Шли годы, и магия Потока постепенно вытесняла из навыков Фло иномагию, пока от той не остались считанные капли. Фло совершенствовала своё понимание, проводила полноценные научные исследования — как сама, так и с помощниками, порой — целыми организациями. Она научилась создавать потоковые генераторы, когда осознала, что рано или поздно малый Поток Эстуса истощится в Бездну, когда поняла, что он утрачивает полноценность — не потому, что такова природа Потока, а потому, что Поток был умерен кем-то невероятно могущественным, осведомлённым о Потоке на невообразимом уровне. Вероятно, это был один из высших агентов Системы; может быть, кто-то из архонтов: Арбитр, Архитектор или Когнизор.
Всё это было частью плана, связующего два метапространства: Лес и Поток. Были глубокие причины, по которым Система не могла допустить контакта полноценного Потока с Пространством Парадоксов или, по крайней мере, минимизировала этот контакт. Фло поняла это и подхватила план, буквально уничтожив, истратив остатки Потока, оставив его лишь себе. Это не было тяжёлым решением, несмотря на то, что она лишала собственный мир волшебства, столь сроднившегося с ним. На самом деле, Фло сделала это с облегчением даже большим, чем то, что испытала, когда свернула ноосферу.
Знание, что цикл близится к замыканию, грело её душу. Встреча с Джинни, почти забытой первой своей ученицей, поднимала в памяти далёкие, смутные образы. Образы великой битвы богов. Образы джунглей, полных загадочного аспекта Жизни. Образы Хогвартса, родного профессору Райсу, коллеге по защите от иномагии другого, прежнего её мира. Образы сплетались и расплетались, перетекали друг в друга в глубинах её сознания...
А потом она встретила Эллу Мэйдж. Поговорила с ней. И посмотрела не в прошлое, а в будущее. Будущее открывало вместе с ней порталы и... и она видела искру. Искру, из которой вырастет пламя. И тогда в её сердце проснулось позабытое века назад чувство. Надежда. Надежда, что это всё-таки не завершение, не лебединая песня. Что это начало. Пусть не для неё, может быть, не для Эстуса, но для людей, за которых она отвечает.
...Об этом думала одна из Фло. Одна из многих, уклонившихся от удара колдуна. Фло давно уже была единым целым, неразделимым... в той же степени, в которой неразделимым был Великий Кристалл Сердца или Жизни. Неразделимым в своей сущности, но не форме. Трансфоживлённая, научившаяся манипулировать преимуществами трансфоживления, Фло разделяет проекцию своей сущности, своего "я". Разделяет своё тело на множество тел таким образом, что психическое пламя проносится мимо, обращает в растворяющийся прах лишь камень да песок.
В следующий миг пятеро Фло синхронно ударяют духовными копьями с разных сторон. Синий барьер взмётывается от одной мысли Алфреда, и копья беззвучно соскальзывают с него. Ещё одна мысль — барьер разлетается острейшими осколками, и скорость их такова, что пятеро Фло окропляют песок своей кровью. Мертвы.
Три оранжевых луча сходятся в одной точке: на колдуне. Алфред лишь усмехается про себя, зачерпывая больше силы из бесконечного источника. Безусловно, искусная, сложная атака, природу которой он только может угадать. Но в его распоряжении — бесконечность. Смертный, даже одарённый Владыкой Перемен, как он, не способен проводить всю эту мощь... но насколько же велик потенциал его, Алфреда, души! Поневоле задумаешься над тем, что даже Тзинч — не больше бог, чем любой из демонов и смертных. Разница лишь в источнике силы.
Колдун желает, и лучи рассыпаются безвредными искрами в метре от него. Должно быть, такими были силы Анафемы, трупа на троне, когда он был ещё живым, живым предателем всех четверых богов! Каков был источник его мощи? Он узнает! Узнает, потому что теперь нет ничего, нет никого, кто может его остановить! А эта мошка? Умри, умри, умри!
Фло умирает трижды. Четыре новые Фло являются в следующий же миг. Вскидывают руки, и процесс рекристаллизации реальности четырьмя конусами охватывает Алфреда. Пятая Фло хватает противника за ноги, высунувшись из песка. Шестая пикирует ровно сверху с духовным копьём.
Алфред одним высокомерным взмахом руки заставляет песок смять пятую Фло. Его воля перекручивает пространство, и варп-воронки жадно всасывают в себя конусы рекристраллизации, заодно перемалывая всех четырёх Фло в мясной фарш. Та, что сверху, встречается с Алфредом взглядом. Взглядом этим, проводящим невероятную психическую мощь, колдун останавливает копейщицу и сдирает с неё кожу, прежде чем обратить в ничто.
За эти секунды прочие Фло успевают оттащить Джинни, Марка, Тома и Дамблдора с поля боя, прежде чем становится поздно. Алфред осознаёт это в тот же миг, когда уже не спрашивает, не гадает, а буквально выдирает обретённым могуществом знания о настоящем, ближайших прошлом и будущем. Он кивает очередным Фло перед собой:
— Быстрая, но слишком слабая мошка. Думаешь, что расстояние и скорость спасут тебя?
— А нет? — хмыкает Фло. Всё это время десятки заклятий с её рук без единого звука тонут в волнах хищного варпа вокруг колдуна.
— Твоя проблема, смертная, что ты хочешь подобрать эффективное оружие против другого смертного, — качает он головой, точно стыдя неразумного ребёнка, — а на самом деле пытаешься ранить будущего бога в мире, который ему принадлежит!
Алфред шагает, и само время уступает его силе. Пройдя через варп, он одновременно оказывается за спинами каждой из Фло, чтобы обратить их в пепел одним прикосновением. В том числе тех Фло, которые находятся за многие тысячи километров от сражения. Следующий шаг сквозь варп возвращает его в ту же самую точку.
Копьё невидимой Фло, оказавшейся прямо перед ним, он встречает вскинутой ладонью, объятой искрящимся голубым огнём. Отбрасывает в сторону и хватает волей саму Фло, намереваясь сжечь её душу... Проекция исчезает раньше, чем он это делает. Алфред заставляет всё в радиусе километра вокруг сгореть, зависая над огромной дымящейся воронкой.
— Покажись! — кричит он. — Покажись, существо, притворяющееся человеком!
— Я человек, — отвечает Фло Вефэа тысячами голосов. Дым, воздух, пространство и время становятся её телом, подобно высшей фейри, подобно Луне и Мэрэди в Краю Весенних Холодов. Сила Потока едва ли не гудит. — А ты лишь завладел оружием.
— Владеющий силой — владеет миром! — восклицает колдун, всё больше и больше приноравливающийся использовать Кристалл.
Пламя, оранжевое и горячее, устремляется к нему. Огонь этот испаряет пространство-время, сворачивая континуум, искривляя метафизику, пробивая дыру в саму Бездну.
Пламя, голубое и холодное, устремляется от него. Огонь этот создаёт пространство-время, разворачивая континуум, распрямляя метафизику, восстанавливая целостность реальностности.
Два пламени нейтрализуют друг друга.
— Ты не способна причинить вреда, — молвит Алфред. — Уйди с моего пути!
— А не то? — улыбается Фло, заставляя воздух вокруг колдуна взорваться. Тот игнорирует взрыв одним неверием, что ему можно повредить.
— Поздно, — ухмыляется он. — Я вижу тебя. Твоя душа — моя!
И хватает Фло Вефэа. Не в обычном пространстве — он тянется сквозь ноосферу, раздвигает пласты идей варп-искривлением, воплощающим мысль-и-желание. Ухватывается им за саму сущность Фло и тянет к себе. Фло кричит — и телом, и разумом, и духом. Ухмылка становится шире. Мошка, не важно, демон или человек, не вправе даже думать о восходящем боге плохо. Сейчас он раздавит эту жалкую душу, а затем...
О, у него много идей, что будет затем. Оставить этот умирающий сеанс и направиться дальше, туда, где открыты врата во множество вселенных. Какая-нибудь из них — или все сразу, пусть нескоро! — будет его вотчиной. Пусть старые, прежние боги довольствуются Материумом его прошлой реальности, а он, новый, величайший бог, будет владеть Материумом Пространства Парадоксов. Он погрузит его в варп наполовину: ровно настолько, чтобы прежние боги и их создания были скованы и ограничены, и тогда каждый демон, что посмеет прийти в его владения, окажется в его власти. А когда он освоится с новым могуществом, когда его душа станет ещё сильнее... Тогда он войдёт в Имматериум, опрокинет бестолковую доску Великой Игры и займёт причитающееся ему место. Место единственного, подлинного бога.
> На этой оптимистичной ноте вернёмся к Элле Мэйдж
Ты плывёшь в варпе. Здесь нет ничего настоящего — ни чувств, ни направлений, ни существ. Физика искривляется за пределами защиты Хранящей, пространство и время кажутся запутанными ещё больше, чем в домене Модрон. В капчалоге — демон, но ты не будешь пробуждать его-их, чтобы просить о помощи. Демон согласится — но какой будет цена? Ты не собираешься ни платить ему, ни уменьшать его собственную плату.
Чутьё Мага Пространства здесь не просто не работает — именно оно вывело тебя из полуварпа напрямую в варп под чей-то далёкий смех, напоминающий карканье. Эссенциалистикой ты можешь стабилизировать участок варпа, но не найти обратный путь. Связь с Джеймсом перестала работать. Часть тебя, стоящая над временем, запуталась даже больше тебя-обычной. Волшебство использовать здесь, где нет даже намёка на якорь классики, — изощрённый способ самоубийства. Элементизм тебе чужд, иномагия — тем более.
Вдаль уплывают старинные ворота, отделанные золотом и изумрудами. Заснеженные равнины сменяются ветреным морем. Ты висишь над волнами, и шар нормализации реальности вокруг не позволяет действовать ложной гравитации, продувать ненастоящему ветру, греть отсутствующему солнцу. Снежинки исчезают, стоит им коснуться сферы, и малые существа, наблюдающие за тобой, исчезали тоже. А единственное большое существо — Гармония. У остальных не было шанса и приблизиться.
Море опадает, оставляя сухую, потрескавшуюся пустошь, над которой светит десяток лун, а под ними мчатся флаеры, стилизованные под старину. Флаеры прячутся в белой дымке, стремительно захлёстывающей всё вокруг. Чьи-то жуткие крики пробиваются сквозь туман, затихают, сменяясь отчётливым тиканьем. Красное солнце просвечивает чрез редеющий туман. Темнеет. Проносятся птицы, похожие на воронов, да в тысячи раз больше.
Это напоминает описания полноценного грёзоворота или Внешнего Неба. Причудливая мешанина миров, ни один из которых не является настоящим, но каждый мог бы существовать — где-то и когда-то. И демоны, нерождённые, прячущиеся в тенях, ждущие своего часа. Одни уже попробовали разорвать тебя, но вместо этого разорвались сами. Следующие — затаились. Ждут.
Ты понимаешь, что варп несёт тебя куда-то, не то случайно, не то по чьей-то воле. Ты пробовала сопротивляться, но все усилия лишь ускоряли полёт в неведомом направлении. Как бы ни было ужасно признавать, но ты не справлялась. Не была компетентна! Нет ни единого решения, кроме как применить последний козырь. Линза Надежды, по-прежнему нейтрализующая сама себя, опаснее варпа во много раз. Если не справиться, если реализовать не то, что нужно... Но что же тебе нужно?
Не путь назад. Ты не знаешь, как здесь выглядят пути, а Линза требует пусть не знания и понимания, а ясного чувства, некоей... чёткости. Это не джинн — исполнитель желаний. Не волшебная палочка, опирающаяся на магическую систему. Это алхиматор, и тебе нужен капчакод, карточка или хотя бы её концепт, чтобы алхимизировать себе дорогу. Концепта не было.
Значит, ты отбросишь гордость и позовёшь на помощь. Но не кого-нибудь случайного! Ты уверена, что другой высший демон, менее сговорчивый, с радостью откликнется на твой зов. Совладаешь ли ты с ним? Неизвестно. Лучше не усугублять и без того ужасное положение. Тебе нужно существо, которое враждебно Имматериуму, но при этом хорошо знакомо с его опасностями, достаточно ходило по его путям, чтобы в этих путях немного разобраться.
Ты сосредотачиваешься, ослабляя хватку на Линзе. Враг демонов. Познавший варп. Кто это? Возможности кружатся вокруг тебя, и демоны с визгом улетают от поднявшейся бури.
Невероятно могущественное, не то изгнанное, не то забытое, сдерживаемое подобными себе. Череп. Ненависть. Безумная свобода. Жажда разрушения. Жажда видеть страдания каждого демона, служащего Четырём. Нет. Оно слишком могущественное.
Древнее и тихое. Поющее себе под нос. Не знающее страха. Рождённое до Четверых. Нет. Оно не так сильно, слишком глупо и преуспело только в искусстве скрывать себя.
Тонкое и вытянутое. Голодное, жуткое. Жаждущее воплощения и славы. Готовое не подчиняться, но подчинять, не выносящее над собой чужой власти. Преданное и предавшее. Нет. С этим невозможно договориться.
Огромное. Могучее. Сотворённое Четверыми и Четверых ненавидящее. Своевольное и за это сокрушённое. Скованное узами и слепое к ним. Жаждущее мщения. Манипулирующее тысячами тысяч судеб, сокрушающее миллионы планов одной лишь мыслью. Прячущееся в тени надвигающейся на людей тьмы. Нет. Как и первое, оно слишком могучее, а ещё — слишком... враждебное?
Странные, переплетённые. Чуждые, сгинувшие, но продолжающие жить вне времени. Победившие, покорившие, но проигравшие и пойманные в ловушку. Сплетающие, бессмертные, мёртвые, изменившие себя. Не столь могучие, сколь хитроумные. Нет. Слишком опасно связываться с этими сущностями. Они не просто обманут, а обманут так, что ты сама то не поймёшь.
Другие кружатся вокруг тебя. Сущность, связанная со смехом. Сущность, бродящая по снам смертных. Яркий золотой маяк, не способный сдвинуться, но сам являющийся якорем и ориентиром. Искатель знаний, которого всюду сопровождает пристальный вороний взгляд. Сумрак, враждебный самому варпу, но познающий его, дабы уничтожить. Эти не подходят. Тебе нужен кто-то другой. Кто-то более... человечный. Кто-то, кому ты могла бы довериться. Более простой, не такой сильный, более... чистый. Да. В Имматериуме, царстве путаниц и искажений, ты ищешь островок чистоты. Ты уверена, что он должен здесь быть!
Ты направляешь волю, просеивая возможности. Варп-шторм вокруг тебя крутится бешеным смерчем, следуя за вниманием. Осколки разбитых видений отдаются тупой болью в голове. Линза Надежды светит ярчайшей из звёзд, обжигая палец, выжигая сетчатку глаз. Надежда! Тебе нужно существо, воплощающее надежду и стойкость, человечность и чистоту. Яркий луч, видимый без помощи глаз, устремляется в переменчивую бурю и останавливает её. Невозможное становится возможным, возможное — вероятным, вероятное — действительным, а действительное — необходимым. Кружение возможностей замирает на единственном образе, и противоречия перестают иметь значение, склоняясь перед твоей волей. Ты называешь имя и зовёшь.
Видения расступаются и рвутся. Само присутствие этого... существа разрывает варп. Оно враждебно ему, его сила отрицает искажения и ложь. Его вера — точно отражение силы Линзы в твоих руках. Она деформирует деформации, аннулирует искривления, заставляет варп стонать, точно от боли. Но навстречу существу вырывается многоглавая разноцветная змея. Причудливая гидра дышит ярко-голубым огнём и в него, и в тебя. Ты отклоняешь атаку Зонтом. Змей протяжно кричит, и варп ревёт, бушует в ответ, чтобы скрыть того, кого ты зовёшь, унести изменчивыми токами... Ты сжимаешь зубы, игнорируешь боль и удерживаешь единственную возможность.
