— Вход! — указала Гермиона. Выходит, что эта статуя всё-таки была... зданием? В правой и в левой ноге между телами волшебников в стереотипных мантиях — проходы. Ты с аккуратностью приблизился к правой ноге, по-прежнему не ощущая ни следа иномагии. За твоей спиной, принюхиваясь и водя руками перед собой, шёл Денис. Остальные не подходили слишком близко, чтобы, в случае чего, выдернуть вас магией.
— Ты чувствуешь? — Денис прикоснулся к статуе. — Она слишком настоящая.
— Сверхреальная? — ты слышал что-то мельком о предельном бытии — Гермиона пересказывала, она следила за общим чатом.
— Не нравится мне это, — выразил общее мнение Седрик. Интересно, бывало ли такое, чтобы новые иноаномалии вдруг и нравились — причём не потому, что они привлекают к себе слабовольных, чтобы съесть, переродить или подчинить?
Не чувствуя сиюминутной опасности, но предполагая, что здесь сфера времени скорее не поможет, ты вошёл. Это было совсем небольшое помещение, выглядящее в свете "люмоса" очень странно: ты стоял в месте, буквально сплетённом из тел людей. Они ведь не были когда-то настоящими? Ты надеялся, что не были. Посреди на каменном ложе, к счастью, ни из каких людей не сделанном, лежала... девушка? Не каменная, самая настоящая и мирно себе спящая.
Она была облачена в тёмно-серое, будто бы выцветшее от времени платье, украшенное блекло-зелёными листьями. Тёмно-рыжие волосы выглядели так, словно их аккуратно уложили. Бледное лицо с резкими чертами скорее отталкивало, чем привлекало. Девушка выглядела безмятежно спящей — и более настоящей, существующей, реальной, чем всё окружающее.
— Есть идеи? — спросил ты у Дениса.
— Кажется, я догадываюсь, кто это, — нахмурился он. — Можно пробовать договориться. Энервейт.
Пробуждающие чары заставили девушку встрепенуться. Плавно, как-то даже неестественно красиво она села. Встретилась с вами взглядом. Карие её глаза с не то кажущейся, не то инокажущейся золотой искоркой внутри, чуть ли не ощупали вас — острым, объемлющим был этот взгляд. Ничего страшного не было в пробудившейся, только что чуть большая настоящесть — да и только.
— Приветствую, — улыбнулась она, встала (вновь так плавно, быстро и красиво, что ты невольно залюбовался, отметив, что в этом нет ни капли иномагии — просто ощущение, что она несколько лет тренировалась так вставать), легонько поклонилась. — Я — Лаад, принцесса Вечной Осени. Не знаете ли вы, сколько лет прошло с начало моего сна, о иномаги?
— Грэм Фергюссон, — в свою очередь поклонился ты.
— Денис Гурьев, — поклон Дениса был глубже. — Я не ожидал встретить здесь перворождённую. Боюсь, мы не знаем, когда вы заснули, ваше высочество.
— В моих силах помочь вам в этом, господа, — молвила она. — Мы с моим братом остались одними из последних в Иномагическом листе чуть позже победы над Великим Исказителем, что прибыл извне. Многие наши братья и сёстры погибли, многие решили оставить эту ветвь и это Древо; мы же с братом поспорили, кто более достоин помогать в развитьи, сохраненьи теперь уже открытого листа, и, не в силах разрешить наш спор, решили отложить его на время, покуда кто-то не разбудит нас.
— Боюсь, ваше высочество, с тех пор минуло много эпох, — невольно копируя её речь, ответил ты. — ИМ-лист ныне разрушен, и мы находимся не в нём.
— Ты говоришь правду, юный иномаг, — с печалью склонила она голову. — Ведомо ли вам, здесь ли мой брат?
— Вероятно, здесь, — ответствовал Денис. — Прошу за мной, ваше высочество.
Невозмутимо прошли вы мимо Гарри и компании. Ты приложил палец к губам, а принцесса Лаад просто не обратила на них внимания. Она воспринимает только иномагов? Но Элизабет — тоже иномаг. Или она просто... странная? Ты никогда не слышал о "перворождённых". Вернее, термин-то встречался часто, но никогда не относился к чему-то столь давнему, как пришествие Инфуцора.
"Я помню их, — тут же шепнул Инфуцор. — Я помню существ, неведомых для людей, не интересовавшихся иномагами, с чистыми богами вместе работавших над совершенством мирозданья. Перворождённые — так называли они себя. Лучерождённые, солнцерождённые — такова их сущность. Первые из смертных, кого смертными и называть-то странно — продолжения лучей, воплощения идей. Чистые божества были опорой и основой, элементами, из которых складывался мир, но не в их силах было перворазвитье направлять. Лучерождённые, воплощения идей и тенденций, силы и энергии Велисо первыми ступили под сень того, что ещё не было мирами. Уста их дарили вещам имена, из элементов были рождены миры — их долгой, неустанною работой..."
"Что с ними стало? — спросил ты. — Они действительно погибли?"
"Почти все из тех, кто были в твоём листе, твоей ветви, твоём Древе. С чистыми богами вместе встали они, дабы защитить сотворённое, и первыми приняли мой удар. Благодаря их жертве чистые боги смогли объединиться с иномагами и разработать план, как заключить меня в темницу. О, наша битва была легендарной! Сквозь призмы перворождённых душ сияли родные им лучи Велисо, и сила их была со мной сравнима. Они не были живыми идеями, предельно существующими, подобно мне — но всё же были к этому близки. Тогда я столкнулся с теми, кого нельзя стереть лёгким движением Нелуны, с живыми принципами, проводниками идей того, что освещает Небо, и удары их были ударами концепций, и множество правд столкнулось тогда с предельной истиной моей... Они не могли победить, Грэм. У них не было ни единого шанса. Это была жертва, от которой не осталось ни следа, как не оставили следов сами перворождённые, редко спускавшиеся в уже живые, воплощённые миры. Так много забытых страниц истории, не правда ли? Такова природа иномагии, такова природа ИМ-листа и такова природа Леса".
"И ты даже не скажешь, что можешь это изменить?" — всё-таки спросил ты после колебаний.
"Зачем? Я — не жрец, не друг мой Ивицер, я — проводник. Мне незачем повторять уже знакомые тебе слова. Не ты будешь решать, чей же план сработает: мой, Элис или Хранящей Время. Быть может, знакомый тебе Крис оставит меня в пустоте разочарованья? Не тебе это решать. Но ты бы хотел? Ты хотел бы видеть каждую страницу истории? Ты хотел бы возможность заглянуть в голову каждому свидетелю? Конечно, да, — но не такой ценой. Это известно тебе, это известно мне — чего же боле? Просто скажу тебе: будь осторожен с лучерождёнными. Они могут походить на людей, как эти двое, они — смертные, но от вас они — довольно далеки".
"Спасибо, наверное", — внешнее время вновь вернулось к нормальному темпу, а внутреннее у тебя и так идёт быстрей, чтобы успеть среагировать на любую неожиданность.
Втроём вошли вы в точно такую же комнатку с постаментом. На нём возлежал парень, которому ты не дал бы и семнадцати. Его короткие зелёные волосы напоминали траву, а веснушки скорее украшали лицо. Футболка и джинсы определённо принадлежали как минимум двадцатому веку родной тебе Земли.
— Ты спишь, мой старый друг и враг, — тихо произнесла принцесса Лаад. — Должно ли мне прервать твой сон или твою жизнь? Лишь слепая удача пробудила меня первой и ведомо мне, что ты не стал бы медлить, предоставь судьба подобный выбор.
— Почему вы хотите убить его, ваше высочество? — спросил ты. Был ли он опасен? Была ли опасна она?
— Наше разногласие принципиально, иномаг Грэм, — повернулась она к тебе, и искры в её глазах превратились в маленькие огоньки. — Разве ты не догадываешься о нём? Я — песня осени, что не завершится никогда, закат, что осветит вечность, зов завершения, которое никогда не произойдёт, печаль, что не будет утолена... смерть, которая никогда не наступит — это также я. Я — закатный луч Великого Солнца, он же, брат мой и враг мой, — последний луч зимы и первый луч весны, вестник созидания и прерыватель холодов. Мой луч есть завершающий покой, его же — начало яркого движения. Некогда нас было больше — лучей начала и конца, проводников движенья и покоя, но ныне только двое уцелело. Ирония Велисо в том, что наши направления противоположны друг другу даже боле, чем зима противоположна лету; прийти к согласью не могли мы: кто отступит, а кто осветит лист. Должна ли я оставить наши распри, когда пал лист, должна ли думать я, что принц Сайик поступит так же?
— Скажите, ваше высочество, что вы будете делать, если ваш... брат останется спать или умрёт? — спросил Денис.
— То же, что и сейчас — познавать то место, где очнулась, — ответствовала она. — Место сие красиво и осенне, возможно, мне стоит стать его хозяйкою? О, не смотри так, юный иномаг, не власть нужна мне, но дом, за которым я могла б смотреть. А ты, Денис Гурьев, так хочешь знать, что сделал бы мой брат? Не ведомо то мне: как не дано постигнуть ему осень, мне не дано постичь движение к весне. Возможно, пожелает он исправить этот край? Или вмешается в расклад великих сил, что чувствую я сердцем? Как странно это: видеть вас, осенние плоды открытого ветрам листа, и знать, что вы желаете презреть зиму, презреть порядок циклов... — на её лице за считанные мгновения пронеслась вереница эмоций, от презрения до благоговения, от веселия до скорби. — Не осени вершить дела, но принц весны, что наступает, — о да, Сайику вмешаться в это всё бы захотелось, но так же может он и посчитать, что без него всё будет только лучше. Не осени судить того, кто переводит времена чрез зимы к вёснам.
— Убей его, — неожиданно решительно и твёрдо сказал Денис. — Хватит с нас неучтённых факторов.
— Возможное решенье... — задумчиво молвила Лаад. — А как считаешь ты, библиотекарь и историк?
В голове пронеслась череда аналогичных ситуаций из историй, легенд, иномагических видений... Да, ответ был однозначен.
— Согласен с Денисом, — выдохнул ты. — Лучше всё-таки убить...
— Как мило! — звонкий, яркий голос будто бы разорвал полумрак. Светящиеся нежно-голубым, совершенно нечеловеческие глаза. Сила и жизненность в каждом слове, каждом жесте. Ты даже не успел понять, как Сайик оказался на ногах — и никакое ускорение внутреннего времени тебе не помогло. — Вы рассуждаете о моей жизни и смерти, не испросив меня. А от тебя, осенняя певунья, не тех я мыслей ждал! Теперь, когда увидел вашу сущность, конечно, да, вмешаюсь я! Пожалуй, лучше всех от зим к весеннему рассвету ступает Элис, Света суть. Удачи разобраться с глупостью погибшего листа!
И растворился в вихре листьев.
> Время творить треш и угар вместе с Сэмом Робером!
Ультмир занимал большую скалу, возвышающуюся над пустыней. И скала была не такой уж крутой, что означало, что уровень песка возле крепости — всего лишь пара метров. А это, в свою очередь, означало, что было можно...
— Серьёзно? — Без разве что глаза не выпучил. — Вы серьёзно сделали подкоп... Или это шахтой назвать? И тебя позвали именно за этим?
— Если тебе не хватает силы, чтобы пробиться через километр породы, то нужно позвать того, кому силы хватит! — широко улыбался Дредус. — Я пробил этот ход, и теперь мы можем атаковать в самое сердце их позиций!
— Песком-то не засыплет? — скептически поинтересовался ты. Они тут все такие упоротые или Дредус — особенный? — Пара метров — не херня какая.
— Немного магии от наших союзников, — ухмыльнулся берсерк. — Всё будет зашибись! — и махнул рукой на группку пси-клановцев. — Расшибём этих колдунов и запихаем демонов им в задницы! Мы врываемся... прямо сейчас! Ха-ха, не время спать — время лить колдовскую кровь! Ты готов, мой старый друг?
— А то, — кивнул Без и извлёк из подаренного тобой капчалога меч-гигант. На твой взгляд, штука неудобная, каким бы сильным ни был — инерцию просто так в зад не пошлёшь. Но сейчас требовалось демонстрировать именно физическую силу и любовь к драке, к ближнему бою.
— Давно не нарезала колдунишек, — оскалилась Бета, зажигая зелёное варп-лезвие на левой руке и сжимая в правой свой волшебный меч. — Пора исправить.
— Ещё посмотрим, кто нарежет больше, — хмыкнул ты в ответ, и палочка в правой руке превратилась в огненный клинок, а в левой сжал небольшой щит, на самом деле, "гравищит", алхимизированный с помощью Эллы и какой-то матери как раз для этого боя. Так-то нет ничего круче снайперки (разве что Красной Милей долбануть!), но... А вообще, Элла — самый клёвый оружейник, и склады Беза с её алхимией — рядом не стояли.
— Годный настрой! — одобрил Дредус. — Ну, поехали, моей крошке, — достал из местного аналога капчалога большущий топор, — не терпится. Время крошечкой крошить врагов на крошки! Вперёд, вперёд, вперёд!
И вы ринулись вниз, в просторное подземелье-склад (ух и сколько пушечек же здесь! а берсерки знают в этом толк!), оттуда длинной вереницей воинов — в узкий, ломаный проход. Проход быстро разделился на отдельные ходы, разделились и вы — в один рванул Дредус, в другой ты, в третий вытолкнули Бету, где-то дальше пропал и Без. Тебя несла вперёд куча воинов с мечами, топорами, дробовиками, огнемётами и местными суперпистолетами-"болтерами". Всё это оружие назапасал уже в инвентеке, но конкретно сейчас предпочитал полагаться на боевые инстинкты, усиленные слабенькой, но всё же иномагией и парочкой специальных чар, — и совсем новый стиль боя, разработанный с Эллой и Бетой буквально на коленке.
Следом за группой воинов ты буквально вылетел из дырки вверх — чары пси-клана! Сгруппировался в воздухе, отбил случайный выстрел гравищитом и разрезал неосторожного колдуна по приземлении. Ха! Резко развернулся и принял удар какой-то мерзкой мешанины из шипов и когтей на эффектор гравищита. Тварь отнесло от собственного удара. Подшаг вперёд! Взмах клинком! Гадость разрезало к хренам. Поворот — очередная тварюка отлетела от гравищита. И ещё две прыгают сзади. Ну что, фишечки Эллы — в бой?
Самокапчалогируешься. Самоизвлекаешься на метр вправо. Ещё бы управлять этой хреновиной точней! Практика, только практика — путь к мастерству! И практики сейчас тебе завались устроят, по самые гланды, хах! В пару взмахов располовиниваешь офигевших от такой подставы тварей. Ещё одна пытается рыгнуть в тебя какими-то шипами, но получает их обратно, жаль, не остриями. Подшаг, принять на щит удар, взмах — минус одна, взмах — другая. Ну, кто ещё хочет поджариться, ребятки? Давненько не отжигал в ближнем бою! Даже чуточку въезжаешь, что так вставляет бешеных берсерков...
Перекат, капчалог в сторону, меняешь меч на миниогнемёт (ты уже перестал задумываться, как, блядь, работает эта хренотень!) и обдаёшь двух тварей и их призывателя целительным напалмом (или, как там его здесь обзывают, прометием, что ли?). Обратно меч. Очередная тварь отражает твой удар какой-то нахуй не пережигаемой лапой. Щитом её, щитом! Оттолкиваешься-отлетаешь, в полёте меняешь щит и меч на винтовочку родимую, дырявишь бронетварь, рекапчалогируешься на землю, щит — назад, под меч какого-то вконец охреневшего колдуна, свой меч назад прямо на взмахе, отхватываешь руку колдуну, а потом и голову, вновь встречаешь какого-то монстра гравищитом...
Спустя несколько минут сумасшедшего боя ты накладываешь на себя дезиллюминационные чары и прикрываешься щитом сверху как куполом. Оглядываешься. Берсерки побеждают, или, как говорит Бета, "нагибают". Причём трупаков берсерков явно дохрена больше, чем демонических или как там этих тварей кличут. ОК. Тогда что? Тогда ищем Бету, ищем Беза, ищем Дредуса, пакуем — и пора отсюда нахер! Да пошустрей, пока самый треш не закончился... или не началось чего похуже.
