— Можно поинтересоваться? Лазутчики были моими соотечественниками?
— Нет.
— Вот и подтверждение тому, что мы к этим делам не причастны. — привычно сдержав вздох облегчения, излишне громко ответил посол. — Мы нейтральная сторона. Это ваш воевода, не может выявить в своей крепости вражеских шпионов.
— Ну да, ну да. Это, мы с отцом тоже понимаем, когда в крепости много беженцев, от присутствия шпионов и предателей никто не застрахован. Тогда другой вопрос. Почему, враг знает только о тех стратегических объектах, где побывали ваши представители? О пятёрке других войсковых складах данной крепости, не смотря на активное их использование, враг даже не подозревал. Об этом нам сказали несколько высокопоставленных пленных. И кстати, они утверждают, что подобные диверсии, ваше братство обещало провести в нашем стольном граде Нарси.
— Они, на самом деле утверждают, этот бред? Заодно, говорят будто именно мы поставили им все эти сведения?
— Всё именно так. Да и я с отцом, как, и наши бояре, проанализировав ситуацию, пришли к определённым выводам. И не сильно то вери...
— Вот ви...
— Не смей перебивать меня, уважаемый посол. Я ещё не всё сказал. Дело в том, что в других крепостях, ситуация такая же. Не подверглись атаке только те склады, на которых ни разу не бывали твои соотечественники. Грубо работаете, граф.
— Хотите сказать, что на неизвестные нам объекты, никаких нападений не было?
— Были. Только, хочу сделать одно небольшое уточнение, все эти случаи, можно пересчитать на пальцах одной руки. И это, на фоне трёх с небольших десятков хранилищ. По этому поводу, стоит задуматься? Как вы думаете?
— Это неизбежная случайность, по которой не стоит делать поспешные выводы.
— Допустим, такая "случайность" произошла в одной крепости. Не буду настаивать на злом умысле, если подобное случится во второй. Но. Сразу во всех где есть ваши постоянные представители! Это уже закономерность. Да и посмотрим, в столице, кто произойдёт с военными складами в нашей столице. Опровергните меня, если я не прав.
— Вы, подобными заявлениями меня ошарашили. Мне, и моим братьям необходимо подумать. Провести расследование, найти виновных в предательстве, если таковые есть, и покарать их.
— Обязательно подумайте, поищите и ознакомьте нас с итогами проведённых расследований. Нас интересует следующее. Почему у наших агентов, успешно работающих в стане врага, нет таких весомых успехов, как у неприятеля? Такая картина везде. Ах да, чуть не забыл. В знак нашего доверия, возьмите собранные нами документы. В них есть всё, что я вам только что озвучил, за исключением адресов тайных хранилищ. Сами понимаете, подобной информацией ни с кем не делятся.
По знаку княжича, пара бояр, до этого отрешённо стоявших рядом с троном наследника, подняли с пола и передали сопровождающим посла охранникам короб со свитками.
— Сын, тебе крупно повезло, что посол до сих пор даже не догадывается о нашей осведомлённости относительно подрывной деятельности его агентов. — когда за идущим следом за отцом наследником, закрылась дверь малого кабинета, не оборачиваясь, назидательно проговорил князь. — В добавок, его, выбили из строя придуманные тобою, мелкие пакости, которые все восприняли как тонкое, злонамеренное унижение его достоинства. Но, подозреваю, что подобного эффекта, ты более не добьёшься.
— Но ведь мы, отец, таким способом сломали все его "домашние заготовки" и заставили оправдываться. — дождавшись, когда Олег присядет на своё кресло, и включит полог тишины, примостившись на стоящее рядом креслице, ответил Владимир. — И как я надеюсь, хоть не на долго отложит исполнение некоторых вредительских акций.
— Это так. — по привычке сдержав довольную улыбку, ответил Мстивой старший. — Только стоил ли этот небольшой "спектакль", неприятностей, которые на нас обрушат "союзники"?
— Эти наглецы, и без того давно нам вредят, и в последнее время, потеряв страх, делают это по-крупному. Пора бить этих тварей "по их шкодливым ручкам" не особо церемонясь — тем более, когда они так нагло нам пакостят. Иначе, они обнаглеют, и тогда, даже страшно представить, как они будут у нас хозяйничать. Клянусь, самые большие неприятности, я им буду творить тайно. Ведь мои, как и князя Зимы парни, давно внедрились в нужных "точках" и при содействии людей Бортника, подготавливают нашим "друзьям", небольшую "развлекательную программу". Как мне сегодня утром доложили, скоро многим из "пешек" короля по прозвищу Красавчик, скучать не придётся. Для них, "веселуха", только начинается.
— Знаю я какие сюрпризы вы приготовили, мне уже успели кое-что об этом доложить. Да и не стоит так уничижительно именовать правителя чужого государства. Особо, за глаза.
— Кто бы сомневался, папа в твоей разведке. Впрочем, будь по-другому, я бы в тебе разочаровался.
— Всё, с нашими заклятыми "друзьями" мы разобрались, далее, ты действуешь по своей программе, а я придерживаюсь своих планов. Главное, почаще согласовывать наши действия, чтоб не мешать друг другу. Ах да, чуть не забыл, сын, ты мне вот что объясни. Как ты смог так быстро заставить свою невесту увлечься благотворительностью. Да так изловчился всё преподнести, что она уверена, будто сама решила этим заняться. Поначалу, между прочим, её отец, на тебя, "немножко" обиделся, и потребовал тебя за эту выходку наказать. А немного позже, тайно, просил передать особую благодарность.
— Приятно, что мои старания оценили по достоинству. А добиться должного отклика в её душе, было весьма просто. Понадобилось несколько слезливых рассказов за обеденным столом и при расставании. Далее, "случайная" оговорка о том, что к сожалению, не могу помочь всем нуждающимся. И всё, Ольга, без принуждения взвалила на себя эту заботу, став родоначальницей нового движения, да, такова женская натура. А князь Злобин, умный муж, сам понял какой груз благодаря моей хитрой игре, "скинут с его плеч". Главное, если Олюшка справится, сделать её почин массовым. У нас много инициативных представительниц из знатных родов. А лучше, чтоб её инициативу подхватили дочери купцов и успешных мастеровых, пустим соответствующие хвалебные слухи, сдобренные восторгом, глядишь, и появятся подражатели. Впрочем, я уверен, что Ольга Лютовна, и без моих махинаций, должна была взвалить на себя эту обузу. Я только ускорил принятие решения.
— Молчи уже, балабол, зна...
Через два дня, точнее поздним вечером, дочь воеводы беседовала со своей молочной сестрой Красавой, и пятёркой её помощниц. Девушки выглядели уставшими, но при этом, счастливыми. Они, недавно вернулись с небольшим, порожним караваном в крепость, да только и успели, что помыться с дороги, да поесть. И сейчас, вместо долгожданного отдыха, были вынуждены сидеть в знаменитой комнате для женского рукоделия, и взахлёб, не скрывая эмоций рассказывать о проделанной работе. Сама же княжна, позабыв о сословной разнице, почти ничем не отличалась от компаньонок. Если не обращать внимание на различия в одежде и украшениях.
— Ольга Лютовна, — от переизбытка эмоций, прижав свои с силой сжатые кулачки к груди, скороговоркой тараторила рыжая девица, — ещё раз скажу, вы бы видели, как обрадовались нашему приезду воины! Это что-то! Я говорю. Они были готовы носить нас буквально на руках!
— Да-да! — воспользовавшись паузой, потребовавшийся рассказчице для вдоха, влезла в повествование другая, такая же рыжая, только пышнотелая девица. — На любой заставе, узнав, что мы специально приехали проведать этих бойцов, многие воины еле сдерживали слёзы. Особо, когда мы им дарили пошитые по вашему приказу подшлемники, или случайно найденные на старом складе лечебные амулеты, которые, в отличии от современных, со временем не рассыпаются.
— Вот-вот! — вновь взяла слово предыдущая рассказчица. — И я про то же говорю! Значит, говорю им, что как только вы узнали о их бедственном положении, так сразу кинули кличь, собрать помощь! Кто чем может! А они по началу аж опешили, слушают нас, и не верят своим ушам. Все такие исхудавшие, глаза впалые, у многих на теле не долеченные раны, говорю. А как мы их начали исцелять своими лечилками, взрослые мужи нам в пояс кланялись, говорили: "Спасибо доченьки". — А пожилые ветераны, хрипло так: "Спасибо милые внученьки" — А у самих, слёзы ручьями текут, да голос дрожит.
— Во-во! — звонким, почти детским голосом, подтвердила сказанное одна из девушек. — Нам аж неудобно было. И молодые, и бывалые воины, э-э-э....
— А когда мы начали разгружать ту пару телег, на которых мы прибыли. Это я говорю про первую заставу, да отдали им угощения, которые наготовили наши поварихи и прочие женщины, они, даже дар речи потеряли. — вновь взяла слово болтливая девица. — Говорю. После, когда все крупы и прочие припасы были перемещены на продовольственный склад, они нас не отпускали, пока мы с ними не попили бодрящий взвар, в прикуску с привезёнными нами пирогами. Поят, главное, да стараются нам подсунуть самые лучшие кусочки, да о том, как нам живётся в Совце, выпытывают. И так везде, говорю, во всех мелких крепостях. А один из молодых воев, по имени Зоря, сидел, подкармливал меня, да вдруг спрашивает: "Ты, красавица, вижу не замужняя. так вот. Можно я, после того как отгоним и разгромим врага, приеду к тебе и посватаюсь?" — А я, значит спрашиваю его: " Неужто у тебя, такого красавца нет зазнобы?" — А он: "Была молодая жена, и дочурка, совсем малая, так при первом нападении, их убили, Шальной стрелой, и сразу обеих. Смысл дальше жить пропал, до сего дня смерти своей жаждал. А вот, тебя увидел, и аж в груди потеплело". — Ну я подумала и говорю: "Никого у меня нет, коли не шутишь, буду ждать". — Ну не могла я ему ответить по-другому, столько мольбы было в его глазах. А далее, это, что взрослые дядьки, что молодые вои, как дети, просили в следующий раз привезти им побольше сладости, да обычную одежду, она у них быстро приходит в негодность. А ещё, боевые амулеты им нужны, и обычное острое железо. Что-то из имеющегося у них, выработав положенное время, рассыпалось прахом, что-то сломалось, или нуждается в перековке. Такие вот у них проблемы, говорю.
— Добро, я вас услышала. Про надёжные, а не самоуничтожающиеся боевые и лечебные артефакты, я обязательно поговорю с воеводой-батюшкой, он мне не откажет. О броне и железном оружии, я тоже попрошу. С этим на наших арсеналах более проблем нет, великий князь регулярно нам это добро поставляет. Значит так. Собираем денежку, кто сколько сможет. Я вот, для почина, отдаю свои золотые рясны с жемчугом. (Рясна или рясны — длинные подвески, крепятся на висках, к венцу-очелью.) Продадите, только не в нашей крепости, а на вырученные деньги купите то, в чём будет нужда.
— Княжна! — удивлённо посмотрев на молочную сестру и возмущённо всплеснув руками, возмутилась Красава. — Да как так можно? Ваш батюшка, подобного не одобрит!
— Добиться одобрение моего батюшки, это моя забота. А через десять дней, мы должны выслать на заставы новый караван. И в нём, должно быть всё, что попросили наши бойцы с дальних гарнизонов. Иначе, пощады от меня не ждите.
Подвергнувшемуся прилюдному унижению, графу Ксевонду Гран — третьему, не ожидавшему в отношении к своей персоне подобного хамского отношения от варваров, передвижение по брусчатке ненавистного кремля, воспринималось как бесконечно долгая, извращённая пытка. Трудно идти под "прицелом" множества взглядов, и при этом, делать вид что ничего не случилось. Временами, политику казалось, что все встречные знают о его позоре и тихо злорадствуют, по крайней мере, ему пару раз померещилось, будто он услышал за спиною чьи-то насмешливые шепотки. Почему королевский посол, по выходу из здания резиденции князя, сразу не сел в свой экипаж? Так, кроме как во время торжественных приёмов, подобное не допустимо — въезд не принадлежащих правящему дому экипажей, на территорию резиденции князя Мстивоя запрещён. Вот и пришлось, ни смотря ни на что, шествовать к открытым крепостным воротам, с гордо поднятой головой. Всё изменилось, стоило представителю интересов королевства Гральдия, закрыть за собою дверь утеплённой кареты. Усевшись на мягкое сидение, Ксевонд что-то неразборчиво, тихо пробормотал, а его лицо, исказила гримаса ненависти, благо, этого никто не видел. Когда его охрана разместила миниатюрный коробок с полученными от Мстивоев свитками в небольшом багажнике, а сама заняла место на козлах, экипаж плавно тронулся, огласив улицу мерным перестуком конских копыт, Гран — третий с силой ударил кулаком по перине своего диванчика.
"Гадкие варвары. Твари. — не сдерживаясь зашипел политик. — Клянусь предками, я вам этого никогда не забуду. Пусть не сейчас, но вы "утоните в своих слезах". В ужасе "забьётесь в тёмный угол", и будете скулить как побитые псы. Но не сейчас, месть хороша тогда, когда для неё подготовлена почва и детально обдуманы все возможные варианты действий"...
Весь недолгий путь до своего посольства, Ксевонд "выпускал пар", в итоге, из экипажа он вышел внешне спокойным, и даже улыбнулся встречающей его секретарше. Пусть, такой профессии в этом мире ещё не существовало, однако, эта белокурая куртизанка, смогла заинтересовать посла своим умом, личной преданностью и полезностью.
— Анхель. — тихо обратился к молодой женщине политик.
— Да, господин. — присев в подобии элегантного реверанса, и с задорной хитринкой "стрельнув" глазами, ответила фаворитка.
— В твой кабинет, сейчас принесут этот сундучок с бумагами, рассортируй их, да сделай краткую выжимку их содержания. Как будет всё готово, явишься со всей этой, так сказать документацией, на личный доклад. Да подготовься так, как ты это умеешь делать.
— Будет сделано, господин.
Гран — третий, коротко кивнув верной помощнице, направился к двери своей резиденции, с чинной неспешностью открытой парой дюжих, молодцеватых лакеев. В том, что всё им сказанное будет выполнено в кротчайший срок, граф не сомневался, Анхель, ещё ни разу его не подвела. Было у этой любовницы ещё одно полезное качество, несмотря на то, что все знали кому она регулярно "греет постель", красавица никогда, не перед кем не демонстрировала свои отношения с начальником. Стоило дипломату преодолеть последнюю ступень, ведущую к парадному входу, как его тело обдал порыв холодного, осеннего ветерка. Невольно поёжившись, болезненно худой мужчина, слегка ускорил шаг. Сегодня всё было против его. "Торжественный" приём у местного князька, безусловно тянет на казус белли ( Status belli— это термин, означающий повод к войне).
"Если незамедлительно объявить Урскому княжеству войну, не смешает ли это планы короля? Она, конечно же входит в планы короля. Но. Всё ли к ней готово? — уже шагая по освещённому магическими амулетами коридору, размышлял посол. — Но и безответно сносить подобное оскорбление, это значит допустить урон репутации нашего королевства. Хорошо, что я не сорвался на том приёме ... М-м-да. А о демарше стоит подумать. Необходимо вызвать главу местного боярства, и передать через него ноту протеста, с требованием официальных извинений. И ещё, какое бы король не принял решение, его придётся обосновать с выгодной для нас позиции. Если из резиденции короля поступит приказ стерпеть, необходимо это преподнести так, будто мы, всего лишь пожалели неразумного правителя Урского княжества. И только по этой причине, изо всех сил, пытаемся сохранить хрупкий мир, даже в отношениях с этими беспардонными варварами. Если королевство пожелает объявить войну, все должны понять, что мы в своём праве, и в гневе мы страшны. Всякое ничтожество, должно знать, что мы беспощадны к своим врагам, и в их число, лучше не попадать. Только как это сделать тоньше? Наглядно продемонстрировав наше величие, и не перейти определённую границу? Сегодня же напишу королю докладную записку с моими предложениями, и подкреплю краткой выжимкой из предъявленных нам претензий. Одно плохо, придётся повременить с несколькими запланированными диверсиями — после сегодняшнего приёма, и без особых доказательств, все поймут, что это наших рук дело. Ничего, подождём какое-то время".
