Оно простирает руку, и тропа из жёлтых кирпичей устремляется от твоих рук в небеса, прячась в оранжево-красных облаках.
— Куда она ведёт? — спрашиваешь ты, так и не найдясь, что ответить девочке Моргане. А девочка уже исчезла. Обратилась пожилой женщиной, опирающейся на волшебный посох, так похожий на посох твой.
— Вовне, — молвит Моргана. — Другая "я" тебя проводит. Я дам вам шанс, дети Паучихи Времени, я дам тебе шанс, Королева Фей. Сентиментальна стала на старости лет, — и демонстративно то молодеет, то стареет вновь. — Мы даём тебе выбор. Ты поймёшь, Гвен Шепард, я знаю. Но вот что выберешь... — задумчивый смешок. — От выбора зависит не только твоя судьба, но и моя, должно быть. Устала слушать откровения скучной старухи? — и ухмыляется, когда ты не можешь найти слов для возмущения. — Ступай. Ступай и не прощайся. Быть может, мы увидимся. Быть может, вторая наша встреча будет не последней. Надежды, веры и стремленья... Живи, пока живая!
Ты хочешь было ответить — но кому? Она пропала. Растворилась, как виденье, как мираж, без единого следа, без тени присутствия, и без неё Авалон кажется таким пустым, таким мёртвым... таким одиноким. Ты не можешь больше оставаться на этих зелёных полях, пусть и уверена, что во времени — не ограничена. Время — это её цепной зверёк... Но ты не можешь. Сжав до боли в пальцах Посох Власти, ты делаешь первый шаг, и кирпичи слегка покачиваются под ногами, удерживая в воздухе. Могла бы полететь — но это глупо. Это всё испортит. Только пешком. Только вперёд. И только — не оглядываясь.
Шаг за шагом поднимаешься ты в небо, и кирпичи тают в тумане облаков следом за Морганой — и Авалоном. Ты чувствуешь — неясно, чем, неясно, как, — как от Авалона остаётся только эта тропка сквозь мокрую мглу, а вокруг — совсем иное. Иное. И чувствуешь чей-то взгляд, чьё-то внимание, сопровождающее тебя на этом пути. Кто же это?
— Модрон можешь звать меня, — тихий шёпот её напоминал голос Морганы, но казался богаче и глубже. Голос Морганы не был похож на голос фейри. В нём было волшебство, но то было волшебство эмоций и чувств — человеческое, слишком человеческое! Потусторонний, холодный (ты поёжилась!) глас Модрон звучал бы так, как и должны говорить настоящие фейри... будь в нём хоть капля эмоций. А эмоций не было.
Присутствие Модрон похоже было на ледяные речные глубины или морозный северный ветер, завывающий тысячами отзвуков и призвуков, соединяющий реальности и инореальности, чуждый, страшный, нечеловеческий... и вместе с тем близкий самой природе, естественный, как естественны бури тысячелетия, с корнем вырывающие вековые дубы.
Именно воля Модрон держала кирпичи, по которым ты ступала, именно её разум соединял Авалон и то место, куда ты шла. Окутанная её ледяной волей, ступая сквозь прохладный туман, ты чувствовала себя точно на дне озера. Может, эта Модрон и есть Озёрная Дева?
— Я была знакома с ней, — улыбнулась Модрон, и улыбка похожа была на искры солнечных лучей на свежем снеге. — Ты знаешь, чем закончился её путь.
Ты вспомнила. Кристо показывал и это. Нимуэ и её жертва... А кем тогда была Модрон? Одним из первых иномагов, как Моргана? Она лишь рассмеялась на твой мысленный вопрос, неравнодушно, но всё же холодно. Её внимание, её присутствие, кажется, пронизывало всю тебя, до последнего закутка души. Что она искала?
— Ничего конкретного, — молвила Модрон с лёгкой задумчивостью. — Ты интересный человек, Гвен. Теперь я понимаю, что нашла в тебе Моргана. Почувствовать меня внутри — неординарное достижение для той, кто только балансирует на грани превращенья в иномага.
— Я не иномаг? — спросила ты не то у себя, не то у неё. — Что это значит?
— Твоя душа не оформлена, — столь же задумчиво ответила Модрон. — Она дрожит в вариации, кружится меж состояньями, готовая стать как плюс-сущей, так и в минус-бытие упасть. Твой якорь нереальности покрыт трещинами, но трещины полны те Света, и Свет отражается внутри зеркал души, горя всё ярче, но якорь разрушая. Процесс не дошёл до половины, и кто знает, что ждёт тебя в конце? И Элронд не предскажет, — ты поняла, на что она отсылает. Сцена из "Властелина колец", где Гэндальф разговаривал с очнувшимся Фродо, встала перед глазами. — Хрустальный сосуд, полный света, для глаз, способных видеть? — её улыбка была соткана из света, как тот самый сосуд, образ которого ярко вспыхнул внутри тебя. Света холодного, но вместе с тем и чистого. Сколь красивого, столь и тревожного.
— Даже ты не знаешь, что со мной будет? — вздохнула. Это беспокоило, если не пугало. Туманная дорога, неизвестность, неопределённость. Ты ненавидела всё это! Почему всё не может быть просто и понятно? Почему такая, как Модрон, сестра Морганы, Древняя фейри, должно быть, одна из тех самых трёх королев Авалона, не может тебе ответить?
— Я ясно вижу все пути, — интересно, она — фейри Неблагого Двора? Или это разделение — придумки смертных, а фейри... Фейри тоже смертные, как говорила Моргана? — Но какой из них выберешь ты и не свернёшь ли на иной — загадка. Свет может пролиться, иссякнуть в трещинах, ведущих в темноту, — и темнота станет твоею силой, а память о свете — якорем-проклятьем. Сосуд может треснуть и рассыпаться, а свет вырвется на волю, более не скованный ничем. Раны-трещины могут быть зашиты, спаяны светом, оставив шрамы на сосуде, что со временем исчезнут, и станешь ты подобна ясному светильнику, и мраку останется спасаться бегством от тебя. Быть может, сосуд будет разбит, изнутри или снаружи, и свет, с осколками стекла смешавшись, породит нечто новое, невиданное раньше?
— Что можно с этим сделать? И как? — стать светильником, от которого бежит мрак, кажется соблазнительным... Если бы ты ещё знала, что это значит! Ты не знаешь. Элис не зря говаривала, что информация — истинная власть. Тысячи примеров, когда она побеждала или проигрывала от незнания одного лишь обстоятельства... Как же хочется разрушить все неопределённости, как же хочется узнать, выбрать раз и навсегда, убрать все сомнения и...
— Как же хочется не взрослеть? — теперь лёд её слов — ядовитый, ранящий, и ты едва не споткнулась, едва не сорвалась в туманную бездну! — Дитя, боящееся ответственности, получило роль Рыцаря Власти, той-кто-применяет-Власть, игрока, нарушающего Равновесие, человека, в чьих силах извлечь всю пользу из занимаемой им позиции. Избранной называла ты себя. Героем всё ещё мечтаешь стать. Хочешь искупить, сама не понимаешь, сколь виновна, а несправедливость хуже соли на рану, и страх действовать, и давленье чужих лет...
— Хватит! — крикнула ты во мглу. — Хватит... Я... разве я многого хочу?
— Герой самостоятелен. Оружие держит он в руке и им вершит дела. Само оружие не нуждается в выборе, и разум нужен ему, лишь чтобы вершить волю хозяина получше. Кого бы ты хотела видеть хозяином, дитя?
— Себя! — выдохнула, когда совладала с эмоциями. Ты едва не разрушила дорогу магией! Ты... Нужно контролировать себя!
— А справишься ли? — горькое сомнение в глубине души поднялось навстречу словам Модрон. — Быть может, друг твой Кристо управится с тобою лучше? А Элиза Даттон, чью волю некогда признала ты первейшей? Может, новый лидер, Элла Мэйдж?
— Нет, — ответила, продолжая, несмотря ни на что, шагать вперёд. Ты не сдашься! Ни за что, не сейчас, не этим... вопросам! Не себе. Ты не сдашься собственной слабости. Ни за что! — Я решу сама, кого слушаться.
— Однажды ты послушалась себя, — напомнила Модрон. — Желаешь повторения?
— Все ошибаются, — ошибки Элис, ошибки Кристо, ошибки Алисы, десяток за десятком ошибок пролетают перед мысленным взором. — Я буду осторожней. Я спрошу совета! Я... я помню, что большая сила — это большая ответственность, — ты вдруг поняла, что туманный путь мог бы в мгновенье ока довести тебя до цели, и присутствие Модрон не ускоряло, а замедляло тебя! Это — испытание? — Дай мне шанс!
— Сестра моя Моргана видит в тебе нечто большее, чем заплутавшее дитя, росток, проклюнуться что может иль погибнуть. Ты для неё — монета, брошенная в небо. Ты — её выбор, делегат, её оружие, но всё же личность. Я увидела достаточно; мой делегат уж ждёт. Лети, Гвен Шепард! Лети и сильно постарайся, чтобы не попасть впросак.
Модрон исчезает, как исчезла ранее Моргана, а следующий, сделанный по инерции шаг оказывается в пропасть. Вцепившись в посох падаешь ты вниз, и облака остаются за спиной, а навстречу приближается земля. Ты хочешь, но не можешь заставить себя лететь. А если не удержишь магию? А если ты просто всё вокруг взорвёшь? Нет! Ты должна! Должна! Должна выжить! Ты герой! Ты...
Волшебство подхватывает тебя и плавно опускает на землю. Не твоё волшебство. Чужое, невраждебное, недружественное — нейтральная магия человека, к тебе равнодушного.
— Весьма оригинальный способ прибытия, — "поприветствовал" тебя мельком знакомый волшебник из команды Энтони. Почувствовав себя мало того что трусихой и дурой, так ещё и полной неряхой на фоне буквально идеального на вид и скупого на движения мага, ты буркнула:
— Я Гвен. А вы?..
— Бартемиус Крауч, — его взгляд пробежался по твоей причёске, одежде, белой кепке, чудом не улетевшей с головы... Какой позор! — Приведи себя в порядок, Гвен, — он повернулся к городу, который начинался буквально через сотню метров, а ты осознала, что упала прямо на шоссе. — Время не ждёт, — и демонстративно поправил шляпу-котелок.
> Окажемся чуть раньше на позиции Барти Крауча
Реальность распалась на части. Домен, принадлежащий Модрон, буквально потёк, ледяной рекой выталкивая тебя за собственные пределы. Модрон не церемонилась: тебе пришлось самому укрыться волшебным щитом и стабилизировать участок пространства, проталкиваемый сквозь основной домен. Когда поток вырвался за пределы домена, легче не стало: теперь ты должен был волшебством не дать ему рассеяться, не оставить тебя в какого-то рода Пустоте, в безграничной тьме за пределами листьев, а может, и Деревьев, и Небес!
К счастью, Хранящая учила тебя, делился с тобой опытом Дамблдор, да и библиотека рода Краучей, коллекция запретных рукописей и фолиантов, дневников предков, среди которых были и экспериментаторы, и иномаги, была более чем богатой. Сейчас ты применял всё, что знал даже в теории, всё, о чём только догадывался, импровизируя, вкладывая всего себя в волшебство, соединяя распадающееся, продолжая затухающее, восстанавливая разрушающееся, ограждая реальное, продлевая его... Несколько раз ты чуял, что не справился, но воля Модрон легонько подправляла ошибки, подстраивалась под твою магию — самую малость, ровно настолько, чтобы у тебя были шансы, чтобы ты пытался и пытался выжить в Пустоте, чтобы — что?
Стоило тебе краем сознания понять, что Модрон испытывает тебя, как скорость потока реальности возросла настолько, что ты сразу осознал себя стоящим на широком шоссе, в нормальной реальности. Этот мир нить Авалона буквально пронзила, будто острие скальпеля — ювелирно точно, так, что ты, сделав всего шаг в сторону, не ощутил бы тонкого, эфемерного искривления. Это не пугало тебя и не поражало. Ты помнишь, как выглядит остановленная Хранящей вселенная, наблюдал за карательными операциями флота Строителей, знаешь, что такое гнев чистого бога огня. Модрон — Игрок, но не из сильнейших. Ты предполагаешь, что она скорее — игрок-виртуоз, предпочитающий точечные вмешательства.
— Ты прав и не прав, — её голос был здесь слабей, напоминая далёкое завывание ветра. Она точно не может читать мысли? — Я могу их прогнозировать, Барти. Это несложно — опытному Игроку понимать, реконструировать не-Игроков. Моя ученица научилась этому, так и не став, отказавшись от роли Игрока. Сможешь и ты — если решишься на новый путь. Это зависит не только от тебя или меня. Моя сестра выбрала собственного кандидата.
— Кого? — выплюнул ты. И только через секунду уточнил: — Сестра?
— Ты видел её мельком, — холодная улыбка и ответ, но на который из вопросов? — Сестра моя — старшая и младшая из нас. Вы её, волшебники, Морганой, Королевой Фей, зовёте. Вещь, которую ты должен мне найти, ищет и она, и другая моя сестра, кто Морриган зовётся. Морриган разрушит всё, что дорого тебе. Моргана — человек настроения, и выбор её смутен. Я же... если хочешь, то сможешь оставить вещь себе, и встать на путь, ведущий вверх. На пути твоём встанет мнение посланницы Морганы. А если не желаешь — оставь "вещь" мне, применение — найду.
— Что это такое? Что-то, похожее... на Ключ? — аккуратно предположил ты.
— И да, и нет, — холодный смешок. — Оно может быть оружием, и тем оружием Морриган убивала чистых богов, сражалась с десятками лучерождённых-Королей, и не было у них сил, чтобы повредить ей, а она убила их — убила всех Королей, кто пережил вторжение Инфуцора, убила фейри, кто не стал цепной собачкой Света и Тьмы, не отправился хранить покой Древа на Побережье Моря Имён. Убийство, убийство бессмертных, убийство концепций и вселенных — самый прямой, но не единственный способ. Эта вещь способна на большее, если применить воображение, усердие и ум.
— Авалон? — понял ты.
— Нет, — теперь смешок был теплее — мокрый снег, а не ледяная вьюга. — Авалон — моё и Морганы творение, и этой вещью мы не владели, когда его создали. Тогда мы жаждали покоя, мы хотели уйти, отдалиться от реальности листа, и домен стал продолженьем нашего желания. Мы ушли — и возвращались редко. Жди, Барти Крауч, и будь готов поймать посланницу Морганы. Помни: я не смогу здесь вам помогать, вы будете — одни. Совладай с одиночеством. Удачи.
Её внимание ослабло, ещё больше отдалилось, приглушённое будто бы чьим-то иным не то вниманием, не то присутствием... А потом ты увидел и "посланницу Морганы". Плохой для тебя выбор. Эту самую "Гвен Шепард" ты знаешь только по имени. Из команды Хранящей Время, когда та ещё не была Хранящей. Ни о чём не говорит. "Рыцарь Власти", но ты особо не разбираешься в ролях, только в самой теории. Рыцарь — значит, тот, кто сражается или пользуе... она что, не собирается тормозить?! Вскинул палочку и подхватил Гвен заклятьем. Сумасшедшая или с ней Моргана что-то сделала?
— Весьма оригинальный способ прибытия, — бросил ей, вздыхая про себя.
Должно быть, эта особа и будет главной частью испытания. Магической силы ты от неё чувствуешь немало. Сильнее, чем ты, сильнее, чем Дамблдор, возможно, на том же уровне, что и Хранящая Время. Но контроль и посох вместо палочки... Отвратительно, просто отвратительно! Как будто прямиком из древности какой магической! Прекрасно помнишь тех идиотов из "Общества возрождения старинных магических традиций", искренне верящих, что их волшебство будет сильнее, если колдовать посохом. Подумать о том, что для современных заклинаний требуется сложное и быстрое движение, которое кончиком посоха не сделать, а проточары всяких древних друидов откровенно сбоили и были крайним средством, — ума не хватило.
Прежние маги полагались, в основном, на ритуалы, и посох был просто ещё одним из ритуальных предметов. Уже позже, когда возникла нужда в быстрой, пусть и слабой, магии посохи плавно превратились в жезлы-палочки, а затем научились направлять волшебство так, чтобы не ослаблять: палочки стали настоящими проводниками. Нужда в посохах отпала. И теперь ты видишь волшебника такого уровня с посохом. Вывод: быть беде.
