Грозовые тучи разошлись. Видения стали более прозрачными и призрачными. Качка вновь перешла в дрожь. И первым в иллюзорной тиши и показался альфа-ящер. Сначала один, а потом целая стая! Целая стая живых кошмаров кружилась в неистово синем небе, угрожающе реальная на фоне бездонной нереальности. И окружились они вокруг него. Он не был столь уж велик — внешне лишь в несколько раз больше среднего альфа-ящера. И это казалось диссонансом: альфа-ящеры не были особо большими, они были скорее... плотными. Их размер простирался во множестве измерений. Величественный, он был больше альфа-ящеров только в одном измерении, но в то же время он пребывал в них всех.
Он... был. И само его бытие продавливало нереальность, реализовывало её, делало небыль былью, и это была не аура и не случайность — это было осознанное творение. Существо это было настолько же выше обычных драконов, насколько их ниже головастик. От золотой его чешуи исходило жаркое, но не слепящее солнечное сияние — этот Дракон был воплощением совершенства. И пусть внешне он был меньше Хогвартса — Хогвартс был лишь мошкой рядом с ним, которую Дракон мог стереть взмахом крыла.
Хогвартс — но не Варсиэра. Тварь бездны, казалось, стала ещё более мрачной и страшной, оскалилась бесчисленными пастями, в чём-то становясь похожей на альфа-ящеров... Вот только альфа-ящеры были воплощением агрессии и силы, точно старшие братья ксеноморфов, а Варсиэр — воплощением чего-то неназываемого. Того, о чём говорят лишь шёпотом: глупое человеческое слово "бездна". Дракон был ярчайшим днём, но Варсиэр был темнейшей ночью. И величественная тварь перестала колебаться и качаться на волнах того, что называют в разных метареальностях варпом, Морем Вероятностей, Ауте или Небом. Варсиэр демонстративно отрицал саму возможность, что Дракон может на него повлиять — отрезал, хищно скалясь мириадами клыков.
Альфа-ящеры, вьющиеся вокруг Дракона, среагировали на угрозу первыми. Маленькие как собаки, большие точно самолёты и гигантские, с полхогвартса размером, они ринулись в атаку, отталкивая друг друга, стремясь первыми добраться до существа, посмевшего бросить вызов их Дракону. В мгновение ока зубастые твари вцепились в другую зубастую тварь... и умерли. Варсиэр просто взял и проглотил их всех — какое-то время альфа-ящеры бились в коконе из чёрно-серой плоти бездны, пока окончательно не затихли. И тогда Ивицер рассмеялся — издевательский смех его громом разнёсся по вмиг стихшим Небесам.
Сейчас Дракон должен был развернуться и выплюнуть поток всеуничтожающего пламени. Или уже не волной, а цунами изменений, поднятой взмахом крыльев, обратить Варсиэра в очередное видение, тающее через мгновенье. Или пронзить своим телом насквозь, точно золотой молнией, высокомерно игнорируя кажущееся превосходство. Но нет. Дракон лишь оглянулся на Варсиэра, презрительно фыркнул — и только. А вот Хогвартс его заинтересовал гораздо больше. Дракон быстро оказался рядом с хвостом корабля — и рядом с Луной.
Ивицер скривился и бросил короткое слово. Нет, не слово, а не-слово! Чёрной вспышкой не-слово ударило... в Луну. Та не сдвинулась с места, хоть и почувствовала угрозу заранее — она продолжала упорно контролировать реальность Хогвартса. Палочку навстречу вскинул Бойл. Он принял атаку на незримый щит своей воли — который со звоном треснул. Осколки щита располосовали мантию и лицо Бойла, чудом не задев глаза и шею.
Дракон развернулся к Ивицеру. Тот ухмыльнулся. И снова произнёс, но на сей раз не-фразу из не-слов. Беспрепятственно прокатилась она по чистому Небу, облаком тьмы окутала щит Хогвартса, с лёгкостью пересилила сопротивление Леди и Лорда Слизеринов — и разделилась. Малая часть ударила в четверых защитников, но и Слизерины, и Фло, и Райс с лёгкостью защитились. Но большая часть просочилась внутрь, сквозь незаметные щели, где была отражена невыразимцами и аврорами... но лишь в тех входах, о которых они знали. Пять вентиляционных выходов, созданных Королевой чужих, никто не сторожил.
Дракон раскрыл пасть — и выдохнул. Луч ослепительного света соединил его и Ивицера — но перед последним моментально воздвиглась стена плоти Варсиэра. Луч прожёг её в считанные миллисекунды — только плоть двигалась не медленней. Несколько мгновений тянулось противостояние света и тьмы, пока последняя не победила окончательно, а Дракон не закрыл пасть. Ивицер выглянул из-за завесы чёрной массы, улыбаясь. Это было ошибкой. Потому что Дракон посмотрел. Взгляд его огненных глаз был таков, что Ивицер вспыхнул как спичка — и торопливо закутался в плоть бездны, спрятался в глубину Варсиэра, чтобы спокойно исцелиться.
И тогда Дракон приблизился к Варсиэру, обдавая его волнами белого пламени, просто стирающего плоть бездны в пыль. Да, той было много — но теперь, казалось бы, Дракону было некуда спешить. Альфа-ящеры кружили вокруг, периодически пикируя и вырывая куски плоти из Варсиэра, чтобы выплюнуть куда-то вниз — их добыча расплывалась в более агрессивной нереальности, точно капля чернил в воде. Повеселевший Бойл споро накладывал на себя заживляющие чары, улыбалась Луна, краем сознания воспринимая, как терзает врага Дракон со своей стаей, внимательно всматривался Райс, прищурилась Фло, облегчённо вздохнула чета Слизеринов...
Варсиэр атаковал внезапно. Он ощетинился тысячей чёрных игл, точно ёж — и втянул в себя добычу. Всего два альфа-ящера слишком увлеклись, чтобы не успеть увернуться — но это мелочи. Важней был целый столп плоти, ударивший в Дракона, опрокинувший, оплётший мерзкими щупальцами, потащивший внутрь... Никто из свидетелей не сможет ответить, что сделал Дракон, но это определённо было Движение, с заглавной буквы и курсивом. И таково было это движение, что столп разлетелся ошмётками плоти сразу весь. Напоследок Дракон выдал поток алого огня, не спешившего гаснуть на Варсиэре, но не разгоравшегося, а, похоже, неким образом Варсиэра сдерживающего — и развернулся к изначальной цели.
Он приземлился на хвосте Хогвартса, подле Луны, повелительным кивком отправив вдаль и альфа-ящеров, и Бойла — последний даже не пытался противостоять чужой воле. Дракон принял человеческий облик не рывком, а медленно, точно уплотняясь. В каждой черте его тела сквозила мощь — но не древность. Он не был древним, напротив, пылал силой юности — хотя кто знает, сколько живут создания его вида? Дракон осторожно, точно боясь своей мощью что-нибудь разрушить, приблизился к Луне и завёл диалог. Я не знаю, о чём именно была та беседа, мне неведомы и её результаты — для Алого Тома я вызнала лишь последние фразы, сказанные прежде, чем Дракон Ауте устремился в безбрежное Небо:
— Прости, но мне надо спешить, Луна. Если тебе понадобится помощь здесь, в Ауте, позови меня, держа в руках это, — Луна приняла статуэтку дракона, неведомым образом выточенную из чистого сапфира. — Позови Ашена — и я приду.
— Попутного ветра! — крикнула ему Луна.
— Свои ветра мы создаём сами, юная расплетающая!
И золотой молнией пропал в небе. И точно последний отголосок случившегося, могучий порыв Ветра Перемен, последняя волна искажений окатила Хогвартс — но Луна вскинула левую ладонь (в правой была зажата сапфировая фигурка). Огромная призрачная ладонь накрыла корабль — и шквальный ветер разбился об неё. Луна ойкнула — струйка крови закапала с порезанной ладони.
— Корпус регентум, — рефлекторно шепнула она. И всё стало хорошо — в этот раз.
619 дней с момента вылета.
Гибкое чёрное тело деловито вылезло из вентиляции, привычно расщепив плевком кислоты сначала простенький магический щит, а затем стальную решётку. Огляделось. Тёмный склад был прекрасно виден для нечеловеческих глаз ксеноморфа. Пусто. Ни одного человека или стража. Чужой знал, что скоро здесь будут дежурные авроры, человеческие воины, но с ними могут быть люди в серых плащах со спрятанными лицами — невыразимцы. Веление Матери нельзя было толковать иначе: невыразимцев — избегать. Чужой забрался наверх и поспешил покинуть склад по потолку.
Он останавливался примерно пять раз, царапая стену хвостом. На шестой остановке ксеноморфа встретили тёплые объятия химер Уолдена Макнейра, неповоротливых, зато бронированных и устойчивых к кислоте. Останки чужого род Макнейров по установленной процедуре передал невыразимцам. То, что чужой даже не попытался напасть на людей по дороге, никого не насторожило.
620 дней с момента вылета.
Добавлено: первое упоминание о единителях.
637 дней с момента вылета.
Гильдия Единства и Взаимопомощи зарегистрировалась у капитана. Это первая гильдия, не связанная с каким-то ремеслом или родом деятельности. Полный девиз гильдии звучит как ВЫРЕЗАНО.
Добавлено: метка информационной опасности этой и последующих записей: зелёный. Опасность восприятия полностью удалена. В дальнейшем я стёр или исказил формулировки или записи, относящиеся к единителям. Если вы чувствуете одиночество или испытываете другую неестественную для себя реакцию при чтении дальнейших записей, пожалуйста, обратитесь к любому старшему библиотекарю и сообщите ему об этом.
Хронист Фергюссон.
638 дней с момента вылета.
Невыразимцы опечатали несколько кают на нижней палубе. Ничего не сообщают. Слухи противоречивые, боюсь, возможна паника. Прошу прощения за настолько личные формулировки, но мне хочется быть ближе читателю.
Грэм Фергюссон.
641 день с момента вылета.
Гильдия Единения (официально переименована сегодняшним днём) вызывает существенный интерес и набирает популярность. Возможно, это связано с ВЫРЕЗАНО. В связи с этим хронистом будет предпринята попытка изучить Гильдию изнутри.
645 дней с момента вылета.
Гильдия Единения и вправду замечательная! Я почти уговорил мадам Пинс присоединиться к нам. Мне кажется, только у нас можно найти настоящую поддержку и уют. Если вы ВЫРЕЗАНО
Младший член Гильдии Грэм.
652 дня с момента вылета.
Нашёл время, чтобы обратиться к нам и нашим братьям в будущем через эти записи. Это было трудное время, братья и сёстры, но вместе с ВЫРЕЗАНО преодолеем все невзгоды. Авроры относятся к нам с подозрением, мне запретили встречаться с друзьями под предлогом их болезни, но я смог прокрасться в палату Джинни и попытался шепнуть ей Слово на ухо. У меня ничего не вышло — нужно другое произношение, никто из братьев и сестёр не смог произнести Слово правильно. Но я всё равно надеюсь, она выздоровеет и присоединится к нам.
Ничего ещё не потеряно, братья и сёстры! Официальный запрет Гильдии никогда не разрушит подлинного единства ВЫРЕЗАНО
Грэм.
654 дня с момента вылета.
Я знаю уже о девяти исчезнувших братьях и сёстрах. Теперь новым членам нашего общества приходится скрывать, где они получают приют и поддержку. Авроры устраивают обыски, наш девиз и Слово Истины стираются отовсюду без объяснения причин. Я буду вести список наших братьев и сестёр, но не могу доверить его этим строкам. Мне придётся публично отречься от Единства, но знайте, что ВЫРЕЗАНО
Грэм.
657 дней с момента вылета.
Это смехотворно! Нас называют теперь "культом" и "сектой"! Но я не злюсь. Они просто не понимают Истины.
Грэм.
660 дней с момента вылета.
Старшую сестру моей ячейки Рут Палмер забрали на допрос. Я знаю, что она уже не вернётся или вернётся не она. Невыразимцы стирают память. Мне придётся принять роль Старшего брата и направить усилия нашей ячейки Единства на поиск способа разблокировать память. Очень удачно, что в прошлой жизни я был профессиональным библиотекарем: мне открыт доступ к любым секциям, кроме закрытых лично Райсом или Пинс.
Брат Грэм.
672 дня с момента вылета.
Мы нашли способ возвратить память. К сожалению, для этого нужен компетентный ментальный маг. Я попробую восстановить контакт с Энтони.
Брат Грэм.
673 дня с момента вылета.
Энтони сдал меня Райсу. К счастью, мне известно достаточно заклинаний сокрытия и тайны, а также точный план библиотеки. Наша ячейка собирается изолировать библиотеку с помощью ритуала Фиделиус. Чары Доверия запечатают настоящее расположение в моём сердце, и здесь, в библиотеке, Единение будет в безопасности. И ещё ВЫРЕЗАНО
Брат Грэм.
681 день с момента вылета.
Единение окончательно расположилось в библиотеке. Мы настроили несколько способов покидать её не через дверь, чтобы не выдать примерное местонахождение раньше времени.
Брат Грэм.
684 дня с момента вылета.
Я нашёл способ выразить Слово! ВЫРЕЗАНО Это великолепно. Я собрал всех Старших братьев и сестёр и преподнёс им способ. Вместе мы договорились начать распространение Истины завтра, с раннего утра. Старшие и наиболее ценные братья и сёстры не будут участвовать в этом. Я сделаю небольшой рейд, несмотря на риск. Чувствую, что должен это сделать как можно быстрее.
Брат Грэм.
685 дней с момента вылета.
Я сделал это! Чувствую себя потрясающе. Я проскользнул мимо патрулей и проник в палату. Джинни услышала Слово. Я надеюсь, оно пробудит её ото сна. Жаль, я успел сказать Слово только какому-то врачу, но даже такой вклад лучше, чем ничего. Надеюсь, остальные братья и сёстры поработают на славу.
Брат Грэм.
688 дней с момента вылета.
Фиделиус Корабельной библиотеки взломан Луной Лавгуд.
697 дней с момента вылета.
Родилась дочь правящей четы — Хоуп Изабель Слизерин.
700 дней с момента вылета.
Торжественный бал в честь рождения Хоуп и семиста дней полёта.
714 дней с момента вылета.
Грэм Фергюссон начал приходить в себя в специальной палате. Он оправился от поражения не-словом, распространённым ксеноморфом, одним из первых, благодаря личному вмешательству профессора Райса. Кроме него в новообразованные Палаты Разума поступило более четырёх тысяч заражённых, из них половина заразились во время последней акции единителей, остальные пойманы в расширенных пространствах Корабельной библиотеки, которая признана карантинной зоной.
737 дней с момента вылета.
Большинство заражённых исцелены, в основном, с помощью выборочного стирания памяти. Капитан Слизерин прекратил действие чрезвычайного положения на корабле. Разрешено рыбачить по прежним правилам.
739 дней с момента вылета.
Профессор Райс начинает обязательный для всех курс лекций "Не-слова и другие информационные угрозы инореальности". Закончено обеспечение аврората и невыразимцев "упрощающими фильтрами" и "спектрочками". Найдено и заблокировано более пятидесяти входов в зону чужих, тем не менее, по оценкам ведущего статистика Дональда Уизли, остаётся ещё не менее стольки же. Частота появления чужих снизилась в четыре раза. Согласно подсчётам, во время кризиса единителей не меньше ста человек было унесено именно ксеноморфами.
