— Я не думаю, что это Пако. Равен его взял под свое покровительство еще до посвящения Бартоло — барону нужен был свой следопыт. Пако за Равена готов и в огонь, и в воду. И, конечно же, это не Бладвин — того без Равена в первый же день застрелят. Семеро. Семеро тех, кто мог сообщить Ларсу об Окиле...
— Возможно, узнаю на месте... А теперь по поводу твоего возможного ухода. Если я добьюсь успеха, все вернется на круги своя. Потому не уходи никуда из Лагеря, пока я не вернусь.
— Я боюсь даже предполагать, что затеет Гомез, если ты не вернешься. Но могу точно сказать, что ничего хорошего.
Вместо ответа я хлопнул ладонью по двери предбанника, открывая ее.
Через минуту я уже был у мастера. Старый маг не был доволен тем, куда и зачем я отправляюсь, но в помощи не отказал, а даже подключил Торреза, Дамарока и Драго, только-только отужинавших и не особо желающих лезть в закрома. Вскоре я покидал часовню вооруженный, по меркам магов, до кончиков ушей. Восемь свитков "Огненной Бури", десять "Огненных Штормов" (более слабая версия "бури"), а также сорок целебных эликсиров и двадцать эликсиров маны — все это богатство перекочевало в мои руки. Свитки я распихал по плотно закрытым тубусам, прицепленным на пояс — не хватало еще, чтобы они размокли, да и в бою будет проще выискивать нужные, если они будут рассортированы. Также на пояс я прицепил несколько эликсиров маны. Остальные бутылочки с зельями были замотаны в плотную ткань для транспортировки, и я их погрузил в ранец. Лечебные вообще предназначались не мне, а тяжелораненым второй армии.
Последним важным делом в Лагере был разговор с "командой". Все же, по всеобщему мнению, я шел на запредельно опасное дело, и не хорошо было бы не переговорить с соратниками перед уходом. Помирать, конечно, я нисколько не собирался; но мой ночной рейд — событие в любом случае не рядовое.
В окнах моего дома горел свет, и из полу-открытой двери слышались неясные звуки беседы. Их одежда была не особо суше моей, так что примостить свое седалище на стул или кровать никто не посмел. При моем появлении все четверо выпрямили спины и повернулись в мою сторону.
— Я отправляюсь на выручку второй армии, к завтрашнему вечеру вернусь. Слухам о том, что Азшар отправился на верную смерть, верить не советую...
Гайлер слегка усмехнулся, показывая, что оценил шутку, а вот лица обоих варантцев оставались серьезными: бывалые налетчики более-менее четко представляли, что мне предстоит сделать.
— Завтра не бездельничайте, хоть и дождь, а сходите в казарму. Если Скатти будет свободен, попросите о частной тренировке. Двести кусков я ему потом отдам. Да, Шрайк, даже тебе не повредит немного размяться. Собственно, за старшего ты... С Эфемом и Гайлером Скатти пусть не зверствует, самые основные движения, чтобы отбиться от рудокопа с киркой.
— Кирго брать с собой? — спросил Рэтфорд.
— Если тренировка будет на арене, то да. Если нет — то нечего лишний раз нервировать Дешийона. Позанимаешься с Кирго сам, ему ловкости и реакции не хватает, до фехтования парня рано подпускать.
— Платить обязательно? — задал второй вопрос бывший вор, — Вроде всех желающих последнюю неделю тренируют бесплатно...
— От бесплатного занятия толку будет немного. Вам со Шрайком оно ничего нового не даст, а Эфема с Гайлером ничему не научит. Забесплатно Скатти не будет подстраивать обучение под навыки и телосложение каждого. Отгоняет по программе стражника-новобранца — и все... Рэтфорд, один глава столичной гильдии колясочников сказал когда-то: "Если предприятие мало платит рабочему, то оно не может считаться солидным". Понял, о чем я?
То, что о Генри Форде в Мордраге никто не слышал и не мог слышать, не помешало мне сослаться на его авторитетное мнение, причем успешно. Обескураженный призрак торопливо кивнул.
— Дальнейшие поручения. Шрайк, поговоришь с Катэром, пусть выделит пару комнат под лазарет. Эфем, сходишь вместе с Фингерсом к Баламу, выберите из числа слуг возможных санитаров. Завтра вечером в Лагерь вернутся многие наши соратники, и не все они будут целы и невредимы. А послезавтра под четверть Лагеря сляжет с простудой... Гайлер, строй-бригада пока не голодает?
Столяр неопределенно пожал плечами.
— Еще неделю спокойно проживут на старых запасах. А дальше что будет... Может, случайные подработки... может, в Шахту придется идти. Насколько я понимаю, в ближайший месяц у баронов не хватит руды на большие стройки.
— Правильно понимаешь, — кивнул я, — Может, что и придумаю. Актумин, кстати, как?
— Уже сам по себе, — вздохнул Гайлер.
— Через три дня откроемся, — довольно сказал Шрайк, — Да не сетуй ты так, мастер Гайлер, сам же согласился принять Макластина.
— Он-то хорош, — степенно ответил столяр, — Но Актумин — куда как более опытный строитель был...
— А вот Тафа Сайфер принять отказался, — заметил Рэтфорд.
— Ну, и наплевать, — пожал я плечами, даже не собираясь раздумывать над причинами этого события, — Присматривай за ним немного, на тот случай, если он ввяжется во что-то... Думаю, Таф после войны сам уйдет из Лагеря... Все, господа призраки, приятного всем ужина. У меня в леднике полный круг сыра, разделите между собой.
Попрощавшись с подручными, я снова вышел под ливень. Стражник Барсук, сменивший вахту у покоев Гомеза на пост у северных ворот, не выглядел особо довольным жизнью, но жаловаться на разнарядку не стал, а лично выкрутил лебедку, открывая мне выход на широкую дорогу.
И я как можно быстрее потопал к землям орков, не особо обращая внимания, есть ли что живое и агрессивное в окрестностях или нет. К беспрерывному ливню добавился и вечерний холод, обещавший вскоре перейти в ночной, еще более неприятный. В такую погоду разумный орк варга в пустоши не выпустит, да тот и сам не уйдет далеко от теплого вигвама. А уж про самих орков и говорить не приходится, как и про людей. Новую вахту на пост у входа в земли орков, так же как и к мосту, из замка вечером вообще не выслали — не было смысла зря мучить стражников. Собственно, на подобную рациональность наемников я и рассчитывал: они почти выиграли битву, атаковать армию Равена в дождь, когда за пятьдесят метров вперед мало что можно разглядеть, было для них излишним.
Чавкая грязью и приминая отяжелевшую от воды траву, я временами останавливался, чтобы высмотреть очередной ориентир, я затем упрямо пер дальше, раздумывая по дороге о полу-собранном паззле интриги, которую я мысленно окрестил Великой Игрой Ларса. Даже если эту авантюру задумал и не старый-новый атаман воров, то уж точно он играет в ней одну из первых ролей. И желательно этот паззл было разгадать ДО того, как эта интрига подойдет к концу — не хотелось даже думать о том, что могло быть ее конечной целью...
Итак, предположим, что никто из тех, кто знал о переходе к нам Окила, не растрепал об этом приятелям за кружкой шнапса. Даже такие малость дурные ребята как Шрам, Шакал и покойный Семераз умеют (или умели) держать язык за зубами.
Баронам, по идее, предавать нужды не было. Конечно, есть вероятность, что Равен или Торус (а то и оба сговорились), вступил в союз с наемниками, слил Бартоло, вывел верные войска из Лагеря и прямо сейчас готовится обманом захватить Старую Шахту, а затем — и Старый Лагерь. Но, во-первых, с ними Арто и Шрам, которых не так-то легко ухайдокать. Во-вторых, и судья, и бывший главный стражник слишком умны, чтобы не понимать того, что результатом их измены станет истребление большей части Старого Лагеря и полная зависимость уцелевших от воли наемников. Предательство Арто и Шрама? Маловероятно, Гомез их выбирал в свои подручные тщательно, после ряда разнообразных проверок.
А мог ли предать сам Бартоло? То, что его убили, ничего не значит — Ларс мог просто приказать убрать "мавра". Мотивы у Бартоло были — он очень мечтал возвыситься, авантюрностью он был в узком кругу "славен", и знал все наши расклады. К тому же, именно он вел переговоры с Окилом и Квентином. К сожалению, этот вариант отметать до конца нельзя.
"Барон" Квентин? Воры знали, что их новый атаман добровольно переслал кольцо Гомезу. Своим он наверняка сказал что-то из серии "мы теперь не воры — мы теперь почти что наемники"; и это объяснение воровская масть учла — Квентина раскороновали. Могло ли это быть постановкой от Ларса?
Нет. Никто не знал, что призрак Азшар рискнет отправиться в Новый Лагерь, и уж точно никто бы не стал под одного призрака делать театральную постановку с реальными трупами. Конечно, Квентин мог сговориться непосредственно с Ларсом о подобном шпионаже — но это, во-первых, чересчур уж сложная игра, и во-вторых, Квентин реально рисковал шкурой, заявившись в Старый Лагерь. Это не налет из кустов, это шаг, требующий осознанной решительности, а наш новый барон не похож на героя Яна Флеминга. Так что, пожалуй, нет — Квентина сыграли втемную.
Ну, и есть еще один вариант: сговор Гомеза с Новым Лагерем. Вариант невероятен, но более, чем устраивающий Рудного Барона — если, конечно, между Гомезом и Ли договоренности твердые. Гомез сливает тех, кто расшатывает его власть, причем сливает всех одним махом; а потом Ли, к примеру, дает приказ Торлофу атаковать одну из наших крепостей — и сливает своих неадекватов. Все довольны. Однако, Ли известен как человек чести и на такую подставу своих не пойдет, а Гомез отправил с Равеном Арто и Шрама — слишком уж большая жертва для укрепления своей власти. Правда, есть вариант, что Арто и Шраму отдан секретный приказ поддержать наемников — но тогда самим наемникам станет понятно, что их используют в какой-то игре. Да и я сам более чем уверен в нерушимости союза Гомеза и Равена. Отметаем.
Теперь призраки. Ну, меня вычеркиваем сразу, а вот с Диего и Яном ничего не ясно. Начальник Шахты на интриги не слишком горазд, а во власть не лезет... Яна вычеркиваем — у него просто нет мотивов, хотя возможностей — хоть отбавляй. А насчет Диего не ясно ничего. Есть и возможности, и мотивы, и решительность, и здорово прокачанный скилл интриги. Гомез, наверное, и сам в раздумьях, что затевает ли что его старший призрак или нет. Но вот подходил бы ли он ко мне со словами "Пора валить!", если бы вел интригу? Скорее бы остался в Лагере до конца игры. Тут или очень тонкая постановка, или Диего и в самом деле был не в курсе об измене старых друзей.
Ну, и стражники.
Бладвина отметаем сразу, Диего прав — у Бладвина слишком много врагов и не так уж много его личных сторонников, и сам стражник об этом прекрасно осведомлен. Предавать для него означает очутиться в само низу иерархии Нового Лагеря, он ведь не Окил, готовый лично вести людей в бой с топором наперевес. Да и сомневаюсь, что кто-то из Нового Лагеря станет вести дела с человеком, известным как прожженная сволочь.
Эстебан. Ну, об этом парне известно немногое, но сам факт, что он в аддоне был одним из командиров Равена и завел даже собственную охрану, говорит о многом. Сейчас он — сержант блатного отряда, а хочет стать местечковым царьком. В каком из Лагерей — Эстебану, думаю, без разницы. Доверять ему не особо приходиться, а потому он — в списке подозреваемых.
Шакал. Вероятность крайне мала, но возможно, он такой же хороший актер, как и боец. Что, если он лишь притворяется рубахой-парнем, а на деле собирается занять трон Гомеза. Или — стать его правой рукой. Предположим следующее. Равен, Торус, Арто, Шрам, Бартоло, Квентин — убиты, война закончена пусть и поражением, но Старая Шахта осталась за Гомезом. И кто первый в очереди на посвящение? Да и упоминаемый Диего вор Борщевик был убит именно топором в спину.
Пако. Этот — вообще главный подозреваемый, что бы там не говорил Диего. Возможности и мотивы в наличии. В его пользу лишь слова Диего, взвод не из отщепенцев и... тот факт, что в игре он из Старого Лагеря не ушел. Кавалорн, Скорпио, Диего — покинули, а Пако — нет.
Скип. Этот достаточно умен, чтобы понимать — лишь под крылом Равена ему хорошо. Впрочем, он временами выказывает претензии на то, чтобы стать при Равене серым кардиналом. Мотив предать Гомеза был — достаточно вспомнить избиение от баронов, а вот мотива предать Равена не просматривается. С возможностями тоже не так гладко — он крайне нечасто покидает Лагерь, лично я его почти всегда заставал на месте.
Семераз. Про него можно сказать то же самое, что и про Эстебана, но безосновательное нападение на меня — верх идиотизма. В любом случае, он уже из раскладов выбыл.
Ну, и Катэр. Верный воин Гомеза, семнадцать лет беспорочной службы, если не считать нескольких поражений. Мотивы... Собственно, старику есть за что быть обиженным на Лагерь, а вот терять ему как раз нечего. Возможности — средние: никому Катэр, по сути, не подотчетен, хотя и вызовет удивление сослуживцев, если захочет вдруг прогуляться за пределами Лагеря.
И есть еще один вариант: Скорпио. Как раз с ним Равену наиболее логично поделиться общими планами. В конце концов, на то совещание те же Эстебан и Семераз попали случайно, а вот Скорпио — доверенный и самый толковый из заместителей Равена.
Так кто же из них тот самый "высокопоставленный офицер из Старого Лагеря", сливший вторую армию врагу? Скорее всего, я узнаю это через несколько часов...
Около полуночи ливень еще усилился, хотя, казалось бы — дальше некуда, а холодина стояла такая, как в конце ноября. Продираться по мокрой густой траве, ориентируясь лишь на горную гряду справа, и время от времени сканируя пространство магическим зрением, было занятием малоприятным. По счастью, мне повезло не заблудиться в этой безлюдной местности, хотя, конечно, расщелину в горах, ведшую на горную тропу, я нашел не сразу. Пришлось для начала карабкаться на мокрые и скользкие скалы, местами заросшие мхом, и оттуда уже что-то высматривать в разрыве молний: как магических на поверхности Барьера, так и вполне обыденных. Но, в конце концов, я сумел издали увидеть тропу, а еще через полчаса поисков — и найти нужную расщелину.
На мое удивление, тропа была не такой уж и скользкой, зато крайне грязной. Позже выяснилось, что люди Окила специально посыпали ее время от времени землей и песком — даже горцы не хотели лишний раз рисковать навернуться с высоты в озеро.
Теперь я уже шел осторожно, используя магическое зрение — не хватало еще, чтобы меня засекли дозоры наемников. Где-то на середине тропы я их сам заметил, причем абсолютно случайно.
В какой-то момент я вдруг засек кончик ауры выглядывающий из-за стены, причем очень близко. Зразу же замерев на месте, я стал внимательно всматриваться в ночь.
В двух шагах от меня располагался вход в широкую пещеру, похоже, именно ту, о которой рассказывал Джако. Туда и в самом деле Ли не мог не разместить караул. Камень надежно скрывал дозор от магического зрения, и стояла бы сухая погода — меня бы уже встречали с шестоперами в руках. Но гром и звуки дождя надежно заглушили шум моих шагов.
Пришлось отступать на два десятка шагов назад — и лезть на скалы.
Ренуа был прав. Неопытный скалолаз давно бы уже отправился кормить рыб в озеру, лежащее далеко внизу, меня же спасала запредельная как для человека ловкость. Хотя и мои руки временами соскальзывали, но я в такие моменты всегда находил, на что опереться.
