— Так, Мордраг, — вежливо дожидаться окончания чужого разговора у меня не было ни малейшего желания, — Быстро сюда эту штуковину. У тебя большие проблемы.
Но не успел Мордарг открыть рот, как его собеседник быстро пробормотал преувеличенно бодрым голосом:
— А, ну я пошел. У меня ведь дела...
— Стой, падла! — рявкнул вор, хватая бородача за рукав, после чего крикнул мне, — Это он!
И в этот же момент бородатый заехал Мордрагу в скулу. Кулак у мужика оказался крепким, удар поставленным, и незадачливый воришка полетел на груду мусора. Бородач бросился бежать, но тут уже схватил его я.
— Значит, это ты взял у Торуса кольцо?
— Я? — издевательски спросил бородатый, нехорошо усмехаясь, — Ты, новичок, не с тем связался. Отпусти, а то хуже будет.
— Как скажешь, — я отпустил рукав куртки — и тут же ударил в челюсть, отсылая наглеца в нокаут. Мужик рухнул на ту же кучу, на которую сам отправил собеседника, причем упал прямо бородой в опилки.
— Здорово ты ему, — уважительно произнес вор, с трудом поднимаясь на ноги и отряхиваясь, — Вот гад, вся куртка грязная. Вы, в этом Вашем Старом Лагере, как свиньи в хлеву живете.
— Я, вообще говоря, не из Старого Лагеря...
— Хм, так, может, и не стоит сюда стремиться. Я бы мог замолвить за тебя словечко Ларсу...
— Сначала верни кольцо, Мордраг. Из-за него тебя могут повесить.
— Браток, извини, запамятовал, как тебя...
— Азшар меня, — нетерпеливо проговорил я, — Мордраг, нет времени, давай сюда кольцо!
— Азшар, видишь ли...
— Мордраг, ты можешь внятно сказать, чего ты хочешь?
— Семьсот кусков, — выпалил вор.
Кажется, именно таким ребятам и принадлежала фраза моего детства "хотеть — не вредно, вредно не хотеть".
— А к Торусу на виселицу? — решил я урезонить этого вконец обнаглевшего любителя наживы, но не тут-то было.
— А у меня есть защита, — вор вытащил из-под куртки симпатичный амулет с символом Аданоса, — Я — посланец магов воды!
— И это поможет тебе, когда тебя спалят на торговле краденым? — спросил я, — Мордраг, не будь идиотом. Маги магами, но, может, не стоит злить местных, а? Тут нескольких парней из-за этого кольца готовы в Шахту на корм ползунам отправить, как ты думаешь, на сколько кусков они разрежут твою тушку, чтобы остаться в замке? Или я не прав?
— Да прав, чего тут, — согласился вор, ощупывая здоровенный синяк, — Но и ты пойми, я выложил целых пять сотен. И я хочу вернуть свои средства. А отдавать за здорово живешь такую вещь, это...
Мордраг на меня смотрел с опаской, но явно не спешил отдавать кольцо даже под угрозой виселицы.
— Ладно, мой жадный друг, — мрачно произнес я, — Вряд ли эта скотина носит всю руду с собой. Ты знаешь, где он живет?
— Ну, знаю.
— Тогда поволокли его.
— Через весь Лагерь?
— А что еще остается? Не оставлять же его здесь — очухается и сбежит. Ты же хочешь получить назад свою руду?
Возразить на это Мордрагу было нечего.
На то, как мы тащили бесчувственное тело, люди на рынке смотрели кто с интересом, кто с неодобрением, но дорогу уступали все.
— Шакал! — крикнул я стражнику, пресекая возможные расспросы, — Мы не по грабежу, мы по другому делу идем.
— Только не убей его, ладно? — без малейшего беспокойства ответил Шакал, — А что Жильбер опять натворил?
— Скоро узнаешь, — усмехнулся я, — Извини, долго объяснять просто.
— Ну, это не важно, — спокойно ответил стражник, — Но я был бы не против, если бы он недельку-другую отлеживался дома.
Я понимающе улыбнулся и поудобнее перехватил плечо Жильбера.
До конечного пункта нашего маршрута — бревенчатой хижине любителя драк и воровства — мы добрались без малейших проблем, если не считать за таковые предложения помочь, от которых я вежливо отнекивался.
— Я сорвал куш, Азшар! — присвистнул радостно Мордраг, когда связанная тушка Жильбера была уложена на кровать, а мы осмотрели хижину.
— Мы сорвали куш, мы, — поправил я вора, закрывая на замок входную дверь — лишние глаза нам был ни к чему.
— Да здесь не меньше тысячи кусков! — радостно возопил вор, роясь в сундуке Жильбера, — И да, Азшар, мы, мы, именно мы теперь хозяева всего этого! Это же сколько он накрал!
— Вот-вот, Мордраг. Отсчитывай свои пять сотен...
— Семьсот! — выдохнул вор, вытаскивая из сундуку отрезок бархата и любуясь им, -Должен же я получить свою прибыль! А еще лучше...
— Тихо, Мордраг! — грохнул я кулаком по крышке сундука. Сундук захлопнулся, а вор наконец-то заткнулся и обратил на меня внимание, — Во-первых, кольцо. Во-вторых, твоих, ну ладно уж, семьсот, а остальное — вовсе даже не твое...
— Я понял-понял-понял, — проговорил Мордраг, отдавая мне кольцо Торуса и принимаясь за пересчет руды, — Сейчас я отсчитаю свое, а остальное...
— А остальное мы оставим здесь!
— Азшар, да ты что?! — вор был шокирован моим предложением, — Да как же это... все это богатство... оставить можно?!
— Оно все ворованное.
— И что?
— Я не собираюсь ссориться со стражниками. И не хочу, чтобы меня считали прощелыгой вроде тебя. Пусть все ворованное здесь же и остается.
— И ты думаешь, они уважать тебя за это будут? — изумился Мордраг, — Ты что, веришь их сказкам о порядке и твердой власти Гомеза? Да они сами рады что-то украсть или кинуть своего же товарища! Если ты отдашь им это все, они тебя за идиота считать будут!
— Ты думаешь? — слова вора заставили меня задуматься. Уж очень они походили на правду.
— Я не говорю, что все они — воры, — продолжал убеждать меня Мордраг, — Но своего никто из них не упустит. И мы не должны упустить.
— Хорошо, — согласился я, садясь на самую чистую в хижине табуретку, — И что со всем этим будем делать? Куда мы это загоним? Фиск сразу поймет, откуда мы это взяли. Сам он не скажет, но если его спросят...
Кроме руды, при обыске хижины обнаружилось еще немалое количество краденых вещей, причем было много оружия: мечи, булавы, кинжалы, стрелы. Разной мелочевки вроде той, что я продал Фиску сегодня днем, было столько, что хватило бы забить большой мешок под завязку, хотя две дорогие чаши из золота и большой серебряный кубок назвать "мелочевкой" язык не поворачивался. Под кроватью обнаружился целый склад выпивки и пакет с куревом. Да и еды недели на две было.
— В Новом Лагере все это мы можем обменять на руду, — не задумываясь, ответил Мордраг, — Без лишних вопросов. Ну, так что, по рукам?
— При одном условии, — сказал я после нескольких секунд раздумья.
— Каком?
— Мы делаем то, что скажу я. Идет?
— Ну, — вор задумался, — Это будет справедливо.
— Тогда вот что. Здесь много мечей...
— Всего девятнадцать, — с готовностью отрапортовал посланец магов, уже успевший наметанный глазом все пересчитать и оценить, — Этот козел кузнецом в замке работал.
— Так вот, пять... нет, лучше восемь... надо оставить.
— Да ты что?! — вскочил вор, — Да такие мечи по семьдесят кусков идут нарасхват!
— Мордраг! — рыкнул я, — Твое слово в этом Лагере что-то значит?
— Ну, в некоторых кругах... — протянул вор, значительно качая головой, но я не дал ему договорить:
— Стражники в эти круги, я так понял, не входят. Так вот, вручаю я это кольцо Торусу и говорю, что это, мол, Жильбер постарался. А Жильбер тут же скажет, что это я отличился. Кому поверят стражники — замковому кузнецу, пусть и с поганым характером, или новичку, только сегодня прибывшему, и вору, уже успевшему насолить местным? А?
— Ну, так ты же кольцо предъявишь, — вяло возразил вор.
— И что? А если я предъявлю еще и мечи, которые украл наш друг из кузницы, особенно те, которые он для стражников ковал, то это уже другой разговор пойдет. Но оставить мы должны то, что наш друг явно не мог купить на рынке.
— Так такого добра тут валом! Что, все это оставлять?!
— Не все. Сошлемся, что большую часть он уже продал. В том числе и тебе!
— Мне? — притворно удивился вор.
— А что, скажешь, не продавал? Так Жильбер тебя на дыбе быстро сдаст.
— Твоююююю... — протянул Мордраг, моментально помрачнев, — Меня тут точно повесят.
— Уходить тебе надо, Мордраг, причем быстро. Забираешь товар — и дуешь из Лагеря.
— Это понятно. А ты куда свою долю спрячешь?
— А ты ее заберешь с собой. Я приду в Новый Лагерь — вернешь мне мою часть от выручки. До родных краев сам доберешься?
— За это — не переживай! — заявил вор, гордо вскинув подбородок.
— И учти, дружище, — добавил я, нехорошо улыбаясь, — Я считать тоже умею. И свою долю я желаю получить в полном объеме, хорошо?
— Да все чин по чину будет! — бодро проговорил Мордраг, — У нас не принято кидать друзей!
— "У нас" — понятие слишком растяжимое. Главное, чтобы ты был честен именно со мной.
— Все будет по чести! Тут по пятьсот на брата точно есть. Правда, надо будет Ларсу отдать долю...
— Отдашь, это понятно. Значит так. Оставляем: восемь мечей, тех, что используют стражники, бутылку дорогого вина, два куска сыра, еще бутылки две пива, ну и яблоко оставь. Нож, три тарелки, ложку...
— Это зачем?
— Ну, мы же не грабили как бы эту хижину. Из чего-то наш друг все же ел и на чем-то спал?
— Ну да, ну да...
— Теперь кусков тридцать руды надо оставить... Меньше нельзя — он же не бедняк, больше тоже — при сотне кусков человек не очень-то и пойдет на опасное дело, а так, если он уже почти на мели, то мог и решиться на воровство. И не запихивай ты посуду — мешок не выдержит, оставь все малоценное. Интересно, вот куда он сам это все думал деть?
— Возможно, к нам думал сбежать, — пожал плечами вор, — Какая теперь разница?
— Да, теперь это уже не наши проблемы, — согласился я, глядя, как Мордраг старательно запихивает в свой мешок награбленное, — Донесешь?
— Нужно будет — в зубах поволоку, — пообещал вор, небрежно зашвырнув в угол деревянную кружку и принявшись внимательно рассматривать золотую чашу.
— Так, подожди чаши забирать.
— Э, нет, Азшар. Одна пойдет в подарок Ларсу, другая — мне. И не проси.
— Надписей на них никаких?
— Да нет.
— А на кубке?
— А на кубке... На ножке кто-то "Катэр" выцарапал.
— Кубок оставь.
— Да ладно...
— Мордраг! Кубок именной! Ты хочешь, чтобы этот Катэр тебя по всей Колонии искал?
— Да понял-понял, — вор нехотя вручил мне кубок.
— Жадность много дураков сгубила, Мордраг, — заметил я.
— Это уж точно, — хмыкнул вор, — Ладно, я пошел. Найдешь меня в баре Силаса.
— Угу. Постарайся добраться до Нового Лагеря целым и с товаром.
— И тебе удачи.
Накинув рюкзак на плечи и отперев дверь, вор выскользнул из хижины. Прождав полчаса, за которые мой новый деловой партнер должен был свалить из Лагеря и отойти на приличное расстояние, я привел в чувство кузнеца.
— Ты пожалеешь об этом, — первым делом пообещал мне бородач, и его глаза зло сверкнули.
— Да нет, Жильбер, — пообещал я в ответ, — Пожалеешь именно ты.
Когда я доволок брыкающегося Жильбера к воротам замка, обстановка там немного изменилась. Возле Торуса, который уперев руки в боки, мрачно осматривал окрестности, кучковались около десятка стражников, причем среди них я заметил знакомые лица — Бладвин, Асгхан, Буллит, Шакал... Гомезовская гвардия в сборе.
— Торус, не занят? — поинтересовался я, обращая на себя взгляды всех присутствующих.
— Эй, парень, — бритоголовый стражник с острыми чертами лица в легких доспехах смотрел на меня очень недовольно, — Жильбер из моего района, так что отпусти его по-хорошему.
— Не выйдет по-хорошему, — сообщил я, пинком отправляя кузнеца под ноги Торусу.
— Тогда выйдет по-плохому, — стражник демонстративно вытащил меч, — Ты зачем на кузнеца напал, а?
— Торус, твое? — не удостоив стражника ответом, я кинул Торусу его вещь.
— Мое. Нек, спрячь оружие.
— Торус, он... — возмутился бритоголовый, указывая на меня мечом. Но начальник не дал ему и слова сказать:
— Нек, тебе лучше заткнуться. Азшар, а тебе — объясниться.
— Собственно, Жильбер и украл твое кольцо, — объяснил я.
— Да не брал я его, Торус! — вскричал кузнец, извиваясь на земле, — Ну, падла, дай меня развяжут, и я...
— Ты уверен в этом, Азшар? — спокойно спросил Торус, пинком сапога по ребрам успокаивая Жильбера.
— У меня есть, хотя уже, скорее, был, свидетель.
— Да Мордраг его и украл! А потом сговорился с этим! — проорал кузнец, — Да что я, совсем уже опаскудился, чтобы у своих красть?
— Осмотри его дом, — кинул я Торусу ключ, — Там много чего интересного есть.
— Флетчер, Бладвин, гляньте там, — Торус вручил моему "участковому" ключ, и стражники отправились осматривать дом. Жильбер разом забеспокоился.
— Нек, дружище, развяжи меня.
— Да вот уже бегу, — издевательски проговорил бритоголовый, — Сначала с твоим делом разберемся, а потом я, может быть, и подумаю, что с твоим обидчиком делать. От тебя и так проблем в последнее время много.
— Так что там с Мордрагом? — спросил Торус.
— Да, парень, — нехорошо усмехнулся Буллит, — Больно ты дерзкий и правил не знаешь. Жильбер и в самом деле свой, а вот ты здесь новенький. И уже заявляешь нам, стражникам, что виновата не сволочь из Нового Лагеря, а наш кузнец, имеющий, кстати, доступ в замок. А его любому бродяге не дают.
— Последнее, впрочем, говорит, не в пользу Жильбера, — заметил Торус, — Мордрага дальше храма никто бы не пропустил, а Жильбер мог ходить, где хотел.
— Не верю я, что Мордраг не виноват, — сказал Буллит, нехорошо улыбаясь. Мне улыбаясь.
— Я не говорю, что Мордраг не виноват, — четко чеканя каждое слово, ответил я, — Я говорю, что Мордраг не крал кольцо. Если бы Мордраг его крал, то он бы потащил его к Ларсу похвастаться, а не к Фиску — продавать. Тем более, продавать за семьсот кусков. Что бы про Мордрага и воров не говорили, но эти парни своей выгоды бы не упустили. Я был у Фиска, когда к нему зашел Мордраг, потому и свидетельствую, что Мордраг купил у Жильбера кольцо, не зная, чье оно. Если бы он знал — плюнул бы на руду и побежал бы в Новый Лагерь хвастать своим дружкам. Потом я нашел Мордрага и Жильбера, когда вор пытался продать вашему любимому кузнецу назад кольцо...
— После чего вор получил в рыло от Жильбера, а Жильбер — от тебя! — добавил Шакал, весело скалясь, — Занятное было представление.
— Ты уже рассказывал, — недовольно сказал Торус, — А дальше что, Азшар?
— Мордраг и я потащил кузнецу к нему домой, после чего вор забрал свою руду и ушел, отдав мне кольцо, а я битый час приводил Жильбера в чувство, после чего сразу же потащил к тебе.
— А Мордраг, значит, ушел? — язвительно спросил Торус.
— Разумеется, — не стал отпираться я, — Ты же его за торговлю краденым бы вздернул.
— И поделом! — хмыкнул варантец.
— Он помог мне с поиском кольца — я его отпустил. Отпустил за то, что помог разоблачить настоящего вора. Торус, тебе была нужна твоя вещь или петля на шее у мелкого воришки, который, к тому же, удрал домой с концами? — спросил я и тут же выложил свой козырь, — Кстати, кто такой Катэр?
