— Это и без тебя понятно, брат. — ответил сидящий по правую руку от франта, похожий на сказочного гнома коротышка. — что ты предлагаешь?
— Надо менять систему, становиться непредсказуемыми.
— Мудрые слова, — вновь включился в обсуждение Грында, — не буду спорить. Только, что конкретно ты предлагаешь?
— Для начала, новый обстрел ведём с позиций, откуда ранее никогда не атаковали. Даже так, зайдём с юго-востока. А далее ...
Далее жизнь шла своим чередом, и наследник престола, княжич Владимир, с утра, не смотря на данную самому себе клятву — на сей раз быть на собственной свадьбе бесшабашным и весёлым, (Имеется в виду свадьба ГГ в прошлой жизни.) устав от долгих приготовлений, походил на строгого ревизора, ищущего на проверяемом объекте хоть какие-то несоответствия с предоставленной ему документацией. Вокруг него суетились портные, прямо на женихе сшивали некоторые из швов его костюма, одновременно подгоняя его по фигуре. Почему так? Ответ прост. Конкретное свадебное одеяние надевается лишь раз в жизни, и сняв его в первую свадебную ночь, поутру, жених и невеста, облачатся в другое, соответствующие их новому положению. Таким ритуальным действием, они скидывали с себя оболочку былой беззаботной жизни. То есть, всё до крайности символично. Мол, эта одежда и есть та "старая кожа", которую молодожёны, перед тем как улягутся на свадебное ложе, аккуратно вспорют специальным ножом, и снимут. Уже поутру, холостяцкая одежда отправится на ритуальный костёр, вместе с брачной простынёю, правда, произойдёт это после демонстрации вышеупомянутой белоснежной холстины старшим женщинам обеих родов. Но, всему этому ещё только предстоит произойти. А сейчас, идёт подготовка к насыщенному символическими действиями дню, и мысли о данном самому себе зароке относительно показной весёлости, куда-то бесследно улетучились.
Можно вплести в повествование заслонившую собою весь мир пелену, которая неожиданно нахлынула на жениха, который, почему-то чрезмерно распереживался. Впрочем, нет, этого делать не стоит, так как получится полнейший бред. Даже больше, вся творившаяся вокруг молодого человека суета, оставляла в памяти княжича свой чёткий след, помнилось всё, вплоть до никому не нужных, мелких нюансов. Как таковой, не было и ожидаемого "траурного" настроения теряющего свободу холостяка. Наоборот. Княжич, не смотря на "бушующую" вокруг него суету, несколько раз подначивал некоторых своих друзей, то есть, ДРУЖЕК, которые, по его мнению, выглядели слишком пришибленными. Даже больше, сегодня, Володя был в ударе. Например, пару раз, после множества рассказанных им на русском языке анекдотов, которые как по заказу, без каких-либо проблем "всплывали" в его памяти, все кудесники, без исключения, хохотали до слёз. По крайней мере, обычно скупой на эмоции, бессменный интендант потешного воинства княжича, Торин, содрогаясь от неудержимого хохота, показательно утирал тыльной стороной ладони скупую непослушную слезу. Почему анекдоты рассказывались на языке, прибывшем сюда из другого мира? Так в результате перевода на местную речь, постоянно терялась та самая смешная изюминка, которую люди называют юмором. Вот так, под шутки и прибаутки, которые на сей раз были совершенно непонятны недоумевающей прислуге, балаган, именующийся свадебной свитой, вышел из дворца правящей четы. А там, прямо у парадного подъезда, припарковавшись в паре шагов от усланной ковровой дорожкой лестницы, эту шумную процессию ожидал празднично украшенный обоз торжественно-выездных саней. Вот здесь, за право сесть в свой экипаж, после недолгого шутливого торга, наследник был вынужден совершить свой первый на сегодняшний день выкуп. Ну что же? И на сей раз, повезло кучеру, который за небольшой бочонок пива и три огромных печатных пряника, согласился согнать с пассажирского места ряженую по такому случаю под скоморохов троицу ратников. Эти так сказать "артисты погорелого театра" только для вида сопротивляясь своему выдворению, заодно, не имея ни слуха, ни голоса, орали частушки о неких молодожёнах, которые, по неопытности всё делали не так.
Относительно самих жителей столицы, так они, с самого рассвета, не взирая на холод, заполонили улицы, по которым шумная процессия жениха должна будет проследовать из кремля к столичному дому семейства невесты. Казалось, такому "обожанию" и вниманию подданных, необходимо только радоваться. Но, по пути ко двору будущего тестя, Владимир был вынужден сидеть в открытых санях, изображать величайшую радость, и не увора́чиваться от летящих в него горстей пшеничных и ржаных зёрен — символическое пожелание будущему главе новой семьи завидной мужской силы и плодовитости. А ещё-о ... Как пожелание крепости семейных уз, в экипаж летели, сплетённые из соломы примитивные куклы, которые были связаны из одного пучка. Признаться, в этой поездке, княжичу было как никогда страшно, так как в этом потоке устремившихся в него предметов, можно не заметить один, или несколько выпущенных тайными злоумышленниками арбалетных болтов. А от незамеченного залпа зачарованных снарядов, не спасёт ни один из имеющихся на теле Володи оберегов. Забегая вперёд, можно сказать, что свадебная кавалькада добралась до столичного подворья невесты без каких-либо эксцессов. Не считать же за таковой работу охраны, которая успешно обезвредила, то есть, оглушив, скрутила пятерых стрелков, притаившихся на захламлённых чердаках. Одно плохо, приходя в сознание, убийцы, мгновенно переселялись в мир иной. Не мудрено, надёжной защитой против принудительной "исповеди" исполнителей, заказчики покушения не пренебрегали. А жаль.
Помимо вышеупомянутых, предотвращённых покушений на виновника торжества, был ещё один инцидент, стоивший как самому жениху, так и некоторым сопровождающих его друзьям, огромного количества "перегоревших нервных клеток". Это произошло рядом с домом невесты, когда шумная свадебная процессия была почти у цели. Уже виднелась черепичная крыша некой городской усадьбы, возвышающаяся над многочисленными верхушками вечнозелёных елей, высокий каменный забор, огородивший вечнозелёный парк, как и распахнутые настежь ворота. Казалось, осталось в них въехать, и полдела сделано. Но. Вполне ожидаемо, проезд на улицу был перекрыт толпой, одетой в соответствующие нарядам духов-хранителей дома костюмы. Едущие первыми сани с женихом, заранее начали замедляться, и со скоростью "уставшей черепахи", преодолели последние метры, отделяющие их от пикета вымогателей. Пришлось Мстивою младшему, в компании с дру̀жками, прихватившими по увесистому мешку, покидать свой экипаж, и наблюдать, как его товарищи начинали шутливый торг.
— Ой, что это только творится! — пискляво заголосил самый мелкий дружка жениха, новый ученик Бортника, низкорослый Муравей. — Честному народу, уже по улице спокойно проехать нельзя!
— А нечего тут кататься кому не попадя! — отвечал звонким, задорным, девичьим голосом "дух овѝна", то есть вымогатель, традиционно обряженный в вывернутый наизнанку овечий тулуп, и скрывающий своё лицо под старинной, выполненной из древесины страшной маской. — Тута, одна нежная, пугливая голубка живёт. Так вы её, своим шумным проездом сильно напугаете. Или, того хуже, позарившись на ейную красоту, вовсе украдёте! А у неё, кстати, свой голубь сизокрылый есть, она по нему всё время сохнет.
— Так быть может мы вашей горлице (Горлица — буквально голубь с ожерельем) везём спасение от её тоски-печали. А вы, нас, к ней не пропускаете!
— Ага зна...!
Пока разыгрывался "спектакль" для утехи городских зевак, Владимир, и его не участвующие в "торге" друзья, осторожно, стараясь выглядеть как можно безмятежнее, "сканировали" округу рассеянным взглядом, стараясь не упустить не соответствующее свадебному переполоху движение. Вроде всё было спокойно, только сердце жениха, всё равно немного ускорило свой ритм, а к щекам, прилил яркий румянец. Благо, это можно было списать на воздействие лёгкого морозца, или банальный нервоз молодожёна. Закутавшаяся в вывернутый на изнанку тулуп девица, ведущая торг с Муравьём, отыгрывала свою роль на отлично. Она, своими ужимками и звонким голосом, сосредоточила на себе внимание всех людей. В крупных прорезях маски, отражая на удивление синее небо, сверкали её насмешливые, серые глаза, и её взор, всё чаще задерживался на озирающемся виновнике переполоха.
— Ой, не отраду для нашей голубки вы везёте, а вора девичьих сердец! — всплеснув руками, возмущалась "вымогательница". — Вон как глазками по сторонам зыркает! Так и ищет, у какой девицы украсть её сон и покой! Знаем мы таких!
— Неправда! Мы гости справные, что не наше, не берём! А всё что нам нужно, можем купить. И коль "товар" действительно хорош, за ценой не постоим!
— Ха-ха-ха! — слегка покосившись на своих разномастно разряженных товарищей, со смехом отвечала заводила "торгового" пикета. — Ну сами сказали, вас за язы...
За тем что происходило дальше, княжич более не наблюдал. На чердаке ближайшего дома, в одном из двух его слуховых окон, появилось и исчезло какое-то светлое пятно. К своему несчастью, Володя, увидел это боковым зрением, и отвлечённый задорным смехом "духа овѝна", не сразу на это отреагировал. А когда посмотрел на ту крышу целенаправленно, то того, кто выглядывал в окошко, там уже не было видно. Только стоявший рядом Зима, тихо прошептал: "Княжич, я кажется что-то видел. Будь готов к тому, что в любой момент, я могу тебя сильно толкнуть". — Естественно, всё это было сказано на тайном языке, и понявший его наследник, слегка кивнул. Этот монолог услышала ещё пара ближников, которая, резко посерьёзнев, устремила встревоженные взгляды на злосчастный дом. "Слетела" маска весёлой безмятежности и с самого Мстивоя младшего. Не прошло и трёх минут, как кто-то постарался выглянуть во второе слуховое окно. Почти в тот же миг, некоторые из обладающих колдовской силой людей, из тех, кто находился на перегороженной улице, почувствовали слабенькую откатную волну колдовства. Успевшая получить ритуальную плату за проезд свадебного поезда (Поезд — ряд экипажей, повозок или саней, выстроившиеся друг за другом и едущие по одному пути, или в одном направлении.) ряженая девица, испуганно ойкнула и слегка, еле заметно присела. При этом, она умудрилась не упустить ни одного пакета с честно заработанными её бандой угощениями. Толпившиеся рядом зеваки, наоборот, не выглядели испуганными, оказалось, что они даже ничего не заметили. Заранее "принявший на грудь" народ, не для баловства, а только для сугреву", продолжал веселиться, излишне ретиво обсуждая примеченные им достоинства и недостатки жениха.
Вопреки ожиданиям испугавшейся девчонки, оказавшейся слабой колдуньей, рядом с нею никто замертво не падал, не покрывался жуткими язвами или не осыпался невесомым прахом. И она, продолжая прижимать к своей груди свёртки со сладким барышом, пятясь, постаралась отойти от опасного места как можно дальше. Можно сказать, ей повезло, она была в маске — никто не увидел, как девица сильно побледнела, а прекрасное личико исказилось от страха. Что ещё? После ювелирно проведённой магической атаки, устояло ни в чём не повинное окошко, атакованное среагировавшем на опасность альбиносом. Не осыпались ни его деревянные рамы, ни натянутые на них специально обработанные бычьи пузыри, ещё недавно не уступающие стеклу в прозрачности. Резко ставшее матовым "остекление", скрыло от посторонних глаз, как рыжий кот, любимчик пожилой хозяйки дома, мумифицировавшись, свалился на покрытый многолетней пылью чердачный пол. Его резко полегчавший трупик, при падении не громко стукнулся, никого этим звуком не встревожив. А жених, более не обращал внимания на преодоление новых пикетов, он был сосредоточен на контроле предположительно опасных "точек". Полегчало Олеговичу только после того, когда вся его компашка вошла в распахнутые двери дома невесты. Здесь, под надёжной защитой древних стен особняка, им более ничего не угрожало.
Огромный холл, оформленный соответственно ожидаемому торжеству, был ярко освещён, и украшен искусно вырезанными из дерева птицами, которые величественно распушили свои крылья и хвосты. Висели эти птахи на магических люстрах, и при этом, не казались лишними деталями, по чьей-то прихоти привязанными к нарочито грубовато сделанным светильникам. Что ещё? Вдоль стен, стояла аляповато разодетая прислуга, которая завидев жениха, радушно улыбаясь, склонилась в глубоком поясном поклоне. Распрямившись где-то через пару секунд, эта массовка, слегка пританцовывая визгливо запела здравицы дорогим гостям. За малым не была пропущена ещё одна изюминка в оформлении столичной усадьбы, на которую стоит обратить внимание, ею было множество цветных ленточек, которые свисали с хвостов вышеупомянутых Салин(Салина, в этом мире, птица-дух, дарующий людям любовь, уют и счастье, её идол, вырезается только из липы.). Вот так, под хвалебную, а капеллу, не успевший полностью успокоиться после уличного Ч.П. жених, с дру̀жками, чинно подбоченившись, вошли в гостевую комнату, полную родственников невесты. Здесь, опомнившись и вновь вернув на лицо дежурную улыбку; сделав три положенных шага, княжич остановился. Дождавшись, когда рядом с ним стали его сопровождающие, "гость" чётко и громко пожелал богатства этому дому, здравия встречающим его хозяевам, и прочим их родичам. С последним словом, Владимир и его друзья, склонились в глубоком поклоне, да так и застыли. Благо, ответная здравица была произнесена почти сразу, что позволило молодцам распрямиться. И уже после этого, начался внешне весёлый, но тягостный для молодёжи ритуал выбора невесты.
Не стоит описывать долгие переговоры дру̀жек, в обязанность которых входило, не повторяясь в шутках-прибаутках, "платить" всевозможными вкусняшками всем детям, заслонившим путь к невесте. Дело это долгое, и почти неблагодарное, так как у некоторых чад, неожиданно разгорался не шуточный аппетит, и они не желали останавливаться на заранее оговорённой величине сладких подарков. Благо, "откупные" были взяты с существенным запасом, и "купцы" не опозорились из-за своей "бедности". Казалось всё, проделана "широкая брешь" в шеренгах защитников "невинной голубки", ан нет, новая "неожиданность". Наречённому предстоит решить одну сложную головоломку. Перед ним стоит четыре "невесты", все они одного роста, полностью, до пола, накрыты одинаковыми плотными покрывалами красного цвета. Задача проста, взять суженную-ряженную за специально пришитый к накидке поводок и вывести её из дома. Кого выведешь, та, в случае удачи, и будет тебе супругой, переигрывать свой выбор нельзя. Вот так, не снимая балахона, невеста и проследует до саней, которые довезут её до входа в святилище и только перед ним, чаровница покажет народу своё личико. А тут уж не обессудь — сам выбирал. Есть в этом древнем обряде одна маленькая такая деталь, "незначительная" такая. Традиционно, рядом с молодкой, стоят две её лучших подружки. А как "вишенка на торте", в их компанию приглашается дополнительный игрок. Да-да, игрок. Обязательным четвёртым "элементом", является низкорослый, плюгавенький мужичок. Помимо непрезентабельного вида, к нему предъявляется главное требование, рост и комплекция обязаны соответствовать параметрам невесты. Пусть о свадьбе детей родители сговариваются заранее, но жених так же обязан сделать свой выбор. А там, только перед тем как предстать перед жрицами Салины, он станет молодожёном, просто неудачником, или посмешищем для всего честного люда. Жуть, если не учитывать то, что молодец заранее знает где на этот раз будет стоять его суженная. А если молодой человек запамятует, сам в этом виноват, значит хранительница семьи против этого брака. На этот раз, путаницы не произошло. Что было дальше? Обычное гулянье, где от обилия еды и хмельных напитков ломились столы. Гости, обязательно только семейные, пели; пили; ели; веселились. Только новобрачные, сидевшие за отдельным столом, улыбаясь смотрели на гостей, вставали, когда в их честь произносились здравицы, и ..., временами посматривали на свои тарелки и кубки. Небольшое, но существенное уточнение, на прогнувшемся от обилия различных деликатесов столе, посуда молодых покоилась кверху донышком. Можно сказать, новая ячейка общества, героически преодолевала первые невзгоды совместной жизни. А то, что ночью произошло в опочивальне новоиспечённой семьи, касалось только их. Можно сказать, лишь одно, поутру, старшие женщины породнившихся родов, неся на ритуальный костёр огромный узел с заветными вещами, выглядели весьма довольными. Не меньшую радость испытывали и виновники торжества, им, впервые за прошедшие сутки, дозволили слегка поесть. Не перебивать же супругом перед сегодняшним пиршеством аппетит.
