— Он был крупной картой, а хотелось самому тасовать колоду.
— Верно, — довольно усмехнулся Диего. — А ты многому научился.
— Старался, — пробурчал я, после чего выдвинул только что пришедшую в голову идею: — А переманить Роско у нас получится?
— Вряд ли. Я его хорошо знаю. Он сейчас подавлен, а люди Ли его додавят. Роско теперь будет шёлковым, вышколенным, верным слугой лидеров Нового Лагеря.
— Мне кажется, — поделился я своими подозрениями, — что Ларс это спланировал. И Квентина, и своё теперешнее возвращение.
— Ты думаешь, он знал о его возможном предательстве? — задумчиво переспросил варантец. — Сомневаюсь. Не стал бы так рисковать Ларс, не будь у него чёткой уверенности, что Квентин предаст. А такой уверенности быть не могло в принципе — наш новый барон не доверяет даже своим.
Я оглядел бывших воров. Тесно сплочённую команду они и в самом деле нисколько не напоминали, скорее, были схожи со стаей шакалов, сбившихся вместе из-за необходимости выжить и желания пограбить. Они были бы не страшны, если бы не их острое чутьё и умение стрелять точно в цель — в северном лесу выживали лишь самые осторожные и меткие.
— Ясно, что ничего не ясно, — пожал я плечами. — Вернёмся к реальным делам. Чем нагрузишь меня, как своего нового заместителя?
— Могу хоть всем сразу, — улыбнулся варантец. — С меня сейчас немалая часть работы снята. Равен пытается сделать из Слая сильного управляющего. Наш юный друг пока справляется, а я сглаживаю за ним все колючки. Пускай и бегает дальше, разбирая за нас рутину. Задора у него много, пусть ощутит, насколько он важен и незаменим. А нам с тобой есть, чем заняться полезным. Гораздо более интересными делами.
— Это да, — согласился я. — Кстати, о них... Ян, тут возник вопрос насчёт поставок трав из Шахты...
— Давай завтра, в тихом месте, — недовольно отозвался начальник Шахты, отрываясь от неторопливого поглощения пищи.
Диего медленно кивнул, выразительно подняв левую бровь: Ян прав, не забивай себе голову делами во время ужина.
Пожав плечами (завтра так завтра, заодно, может, не только травы обсудим), я положил себе на тарелку ломоть сыра, ветку винограда (слуги обновили запасы пищи, бешено уминаемые жадными челюстями) и сделал небольшой глоток и чаши. Есть время для дел, а есть и для отдыха.
Утро следующего дня я встречал в казарме стражников, а именно в обеденном зале. Там в этот момент было наиболее тихое место во всем замке, ведь все толковые, не очень толковые и даже абсолютно бестолковые доспехоносцы практически в полном составе были заняты делом.
Кроме, конечно, интендантского взвода: с нами, тремя старшими призраками, за столом сидели Ульберт, немолодой, весьма мягкий по характеру мужчина, и Катэр, на правах хозяина.
Вообще-то, они как раз сейчас должны были заниматься выдачей брони, дабы все стражники, как говорил накануне Равен, были обмундированы на один манер, но выдача доспехов была перенесена на вечер. Наемник Балоро ранним утром доложил баронам, что его патрон требует себе арбалеты на день Икс, и Скип лично отправился проконтролировать процесс, а его подчиненные (в интендантскую службу свели вообще всех интендантов и кладовщиков Лагеря — Катэра, Клейта, Мейзиса, Ульберта и прочих) шатались без дела.
То же со стороны можно было сказать и про Диего, Яна и меня. Вот только, конечно, мы не праздно сидели за сыром и пивом, а занимались планированием.
— Некого послать за лунником и корнями, некого, — просвещал меня Ян, шлифуя построенные мною воздушные замки, — Не сейчас. Сейчас нужна руда, а потом все остальное. Это я еще про охрану не говорю. Арона-то у меня свистнули, и весь старый состав — тоже. Гор На Драк на болотах со своими парнями, а призраки по ползунам не сильно и постреляют...
— Вот так уж никто и не охраняет, — проворчал Катэр.
— Дежурный отряд много ползунов не набьет. Иногда даже и не заметит у себя под носом. Шахту надо знать, — наставительно сообщил Ян, — Стражников, конечно, учить надо, но кроме новичков, должны и те патрулировать, кто знает, где в какой дыре водятся эти проклятые жуки.
— А еще надо продумать, как держать сборщиков под контролем, — внес предложение Диего, — Те, кто работал на Декстера, делали это, потому что не хотели руду долбить. Чем мы вдохновим сборщиков?
— А если самых старых и самых слабых рудокопов подключить? — предложил я, — Конечно, под присмотром стражников, чтобы те их прикрывали. А здоровые бугаи пускай как раз киркой.
— А как мы запретим "бугаям" собирать травки? — едко поинтересовался начальник Шахты.
— Так же, как запрещаем выносить руду в карманах. Травы собираются для Лагеря и это собственность не того, кто их найдет первым, а всего Лагеря. Ну, ладно, нашел три пучка травы — хорошо, это твое. Но раз ты не сборщик — норму с тебя никто не отменял.
— А если норму будут выполнять за счет перепродажи? — усмехнулся Ян, — Парни Декстера так и делали. Их же не за то повесили и утопили, что лунник рвали, а за то, что Декстеру помогали. Ну и по мелочи воровали.
— Кто отлынивает от работы, собирая траву, значит, лишается дневной платы, — сказал Диего, — А если какой-то лихой сборщик в обход монополии Лагеря сможет зарабатывать на перепродажах, то такой человек нам точно необходим. Не так-то легко это и сделать — в дальней пещере нарвать травы, ускользнув от стражников и от ползунов. Большинство нелегальных сборщиков пойдет на обед жукам. По своей дурости, и это печально.
— Хорошо, допустим, — согласился Ян, — А кого поставим следить за работой?
— Мне, кажется, ты найдешь нужного человека, — по-хитрому улыбнулся Диего.
— Возможно, и есть такой, — не стал отпираться начальник Шахты, — Но это дело общее и с магами связанное. Моего человека могут и не назначить. Зато молодежь кругом лезет. Я не про тебя, Азшар.
Я кивнул: намек на Слая и его приятелей понятен. Даже в присутствии людей, которых не было причин считать наушниками, осторожный варантец предпочел выражаться эвфемизмами.
— Мы вместе подадим представление, — сказал Диего, — Против слова трех старших призраков вряд ли кто-то будет спорить. Так что за человек?
— Сантино. Кожевенник из Браги, случайно здесь. Он молчун, но очень исполнительный. Красть не будет, а обмануть себя не даст.
— Ну, тогда после войны и займемся, — решил старший призрак, — Азшар, у тебя еще были, как я понял, предложения?
— Сначала надо Шахту осмотреть, — предложения были, но выдвигать я их пока не спешил. Ян прав, сначала надо узнать, что это за место такое — Старая Шахта, я ее только в игре видел.
— Ясно, — кивнул Диего, — Еще по кружке или расходимся?
Мы для приличия немного помялись: как бы полдень, а мы тут волыним; с другой стороны, раз уж через час с лишним и так в доме баронов обед (нас туда не звали, но накормить накормят), то и дергаться никуда не имеет смысла.
И едва мы разлили пиво по кружкам, как входная дверь открылась.
— Пьете? — недовольно поинтересовался Скип, вихрем врываясь в маленькую столовую. И тут же сам плюхнулся на лавку и в приказном порядке сказал Катэру:
— Налей и мне.
— Бутылка в серванте, — холодно отозвался седой стражник. Прислужить интенданту, прожившему в Колонии в три раза меньше, он не собирался.
Ссору, которая вот-вот могла вспыхнуть, погасил Ульберт, подав Скипу кружку с пенным напитком. Да и тот, видно было, сам не особо стремился всех строить, о чем-то пререкаться или огрызаться на пустяковые замечания: Скип был измотан и просто хотел не спеша выдуть пинту-другую.
— Двадцать, — выдохнул Скип после долгого глотка.
— Чего двадцать? — поинтересовался Ульберт.
— Двадцать, — повторил Скип, — Двадцать. Тяжелых. Арбалетов. Этому. Ублюдку. Окилу. И его свиньям. Грязным свиньям.
А затем интендант закрутил словесный пассаж о том, что бы он сделал с Нордмаром, если бы корона Робара Второго вдруг водрузилась на его башке.
— Бароны дали добро? — усмехнулся Ян, — Видать, очень хотят видеть эту морду в Лагере.
— Да ни хрена никто не давал добро! — истеричным смехом заржал Скип, — Бартоло стоял над душой, орал... Я пошел к Равену, Его Честь был занят, отмахнулся. Ну, я и плюнул, выгреб все, что сказал великий кухонный начальник, и всучил парням Кургула. А те сегодня отдали Окилу. Ох и гады.
— Ты чего ругаешься столько? — мрачно спросил Катэр. Стражник, не умеющий контролировать себя и свои эмоции, по мнению старого служаки, нуждался в немедленной трудотерапии. Но начальника не пошлешь же отжиматься на кулаках? — Приказали — сделал, нечего рассуждать.
— Вот тебя забыл спросить, — вяло огрызнулся Скип, — А вообще, чего это я... Сами все увидите... Окил с Бартоло стоят, веселятся. Нордмарский козел только шутит про нас, про стражников, что мы вдесятером от одного ползуна бегаем. Кургуловские уже и желваками играют, а Бартоло хоть бы хны... Зато Равен сейчас ему задает. Бартоло арбалеты без его ведома отрядил, как я и думал. Но поздно уже — уплыли мои красавчики. А я их так хранил...
Скип и дальше не прочь был позлорадствовать и поиграть несправедливо обиженного и ущемленного честного стражника, но ему не дали. Вновь хлопнула входная дверь, послышались знакомые тяжелые шаги... Прятать кружки мы не успевали никак.
— Это меня так ждете? — насмешливо поинтересовался Торус. Насмешка звучала зло, а сам варантец выглядел хмурым. Опять что-то стряслось, — Призракам я приказывать не могу, а вот Вы трое что-то рановато расслабились.
— Войны еще нет, — спокойно ответил Катэр, наливая главному стражнику кружку, — Садись.
— С удовольствием, но некогда, — садиться Торус не стал, но кружку принял, — Готовимся выдвигаться на позиции. Вернее, должны готовиться...
— Об арбалетах знаешь? — перебил командира все еще взвинченный Скип.
Варантец сердито мотнул головой, отпивая из кружки.
— Что сделано, то сделано. Нам многое другое необходимо бы решить. Через час начнется последнее предвоенное совещание.
Торус нервничал и легонько кривился, причем не от пива (вполне приличного), а, по-видимому, от очередных предчувствий.
Напряженность главного стражника передалась нам всем. Разговор откровенно перестал клеиться. Да и что было обсуждать, если вскоре Гомез все переиначит, исходя из новых вводных?
— Что-то известно новое? — бросил пробный камень Ян.
— Если кому и известно, то это Бартоло, — усмехнулся Торус, — Мы вынуждены все планы делать под Окила.
— Так себе война начинается, — многозначительно сказал Ульберт, просто для того, чтобы разрядить тишину.
— Война вообще хорошей не бывает, — фыркнул Катэр, — Но обычно командиры в начале драки настроены гораздо бодрее.
— Ладно, чепуха, — отрезал Торус, допивая пиво, — Вот что, парни, давайте-ка Вы возвращайтесь к работе, времени до ночи не так уж и много.
Оставив Ульберта убирать на столе (ему одному было не по чину заседать у Гомеза), мы один за другим вышли из полумрака казармы на солнечный двор. Погода стояла великолепная.
— До августа всего ничего, — произнес вдруг Скип, расправляя плечи, — Через месяц нам спелых яблок отгрузят. И мука будет стоить дешевле...
— Если Робар опять войну ни с кем ни начнет, — хмыкнул главный стражник.
Скип лишь пожал плечами и побрел к кузнице: у Стоуна уже образовалась очередь в два десятка стражников, желающих переобмундироваться.
— Пойдем к Гомезу, — предложил я.
— У тебя дел нет, Азшар? — мрачно спросил Торус.
— Пока не узнаю последних решений — нет.
— И в самом деле, пошли, — поддержал мою мысль Диего.
Определенные изменения со вчерашнего дня произойти все же успели: резиденция баронов охранялась теперь головорезами из взвода Шакала, этих ребят Гомез негласно назначил своей личной охраной. Да уж, Окилу доверять своим будущим подчиненным не придется. Надо будет спросить у Барона наедине, какую роль он отвел для бойцов Арто и Шрама, хотя, скорее всего, Гомез пока еще и сам не решил.
Рудный Барон нас и в самом деле не очень-то ждал. Он смолил себе болотник, вальяжно развалившись в кресле, а Серафия что-то бренчала на лютне, сидя рядом на небольшом табуретике. Окинув нашу компанию взглядом, он, поняв, что ничего особенного не случилось, лениво кивнул и снова закрыл глаза. Мы уселись за стол, очищенный от всякой снеди где-то так на три четверти и принялись ждать.
В зал постоянно кто-то заходил и тут же садился. И редко кто был в хорошем настроении — напряжение росло с каждой секундой.
С появлением Равена, тоже дымящего косяком, народ начал заходить целыми компаниями, причем уже никто себя тихо не вел. Да и сам Гомез отложил на подставку мундштук, шлепнул Серафию по ягодицам, отсылая ее прочь, и пересел за стол.
— Я, похоже, не последний, — весело заявил Бартоло, гордо выходя из боковой двери в компании Кургула. Сам барон выглядел весьма довольным, чего не скажешь о его доверенном стражнике — рябой зыркал исподлобья и зло покусывал верхнюю губу.
— Зато наиболее отличившийся, — усмехнулся Равен, — Наслышались уже.
— Я не хотел тебя отвлекать, — позволил себе огрызнуться Бартоло, — Время не ждало, а Окил должен быть уверен в нашем к нему расположении...
— Которого нет, и отродясь не было, — еле слышно съязвил Скип.
— ...К тому же это мелочь как по нашим меркам, — закончил свою мысль пятый барон.
Обычно невозмутимый Кургул позволил себе фыркнуть: уж он-то точно видел, насколько крутые "машинки" уплыли в чужие руки. По моим приблизительным прикидкам, этой суммы хватало бы на неделю строительства форта на Верхней Заставе.
— Вы все не доверяете моему решению? — видя, что поддержки его решению никто не спешит оказывать, Бартоло холодно обвел взглядом зал, — Тогда попробуйте сами выполнять мою работу. Любой из Вас уже бы нагрубил Окилу в первую же встречу, и мы бы получили доставкой две его половинки. Да о чем это я? Среди Вас всех лишь человек десять рискнули бы хоть что-то выторговывать у нордмарского тана.
Никто его словам возражать не стал, и лишь Равен насмешливо поднял брови: ну-ну мол, такой ты, Бартоло, впрямь незаменимый и смелый. Но даже второй человек Лагеря не стал лезть в спор.
— Заткнись, — лениво, но без всякой злобы произнес Гомез, — Сделано, как сделано, и жалеть мы не будем. Но когда отсчет идет на часы, мелочей не бывает. Тебе надо было дождаться Равена.
— У Окила терпение не железное, — попробовал возразить Бартоло, и сразу же осекся, когда брови Рудного Барона сошлись у переносицы. Гомез не любил, когда его мнение оспаривалось, особенно, если оно было обдуманным.
— Не железное, — снисходительно усмехнувшись, произнес хозяин Старого Лагеря с настолько нескрываемым холодом, что "кухонный барон" непроизвольно вытянулся в струнку, — Стальное. Уж кто-кто, а Окил свой шанс ждать умеет. Подождал бы еще, мы ему нужнее больше, чем он нам. И он бы не удивился тому, что его запрос долго обдумывается. Зато теперь у проклятого нордмарца могут возникнуть ненужные опасения. Паранойю вызывают не только плохие события. Когда вокруг все чудесно, битый жизнью человек обязательно будет искать подляну.
