— Тем хуже для них, не займись они разбоем, могли бы ещё жить. Относительно твоей воли я понял — будь, по-твоему.
Неспешно встав и подойдя к грабителям, отрок, извлёк из висящих на поясе ножен нож, хладнокровно прирезал обоих пропойц. Затем, вернувшись к раненой женщине, мальчишка, продолжил её лечение, незаметно помогая амулету своей силой. Лечил и посматривал на медленно умирающего старика. Минуты через две, пациентка открыла глаза и простонала.
— Свирелька, ты меня слышишь? — сипло, но на удивление громко, поинтересовался старьёвщик.
— Да, дядя Волк. Слышу я вас. — слабым голосом отозвалась пострадавшая. — А что тут у вас произошло? Я что-то плохо помню.
— Грабили меня, девонька. Да ты это безобразие остановила.
— Как так остановила? Не пойму. Помню, увидела какого-то верзилу, он чего-то на вашей кухне искал. О, ещё помню, что хотела позвать на помощь, а он в меня чем-то кинул.
— Всё так, девочка. Ты успела крикнуть, вот наш спаситель и прибыл на твой зов. Тебя же, своим лечебным амулетом он и вылечил. — слабеющим голосом говорил старик. — А этих убивцев, он уже наказал ...
Не стоит рассказывать о истерике, накрывшей молодую женщину, несчастная быстро поняла, что её сосед умер, а незнакомый отрок, который подлечил её своим амулетом, собирается уходить. Как она упрекала юного кудесника в неоказании помощи дядьке Волку. Да и не думал Дусь оправдываться перед спасённой горожанкой. Он и его товарищи, не праздно шлялись по улицам, а выполняли поставленный княжичем Владимиром приказ. Согласно ему, необходимо было за день или два захватить власть в Ростоке, не допустить больших беспорядков, да продержаться в нем ещё пару дней, желательно до первого штурма возмущённых бунтом соседей, если они решатся на подобный шаг. Вот только относительно лечения пострадавших, была рекомендация делать это аккуратно и только в том случае если спасение жизни не отвлекает от решения основной задачи. Относительно того, что будет дальше, примерный план развития этого восстания, уже воплощался в жизнь. Так, на границе уже стоит небольшое войско, состоящее из воинственной молодёжи новоприобретённых земель. И оно, ждёт только призыва о помощи.
Прошло ещё два дня. Мягко пробуждая природу от ночной дрёмы, раннее утро спешило поскорее даровать земле свет и тепло бабьего лета, являя миру всё ещё яркие "одежды" поздней осени. Впрочем, затянутое обложными облаками небо смотрелось на этом фоне большим серым пятном, а под его отяжелевшим сводом, приткнувшись к реке, стоял портовый город Росток, в котором не так давно кипели не шуточные страсти. У большинства горожан, ещё не до конца успела утихнуть эйфория от их причастия к изгнанию из своего родного городка воров, убийц и прочих предателей. Поэтому, радость победы вылилась на улицы неудержимым потоком. И здесь, на первый план вышли те, кто во время основных событий отсиживался дома, боясь даже подойти к плотно зашторенным окнам. А сейчас, доказывая своё причастие к движению освобождения, эти люди рыскали по городу, выискивая пособников свергнутых самозванцев и как могли, наказывали их. Признаться, даже это они делали формально, то есть, мужчин, подозреваемых в коллаборационизме останавливали только огромной толпой, и закидывали их яйцами, при этом, усиленно размахивая длинными палками, дабы предатель не мог добраться до своих палачей. Женщинам везло меньше, стоило кому-то из этой толпы выкрикнуть: "Вот она! Подстилка гр...". — Как на обвинённую в измене наскакивали две — три визжащие как фурии бабы, и срывая с "Иноземной подстилки" головной убор, а когда и часть одежды, под радостное улюлюканье толпы, тягали за волосы. Заканчивался этот акт "патриотичного возмущения" всегда одинаково. Подозреваемую ..., то есть уже виновную, остригали на лысо. Почему-то, для этой стрижки использовались только тупые ножницы, которыми хороший животновод не когда не станет остригать свою овцу или барана. Но этим утром, негодующая толпа дружно утихла, и город как будто вымер.
Почему как будто? Так не было никакой эпидемии, просто вчерашним днём, к городу подошло войско соседей, которые почему-то решили защитить власть свергнутых самозванцев и не допустить возвращения города под руку злыдни — князя Мстивоя. И сейчас, почти все взрослые горожане мужского пола, чьими руками и был совершён праведный переворот, столпились на крепостных стенах. Среди этих мужей стоял младший ученик сбежавшего из-за постоянных угроз рэкетиров мастера артефактора Молчуна. Это был низкорослый, худосочный парнишка, лет тринадцати, с вечно выбивающейся из-под шапки копной огненно-рыжих, не послушных волос. Звали непоседу Груздем и он, с фанатичным блеском в глазах наблюдал за строящимся под стенами его города неприятелем. Однако, к предвкушению скорой битвы, добавилось удивление, стоило недоученному школяру, опереться о стену обеими руками и по привычке, постараться ощутить заложенную в неё силу. Здесь, Груздя ждал сюрприз, вместо привычной, примитивной защитной "сеточки", он почувствовал мощное, непонятное, но явно оборонительное, а самое странное, самовосстанавливающееся плетение. Нечто подобное, но более сильное, если не сказать несокрушимое, он ощущал, когда ездил с мастером Молчуном в стольный град, и по совету учителя прижался всем телом к старинной крепостной стене. Но это была старая постройка, которую возводили древние, именитые мастера. А Росток не был удостоен такой чести, и горожане сами, как могли усиливали свою защиту.
Мальчишка не мог знать, что уже прошло полтора месяца, как чужаки тайно нанесли плетение, которое не только придавало завидную прочность, восстанавливало целостность стены, но и выращивало в её недрах мощные накопители. Никто из местных не замечал, как всё это время, по ночам, поводыри и их "незрячие" подопечные, прислонившись в определённых местах к каменной кладке ладонями, незаметно изливали в стену свою энергию. Но это дела прошедших дней, а сейчас, враг стоял у ворот, и вот-вот должен был начать атаку.
— Ну и силищу сюда пригнали. — с какой-то тоской, проговорил топчущийся рядом с Груздем бочкообразный толстяк, почёсывая своей мощной, мозолистой пятернёй затылок.
— Ага, будто ещё не всё у нас вынесли, грабители хр...ы. — ответил кто-то метрах в десяти левее.
— Кто знает, — с нервной дрожью в голосе, поинтересовался седовласый горожанин, на вид лет пятидесяти, — гонец, что мы посылали к князю, уже вернулся?
— Говорят, что да. — ответил кто-то флегматичным голосом.
— И что ответил наш князь?
— В точности сам не ведаю, но якобы к нам на помощь выдвинулось войско. Правда это ... Как их там? Тама в основном идут потешники нашего княжича Владимира, да с ним ещё какие-то дикие наёмники.
— Ну-у, всё. С ними мы много навоюем. А эти наёмники, только и умеют что грабить мирное население.
— Много вы понимаете, балаболы. Всё войско нашего князя участвует в отражении нападений всевозможных любителей лёгкой поживы. А этих мальчишек, которые потешники, с детства к смертному бою приучают, не то что вас, увальней, которые только и умеют, что нажрать огромное брюхо, при этом, обеими руками держась за подол своих жинок. — послышался приятный грудной, женский голос. — Я слышала, что эти отроки, уже давно успешно воюют с супостатами. И делают это, плечом к плечу со своими наставниками. И якобы, эти юнаки, даже одержали какую-то там великую победу. Ну, под стенами какой-то тама крепости. А енти наёмники, находятся в их подчинении, а коль варвары по своему скудоумию что начудят, то своих денег не получат. Вот. Таков был приказ нашего светлого князя.
— Значит ты, Горлица, — ехидным голосом заголосил какой-то плюгавый мужичок в плохенькой кожаной броне, — когда тебя енти варвары, схватив за космы, потащат в подворотню, утешься тем, что их обязательно накажут, лишив заслуженного серебра!
— Так она вдова! И будет тому только рада! Ха-ха-ха!
— Тихо-о! Хорош зубоскалить! — мощным голосом — пробирающим до мурашек по коже, рявкнул на весельчаков пожилой, но всё ещё крепкий мужчина, в старом, но ухоженному полному доспеху, явно отставной дружинник.
— Так мы это, дед Горыня, без зла грызёмся, а так, желая только время скоротать. — стушевавшись ответил плюгавый мужичок.
— А ты, Сморчок, на ентих наглых супостатов погляди. — строго посмотрев на болтуна и кивнув головой в сторону лагеря оккупантов, ответил седой отставник. — Видишь, от них какие-то важные переговорщики к нам выдвинулись. Знать будут призывать нас сдаться. А опосля, не получив от нас согласия на капитуляцию, весь этот сброд пойдёт на штурм нашего города. Вот тогда, нам всем будет не до скуки. Понял?
— Всё я понял. Только странные они, слишком напыщенные, вот. Едут будто собираются не говорить с нами, а нерадивых ослухов наказывать. Вон, "губы как надули", что небось, через них ничего перед собою не видят.
И в самом деле, к стенам крепости, до смешного одинаково чинно подбоченившись левой рукой, а в правой держа боевые пики, только их тупыми концами вверх и с привязанными к ним синими лентами материи, неспешно ехали три всадника. Судя по излишне надменному выражению их лиц, высокомерной осанке, их целью были не переговоры об условиях сдачи крепости, а нечто иное. Только что именно, не понятно. Не доезжая до рва десяти шагов, они остановились и центральный всадник, громко обратился к защитникам Ростока:
— Эй, сброд недоумков, надеюсь у вас есть главный, у кого мы можем потребовать вашу безоговорочную капитуляцию? Сдаётесь без каких-либо гарантий с нашей стороны. И да, чуть не забыл. Я, тысяцкий Вакул и желать вам здоровья, не буду, покойникам оно без надобности.
— Говоришь желаешь видеть главного? Чужак. Так это я, сотник городской стражи Горыня Дуболом! — став меж крепостными зубцами так, чтоб его было хорошо видно, с трудом сдерживая возмущение, ответил седой воин. — Со мною значит и говори. наглец.
— Я, господин тысяцкий Вакул, обращайся ко мне со всем уважением! Смерд. А ты более не сотник, а обычный мятежник, так что, буду звать тебя просто — Дуболомом. — с кривой усмешкой ответил парламентёр.
— Называй меня хоть дубиной, погань, мне на это плевать с высокой стены. Говори, что ещё хотел сказать да уматывай отсель! Но советую следить за языком, не уважаемый, мы то на своей земле находимся, а ты, всего лишь обнаглевший чужеземец. Так что не смей нас называть мятежниками, это в своих вотчинах можешь так звать своих холопов.
— Сразу видно, тут столпились одни крестьяне, и никого из благородных нет. На такое быдло даже обижаться смешно. Это поясняет, почему вы напали на законных представителей власти, и почти всех их перебили? Да и наших представителей вы тоже не пощадили!
— Эй ты, Вакул. Ты случаем не подскажешь мне, каким образом ента новая власть у нас появилась? И почему они так яростно убивали своих предшественников?
— Вы сами тех достойных мужей призвали, чтоб они помогли вашим уважаемым гражданам свергнуть мерзких тиранов. А затем, своим же добродетелям подло "вонзили в спину нож ".
— Ухты, вон оно как ты брехать умеешь. Только запомни, пёс: ни я, ни мои други, никого из этих тварей к себе не звали. А переворот свершила кучка высокопоставленных предателей, одурманенная ими голь, да какие-то наёмники. А про ваших представителей скажу так: все они, сплошь грабители, да хапуги. Жаль, что некоторые из них умудрились избежать заслуженной кары.
-Ты всё сказал? Смерд. — зло "сверкнув" глазами буквально чеканя каждое слово, спросил тысяцкий.
— Вроде всё. И это, я в самом деле недозволительно долго с тобою болтаю. Всё, пошёл вон, отсель.
— Я, тебя запомнил, старый пёс! И как возьму этот городишко, обязательно посажу тебя на кол! Не вздумай раньше времени подохнуть, дождись меня.
— Не сдохну, и буду с нетерпением ждать! Только будь и ты добр, долго под стенами не задерживайся. И ещё, подготовь заранее для себя колышек, желательно поровнее, да острее заточи его, чтоб без излишних усилий в тебя вошёл.
Удалялись переговорщики под дружное улюлюканье столпившихся на стене горожан. В след им неслись скабрезные шутки. Тем более, парламентёры, перед тем как развернуть своих лошадей, позволили себе несдержанное проявление эмоций, с психом бросив к самой стене свои копья с синими ленточками, как будто они не понимали, что подобную выходку можно воспринять как начало сражения. Благо, закончилось всё нелепым конфузом, сразу на всех "психов" умудрились опорожниться какие-то птицы, и так удачно это сделали, что итог коварства пернатых летунов стал виден всем. Будь кто-либо из веселящихся ополченцев любопытней и пожелай найти ту стайку патриотичных птах, его ждало фиаско. Единственное, посмотри он в нужный момент, в правильном направлении, то мог заметить, как на площадке центральной башни, минуту назад, еле заметно колдовал пятнадцатилетний отрок. Или, каких усилий, мальчишке стоило по свершению мелкой пакости, сдержать своё ликование. Пусть это была детская выходка, но по разуму, парнишка был самым настоящим ребёнком, который, по возможности любил немного пошалить.
Примерно через час — полтора, карательное войско соседского княжества, построилось перед крепостью в боевые порядки и стало чего-то выжидать. Странно было не это, а то, что во вражеском лагере не подготавливали к работе катапульты и требушеты, только выставили на показ несколько длинных шеренг щитоносцев. Народ, видя эту непонятную подготовку к штурму, занервничал, начал сосредотачиваться на фронтальной стене. В этой ситуации, не смотря на старания новоиспечённых десятников заставить подчинённых рассредоточиться, стало невыполнимой задачей. Мало что изменилось, даже тогда, когда у агрессоров тревожно завыли трубы. Впрочем, вражеское войско осталось на месте, только из линии щитоносцев, вышла пара десятков, вооружённых короткими мечами воинов, и пройдя с десяток шагов, встали небольшой шеренгой. Всё стало понятно только после того, как несколько человек тревожно заорали о начале подготовке к колдовской атаке. Но им, никто не поверил. А зря, через секунду, мощный порыв ветра, разметал защитников в обе стороны, вдоль стены. Отбросило всех, кроме отрока, того, кто не так давно, имитировал меткое "бомбометание" местных птиц. Мальчишка стоял возле бойницы и, с презрительной гримасой смотрел на врага, затем, чего-то прошептав, изобразил руками весьма скабрёзный жест. Дождался. Где-то через секунду после этого, с жутким грохотом взорвались все три пики с синими лентами. Те, что, пользуясь моментом, метнули под самую стену парламентёры-сапёры. В более подробном изложении, об этом можно рассказать так, все три воткнувшиеся в землю древка, как от единого удара тяжёлой кувалды, вошли в грунт по самые синие тряпицы. Затем, стена содрогнулась от произошедшей в её основании детонации. Видимо, укрепление защитного сооружения ещё не было завершено, поэтому, кладка огромных каменных блоков пошла трещинами, и частично осыпалась. Эта осыпь, погребла под своими обломками тело одиноко стоящего отрока, который не так давно, сдул с этого опасного места всех защитников. Только благодаря ему, все они остались живы. Не успела осесть поднятое облако пыли, как в это же место полетело множество различных заклинаний, должных ещё сильнее увеличить пролом. Да не тут-то было, несмотря на то, что магическое усиление ещё не полностью развернулось и набрало силу, колдовская энергия возымела обратное действие, несколько валунов, испарившись, послужили материалом для "латания прорехи". Жаль, что этого оказалось недостаточно, так как брешь в крепостной стене по-прежнему позволяла агрессору без особого труда проникнуть в город. Радовало одно, пылевая завеса скрыла от посторонних глаз способность оборонительных сооружений к самовосстановлению.
