Первая сторона конфликта была представлена Специальной Службой Административного Управления Внешнего Кольца Старого Лагеря, то есть Слаем и его приятелями, а также — всякими мелкими (в плане значимости для лагеря) про-равеновскими прихвостнями. А вот вторая была сборной солянкой из рыночных торговцев (особо мрачными и решительно настроенными выглядели парни из "картеля" Фиска) и ряда заслуженных призраков вроде Фингерса.
Сайфер сразу же подошёл к своему патрону, а я остановился на равном расстоянии от обеих групп. Часть призраков обратило на меня внимание сразу, остальные — когда услышали лязг кинутого на землю оружия. С ближайшей лавки неспешно поднялся Шрайк, подошёл и встал сразу за моим левым плечом, как и подобает адьютанту.
— Мастер Гайлер ушёл домой, — прошептал варантец мне на ухо. — Его сила в уме, а не в мече.
Я кивнул ему, подтверждая, что всё сделано было правильно, после чего обратился в слух — Слай, едва меня увидев, тут же начал жаловаться:
— Взгляни на этих крыс, Азшар! Они настолько неблагодарны, что не хотят внести единоразовый сбор для нашей защиты...
— Кем санкционирован сбор? — сразу перебил его я. В чём общий смысл проблемы я и так понял, но для обдумывания верной тактики требовалось время. Так что пусть пока Слай отчитается малёхо, а я подберу нужные слова.
— Че? Го? — по слогам переспросило новое "большое начальство". Остальные призраки тоже недоумённо уставились на меня. Судя по всему, слово "санкционирован" было слишком сложным для их восприятия.
— Кем было утверждено решение о новом сборе? Короче, парни, кто из баронов дал на это добро?
Слай на пару секунд впал в прострацию, пытаясь подобрать ловкий ответ, а заодно и сообразить, должны ли бароны решать такие дела.
— Никто, — просмаковав каждую букву, высказал заухмылявшийся Фиск. — Никто из них. Это личная инициатива одной дурной головы. Кому-то захотелось очень низко прогнуться под Бладвина.
— Мы вполне можем решить это дело сами, добровольно! — нашёлся, наконец, Слай. Пафос, с которым он говорил, явно свидетельствовал, что аргументы он обдумывал заранее и не один раз уже успел продекламировать. А то и не один десяток — лица его оппонентов скривились как от оскомины. — Это будет добровольная помощь стражникам от лица Лагеря! Мы ведь должны быть едины!
Пафос Слаю не шёл абсолютно, он вообще никак не идёт матёрым прохвостам, о которых всем известно, что они прохвосты. В бескорыстность молодого призрака ну никак не верилось, а вот в резонность слов Фиска — вполне.
Но дело всё равно надо было спускать на тормозах, причём ради блага самих фирмачей — им тёрки с Бладвином будут ни к чему.
Уговаривать народ мириться было бесполезно. Оставалось только надавить, а это было сложно — призраки на этой поляне собрались опытные, влиятельные и умные, этих просто так не нагнёшь. Лучше всего будет скопировать (как бы невзначай) манеру кого-либо из начальства. Торуса и Диего, конечно, изобразить не получится, Гомеза из себя строить не надо, а вот бывший судья Равен подойдёт в самый раз. Пусть эти призраки и сметливы, но поток сложных слов, произносимых со скучающим видом заправского бюрократа, они сходу не воспримут. Только в голосе надо будет побольше теплоты — они мне приятели, а не подчинённые клерки.
— Не имеем, — мягко сказал я, когда Слай заткнулся. — На самом деле, мы не имеем права организовывать добровольный сбор сами. Все вопросы, которые затрагивают сферы компетенций и касты стражников, и касты призраков, должны решаться при непосредственном руководстве баронов. Я уже не говорю о том, что надо бы поставить для начала в известность руководителей обеих фракций, то есть, Торуса и Диего, да и самого Бладвина — тоже...
— Он-то как раз в курсе, — со смешком произнёс один из подручных Фиска.
— Он должен принять на себя официальную ответственность за собранные средства...
Даже подручные Слая заухмылялись (ну, те, кто поняли сразу). Все прекрасно знали, что Бладвин с удовольствием примет на себя эту тяжёлую ношу. Уже есть что-то общее у обеих групп, хорошо...
— А Торус обязан знать, что на взвод Бладвина выделено дополнительное финансирование из благотворительного фонда, у него своя смета, — продолжил я. — Но утвердить сбор средств должен, как минимум, Равен. Бароны, напомню, очень не любят, когда крупные суммы проводятся по независимым каналам. Более того, они не приветствуют даже обсуждение таких вопросов. То есть, наше незапланированное совещание незаконно. Все те, кто драли здесь глотку, независимо от своей точки зрения, совершали противоправное действие.
Все, притухли. Понимая общий смысл речи, призраки, пытаясь соображать в рамках навязанной им терминологии, не могли быстро подобрать нужные контраргументы. А теперь добьём их:
— Парни, — проникновенно произнёс я. — Что бы мы здесь не решили, это не будет иметь никакого значения. Если мы придём к Равену и скажем "Мы решили собрать добровольные пожертвования для наших стражников!", он тут же спросит "А кто разрешил?". Ну, а если мы придём и скажем ему "Барон, ты нас извини, но мы решили не делать добровольные пожертвования для наших стражников!"... В общем, сами представьте.
"Парни" представили возможный идиотизм второго "если" и окончательно затихли. Часть из них просто были ошеломлены описанной мною вариацией будущего, другие, самые умные, просчитывали в нервной спешке вероятность того, что вся вываленная на их голову демагогия — точное предсказание. Я лично ставил на два из трех — разборки между призраками в тревожное время Равену и в самом деле ни к чему.
— А если ничего Равену не говорить? — ляпнул вдруг какой-то бородатый сутулый мужичонка со стороны Слая.
Я посмотрел на этого придурка... ну как на полного придурка. На придурков сложно смотреть как-то иначе. И в этом я был не одинок. Под проникновенными жалостливыми взглядами мужик сдулся и ссутулился ещё больше — сообразил, что же такого он сморозил.
Я повернулся к Шрайку и нарочито беспечно сказал ему:
— Извини, что перебиваю, мне просто показалось, что кому-то вдруг стал язык не нужен. Вместе с головой. Или, может, мне крамольные слова послышались?
— Послышались-послышались, — торопливо сказал Слай как можно более весело. Вопрос сбора средств резко стал второстепенным: его незадачливый подручный вдруг внезапно нарисовал ему внеочередную проблему.
Призраки, что слаевские, что их оппоненты, расхохотались: дураков не судят. Один из слаевцев, высокий блондин-нордмарец, даже добил собрата:
— Ну, Вестхель, ты и тупица!
— Да пошел ты, Куэнца, — огрызнулся бородач.
Очень зря огрызнулся — Куэнца был и сильнее, и моложе.
— Да ты, вижу, дружок, и в самом деле нарываешься, — глаза нордмарца опасно сузились, а его голос стал насмешливо-угрожающим.
— Отвали от него, — отозвался мрачный варантец, стоявший у Вестхеля за плечом.
— Это не твоё дело, Маурин, — последние слова Куэнца прорычал, но было понятно, что он уже пошёл на попятную.
— Молчать! — фальцетом крикнул Слай.
Его подопечные тут же сделали вид, что успокоились (хотя обмениваться взглядами не прекратили). Пусть Слай был слабее и трусливее и Маурина, и Куэнцы, но хитростью и жестокостью превосходил обоих в разы, потому именно он и был доверенным призраком Бладвина. Интересно, что Слай в том канонном будущем не поделил с Неком, что убрал его? Явно ведь не кротокрысы отправили стражника на тот свет. Неужели и в самом деле амулет?
— Так что, — резюмировал я, когда перебранка стихла, — объявляю каждому из присутствующих устный выговор без занесения в личное дело. А также налагаю штраф в виде шести ящиков шнапса для тех парней с арбалетами, которые смотрят на нас со стен и думают, стрелять по нам или пока обождать. На шнапс сбрасываются все без исключения, ответственные — Сайфер и, пожалуй, Маурин. А что касается предложений по вопросу, поднятому Слаем, то все желающие в течение трех последующих дней подают их в письменной форме Диего, после чего тот будет вести разговор с Равеном и Торусом. Три дня. В письменной форме. Диего некогда будет выслушивать каждого. Возражений нет?
— Почему сразу шесть? — возмущённо выкрикнул какой-то молодой парнишка из приказчиков Фиска.
— По одной бутылке на человека, — охотно объяснил я. — В страже Внешнего Кольца тридцать бойцов. И ящик Бладвину. Он вообще-то имеет право отдать приказ на расстрел всех присутствующих, включая Слая.
— Дело не в шнапсе, всё со шнапсом правильно, — медленно протянул Фиск, а затем скучающим голосом стал намекать на то, о чем все подумали, но никто не рискнул озвучить первым, — Азшар всё сказал правильно, хотя вообще-то не может раздавать приказы. Но он зато говорит верно...
Что же, настала пора тяжелой артиллерии.
Больше канцеляризмов богу канцеляризмов! Бюрократии к трону бюрократии!
— Имею, — улыбнулся я. — Приказом Равена от двадцать четвертого июля этого года, я назначен исполняющим обязанности старшего призрака Старого Лагеря на момент его отсутствия. Приказ до сих пор в силе.
Я каждому посмотрел в глаза. Твёрдо, но без надменности и холодности.
— А ведь так и есть, — нарушил непродолжительное молчание Фингерс, — пока нет Диего, Азшар — главный.
Впервые с начала разговора Фиск и Слай переглянулись без злобы. Они вспомнили, что пока в компании с Диего заново короновали Ларса, Внешнее Кольцо без руководства не осталось.
— А что мешает дождаться Диего? — спросил вдруг Маурин.
— Ничего, — я насмешливо ухмыльнулся прямо в глаза варантцу. Хотя выглядел Маурин человеком серьёзным, жизнью битым и поножовщины не боявшийся, но как призрак он стоял ниже меня по рангу, а приятелем мне не был, и позволять ему огрызаться в мой адрес я не собирался. И уж тем более — обсуждать мои указания.
— Абсолютно ничего, — повторил я, не сдерживая улыбки во весь рот. — Так и нужно было сделать. Но, парни, Вы... Вы дождались? Или начали рубить канаты — отчаливаем, не жди нас, Старый Лагерь. У?
— Вот тебе и "у", — пробормотал старый взломщик.
Я выразительно поглядел на Маурина. Варантец на секунду сжал зубы, но потом мускулы его скуластой физиономии расслабились. И он коротко кивнул головой, признавая моё право отдавать приказы. Хорошо.
— Фиск, — обратился я к торговцу. — Шнапс передавай сейчас, а руду тебе остальные сбросят.
— А если откажутся? — усмехнулся варантец. Фиск сам хорошо знал, что руду донесут все, он просто пробовал на прочность меня как старшего.
Я печально развёл руками, подняв глаза к небу: если кому недорога его жизнь или хотя бы благополучие, тот, конечно, может и не скидываться.
— Всё это желательно сделать в скором времени. А в ближайшем времени — разойтись и не маячить, — и теперь надо сказать что-то ободряющее. — А вопрос сбора решится, но не с наскока. Совещание с участием баронов соберётся, и там будет решено, кто за что платит. Или не платит. И какие основные и второстепенные обязанности у охраны Внешнего Кольца. А когда выйдет постановление, тогда и будем исполнять. Все.
Последнее слово я сказал хлестко и холодно, дав остальным понять, что митинг закончен и дальнейшие обсуждения бессмысленны. Призраки зашевелились, стали тихо переговариваться
— Девять кусков, — голосом базарного торговца вещал Сайфер, — всего девять кусков. Стражникам надо больше шнапса! Девять кусков!
С откровенной неохотой призраки раскошеливались, а затем уходили по своим делам. Компания быстро уменьшалась.
— Мы перенесли всё на верхние этажи, — уведомил меня Шрайк, — и прикатили от Фиска бочку.
— Отлично. Посторожи пока рюкзак и оружие, я пойду успокою Слая.
— Зачем?
— Чтобы он делал то, что надо. А не, что собирается.
Слай, раздражённо кинув Маурину руду, резко развернулся и быстро ушёл куда-то в дебри Кольца. Я не особо спеша отправился за ним.
Нагнал я его через пятнадцать минут в каком-то закутке, в компании Куэнцы и ещё одного призрака — невзрачного темноволосого мужика за тридцатник по имени Шарфич.
— О, явился! — зло проговорил он. — Зачем? Бладвин тебе уже и так спасибо скажет.
— Скажет, — подтвердил я. — Причём искренне. Это ведь я сегодня выручил его из неприятностей, в которые ты его чуть не впутал.
— Я? — удивился призрак.
— А кто? — я продолжал давить, нацепив маску раздражённого наставника юного баронета, воспитывающего подопечного за допущенные промахи на званом ужине. — Слай, у тебя же хорошие мозги. Какого ты, ни с кем не посоветовавшись, полез выбивать сбор? Чтобы у Равена завтра очередь из ходоков стояла? А также у Торуса. А кто-то ведь и к Гомезу может пробиться...
— Бладвина Гомез не снимет, — заметил Шарфич.
— Не снимет. Но и не забудет. И выводы сделает. Не в пользу Бладвина. Если до Вас троих не доходит, так объясняю подробно: Бладвин стал командиром очень приблатненной части чуть ли не вчера. Ему надо показывать результат, а не предъявлять проблемы на ровном месте. Или ты, Слай, хочешь, чтобы его на фронт отправили? Так ведь легко устроится, если пол-Лагеря будет не радо ему здесь. Равен, конечно, заступиться может. Если сами его не разочаруете, иначе тогда он разрешит Вам почувствовать всю соль неприятностей. Помнишь, Слай, как бароны Скипа отделали?
— Такое вспоминать опасно, — процедил Куэнца.
— Рудокопам вслух — опасно. А некоторым бестолковым призракам очень даже полезно... Но ты, Слай, пошёл нагибать рынок. И неважно, кто кого сожрёт: Бладвин Фиска или Фиск Бладвина. Победителя в любом случае не наградят. Не то время сейчас.
— Но ведь наша стража не будет выполнять свои обязанности, если им не будут доплачивать, — заметил нордмарец.
— Вот ты сейчас сморозил тупость не хуже Вестхеля, Куэнца, — уведомил я призрака. — Им отдан приказ, и они обязаны следить за порядком. Иначе с них жёстко спросят. А вот как они будут следить за всякими мелкими нарушениями и в чью сторону принимать решения, зависит уже от того, кто с ними поддерживает хорошие отношения. И если бы кое-кто не стал вводить сбор напрямик, рано или поздно Бладвин и его люди стали бы негласно получать дополнительное довольствие, которое не по каким счетам бы не проходило...
— А теперь всё делать надо через баронов, и за каждый кусок надо держать отчёт, — закончил Шарфич.
Его приятели на него посмотрели очень удивлённо, и тот неохотно объяснил:
— Да я когда-то приказчиком служил у одного барыги. Немного знаю эту кухню.
Именно, что немного, иначе остановил бы Слая. Вслух озвучивать Шарфичу своё мнение о его скромной персоне не стал, а просто продолжил озвучивать вероятные последствия:
— Вот зачем требовать с Фингерса дополнительный сбор? Ему же и так платит Равен и курирует он же. Так можно и с Равена начать требовать... Придётся составлять тарифную сетку. Нагрузил ты, Слай, работой не одного человека.
— А Фиск? — спросил Куэнца. — Он-то платить может.
— За что? Если бы Бладвин пообещал картелю, что их собственность под надежным присмотром, тогда да. А сейчас не будет из принципа. Вплоть до распоряжения Равена. А оно будет нескоро — барону сейчас не до этого. И разбираться Бладвин с Фиском в начале большой войны тоже не будет. А если картель сам полностью откажется платить и других подобьёт, то Бладвин не будет ловить их по одному, уговаривать, угрожать — да не до того будет. И тогда страже Кольца даже понизится довольствие.
