— По Диего тоже, — хмыкнул призрак, — Он не любит рассказывать об этом, но он и на воле работал наемным убийцей. А сам по себе человек приятный и слово свое держит. Хотя при такой работе оставаться чистым невозможно. Если тебе будут предлагать — ни за что не соглашайся, иначе нахлебаешься грязи по полной, потом и руда будет не в радость. И свои сторониться будут.
— Тут же вроде и так сплошные головорезы собрались, чего им сторониться тебя?
— Так мы своих убивали, — невесело усмехнулся призрак и сделал долгий глоток, — Тайно. Ночью. Из луков или ножами. Устраняли недовольных властью Гомеза.
— Это когда такое было?
— Сразу после Раскола, когда Гомез стал всерьез подминать под себя Внешнее Кольцо. Прогнулись-то все, но вот недовольных хватало. В открытую устранять их Баронам было не с руки, они же обещали взять в свою команду всех, кто останется. Вот Бартоло и набрал нас, после чего начал зачистки..
— Хм, я думал Бартоло мало что решает в Лагере, только при Гомезе торчит...
— Так это сейчас, — протянул призрак, — А когда он был главным призраком, то власти у него было ого-го. Брался за любую грязную работу, чтобы выбиться в Бароны. А Гомез его только по плечу похлопывал. Если бы не Бронил, так до сих пор бы и ошивался во Внешнем Кольце.
— Бронил? — переспросил я, в который уже раз удивившись информации, полученной от старожилов. В той паутине интриг Старого Лагеря, которую я только начал разбирать, запутаться было проще простого.
— Ага. Бывший Барон. Был таким же жадным ублюдком, что и Гомез, но котелок у него варил. Быстро смекнул, кто есть Бартоло — и протолкнул того в Бароны. Все охренели от такого расклада, а затем началась война с ворами, и убирать Бронила никто не стал. Вот так он и укоренился в Лагере.
— Бронил, насколько я понимаю, сам и развязал эту войну.
— Не он один, — покачал головой призрак, — Но, думаю, он тоже приложил к этому руку.
— Бартоло стал Бароном, а ты ушел? — продолжил я допытываться.
— А на нас стали нехорошо посматривать, вот мы и разбежались кто куда. Скорпио — под крыло Бронила, Пако и я — за пределы Лагеря ушли, остальных порешили. И только Диего, как ни в чем ни бывало, остался в Лагере.
— Где его много кто хочет устранить...
— Хотели. Вот только все желавшие добраться до глотки Диего сами очутились во рву. Но выше поста главного призрака ему не подняться. Его слишком боятся.
— Странная причина...
— Это сложно объяснить, — задумался Кавалорн, — Вот смотри, действия Бартоло или Равена понять можно, чего они хотят — тоже. Про Гомеза и говорить нечего — наш главарь хочет всего и сразу, но все, чего он хочет, это вещи понятные — жратва, руда, женщины. Каждый стражник видит себя на его месте, хочет быть как Гомез, но боится его, а потому и служит Гомезу, надеясь, что и ему что-то перепадет. А Диего странный...
— Что значит странный...
— Даже я не знаю, чего хочет Диего и к чему он стремиться. А я с ним знаком двенадцать лет. Дольше его только Ян знает. И все равно... Понимаешь, его уважают, даже при том, что он убивал по приказу Бартоло... Нас всех нет, а его да. Он бесстрашный и при этом спокойный, к любому может найти подход... Но он сам сторонится людей.
— Даже тебя?
— Даже меня, — устало произнес Кавалорн, — Впрочем, это уже не мое дело, кто, как и чем занят, если мне не мешают жить...
— Как эти глорхи? — пошутил я.
— Нет, как те придурки, что их приманили сюда. Пришли ко мне вечером три идиота и стали спрашивать про сокровища в Храмовом Ущелье...
— Где? — переспросил я.
— Видишь вот ту дорогу? — призрак указал на тропинку, ответвлявшуюся от основного пути и ведущую куда-то в заросли кустов у небольшой расщелины в скалах, — Она ведет в Храмовое Ущелье. Говорят, там заброшенный храм орков расположен, потому и название такое.
— А на самом деле?
— Не знаю, как насчет храма, но всяких тварей там точно навалом. Я туда дальше сотни шагов никогда не лез. Искатели сокровищ время от времени туда приходят, иногда даже возвращаются. Там толпа народа сгинула в чужих желудках. Кое-кто ищет даже не храм, а захоронки других любителей приключений на свою задницу.
— А сам Храм существует?
— А Бельджар его знает, Азшар. Когда Лагерь был еще един, а сюда не зашвырнули мятежников из Варанта, стражники отправляли во все стороны разведчиков — исследовать территорию. Один из отрядов и напоролся случайно на тот храм. Но обчистить его не смогли: то ли орки около храма стояли, то ли глорхи, то ли сами стражники побоялись туда лезть, а потом рассказывали невесть что, но когда выжившие вернулись, так и пошли рассказы. Правда все те, кто его видел, уже давно мертвы, и никто точно не знает, есть тот храм или нет. Может, там даже и нет никаких сокровищ вовсе. Но люди любят болтать...
— А далеко по рассказам до храма?
— Думаю, немало, — ответил призрак, допивая пиво, — Точной карты тех краев ни у кого нет, но само ущелье достаточно велико. Там можно неделями блуждать.
— Жаль, — сказал я, аккуратно отставляя пустую бутылку, — Думал сходить, посмотреть...
— Нечего там смотреть, — отрезал призрак, — Хотя, если ты пойдешь и глянешь, что там с теми идиотами, то буду тебе благодарен. Глорхи из ущелья нечасто показывают нос, я хотелось бы знать, отчего они так всполошились.
— Я, пожалуй, и в самом деле прогуляюсь, — ответил я, поднимаясь со скамейки.
— А я пока распотрошу наших зубастых друзей, — призрак кивнул на тела хищников и принялся собирать посуду.
Первого искателя сокровищ, точнее, лоскуты его робы, пятна засохшей крови и обглоданные кости, я обнаружил сразу же за входом в ущелье. Судя по всему, он, сломя голову, убегал из опасного места к сторожке Кавалорна, но глорхи оказались быстрее.
Товарищи любителя легкой наживы оставили не менее яркий след на земле Храмового Ущелья. Возле первой же на пути пещеры я обнаружил останки второго. Наколдовав "Свет", я внимательно осмотрел пещеру. Первое, что впало в глаза — сваленные в кучу мешки, похоже, принадлежавшие этой тройке. Скорее всего, пошедшая на корм глорхам компания решила устроить привал в этой пещере, но сэкономила на факелах (их я нигде не обнаружил, ни целых, ни использованных) и не заметила того, что увидел я — темную дыру в дальнем конце пещеры. Вытащив меч и пригнувшись, я прошел через дыру и попал в другую пещеру, размерами поменьше и заваленную грудой костей, поверх которого лежало истерзанное тело третьего приключенца. История незадачливых охотников за сокровищами стала ясна полностью: именно отсюда глорхи вышли на шум — и на любезно поданный им обед. Двоих съели прямо на месте убийства, а одного затащили в логово про запас, после чего решили наведаться в те края, откуда пришла вкусная двуногая дичь.
Кроме кучи костей в пещерке обнаружился также небольшой сундук, оставленный кем-то в те незапамятные времена, когда хищники еще не поселились в этом теплом месте. Сундук оказался запертым, и я тут же с предвкушением взялся за взлом замка, будучи абсолютно уверенным, что "если что-то усиленно прячут, значит это что-то — весьма ценное".
Реальность меня, хоть и не совсем, но обломала. Когда я, наконец, нащупал "шестеркой" нужный рычажок и открыл замок, моему взору предстали аккуратно сложенные колчаны стрел. Видимо, неизвестные охотники собирались осесть в Храмовой Ущелье надолго, вот и приготовили себе стоянку, но воспользоваться своим арсеналом им было не судьба.
Когда я, нагруженный найденным добром, вернулся к призраку, тот уже потрошил третьего ящера — работал Кавалорн на загляденье, быстро и умело.
— Съели твоих вчерашних гостей, — уведомил я призрака, — Они устроили себе ночлег в логове глорхов...
— Вот придурки, — покачал головой Кавалорн, аккуратно снимая кожу с головы ящера.
— Но один из них почти успел удрать из ущелья, вот глорхи и пришли за тобой.
— Вот так всегда, Азшар, — философски заметил призрак, — Поможешь кому-нибудь — а потом попадаешь из-за него в неприятности.
— И у меня будут неприятности от того, что я помог тебе? — спросил я, улыбаясь.
Призрак захохотал.
— Ну, какие от меня неприятности могут быть? — весело спросил Кавалорн, отсмеявшись.
— Учитывая твое прошлое, то, как минимум — стрела в спину.
— Нет, Азшар, — протянул призрак, — Я не это имел в виду. Просто Колония хоть и большая, но все здесь между собой связаны в одну сеть. Или паутину. Связаны, короче. И если поможешь Ли — наступишь на ногу Гомезу. И наоборот. Сильно поможешь одному — сильно наступишь другому. Со всеми последствиями, как говорил Бартоло.
— И если есть те, кто приходит к тебе — найдутся и те, кто придет за тобой, — процитировал я известную (для некоторых категорий граждан моего прошлого мира) строчку из "Наутилуса".
— Вот-вот, — подтвердил Кавалорн, — Точно. Так что не спеши очертя голову лезть доказывать свою верность Гомезу. Меньше врагов наживешь.
— А эти бедолаги кому свою верность доказывали?
— Своей тяге к наживе, — весело ухмыльнувшись, ответил призрак, — Скорее всего Ларсу, тот берет в банду любого, кто принесет ему достаточное количество руды для этого их вступительного взноса.
— А испытание на верность?
— Не смеши меня, Азшар. В Старый Лагерь берут любого изворотливого пройдоху, который умеет хорошо лизать задницы, а в Новый — того же пройдоху, но умеющего ловко обчищать карманы. Вот эти парни и решили испытать удачу и наткнуться на клад. Но Храмовое Ущелье — опасное место...
Призрак умолк и многозначительно посмотрел в сторону упомянутого им места.
— Расскажи мне о нем больше, — попросил я призрака.
— А что я могу рассказать? — пожал плечами Кавалорн, — Я рядом с ним живу, но ничего толком о нем не знаю. В замке у Гомеза есть стражник по имени Катэр. Когда-то давно он был главным стражником Лагеря. Это его люди наткнулись на храм. Расспроси его, он тебе с радостью расскажет, ему одинаково нечего делать.
— А почему он ушел со своего поста?
— В Лагере только не додумайся задать этот вопрос. Битву Катэр проиграл, когда мы с ворами воевали. Ушел с отрядом в восемьдесят человек зачищать лагерь бандитов — возвратилось семнадцать, и приволокли с собой изрубленного Катэра. Если бы через пару дней нордмарцы у воров не устроили бучу, а Ли не перебил бы половину своей армии, нам бы пришлось туго. Гомез Катэра не казнил, но с должности снял. А на его место стал Торус, человек битый и осторожный.
— А почему именно Торус? — полюбопытствовал я.
— Третьим бароном стал нордмарец Бронил, а Торус — варантец, его назначили в противовес.
— Я понял тебя... — протянул я, укладывая в голове новую информацию, — И... Научишь разбирать дичь? И продай мне лук. Я в пещере кучу стрел нашел. Да и вот шмотки тех ребят, надо бы разобрать.
— Нечего там разбирать, — хмыкнул призрак, — Они вчера ко мне пришли с пустыми сумками, а ушли с полными. Мясо там, вчера им продал, на свою голову. А вот лук я сейчас тебе дам, самый лучший. Умеешь пользоваться?
— Вроде бы умею, — пожал я плечами, прокручивая в голове картинки, заложенные туда Инносом.
Кавалорн вынес мне лук длиной около полутора метров.
— Не самый лучший из возможных, — признался охотник, вручая мне оружие, — В Варанте можно достать гораздо лучше, но у меня здесь мастерской, как видишь, нет, чтобы сделать сборный. Хороших миртанских арбалетов или варантских луков у нас мало, нам по обмену в основном обычное армейское барахло присылают... Рукоять нормальная или чуть подправить?
— Да вроде хорошо, — ответил я, натягивая тетиву и прицеливаясь в далеко стоящее дерево, — Из вяза?
— А ты, я вижу, разбираешься, — уважительно протянул призрак.
— Хвала Инносу, — перенаправил я похвалу своему щедрому учителю и спустил тетиву. Стрела вонзилась аккурат в ствол дерева.
— В Новом Лагере Волк делает из тиса боевые, — нехотя уведомил меня призрак, — Те самые Ваши любимые длинные миртанские луки. Если захочешь, можно у него купить. Но что в луке понимают миртанцы, а, Азшар?
— Тогда как мои миртанцы завоевали твой Варант?
— Как-как? — усмехнулся призрак, — А то ты сам не знаешь. Магией. В общем, лучшего охотничьего лука тебе больше нигде не найти.
— Сколько с меня? — спросил я у охотника. Лук и в самом деле был хорош, в руках лежал как влитой.
— Это подарок, — хлопнул меня по плечу призрак, — Как другу, что помог мне в беде.
— Э нет, Кавалорн, так не пойдет, — возразил я, — Пусть я без гроша в кармане, но этот лук дорогого стоит. Ты признаешь меня своим другом, а я не наживаюсь на друзьях.
— Да, район тебе не патрулировать, Азшар, — протянул призрак, печально посмотрев на меня, — Ты слишком мягкий и добрый, уж не обижайся. Надо жестче быть. Иначе съедят тебя здесь.
— Надо просто не позволять никому туманить себе мозг, Кавалорн. И почему ты уверен, что съедят именно меня?
— Да я и не говорю... Я-то как раз не против, чтобы ты оставался живым, а несколько известных мне ублюдков кормили шныг.
— В общем, Кавалорн, — решил я, — Тут сумки твоих вчерашних гостей, десяток полных колчанов, зубы глорхов, если всего этого мало — я потом донесу рудой.
— Этого всего с избытком будет. У нас одна стрела или болт идут по цене одного куска руды. Вне Лагерей стрелами часто и рассчитываются. Ладно, будь по-твоему, Азшар, разберем хабар, что ты приволок, и поделим. Но сначала бери нож и стягивай шкуру с этой дохлой ящерицы. Учиться снимать шкуры лучше всего на глорхах и варанах.
— Почему? — спросил я, взяв нож и присев перед последним неразделанным глорхом.
— Потому что их шкура на хрен никому не нужна. Защищает плохо, обрабатывать ее сложно, смотрится плохо... Вот луркер — другое дело, куртку из луркера можно неплохо продать. Так, а теперь смотри...
Когда я вышел к Новому Лагерю из того переплетения холмов, оврагов и рощ, по которым и пролегала дорога между двумя враждующими лагерями, было уже около пяти часов пополудни. Хотя изначально я собирался прийти к двум, вынужденная остановка у Кавалорна и сбор увиденных на обочине трав (притом, что я собирал самое ценное — ну какой алхимик пройдет мимо драконьего корня?) съели немало времени.
Солнце садиться еще не собиралось, но уже чувствовалось приближение вечера, особенно — в ленивых взглядах курящих болотник воров, что якобы охраняли ворота. Моя особа их не интересовала совсем, скользнув по мне равнодушными взглядами, стражи ворот — кое-как сбитого частокола, перекрывающего каменную арку — вернулись к негромкому обсуждению качества спирта в местной таверне. С услышанного мною обрывка разговора следовало, что трактирщик Силас самогон таки сильно уж разбавляет, но пить местным все равно больше нечего.
Едва я прошел через ворота, так замер на месте — очень уж живописная картина предстала моему взору.
— Что, парень, круто? — с некоторым превосходством в голосе протянул рядом стоящий вор, — Я, когда в первый раз увидел, сам стоял баран бараном.
Стоило признать, Ли и Сатурас выбрали красивое место для основания Лагеря, к тому же еще и превосходное в плане обороны. Неизвестно, чьих рук была каменная стена, окружавшая рисовые поля, божественных или человеческих (а то и орочьих), но в ней было всего два просвета, причем через первый из рукотворного озера вытекала небольшая речка, а возле второго местные жители соорудили пропускной пункт, через который я только что и прошел. Большую часть окруженной скалами долины занимало озеро, появившееся здесь благодаря дамбе и почти вплотную примыкавшее к скалам. Тропинка, начинавшаяся прямо от ворот, расположенных в южной части долины, петляла на расстоянии каких-то двух метров от края берега, и вела она в западную часть долины, к террасам рисовым полей, после чего у северного края каменного кольца заворачивала куда-то вглубь горного массива. О том, что она все же куда-то вела, а не просто терялась среди скал, четко свидетельствовал небольшой деревянный форт на горе над рисовыми полями, из которого отлично просматривалась (а при наличии мощных луков — еще и простреливалась) вся долина, и высокие деревянные столбы дамбы.
