— У меня задание от Януса, — не сдержал улыбки ты. Как на неё вообще можно обижаться? — Нужно убрать те... аномалии, которые ты заморозила.
— А, это, — понимающе кивнула она. — Опасные штуковины. Я избавлялась от них, где только могла, но наших с Янусом сил не хватило на всё. Нужен кто-то поразрушительней, такой, как ты!
— Я слышал, ты владеешь телекинезом?
— Угу, и только стала сильнее. Ты хочешь выбросить какую-то из аномалий? Я пробовала, но это не так просто: они сопротивляются!
— Эта сопротивляться не будет. Ты можешь разогнать её в сторону Дыры?
— Легко. Полетели?
Ты коснулся её руки и "телепортировался" к лавке Олливандера.
— Можешь начинать, как только я буду внутри. Все эти камни и всё остальное — тоже.
— Ага! — она повела рукой, точно что-то ощупывая. — Они ощущаются как один объект. Ты уверен, что хочешь быть внутри? Какой-то план?
— Что-то вроде, — отозвался ты. — Готова?
— Конечно!
Внутри тебя встретила не-пыль и лохмотья не-паутины. Гарри кивнул тебе и вышел за мгновение до того, как дом плавно, без всякой инерции, устремился вверх. Олливандер постарался и убрал тьму из-за витрин: вчетвером вы смотрели за полётом.
Острова мелькали и мелькали. Вы летели с воистину ошеломительной скоростью. В один прекрасный момент всё окружающее просто размазалось, а затем воцарилась тьма, тут же сменившаяся белым. Ты понятия не имел, что Арадия может разгонять настолько быстро!
— Сейчас! — крикнул не-ты.
Он и Спраут смотрели на тебя с надеждой, Олливандер же — с сосредоточенным спокойствием. У тебя было ощущение, что у него два, а то и три плана в запасе, если ты вдруг обманешь или не сможешь им помочь. Ты вытащил палочку и улыбнулся этим смелым людям, пожертвовавшим своим магическим даром, чтобы просто попытаться восстановить родной мир. Ты был уверен, что их мир был во многом не похож на твой, а в чём-то откровенно чужд, инаков, а то и страшен, но разве это имело значение? Разве ты имеешь право их судить? Конечно, нет! А вот помочь...
В этот момент тебе нужно было сделать две вещи одновременно. Вернее, мгновенно. Или правильней сказать, "одномгновенно"? Итак. Здесь, где Пространство и Время были максимально близки друг к другу, а дальше даже сливались воедино, ты должен был устремить магию фактически любыми заклинаниями вокруг себя и вместе с тем сделать перемещение сквозь Дыру моментальным, причём именно в таком порядке, чтобы на той стороне была уже готовая, восстановленная (ино)реальность. Правой рукой взмахнул ты палочкой, которую некогда вручил тебе в сопровождении профессора Спраут Гаррик Олливандер, а левой тронул аспект, разрезая временную ткань.
На этот раз произошедшее не казалось тебе мгновенным. И оно было очень даже непростым! В какой-то момент ты ощутил себя действующим, однако не действующим, существующим, но вне существования, активным, но объектом воздействия, смотрящим на Велиру со стороны и одновременно находящимся внутри её вод! Тебя вырезало, ты вырезал себя из времени — но не из метавремени. И ты должен был разрезать событийную ткань так, чтобы образовался новый канал, новый ручеёк, новое ответвление здесь ещё целой Велиры, ты должен был выступить акушером новой-старой реальности, и у тебя не было слов, чтобы объяснить, что ты делал и как.
...Пришёл в себя с огромным трудом. Перед глазами всё двоилось. В голове гудело. В горле пересохло. Мягко светилось, подпитывая изнутри, связь-кольцо.
— Ты сделал это! — радостно воскликнул не-ты. — Спасибо-спасибо-спасибо!
— Ваша палочка, мистер Фергюссон... — печально вздохнул Олливандер. — Мне жаль, но её уже не восстановить.
Палочка? Прямо в твоих руках она... осыпалась пылью! Получается, это что-то вроде отката? А ты сам... Нет, ты сам был в полном порядке. Палочка выступила одновременно скальпелем и набором строительных инструментов — похоже, весь откат приняла на себя она! А ты отделался истощением, и то неполным, ощущение опустошённости медленно отступало, по мере как пульсировало кольцо, сотканное из света солнца и света мыслей.
— Вы очень многое для нас сделали, Грэм, — продолжил Олливандер. — Вы не откажетесь принять от меня в дар замену?
— Конечно... Гаррик, — тебе действительно может подойти палочка из чуждой реальности, в которой — ты уже чувствовал это! — вместо Солнца была Луна, а живое выглядело совсем-совсем не-так?
— Не просто может, а обязательно подойдёт! — воскликнул Олливандер, пока не-ты, следуя за Спраут, выбрались на освещённый ярким лунным светом Косой Переулок. — Вы упускаете такой феномен, как благодарность мира. Вы оставили на этом мире печать своей души, вернули ему воплощение и достойны награды! Позвольте... — Он прикрыл глаза, повёл рукой — и вытащил палочку прямо из воздуха! — Вам подойдёт любая палочка в нашем мире, но эта, полагаю, будет лучшим выбором. Попробуете?
С трепетом ты принял жёлтую палочку, на вид совершенно не отличимую от твоей прежней.
— Розовое дерево и сердце дракона? — вырвалось у тебя. — Это...
— Инореальный близнец, — с энтузиазмом кивнул Олливандер. — Очень твёрдая, ей не достаёт гибкости, но её более чем достаёт вам, а палочка, как известно, учится у волшебника в той же мере, в которой волшебник учится у палочки. Она будет верна вам и после смерти, а её сила ещё удивит вас. Конечно, это не легендарная Старшая Палочка, которой владеет ваш товарищ, но в ваших руках она будет творить настоящие чудеса.
— Спасибо, — кивнул ты, ощущая, как палочка подстраивается под тебя, становясь своереальной (или, лучше сказать, твоереальной?), отделяясь от окружающей реальности. Одновременно и ты отдалился от своей — но самую малость, несоразмерно палочке!
— Это вам спасибо, — глубоко поклонился Олливандер. — Они, — указал на оживлённый Косой Переулок, — никогда не узнают, что исчезали и появлялись, но я могу поблагодарить вас от лица всего нашего мира. Мне жаль, что не могу предложить ничего, кроме палочки — вы не иномаг реальности, чтобы суметь использовать любой другой дар безопасно для себя.
Ты молча кивнул, не находя слов. Потянулся одновременно ко Времени и Бет через кольцо. Дёрнул. Последнее, что ты услышал, уносясь сквозь вихрь пространств и времён, было громкое "удачи!" от Гаррика Олливандера. А первое, что услышал по прибытии: "Как ты мог так собой рисковать!" — от Бет.
Тропою Жизни: легенда о Разбойнице и Ведьме
Вы летите вперёд, и холод сжимает твоё сердце. Ты сделаешь, что должна, на этой планете... и отомстишь. Рука сжимает верный Нож, почти не гудящий, будто бы и его сковал холод в твоей душе. Феникс под тобой слушается мыслей. Сила. Всё это — сила. Почему же ты, такая вся из себя сильная, не смогла помочь отцу? Семья... Чем ты отплатила им? Ничем. Бездарно пропутешествовала, поучаствовала в боях, попомогала другим... не семье. Какое тебе было дело до ХОД-Дамблдора? Потом — да, ты обещала. А тогда... Полезла на рожон, и семья могла тебя лишиться. Но не сейчас. Сейчас у тебя уже есть сила — и тебе остаётся только направить её на защиту и месть.
Месть будет формой защиты. Ивицер, который убил столь многих, должен умереть, чтобы это не повторилось. Тёмная Луна? Ты чувствовала, что с ней всё проще. Да, она могла поступать как Ивицер... но не ради только развлечения. И с ней можно было договориться. И она могла быть холодным профессионалом. Её можно было ограничить и интегрировать в общество, Ивицера... Его можно было только убить. Непривычные мысли переполняли тебя, и ты не отмахивалась от них, как раньше. Раньше ты не желала решать. Раньше ты была Королевой на троне, за которую решала её прислуга, капризы и мимолётные желания. Сейчас... Сила — это ответственность? Ты стала слишком сильной, чтобы просто плыть по течению.
Ночь. Оранжевое свечение от алых перьев феникса под тобой. Холод. Исчерна-фиолетовое небо, безлунное и беззвёздное, над головой. Тишина. Полёт над кажущейся бесконечной равниной, уже без телепортов, чтобы не упустить цель. Нож в правой руке. Холод в сердце. Мысли, мысли, мысли!
— Слишком много тёмных мыслей, — хмыкнула Тёмная Луна, сблизившись с тобой. — Знаешь, что сказал бы Осси, мой наниматель, соратник, контролёр? Он был помешанным, хе-хе, тёмным, настоящим Принцем — помешанным на ролях. Инверсия роли! Была Разбойница Жизни — стала Рыцарем Рока. Нравится быть Рыцарем, одиноким воином, творящим справедливость и закон, мстителем — право имеющим? Каково это — быть уверенной, что решаешь ты, что решеньице твоё — лучшее-прелучшее, а не сработало — ну судьба такая, хе? Не думала, не гадала, а ролевая эта штучка работает ведь, хих!
— О чём ты? — сбилась с мыслей. Посмотрела на Луну. Какой же она была страшной! Милое личико казалось кукольным, а в глазах — жёлтые огоньки, а зубы острые, как у хищника, не человека!
— Мозг включи, дура! — и вместо желания прыгнуть к ней и ударить, которое бродило где-то внутри, — на тебя будто воды холодной вылили! — Лучше? Теперь слушай сюда, доморощенная мстительница. Ивицера я прикончу, это факт. С тобой или без тебя — не важно. А ты важна нашей дорогой Хранящей (Алиска-сосиска совсем тут не причём!), и важна не как Рыцарь Рока, а как Разбойница Жизни. О, Джин-Джин, в безумии я понимаю поболе твоего — так что засунь эту иномагическую муть себе в задницу и осмотрись-ка трезвым взглядом! Я не собираюсь за тебя решать глупые загадки Игры, мне нужно другое — а вот Хранящая просила адекватную тебя. Она просила присмотреть — я присмотрю, — холодок пробежался у тебя по коже — холодок страха. — Проняло, наконец? Догадываюсь, что за глупое безумие поселилось в твоей головке — усмири его и делай, что должно, а не что безумие нашепчет. Люди, знаешь ли, умирают, люди смертны — и внезапно смертны тоже. Не Ивицер — случилась бы войнушка с Волдемортом. Не Волдеморт — ещё какой затейник бы нашёлся. Всем мстить, за всех решать — с ума сойдёшь. На меня посмотри! Могучая, свободная, живая! Моё безумие меня не ограничит — а твоё тебя, Джин-Джин? С ума сходят с умом, знаешь ли, иначе — без толку, зазря.
— А зачем тебе Ивицер? — неожиданно спросил Том.
— Мой заочный ментор, мой нелунный вдохновитель, тень моего будущего величия? — рассмеялась Тёмная Луна. — Он хранит в себе все секреты, исток подлинной некромантии, древнейшей иномагии, ну конечно, я жажду им немедля овладеть! Его лучшие тайны, его вкуснейшая душа, его нестареющее тело, его яркий разум, с Нелуной связь глубокая — хочу-хочу-хочу! — она снова рассмеялась и оскалилась — ты едва не свалилась с феникса, такова была сила её желания, заполнившего всё вокруг. Неожиданно осознала, насколько глупыми были мысли о том, что с Тёмной Луной можно договориться, и о том, что она в чём-то адекватна и разумна: такое желание, такая жажда не могли принадлежать договороспособному существу!
— Ты просто хочешь его поглотить? — удивительно спокойным тоном уточнил Том.
— Не "просто", — улыбнулась она. — Поглотить нечто столь большое не может быть "просто". Я шла к этому половину своей жизни, всегда алкала, всегда желала, всегда хотела... И он, Ивицер — он то, что жажду может утолить! — она смотрела на вас — жуткая гримаса, пугающая, но в то же время невозможно болезненная. Ей было больно? Но почему? — Я проклята, убита, уничтожена, раздроблена на мелкие куски! Не видишь, глупая Джин-Джин? Не видишь, глупый Томас? Все мы прокляты! Все иномаги, все, кого коснулась Тайна, кто обрёл над нею Власть! Но я вижу дальше, я вижу, что не одна такая, я вижу, какова плата, я знаю, что такое Принцип Равновесия. Клинок духа, Джин-Джин? Чем заплатила за него ты, маленькая девочка? Куском души! Ты неполна, в душе твоей кровоточащая рана, ты ищешь, сама не сознавая, как рану ту закрыть. Смертью Ивицера хотела, справедливостью и хладом — но я не дала и не дам сойти со своего ума в чужой; тебе пока рано, Джин, мала ты больно! А ты, Том? Ты, тень тени, иллюзия души, вечно ищущая настоящесть, обречённая быть в тени и стремиться к свету, зная, что свет тебя тот уничтожит, обратит в ничто, из которого Хранящая и сотворила... Вытянутый из небытия, ты обречён желать бытия так сильно, что эта жажда не даст тебе стать настоящим — никогда, во веки всех веков! Вы думали, я слепа, Джинни Уизли и Том Риддл? Я вижу проклятия, я вижу плату, я знаю, каково это — платить собой за силу, я знаю, чем платил Ивицер, я знаю, чем платил Райс и что оставил той стороне Дамблдор — каждый из нас! Райс не рассказывал об этом? Тема не для старших курсов — тема для взрослых, для тех, кто понял, что бесплатный сыр лишь в мышеловке, для тех, кто понимает, что нельзя менять, не меняясь, нельзя меняться, не меняя.
Она сделала небольшую паузу, смотря на вас: страшная тень, обречённая, проклятая... Как и сами вы. Как и все иномаги. Ты чувствовала, что она права — и это было страшно. И... И Райс платил? И Дамблдор? И... и ты? Это твоя плата? Этот холод, этот недостаток, эта пустота, это желание возместить, отомстить, это умершее, убитое собой же детство, эта ледяная корона, сжимающая голову?
— Да, Джин, я вижу, ты начинаешь понимать, — оскалилась она — и это выглядело столь же пугающе, сколь и... жалко? — Я — пленница своей жажды, лишённая полноты, я буду, я должна искать то, что вернёт мне целостность, что возместит плату, с каждым шагом погружаясь в бездну дальше, глубже, по пояс, с головой... Как и ты. Как и каждый иномаг. Мы все прокляты, Джинни, мы все коснулись того, что утянет нашу душу в неназываемые пределы, наше могущество отравлено, наша сила извращена, мы — живые ошибки, баги мироздания, как сказала бы Алиса, мы — не то и не там, иные, инакие, шагнув в нереальность, мы потеряли часть своей реальности, полноты и бытия! Но здесь, Томас, Джинни, чувствуете? Оно пытается заполнить, оно проникает через поры духа, оно овевает наши души, прекрасное, волшебное... другое. Не наше, чужое — волшебство поточное, идейное, ноосферное, оно могло бы дополнить, но мы не владеем им, не овладеем никогда...
— Причём тут Ивицер? — устало спросил Том. Слова Луны будто бы вытянули из него силы... Из тебя — тоже. Ты чувствовала себя, будто только что взобралась на гору и тебе сказали, что теперь — спуск, никакого передыха! — Как он связан с твоим... проклятием?
— Нелуна, — безумно хихикнула она. — Нелуна — это полнота! Это предел пределов, это окончание, это слияние, возвышение, то, что душу мою починит, завершит! Вы же хотите этого? Ты плачешь ночью, Джин? Тебя терзают кошмары, Том? Вы чувствуете, чего лишились? А я чувствую, что могу вернуть! Ивицер — это ключ!
— Почему ты просто не попросила его? — вздохнул Том, столь разбитый и потерянный, сколь и ты.
— Он отверг меня! — воскликнула Луна. — Я просила, я молила о личной встрече, я предлагала, обещала: мой талант, мой дар, мои силы — могли бы быть в его руках, захоти он на мгновенье... Он отказался. Я была ему не нужна — но теперь, теперь коснулась я Нелуны и ощутила, что она может дать! Теперь я вырву из его души, его разума и тела все секреты, я съем его с потрохами, переварю и буду всем!
