Следом за Грэмом ты смотришь за Сэмом и Бетой, ощутив внимание враждебного разума. Говорить ей, впрочем, об этом скорее не стоит — Бета и так параноик, нет смысла усугублять. От Джинни удаётся узнать ещё меньше, чем от Грэма, но ты не расстраиваешься: сам факт, что ты можешь незаметно следить за ней, греет душу. Луна всё так же недоступна — ведущая к ней нить оборвана надёжно. С Джулией, Марком и Эллой ты ещё не пересекался, нитей к ним провести не успел. Исправимо.
Напоследок ты прокручиваешь в ускоренном темпе происходящее в Гильдии и на корабле в целом. Ничего действительно заслуживающего твоего внимания. В ваше с Ханной отсутствие Гильдия продолжает работать как отлаженный механизм. Ты раздаёшь короткие указания, которые не будут полностью осознанны, зато выполнятся со всем тщанием, после чего очищаешь сознание и медитируешь, пока воображаемый таймер, связанный с реальным миром, не выталкивает тебя вовне.
С улыбкой открываешь ты глаза. Тьма ластится к твоим рукам — тьма, невидимая никому, кроме тебя. И даже Теромос, пока тьма здесь, не в силах прочесть твои мысли. А вот Ханна смотрит с недовольством и тревогой. Она не любит, когда ты "злоупотребляешь" иным. Ты не уверен, как к этому относиться. Это приятно, но в то же время отталкивающе. Будто бы она хочет, чтобы отказался от своей силы — пусть разумом ты понимаешь, что это не так...
Ты хочешь успокаивающе коснуться её рукой или волей — но не делаешь это. Ты не хочешь, чтобы она ощутила твою силу, холодную, сухую, безумную, терпеливую, ядовитую... как и сам ты? Вздыхаешь про себя и обращаешь внимание на гостей.
Один — светловолосый, строгого вида, в строгом официальном костюме... который — некий род иллюзии. Под ней — тело спрайта. Но и оно — иллюзия! Ты чувствуешь скрытое под ним могущество. Он сильнее Теромоса и совершенно неуязвим для тебя. Твоё волшебство, твоя иномагия, даже Кольцо Пустоты — ничего бы ему не сделали. Посланник Системы, телохранитель Эллы Мэйдж — всё, что ты читаешь. Хорошо, что эта сила на твоей стороне — но спиной к нему лучше не оборачиваться.
Элла Мэйдж — тёмновласая симпатичная девушка. И она... Насколько же она слабая! Обычный человек, посредственный маг. Смертная. Или... Пытаешься оценить её потенциал — не зря же эта Система послала такого телохранителя? Насколько сильной она может стать? Неясно. Нет ответа — просто никакого. Ты уже сталкивался с таким, когда оценивал иномагов — но она не иномаг! Ты тянешься тьмой к её душе, пытаешься просочиться внутрь, понять, осознать, почувствовать... У тебя не получается. Впервые ты видишь настолько совершенную... полноту?
Её душа не закована в броню, не ощетинилась шипами, не отражает твои атаки — но пути в неё просто нет. Нечто цельное, единое и совершенно непонятное — вот что ты чувствуешь. Отдёргиваешь щупальца тьмы. Никогда с таким не сталкиваешься раньше. А всё непонятное по умолчанию опасно. Ты мысленно приравниваешь потенциал Эллы как минимум к силе Джеймса, после чего возвращаешь субъективное время в норму.
— Рад вас видеть, — и ни капли не кривишь душой. Аккуратно, медленно-премедленно тянешься разумом к Джеймсу и касаешься его "иллюзии" (тебе бы такую иллюзию, которую не всяким заклятьем и пробьёшь!). Затем настолько же медленно — субъективно медленно! — касаешься волос Эллы, остерегаясь прикасаться к коже, не говоря уже о разуме или душе. Чёрный ящик. Тронешь — и... и что? Ты даже дотронуться не смог! А ударить, даже незаметной тонкой иглой... Ты ловишь острый взгляд Джеймса. Посылаешь мысль сперва ему, затем — Теромосу, наконец — Ханне.
— Никогда раньше не летала! — восклицает Элла. Только сейчас ты замечаешь её возбуждение — даже лицо раскраснелось! — Что-то случилось? — моментально меняет поведение. Собранность и готовность. Очень интересно. Такой быстрый контроль над эмоциями — или возбуждение было маской?
— У меня есть небольшой разговор к Джеймсу, — успокаивающе улыбаешься. — Если ты не против...
— Мне... выйти? — и оглядывается. Естественно, "выйти" можно только из "феникса" наружу.
— Теромос любезно согласился организовать нам с Джеймсом приватный мыслеконтакт, — длинно, обтекаемо, успокаивающе. И никак не посмотреть, что у неё на самом деле в голове! Поверхностная легилименция позволяет отделять наносное и ложное от подлинного и искреннего... но не в случае неё. Ты сталкивался раньше, чтобы с человеком не работала иномагия: тот же Крауч был надёжно защищён. Но чтобы легилименция, полумагический навык, не срабатывала вообще, а не наталкивалась на такой же окклюментивный щит...
Ты знаешь только примерный принцип работы легилименции. Никто не знает, как в точности устроена система. Кроме, может быть, легендарного Мерлина, который её и создал? Как иномаг, ты мог представить (и даже коснуться, но, конечно, не делал этого), от чего защищала система, кем и как на самом деле была установлена, но как минимум был уверен, что она помогала сосредотачивать усилия мага, превращать неоформленные, слабые, без толку разлетающиеся зря магические импульсы в нечто оформленное и рабочее.
Некоторые навыки, казалось тебе раньше, выходили за пределы магической системы. Или, вернее, их можно было туда вывести? Легилименция — это видение, подобное прорицанию. Аппарация — это исчезновение-и-появление. Анимагия — это самопревращение. И, конечно же, алхимия, которая вообще проходит на границе между магией и иномагией. Ни один зельевар не может стать алхимиком, если он не иномаг. Были и другие способы выбраться за пределы магической системы, но чем дальше ты думал, тем больше всё упомянутое виделось частью системы. Кроме алхимии, но она, должно быть, такова за счёт иномагии.
Несмотря на все минусы, всю ограниченность, откровенно искусственные рамки системы, было в ней и кое-что чрезвычайно привлекательное. Стабильность и сила. Проще говоря, заклинание всегда работает так, как должно работать, если ты сотворил его так, как положено сотворить. Без осечек. Противостоять магии может другая магия, может иномагия, может элементизм, ещё можно бросить заклинание с неправильным ожиданием или просто промахнуться — но! Но если ты используешь магию или магический навык правильно, а сопротивления нет, то можешь быть чётко уверен, что он сработает.
Именно поэтому многие считают магглов чем-то средним между дикими животными и низшей расой. Всё могущество их техники было бесполезно против волшебства. Один-единственный Фиделиус мог прикрыть от любого физического воздействия — и большинства магических. Был один сумасшедший волшебник, пробравшийся на ядерный полигон и проверивший это на практике. Фиделиус, конечно, не единственный способ — просто самый надёжный. Достаточно масштабные ритуалы, которые маги могли создать при нужде, легко сломали бы хрупкий, тонко настроенный баланс маггловской индустриальной цивилизации.
Маги обладали властью, что превыше любой прочей — властью над самой природой, властью переписывать мир, как им угодно (в рамках системы). И сейчас ты впервые столкнулся с тем, что эта власть была проигнорирована. Ты попытался слегка изменить, коснуться, считать память Эллы Мэйдж — без толку, будто б ты и магия твоя стали бессильными тенями! Ты тянешься легилименцией к Джеймсу — легонько, незаметно. И натыкаешься на похожую, но хотя бы ощутимую преграду. Да. Вам определённо есть о чём с ним говорить.
Под растерянным взглядом Эллы и подозрительным Ханны вы трое делаете шаг друг другу навстречь. Протягиваете руки. Ладонь в ладонь: совершенно человеческая наощупь у Джеймса и прохладная, нечеловеческая — Теромоса. Ты позволяешь мягкому касанию протосса унести себя куда-то вглубь, отрешаешься от физического тела, чтобы...
Джеймс становится здесь живым светом. В этом сумрачно-синем пространстве, созданном волей Теромоса, он — светящийся, слепящий силуэт, на который и смотреть-то больно! А ты сам — ты здесь осколок живой тьмы, не имеющей ни рук, ни ног — только волю, чтобы двигаться и говорить.
— Как думаешь, Энтони, почему псионика протоссов столь совместима? — молвит Джеймс. — Почему она в равной степени распространяется на меня, обладателя магии Потока, привыкшего к мыслеконтактам в унифрактуме Системы, — и на тебя, мага-классика и иномага? Куда и как открыты протоссы, способные соединять несоединимое?
Ты мысленно ёжишься. Искать ответ на этот вопрос совсем не хочется. Что противоположно Бездне?
— Не то, о чём хочется размышлять? — ярко (в прямом смысле слова!) улыбается Джеймс. — Не все вещи таковы, какими кажутся, а от некоторых стоит держаться подальше — так вы, иномаги, говорите? — пауза. — Ты боишься Эллу?
— Да. Кто она? Почему магия не работает с её разумом?
— Элла Мэйдж — та, кем ты бы мечтал стать, — задумчиво молвит Джеймс. — Та, кем ты стать не мог. Источник её силы противоположен твоему. Ты овладел могуществом разорванной души, могуществом пустоты, силой, извлечённой из распада. Не только ты, — качает головой. — Все, кто идёт по пути иномагии. С определённой перспективы источник ваших сил совершенно очевиден. А Элла Мэйдж не имеет вашего "дара", но имеет противоположность к нему. Можешь считать её антиодарённой к иномагии. Что это такое — могущество "более чем полной" души?
— Я слышал, — осторожно начинаешь ты, переваривая информацию, — что были иномаги, которые пришивали к своей чужие души.
Джеймс тихо смеётся в ответ:
— Как это собираешься сделать ты? Латанная-перелатанная мантия, пусть даже на неё нашиты заплатки из кожи дракона, а поверх наложено тысяча и одно зачарование — боюсь, она ещё дальше от оригинала, не говоря уж о чём-то большем, чем оригинал.
— И что это значит: "больше, чем оригинал"? — раздражённо уточняешь ты. Зачем ходить вокруг да около? Почему нельзя просто сказать?
— Что оригинальней оригинала? — переспрашивает Джеймс, будто это может натолкнуть тебя на ответ. — Идеал, разумеется. Сейчас Элла Мэйдж подобна тебе с только что проснувшимся даром иномага. Ничего, казалось бы, особенного, кроме обычной узконаправленной гениальности. Но именно она и является признаком, зародышем чего-то большего. Возможно, я увижу, как она перерастёт себя и станет не только идеалом, но и больше, чем идеалом — квинтэссенцией. Теромос просто чист — он даже не идеал. Я — лишь сделал первый шаг по этому пути. Почему магия не может коснуться её разума? По той же причине, по которой нельзя переписать аксиому, не изменив всё древо теорем. Элла Мэйдж, конечно, ещё не аксиома, но уже достаточно важное утверждение, чтобы его можно было так просто изменить. Вы, иномаги и элементисты, в конце концов, и маги тоже — жертвуете. Вы отдаёте частицы своей природы, сущности, человечности, чтобы стать сильней. Но я не таков — чтобы стать сильней, я усиливаю собственную природу, а не отрицаю. Эта же судьба назначена и Элле — если не оступится. Просто её потенциал по сравнению с моим... — смешок. — Как Солнце рядом с маленькой луной.
— Я когда-нибудь смогу... — запинаешься ты, пытаясь высказать неоформленное желание. — Можно стать такой же, как она? Что может эта сила?
— Многое, — Джеймс пожимает плечами. — Есть общие черты, есть индивидуальные, зависящие от личности и окружения. Не думаю, что у нас есть время на подробные лекции. Если ты хочешь стать подобным ей... — пристальный взгляд. — У тебя будет шанс. Не знаю, насколько большой. Ты уже раздумывал, какую сторону выбрать?
— Откуда ты... — даже Теромос не смог бы прочитать!
— Не так-то просто скрыть колебания, если собеседник — частично дух, как выразились б иномаги, — усмехается Джеймс. — Тебя пугает неизвестность. Наследник Страха движим собственным страхом, меняется под его влиянием — так говорит нам Игра, и она не ошибается. Ты не желаешь играть вслепую. Ты не веришь Хранящей Время — ты вообще никому не веришь без доказательств, кроме Ханны. И у тебя нет даже догадок, чего желает Хранящая, — в отличие от остальных. Элис, Золотая Императрица, а ныне чистая богиня, воплощённый Свет — не так уж сложно просчитать её мотивы. Они понятны тебе и в чём-то близки. Ивицер, жрец Нелуны, той, что дополняет и переполняет, той, которая легко заполнит раны в твоей душе, не лишив могущества... Хочешь этого? Это простая и ясная причина — прекратить вечные страдания, создать что-то качественно лучше любой гильдии, место и состояние, в котором понимание и близость будут бесконечно простыми. И никто больше не умрёт. Звучит так хорошо, что ты не очень веришь, но если Ивицер предоставит доказательства, если ты вспомнишь то братство, лидером которого был Грэм... Две возможности, обе простые и понятные, обе желанные и соблазнительные — и непонятный, таинственный, пугающий, рискованный план Хранящей на другой чаше весов. Ты не был бы Энтони Даффи, если бы не сомневался.
— Так скажи, чего хочет Хранящая? — бросаешь вопрос ему в лицо. — Дай мне причину не предавать! Или атакуй, если считаешь, что твоей "идеальности" хватит для победы.
— До этой миссии я принадлежал линии ответственности архонта Арбитра, — игнорируя взвихрившийся вокруг мрак, говорит Джеймс. — Работа агентов нашей линии — это не просто дипломатия. Наша цель — понимание. Мы — связующие звенья Системы, её клей, её единство. Я выполнял ту функцию, которую желает реализовать Инфуцор с помощью Нелуны. Почему простой путь — не самый лучший? Почему дарованное свыше хуже заработанного своим потом и кровью? Если бы тебе даровали всё — всемогущество и всезнание, ровно такие, какие пожелаешь, — ты бы согласился?
— Нет, — сначала отвечаешь, а потом осознаёшь, почему. — Это...
— Слишком просто, — кивает Джеймс. — Это как история, которая состоит только из слов "и они жили вечно и счастливо". Что интересного в этой истории? Твой отец нашёл любимую женщину, заработал состояние, у него появился наследник — почему он продолжил рисковать? У тебя была возможность уйти вместе со всей Гильдией в один из защищённых Алисой миров — версию твоей Земли. Тебе ничего не стоило устроиться там с комфортом и пожинать плоды своих трудов. Почему ты отбросил эту идею? Инфуцор предлагает почти всемогущество и почти всезнание, бесконечное развитие, которое никто и никогда не ограничит, задачи, которые всегда будут интересными, счастье, свободу от любых преград... Каков ты, Энтони Даффи: такой же в душе, как твой отец, только лучше, сдержанней — или же хочешь одним рывком заработать сразу всё?
— Это... хорошая аргументация, — не сразу находишься ты. — Но Элис предлагает именно...
— Откуда тебе знать? — перебивает Джеймс. — Ты говорил с ней? Нет. Ты догадываешься — и только. Элис Орлофф уже нет — есть просто Элис, чистая богиня, одушевлённый Свет. Кто ты для неё? Сможет ли она найти слова, чтобы тебя убедить? Конечно. Будет ли она умалчивать и манипулировать тобой? Возможно. Значат ли что-то для неё твои желания? Нет.
