Момент этот сволочной тип подобрал идеально: командиры как раз решали, откуда набрать гарнизон на Верхний Форт, не дергая туда-сюда взвод-другой. Большая часть владеющих оружием призраков и так была в армии, а из тех, кого не замели по разнарядке, многие пойдут за Бладвином и Куэнцой.
Торус, конечно, отругал Джако, но проблему, кого отрядить на ликвидацию шайки, это не решало. И хотя и Гомез, и Равен продолжали сидеть за столом и смолить кальян, обращаться к ним с целью выпросить взвод из второй или третьей армии было откровенно стыдно. Ну, а отводить куда-либо на неопределенный срок свои подразделения Торус не хотел. Вот если бы Джако уведомил о контрабандистах на день раньше...
Вообще говоря, в масштабах Колонии проблема не стоила выеденного яйца, и на эту мелочь можно было даже и положить (о чем, наверное, большинство слушателей и подумали), вот только подобная мелочевка любит перерастать в большие неприятности. Лично мне смотаться к той дороге, завалить шайку и вернуться назад было делом пары часов, но чтобы не понижать авторитет Торуса неудачными словами, я попросил у него разрешения проверить своих парней в деле. Разумеется, главный стражник разрешил мне эту "тренировку на кошках", и уже через двадцать минут я, Рэтфорд и Шрайк выходили через южные ворота.
В восточном лесу я бывал редко и, как правило, дальше опушки не заходил. О Шрайке и говорить не приходилось, он в Колонии очень недавно, так что вел нас Рэтфорд — тот местность более-менее знал, хотя тоже посещал восточный лес нечасто.
Через эти чащобы мало шастали даже воры. На всех картах лесок изображался чуть ли не транспортной развязкой — здесь пересекались и сливались в одну северная и южная дороги в Болотный Лагерь — но это был как раз тот случай, когда "гладко было на бумаге". Густой лес — неудачный вариант путешествия и для одинокого путника (из-за обилия хищников), и для торгового каравана (извилистая неширокая тропа, пролегающая по холмам и оврагам, гробила телеги на раз). Все, кому нужно было попасть на болота, обходили с юга Старый Лагерь (или покидали его через южные ворота), дальше перебирались через реку, благо мостик располагался в двадцати минутах ходьбы от ворот, и шли вдоль берега на юго-восток аж до водопада. А там оставалось подняться на высокий холм, чуть пройтись на север — и выйти на ту самую дорогу в Болотный Лагерь, вполне себе торный путь. Конечно, если двигаться через лес, выигрыш по времени получался в целых три часа, но даже стражи Гор На Драка предпочитали путь вдоль водопада.
Ну а мы втроем пошли по южной дороге. Двигались быстро и молча: разборки — дело опасное, а уж с теми парнями, кто засел в лесу — тем более. В Миллентале на стезю контрабандиста мог ступить только очень рисковый человек; лидеры любого из лагерей терпеть не могли, когда кто-то крутил гешефты за их счет. А уж что касается болотника... Реальный руководителем Братства во всем, что не касалось армейских дел, был Кор Галом; и он был очень жесток к любым проявлениям конкуренции — под стать заправскому наркобарону из Коулмбии... Те, кто устроил стоянку в восточном лесу, успешно избегая при этом и когтей хищников, и мечей стражей, однозначно умели владеть оружием и пускать его в ход не стеснялись.
Едва только дошли до опушки, как оба варантца достали луки, натянули тетивы и вытащили из колчанов по две стрелы. Я пока оружие не доставал — в надежде, что дело удастся решить миром. Смелые люди, не слишком любящие Ли, вполне могли бы подойти и Старому Лагерю. Если, конечно, я не решу на месте, что они — полные подонки, которых следует ликвидировать, или они сами не полезут в стычку. Но шанс... шанс на удачные переговоры оставался. Впрочем, в подобных случаях Оливер Кромвель советовал держать порох сухим, а Тео Рузвельт — держать в руках бо-о-ольшую дубинку. Думается, два умелых лучника заменят даже очень большую дубинку, даже в руках у тролля.
Мы углубились в лес. Местная фауна смотрела на нас неодобрительно, но так как мы ее не трогали, а просто шли своим путем, то немного порычав, пожужжав и поклекотав нам вслед, зверье возвращалось к своим делам. Весьма разумный выбор — адский гриб гораздо питательнее каленой стрелы.
На следы контрабандистов наткнулись через пятнадцать минут. В глубине небольшого оврага пара кротокрысов поедала чьи-то останки. Крови, однако, было столько, будто бы разделывали мракориса.
— Волка доедают, — негромко уведомил нас Рэтфорд, — Кротокрысы едят падаль либо неудачливого охотника.
— Угу, — согласился я.
Полученные знания не были для меня чем-то новым — азы охотничьей науки мне преподал еще Кавалорн. Да, кротокрысу все равно, чье мясо есть; если им сильно повезет, стая этих тварей завалит даже израненного глорха. Но это только человек может напасть на кротокрыса, не зная, что победит. Волки и глорхи обычно более умны. Так что да, местная братва застрелила волка и содрала с него шкуру, а труп оставили на съеденье более удачливым представителям местной фауны.
Пройдя по дороге еще метров пятьдесят, мы за очередным поворотом увидели невдалеке большой крепкий мост.
— Где-то неподалеку — развилка, — тихо сказал я, — Вряд ли воры обосновались далеко от нее. Сходим с дороги, пожалуй, и попробуем обойти.
Дальше мы старались идти тихо. Хуже всех это получалось у Шрайка, лучше всех — у Рэтфорда. Правда, именно кочевник первым выстрелил по вылетевшему из кустов шершню, чье обиталище мы случайно потревожили.
— Рэтфорд, заберись аккуратно на тот валун и огляди окрестности, — я аккуратно вырезал жало из тела насекомого, — Они где-то неподалеку.
Огромный заросший мхом камень имел такую особенность, как относительно плоская верхушка, на которой и улегся ловко вскарабкавшийся туда охотник. Лежал он там недолго, минут пять, а затем сполз вниз.
— Я в тех кустах заприметил шарф, — пояснил он, безо всяких указаний доставая стрелу.
Обходя все подозрительные места, мы медленно приблизились к месту, указанному Рэтфорду. Я шел впереди, в десяти шагах от меня в стороны (Рэтфорд слева, Шрайк справа) и в семи назад двигались варантцы с луками наготове. Вскоре, усилием воли вызвав магическое зрение (сему навыку меня за пару часов научил Корристо), я и сам различил наличие человеческих аур. Именно что только наличие — я еще не настолько хорошо научился различать цвета магии, чтобы по одному взгляду на человека понять его намерения. К тому же в лесу любой кустик обладает аурой, и засечь отблески чего-то еще сквозь светло-зеленый туман затруднительно.
Контрабандисты были здесь и, скорее всего, нас тоже засекли — по крайней мере, мы услышали шум неподалеку.
А дальше сработала интуиция. Едва только из-за дерева левее Рэтфорда выглянул лучник, причем стрела уже лежала на натянутой тетиве, как я метнул в него кинжал. Впрочем, Рэтфорд и сам кинулся на траву, уходя перекатом за ближайший куст. Немного запоздало это сделал и Шрайк, фактически лишь на полсекунды обогнав стрелу, просвистевшую над его стриженой головой.
Что ж, мирного разговора не получилось.
Вор осел с кинжалом в груди, спущенная тетива отправила свой гостинец в крону высоченного дуба, а я с саблей в руках ломанулся в кусты. В меня оттуда выстрелили, но банально промазали, не пришлось даже уклоняться.
Проломившись через кустарник, я очутился на небольшой полянке, где находилось трое бойцов Нового Лагеря. Вернее, двое — один уже умирал, держась двумя руками за живот, из которого торчала короткая стрела; именно такие и использовал бывший конный лучник Шрайк. Причем, смертельную рану мой адъютант нанес не вору, а наемнику — Торлоф что-то здорово подраспустил личный состав, раз они контрабандой промышляют.
Остальные двое, вор и еще один наемник, отбросили в сторону луки и потянулись за шестоперами. Ну, вору оружие было достать не суждено — сабля снесла ему голову с плеч. А вот наемник отскочил в сторону, крутнул шестопером — и в этот же момент ему в висок вонзилась стрела. Пара секунд задержки стоили бывшему солдату Ли жизни — Шрайку столь короткого промежутка времени оказалось достаточно и для прицеливания, и для стрельбы. Ничего не скажешь — отменный выстрел.
Я быстро оглядел окрестности. Больше врагов что-то заметно не было. Включив магический взгляд, я увидел неподалеку ауру человека, правда, без признаков агрессивности.
— Рэтфорд! — позвал я.
— Да, Азшар, здесь я, — ответила аура, — Не стрельните в меня.
Подойдя к охотнику, я увидел его стоящим над телом бывшего солагерника. Пятый противник, вор в "тяжелом" доспехе, был убит наповал стрелой в сердце.
— Сам подставился, — пояснил Рэтфорд, — Он дважды выстрелил, я не отвечал, и он пошел посмотреть на мой труп. А теперь я смотрю на его.
— Вроде все уже, — ответил я, — Собирай с него все ценное и пошли искать их стоянку.
Но первым базу контрабандистов обнаружил Шрайк — как раз за двадцать шагов от места последнего упокоения той троицы.
Обобрав трупы (ничего ценного, кроме оружия), принялись потрошить склад контрабанды — небольшую пещеру в овраге под корнями широченного старого вяза. За счет чего старый исполин до сих пор не завалился, было непонятно, но как бы там ни было, в глубине норы, вымытой давно иссохшим ручьем, было расположено несколько сбитых на скорую руку сундуков без замков.
А вот здесь, конечно, и был настоящий клад. Больше трех десятков уже выделанных волчьих шкур, батарея бутылок шнапса (далеко не все из них были пусты), несколько пакетов болотника, небольшой арсенал мечей и шестоперов, пара рулонов мешковины и целый сундук одежды, мешок риса, а также полторы тысячи кусков руды — общак банды.
— Меняли у сектантов одежду, жратву и выпивку на болотник, — пояснил Рэтфорд, — А затем в Новом Лагере болотник меняли на руду. Хороший бизнес.
— Но опасный, — пожал я плечами, — Кстати, Шрайк, великолепный выстрел.
— Повезло, Азшар-бек, — усмехнулся варантец, — Я в плечо метил, но поспешил.
— Все равно, Шрайк, ты — отличный лучник, — похвалил я его, — Да и ты, Рэтфорд, тоже. Лагерю с Вами повезло, как и мне.
Варантцы степенно кивнули, но видно было, что похвала им приятна.
— Итак, здесь пять мисок, — продолжил я, — Столько уже, сколько и трупов. Можно считать, что банду мы уложили полностью. Теперь делим добычу...
По негласным правилам всего Мордрага командиру доставалась львиная доля. Нарушать его я не собирался, но соратников нужно было наградить щедро.
— Руду — поровну, — решил я, — Шнапса всего 11 бутылок; по три Вам. Болотник, надеюсь, не курите?
Шрайк слегка поморщился, а несколько обескураженный Рэтфорд виновато усмехнулся. Все понятно...
— Так, бойцы, слушаем меня внимательно, так как бек Азшар — алхимик с лицензией на практику, скрепленной печатью Венгардского Круга Огня. Последним, кстати, не хвастаю, и Вас прошу не хвастать даже среди своих. Я Вам об этом рассказал, так как доверяю, — уведомил я ребят после того, как издал длинный глубокий и немного печальный вздох, — Итак, что такое болотник? Болотная трава — сильный галлюциноген сам по себе, но сектантам и этого мало, они туда домешивают слюну ползунов, а она — наркотик гораздо сильнее. О последнем я не говорил, а Вы сами ничего не знаете... Чистый болотник пользы не приносит, но вреда от него немного. Если просто покурить-расслабиться, то подойдет. Для более приятных ощущений можете посушить и смешать, ну, к примеру, с можжевельником... Но не приведи Иннос, увижу, как кто-то смолит косяк, продаваемый гуру. Мне наркоманы в адъютантах не нужны.
Я выразительно взглянул на соратников, и те медленно кивнули.
— У нас два пакета необработанного болотника, — сказал я после секундного молчания, — И три обработанного слюной ползунов. Последнее я отнесу на продажу Сайферу, один пакет чистого можете разделить на двоих. На месяц хватить должно. Остальное пущу на эксперименты... Так, оружие забираю себе, Вам светиться с продажи целого арсенала не с руки будет...
— А тебе, Азшар? — внезапно спросил Рэтфорд.
Я мрачно взглянул на подручного.
— Ты считаешь, друг, что я тебе мало доверяю?
— Бек Азшар, — резко перешел на стиль Шрайка бывший налетчик, — Само вырвалось, забыл, что не в банде. Я помню твои слова про доверие, тогда, на площади. Ты имеешь право вообще ничем с нами не делиться, если посчитаешь нужным. Мы оба тебе очень обязаны...
— Но голову кружит запах добычи с налета, — усмехнулся я, — Да, Рэтфорд, делить добычу — одно из самых сладких занятий для настоящего мужчины. Нет, я не собираюсь огрызаться. Если хочешь — отдадим это все тебе. Если тебе очень нужно.
— Ну, столько мне не нужно... — обескураженно отозвался бывший вор
— Верно! Большое богатство, если человек сам не считает его вполне заслуженным, счастья не приносит. Отчего большая часть добычи бывшей банды Ларса пропивалась в баре Силаса? Никто просто не представлял, куда можно деть такую кучу руды на руках. Богатство опаляло руки, человек становился рабом того, чего владел. И главным для человека становилось либо желание прикопать свое сокровище, чтобы до него никто не добрался, либо как можно быстрее потратить. На себя, как считается, а точнее — на бесполезные увеселения... Я готов дать тебе тысячу кусков. Просто так. И куда ты их денешь?
Рэтфорд пристыженно умолк. По нему было видно, что моими словами он проникся, и больше сомневаться в моих решениях не будет.
— А что касается твоего вопроса, то вкратце на него можно ответить так: Гомезу наплевать, что, кому и где я продаю, пока я выполняю все его задания и не преступаю основных табу. Хотя даже мне лучше не наглеть, чтобы не вызывать лишний раз чужую зависть... У тебя есть, что сказать, Шрайк?
На моего первого адъютанта прозвучавшая над чужим схроном речь тоже произвела определенное впечатление: он явно хотел заговорить, но не знал с какого бока подойти. Так что я разрешил его сомнения как можно более мягким голосом.
— Один из друзей мастера Гайлера — отличный портной. Но часто был вынужден работать на Шахте, пока мы Верхний Форт не начали строить...
— Актумин, — вспомнил я веселого рыжего строителя, чинившего товарищам одежду и башмаки, да и на стройке вкалывающего на совесть, — Да, иглой на загляденье работает. Он хочет открыть мастерскую?
— Хочет. Но у него нет ни денег, ни материалов, ни связей. Он поговорил с Гайлером, Гайлер со мной, а я — с Фиском. Торговец даст половину суммы и поможет Акутмину в продажах, а я дам вторую половину суммы. А если я отнесу ему ткань и одежду, то этим очень помогу.
— И какова будет твоя доля?
— Двести самородков в неделю. Немного, но на жизнь хватит. Но все это возможно с Вашего разрешения, Азшар-бек. Актумин готов платить сто кусков в неделю только Вам, больше не получится, Фиску будет уходить триста...
Очешуеть! Вот уж точно, ничему хорошему тюрьма никого не учит. Если на воле Азшар Лингарро, несмотря на очень "крутую" статью был, по сути, честным человеком, то попав в Колонию, успел поучаствовать в разбое, контрабанде, коррупции, убийствах, торговле оружием, наркоторговле и даже самой настоящей криминальной войне. А вот теперь мне предлагается заняться таким перспективным направлением, как крышевание бизнеса.
