Ответом мне был острый взгляд прищуренных темных глаз.
— А когда это должно было случиться? А, Азшар?
— Возможно, что и никогда, — признал я, — Но ты сильно рисковал. Тебе вообще несколько раз повезло. Здорово повезло...
— А как тебе удалось уломать Корристо? — быстро спросил вдруг варантец тихим голосом.
Ответом ему служили легкий хмык и разведенные в стороны руки.
— Я вообще не в курсе, о чем ты. Но у меня к тебе единственная просьба: не считай ни мастера Корристо, ни Рудного Барона Гомеза, ни будущего Озерного Барона Равена, ни кучу народа рангом поменьше и мордами попроще теми, кто держит тебя в узде. У каждого свои планы и стремления, но реально зла, как ты и сам понимаешь, тебе не желает никто.
— К чему эта твоя проповедь? — требовательно спросил барон.
— К тому, чтобы ты не искал сам себе врагов. Я понимаю, что тебе было тесно на должности главного стражника. Не сомневаюсь, что на новом месте ты станешь правой рукой Равена. Просто не зарывайся выше того, чего достиг. Нужно будет — жизнь сама тебя определит на нужное место.
— Ты считаешь, мне нужна только власть?! — взревел варантец.
— Нет, я знаю, что ты хочешь реализовать себя. Как воин ты себя проявил уже давно. Как командира тебя знает и уважает весь Милленталь. Теперь у тебя появился шанс показать себя как отменного руководителя. И только затем, возможно, и если ты сам вдруг захочешь, ты найдешь свой шанс стать Вождем.
Торус быстро успокоился, но посмотрел на меня скептически и с небольшим недоумением.
— Почему ты решил, что я не захочу или не смогу сам стать во главе своего Лагеря?
Хм, подумалось мне, надеюсь, нас не подслушивают. А ведь сие было весьма реально — например, того шпиона, что подкинул нам письмо от Квентина, мы так и не нашли. Хотя, казалось бы, уж Квентин-то должен знать, через кого он послание передал... Но пока дело оставалось темным; ну или никто просто не спешит просвещать меня о результатах расследования.
— А почему это генерал Ли не слишком следит за порядком на вверенной ему Сатурасом территории? Может, потому, что ему не слишком по душе вникать в дела хозяйственные? Из тебя получится хороший барон, Торус, правда, не уверен, что у тебя есть желание над кем-то властвовать. Не командовать, а именно властвовать.
— Ты в чем меня хочешь убедить? — раздраженно спросил Торус, нервно меряя шагами комнату, — Ты не представляешь, сколько я этого ждал!
— Да это была твоя мечта. Ты ее достиг. Но было бы гораздо почетнее, приятнее и достойнее, если бы Гомез наградил тебя в знак признания твоих заслуг, а не потому, что Вы с Равеном выкрутили ему руки...
— Мечта?! — проорал Торус, уже явно не беспокоясь о том, что нас кто-то слышит, — Приятнее?! Заслуги?! Да эти два зажравшихся рыла и сидят-то на своих тронах благодаря мне!.. Гомез сказал, что это он дарует милость, так ведь?
Последние слова варантец произнес тихо, но с такой ядовитой насмешкой, что именно этот его вопрос, а не предыдущие возгласы, ударили по моему сознанию громом.
— Это он для двух молодых идиотов сказал, которые знают его только Великим и Ужасным Гомезом, Рудным Бароном, Повелителем Старого Лагеря, — Торус буквально выплевывал эпитеты, нервно усмехаясь. Он был зол, очень зол, но надо отдать ему должное, злился варантец на мои слова, а не на меня, — Для тебя и для Шакала, а Вы и рады слушать это чепуху, развесив уши. Для Вас одних... Да даже Бладвин помнит время, когда здесь нордмарцы скалили зубы, и Гомез ничего, абсолютно ничего не мог с этим поделать... А остальные... Остальные еще Единый Лагерь застали.
Насмешливо глядя на меня, Торус вдруг треснул ладонью по стене, и после этого окончательно успокоился. Вернее, внутри он, похоже, продолжал гневаться, но внешне это проявлялось лишь в том, что он рубил фразами, словно стрелял из арбалета.
— Когда я сюда прибыл, Гомез, Равен, Катэр и прочие напоминали стаю волков, которую со всех сторон окружили охотники. Ты в курсе, ну, к примеру, что Буллит и Торлоф были вместе в одной из банд Внешнего Кольца?
Ну, ничего удивительного, и даже уже интереса не вызывает...
— И кто был из них главным? — спросил я безо всякого интереса.
— Ни тот и ни другой. Вот слышал такое имя — Лайош? Не слышал. Забыли его уже. А когда-то был вторым человеком Колонии после Гомеза. Даже всерьез подумывал над тем, как взять замок, когда половина стражников будут руду к подъемнику тащить.
— И что с ним случилось?
Торус усмехнулся.
— О, это занятная история... Прибыл в Колонии незадолго до меня один бывший офицер бакарешского гарнизона. Умелый, умный и невероятно сильный воин. Вот только он не стал сколачивать свою банду, да и на поклон ни к кому не пошел, а стал промышлять охотой... Кстати, это он первый обнаружил залежи руды на месте Нового Лагеря. Не Дарг Охотник, о похождениях которого любит порассказать старый Катэр, а именно этот человек... Вот Лайош и решил обложить парня данью. Тот в отказ, хоть и вежливо. Лайош не стерпел и вызвал новичка на поединок.
— Долгий и тяжелый?
— Да нет, Лайош всего через полминуты лишился верхней части тела. Ну, или нижней, смотря с какой стороны смотреть. В общем, надвое его разрубили.
— И что случилось с офицером?
— Много чего... Теперь этого человека знают под именем Кор Ангар.
А вот это уже и ново, и интересно! Ярко начал свою новую жизнь военный лидер Братства, хотя нисколько к этому не стремился. Я, оказывается, был все же не самым лихим новичком в истории Колонии.
— Думаю, Вы друг другу понравитесь, когда познакомитесь, — продолжил Торус, — Он, как ты когда-то выразился, тоже предпочитает валить всякую погань, не думая о последствиях.
— И Буллит перебежал к Равену? — полюбопытствовал я.
— К Гомезу, причем и большую часть своей банды претянул. С Равеном он уже позже сильно сошелся. А вот Торлоф перешел к Орику, чем только доставил ему проблем. Подбивал моряк моего старого знакомца на не самые хорошие дела, и при этом весьма рисковые... За три дня после смерти Лайоша крепкая банда в пятьдесят человек развалилась — и о ней все забыли. Пятьдесят, Азшар! У меня, на пике моей славы вольного вожака Внешнего Кольца — и то всего пятнадцать бойцов было. У Дракера — десять всего, и ему хватало. У Горна — двадцать два, но к нему ребята Орхуза перешли, после того, как я этого гада порешил... Короче, Азшар, будь уверен, Гомез не держал под собой Колонию ни до наплыва варантцев, ни до появления нордмарцев... Да даже Старый Лагерь и даже сейчас он до конца под контролем не держит.
— Ты не считаешь, что его власть крепка?
— Скорее, он ее сейчас только и укрепляет. Кого, как ты думаешь, он на мое место хочет затащить? И тащит, главное, уже давно...
— Шакал, — даже не спросил, а утвердительно ответил я. Здесь нечего было гадать — этого здоровенного молодого метиса (наполовину варантца) по должностям поднимали, может, и быстрее меня.
— Верно. И тебя он вовсю продвигает. Для начала — на место Диего...
— А Диего куда денется? — вот тут я в словах Торуса засомневался: незачем Гомеза убирать своего самого опытного призрака.
— А почему, ты думаешь, он сбежал сразу же после разговора со мной? — хмыкнул Торус, — Бартоло все же не настолько умен, как сам о себе мнит...
— Бартоло, скорее, не любит признавать, что кто-то может быть умнее него, — поправил я варантца, и тот лишь согласно пожал плечами.
— Не любит... В любом случае, мне Диего отказать вежливо мог. И Равену — мог, вот как это ты сделал. А Гомез бы сделал ему очень прямой намек, что Озерный Лагерь он может доверить лишь самому опытному из старших призраков — и тогда пришлось бы подчиняться...
— А Диего уже слишком обжился в Старом Лагере, — зерно истины, и это приходилось признавать, в словах Торуса было.
— И я тоже не нужен Рудному Барону, — приглушил барон свой могучий голос до еле слышного шепота, — Раньше я был ему необходим... Из всех крупных варантских вожаков его в конфликте с Ли поддержал лишь я. Диего и Дракер выбрали нейтралитет, остальные — стали под руку Ли, а я, я и только я согласился поддержать баронов... Когда возник заговор, я отказался в него лезть. Когда Кавалорн и Кургул как-то на моих глазах, думая, что никто их не видит, перерезали глотку стоящему на ночном посту стражнику, потому что тот был заговорщиком, я не поднял тревогу... А дальше? Когда две трети стражников буянили и откровенно плевали на приказы Катэра, я и мой взвод были образцом дисциплины. Когда горцы Бронила сутками валялись пьяными в казарме, я по сигналу тревоги от Яна шел закрывать прорыв ползунов. Когда двуручники со склада в открытую менялись на рынке за дурь и выпивку, мои солдаты были одеты и вооружены впору ветеранским частям миртанской армии. Да даже на Крученого идти мне пришлось — любой другой стражник такое дело бы завалил.
— И ты не прогадал...
— Да, я не ошибся. Я тяжело работал эти десять лет, и все это было не зря. Если бы я не сцепился с магами, может, доспех бы был мой и раньше...
— Мастер Корристо согласился забыть об этом насовсем, — произнес я очень недовольно, напоминая Торусу, что не одними его амбициями живет Старый Лагерь, — Вот и ты тоже не вспоминай. Конфликт исчерпан, а ты — уже барон. Я прослежу, чтобы никто о той истории в дальнейшем не трепался.
Варантец согласно кивнул, признавая резонность выдвинутого мною требования. Да и не в его интересах было продолжать тихую войну мнений с часовней, если лучшим выходом будет обоюдное игнорирование.
— Не буду спорить, мои шансы на возвышение перекрыли не маги. Вот когда дурная башка Бронила полезла сдуру в тот склеп — тогда все и пошло наперекосяк. Гомезу не нужен стал противовес нордмарцам, хотя их банда все равно долго не спешила разбегаться... Я ведь Дрейка долго здесь терпел. И Гомез терпел, что самое главное. Так насколько велика его власть, а?.. Ну да Иннос с ним, с нашим Рудным Бароном. Главное, после смерти Бронила я стал нужен Гомезу лишь как противовес разросшейся шайке Равена. Это уже здорово снизило мои шансы... А затем прибыл ты.
Вау, это что-то новое. И главное, это я слышу не от Флетчера или Бладвина.
— Вот только не говори, что я и тебя обошел на повороте...
— Никого ты не обходил вообще, — невесело улыбнулся Торус, — И не думал об этом. Ты до сих пор так и не понял, почему Гомез тебя принял?
— Тогда объясни ты. Мне надоело расплетать клубки интриг.
— Охотно, — пожал плечами варантец, — Когда стал решаться вопрос о твоем вступлении, Равен очень быстро вызнал о тебе все, что вообще было известно. А известно было многое. Весь Лагерь прекрасно понимал, что ты с Мордрагом обчистил закрома Жильбера. Понимал, и зачем ты поперся на следующий день в Новый Лагерь. Что все подумали? Что Азшар — парень ловкий и с людьми договариваться умеет, причем себя кинуть не даст. А еще через день вдруг становится известно, что ты зарезал Силаса на глазах у сотни воров, не спустив ему покушения. Если бы ты был просто смелым безумцем или уверенным в себе бывшим паладином, твое поведение смотрелось бы естественно. Но для человека ловкого такая четкая готовность лезть в неприятности из принципиальности... Далеко не типична. Диего уже в те дни мне обмолвился, что ты вне всяких рамок. Уж на что Шакал безголовый и смелый парень, но и он считает себя частью личной гвардии Гомеза. Банды внутри большой банды...
— А я — нет? Я — тоже часть Старого Лагеря. И от порученных мне дел не отказываюсь...
— Я — третий человек этого Лагеря, — прямо сказал Торус, — И этого положения добивался больше десяти лет. А ты за пару месяцев стал считаться новой независимой силой. Ты же даже не мой ставленник, и даже не ставленник Гомеза. Ты Лагерь, по сути, перед фактом поставил — я, мол, теперь один из Вас. И тебе плевать на то, как какая из наших шаек отнесется к тому или иному твоему решению. Бартоло, готов поспорить, сейчас ломает голову, почему ты назначил своим заместителем Балама. Чего ты этим добиваешься: хочешь дружбы с ним или пытаешься переманить толкового помощника? И ты сам прекрасно знал, какая будет у Бартоло реакция, и что, по-хорошему, с нашим кухонным бароном лучше вообще не связываться лишний раз. Понимал, но тебе на это было наплевать. И это то, что Гомезу как раз и нужно...
— И чем ему это поможет? — хмыкнул я, — Ну, кроме того, что административная вертикаль будет меньше барахлить. На меня, скорее, народ будет ополчаться.
— На тебя бесполезно точить ножи, это все уже давно поняли... А Гомезу ты выгоден по двум причинам. Во-первых, для тебя, как и для Шакала, Гомез — полноправный король Старого Лагеря. Его власть для тебя ЗАКОННА... Да что там, ты считаешь, что Гомез сидит на своем троне заслуженно! Твое мнение, поверь мне, разделяют только те, кто здесь меньше двух лет.
— А во-вторых?
— А во-вторых, Гомез не может лишний раз давить на старожилов Замка, пусть даже они ему сильно не нравятся. Или ты думаешь, он был слишком рад каждый день видеть Буллита, Дрейка, Крученого? Гомез набрал много кого лишь потому, что ему когда-то нужны были солдаты. Много солдат. А сейчас не может от них избавиться...
— Один раз уже проводил зачистку, — напомнил я.
— После чего чистильщиков наполовину перебили из мести. И ни Бартоло, ни бароны ничего с этим не смогли поделать. Ты не представляешь, насколько им были недовольны наши ребята. Просто не нашлось вожака, готового поднять бунт. Но как все ждали того дня, когда Гомез потерпит хоть какое-то поражение... А затем прибыл Бронил, и для Гомеза с Равеном этот нордмарец стал подарком судьбы. Того устраивало каждый день получать еще и еще немного власти, чем поднимать мятеж, а затем делиться с остальными мятежниками... Он не любил делиться.
И тут я, наконец, понял.
— Он феодалом был, так ведь? — спросил я, усмехаясь, — Он был настоящим бароном, дворянским. А не бандитским.
— Вот-вот! — довольно оскалился Торус, — Он был настоящим таном. А Старый Лагерь — это банда, если зреть в корень. Но не может существовать банда в пятьсот рыл, это я тебе как начальник стражи говорю. Причем не местной, а вполне себе законной. Городской...
— И здесь не банда, а конгломерат банд... — продолжил я мысль варантца.
— И Гомез — лишь главарь самой сильной и самой успешной. Да, он здесь появился до Барьера. Но не один же он захватывал Замок, а? Просто из тех, кто здесь был с первого дня, он оказался самым дерзким и умным, вот и все. Но этого мало, чтобы полностью держать в железных рукавицах полтысячи головорезов и две-три тысячи просто всякого сброда. Надо с кем-то делиться властью. У Барона немалая власть над бандитами, очень немалая, это так... Но если его деятельность не приносит прибыль банде, то дни такого барона сочтены. Гомез может зарубить любого в этом Лагере хоть сейчас. Но не может прижать даже одну из наших банд. Вернее, может: Шрам, Шакал и Арто за пять минут нашинкуют в капусту хоть Квентина с его шайкой, хоть Равена, да хоть и меня! Но тогда остальные шайки от него отшатнуться. С кем тогда он останется против Нового Лагеря?..
