Гонец, несмотря на усталость, тут же побежал обратно.
— Пошли за мной! — рявкнул нам Нефариус.
Маг почти что бежал, мы торопливо шли за ним следом. По пути я шепнул Слаю, который уже почти оправился от изумления (он-то не знал, что складу и в самом деле суждено было сгореть) и мог выдать меня неосторожным вопросом, очень короткую фразу: "Только молчи, дурак, только молчи!".
Маг Воды привел нас в место, где я и не надеялся побывать, — в Храм Аданоса, святая святых Нового Лагеря. Широкая пещера с большой выдолбленной в каменном полу пентаграммой была ярко освещена множеством факелов.
— Раз уж Вы единственные два живых свидетеля, придется Вас кое-куда спрятать. Быстро в центр пентаграммы и хватайтесь за обруч!
"Обруч" выглядел не совсем обручем: это была окружность с пентаграммой внутри, выкованная из магических прутьев — та же самая руна переноса, но на несколько человек сразу: пусть не более шести-семи, но все же это был весьма крутой артефакт...
...Начального плана у меня как такового не было. Главным было проникнуть в покои магов, а уж что там учинить, я и понятия не имел. Первой задумкой было поджечь их библиотеку или разнести лаборатории, возможно, обокрасть, после чего попытаться удрать из Лагеря — благо, бардак там вследствие пожара должен был твориться дикий. Но раз уж у Нефариуса есть массовый портал переноса в какое-то место — это могло означать, что в этом тайном месте есть нечто весьма и весьма ценное. И вот там стоило побывать однозначно. Так что я послушно взялся за рудный прут.
Рывок — и магия мира переносит нас в иное место.
— Где мы? — негромко спросил Слай, скорее выражая мысли вслух, чем рискуя просить ответ у крайне раздраженного мага. Впрочем, его услышали.
— Тайный склад, тюрьма и воинский лагерь, все это — одновременно, — пренебрежительно ответил хорошо знакомый и мне, и Слаю голос, — Давно не виделись, почти-что-старший-призрак...
— Ски-и-ип? — с изрядным удивлением пробормотал Слай, уставившись на бывшего-нового соратника во все глаза.
Полукруглая пещера, куда нас перенесло, освещалась несколькими подсвечниками и была забита разными сундуками. Была в этом помещения и своя охрана, разумеется, не стоявшая на часах, а игравшая в кости за небольшим столом у прохода в узкий коридор, ведущий куда-то в недра этой тайной базы. Впрочем, при виде мага Воды, наемники достаточно быстро поднялись и приняли бравый вид.
Из пяти охранников я знал аж целых троих: Маляр, Кастет и, конечно же, Скип, которого я и сам нисколько не ожидал здесь увидеть.
— Он самый, — усмехнулся бывший стражник, подходя к нам, — Что случилось, Нефариус?
— Катастрофа! Этот идиот Окил сжег склад еды!
Охранники дружно вылупили на нас глаза: весть оказалась не из тех, в какую хочется поверить.
— Чего? — искренне изумился Скип, — Вздор!
— Он хочет выгнать армию в поле, чтобы дать бой, — передернул плечами маг, — Сам знаешь, он и не на такое способен.
— О нет, — весело оскалился бывший интендант. Его поведение претерпело кардинальные изменения: вместо наглого с подчиненными, но почтительного со старшими управленца, каким я его успел узнать, перед нами стоял спокойный, уверенный в себе мужчина-воин, на равных общающийся с одним из самых опасных людей Нового Лагеря.
— Нет, отец-настоятель, ошибаешься. Я с ним мало общался, но одно понял точно. Окил — не мракорис, бешено кидающийся на всех, кто зашел на его территорию. Он — змея, терпеливо ждущая своего часа. Но, конечно, сам он делает все, чтобы его считался именно решительным безголовым нордмарцем. И вроде все мы знаем, насколько он хитер, но почему-то все считают, что он способен на любое безрассудство...
— Ты не знаешь его так, как знаем его мы, — возразил маг, на что Скип только рассмеялся.
— Ха, Нефариус, я, знаешь ли, тоже раньше думал, что знаю Гомеза. Да что там, я думал, что полностью просчитал Равена. А потом мои глаза открылись, и я понял, что судить надо по действиям, а не по одежке. И вроде скоро сорок лет живу на свете, но понял-то только недавно... Я сам прибалдеваю с того, что произошло, но не Окил это, можешь быть уверен. Тебе что — Слай донес эту брехню?
— И вот этот вот вор. Кстати, — Нефариус повернулся ко мне, — Ты так и не назвался.
Скип окинул меня внимательным взглядом — и вдруг изменился в лице.
— Кастет, поднимай всех на ноги, — произнес он вдруг медленно, — Сейчас же. К нам в гости заглянул Алхимик.
Два шокирующих известия подряд выбили мага с его подручными из колеи настолько, что не пошевелился никто — даже получивший прямое указание Кастет. По-хорошему, в этот момент стоило начать бой — но я отчего-то и сам не спешил. Осмысливая свои действия позднее, я пришел к выводу, что, во-первых, я нисколько не боялся противников, а во-вторых, подсознательно ждал, что Скип продолжит откровенничать, раз уж он ведет себя так раскованно.
— И как ты меня опознал? — поинтересовался я, вынимая из-за щек поднадоевшие пластинки.
— По рукам. Лицо ты здорово замаскировал, сам сначала подумал, что это за разбойничья морда тут заявилась, но вот руки... Сложно не узнать руки, что сотни раз клали перед тобой на прилавок всякую полезную всячину.
— Зато у тебя все неизменно. Как заведовал складом, так им и заведуешь. Вот смысл тебе был устраивать всю эту свистопляску?
— Эта история длинна, Азшар. Длинна и поучительна... Мог бы и рассказать, но думаю, что даже такой тугодум, как Кастет, все же побежит поднимать тревогу.
После этих слов все собравшиеся отмерли, но продуманно действовать были готовы лишь двое — я и Скип.
Отцепив моргенштерн, я нанес удар в живот Нефариусу. Самый опасный из противников повалился на пол, издавая жалобный стон. Убить его не убило (да и убивать магов было бы очень немудрым решением), но вот из игры он выбыл надежно.
— Это не я! — дико провопил Слай, кидаясь в сторону, надеясь забиться между ящиками, — Помилуйте! Я не знал!
Вопли бывшего призрака заглушили даже крик "Все к оружию!", которым помчавшийся по коридору Кастет уведомил сослуживцев о внезапной угрозе.
Первым ринулся в схватку Маляр, на бегу выхватывая меч. Один из двух незнакомых мне охранников принялся заряжать арбалет, второй стал заходить мне во фланг (как раз с правой стороны, куда кинулся Слай), а Скип... А Скип, довольно мне кивнув, окутался голубым сиянием, убираясь из боя прочь.
Следующий удар моргенштерна пришелся по запястью руки Маляра, которой он держал меч. Оружие отлетело вбок, кисть была раздроблена, но я не собирался останавливаться. Через долю секунды "стальной язык" влетел бывшему стражнику в ногу, опуская его на колени. И последним штрихом было два добивающих удара: снизу вверх, размолотивший челюсть перебежчика в осколки костей, и затем сверху вниз — проломивший затылок и расплескавший его мозги на пару метров во все стороны.
Забившийся в угол Слай имел возможность во всей красе наблюдать кровавую кончину Маляра. И это стало непреодолимым испытанием для психики бывшего призрака. Вместо того, чтобы аккуратно отползти куда-подальше, он кинулся бежать, не разбирая дороги — как раз на наемника, что пытался подобраться ко мне с правого боку. Тот, в свою очередь, не стал разбираться, виноват ли в чем Слай, со мной он или нет, за Гомеза он или за Сатураса — а просто и незатейливо прошил его мечом насквозь.
Пока все это происходило, наемник с арбалетом только-только зарядил свое оружие, но я ему не дал времени даже прицелиться — в конце концов, кинжал у меня на поясе висел не только так. Пока стрелок с лезвием в сердце сползал по каменной стене пещеры, я сделал шаг навстречу последнему противнику. Тот сделал широкий замах, от которого я уклонился, чтобы затем ударить его "стальным языком" в висок.
Прицепив моргенштерн обратно на пояс, я полез за пазуху — там у меня в небольшом флаконе были припрятаны свитки. Оглядев диспозицию — четыре трупа и один слабо шевелящийся маг Воды — я скомкал свиток "огнешторма" и стал дожидаться реакции противников. А она последовала секунд через двадцать — в виде нескольких арбалетных болтов. В полутьме я их видел так себе, но перейдя на магическое зрение, засек сразу больше десятка аур в слабоизогнутой каменной кишке коридора. Впрочем, они меня видели тоже не особо хорошо — пусть зал был и освещен (а как бы Скип меня иначе признал), но всяких укрытий из ящиков, сундуков и мешков хватало. Дождавшись, когда к скоплению аур в коридоре подбегут еще две, а град болтов изрядно усилится (судя по всему, несколько человек заряжало, а трое-четверо непрерывно стреляли), я швырнул в коридор "огнешторм".
Как и в похожей истории с людьми Квентина, волна огня сделала свою работу одномоментно. Лишь на секунду коридор заполонили языки пламени — и сразу же стихли, оставляя от доверенной гвардии Круга Воды одни лишь головешки. Я на некоторое время получил передышку, которой решил воспользоваться с толком: то есть, обыскать и связать Нефариуса, благо сопротивляться он не мог никак.
У мага обнаружились три руны — "шаровая молния", "ледяная стрела" и портал в храм Аданоса — несколько свитков, пять эликсиров маны и два лечебных. Один из них я и влил в мага, восстанавливая ему поврежденные внутренности.
— Ты, Алхимик, пожалеешь об этом, — хмуро пообещал он мне.
— Не забудешь и не простишь? Да мы с тобой враги как бы. И только исключительная полезность касты магов не позволяет мне тебя прирезать. А пока помолчи, — ответил я, затыкая магу рот кляпом, — Оставляю тебя поразмышлять о нелинейном влиянии природы Барьера на сохранность урожаев зерновых. А я тут осмотрюсь немного.
К неширокому коридору, из которого меня пытались попотчевать смертоносными подарками, как оказалось, примыкало несколько ответвлений, ведших в маленькие пещеры — складские и спальные помещения; там не оказалось ни живых, ни даже мертвых. Впрочем ожидать иного было бы странно: важна была эта тайная база или нет, а много охраны маги сюда выделить в любом случае не могли.
Через метров пятьдесят коридор разветвился. Прислонив ухо к камню, я за несколько мгновений уловил шум в левом ответвлении; туда и направился, стараясь ступать как можно тише. Впрочем, судя по тому, что с каждым шагом шум нарастал, я мог бы и не таиться.
Коридор вывел меня в просторное помещение, ярко освещенное голубоватым светом нескольких магических фонарей. У стен стояло ряд стоек с оружием, у одной из которых копошился Кастет, лихорадочно роясь в небольшом ящичке. Половину помещения занимали три камеры с толстыми прутьями, но лишь одна из них была занята.
Узник улыбнулся мне крайне невесело. Впрочем, ему радоваться особо причин и не было.
— Отыскался ты таки, Кавалорн, — поприветствовал я друга, — О стольких вещах нам стоит перетереть, аж подумать страшно.
Выглядел призрак неважно: его худое лицо еще больше истончилось, щеки запали, да и сам слегка похудел. Впрочем, в его взгляде не было той затравленности, что в мгновение появилась на лице Кастета, когда последний медленно развернулся ко мне.
— Вижу за спиной аж четыре меча, — я холодно усмехнулся перебежчику, и в самом деле нагрузившемуся всяким оружием, — Про два арбалета умолчу. Вот не понимаю я тебя, Кастет. Вроде бы бежать собрался, да жадность подводит. От нас сбегал в компании со Скорпио — набрали тогда оружия на сотню. И с этой базы бежишь с целым арсеналом... Кажется, ты добегался уже, — я разжал ладонь, в которой был скомканный свиток огненного шара, и заклинание тут же активировалось. Над моей ладонью зажегся маленький шарик огня, в любой момент готовый стать очень даже немаленьким, — Ты, помниться, не так давно говорил, и говорил много, что кому-то суждено руду долбить, а кому-то — вино пить. А пока что я вижу кое-что другое: кому-то, видимо, по жизни суждено сбегать отовсюду, да еще с чужим добром. Не вяжется как-то с тем, о чем ты и Маляр на болотах распинались.
— Я многое знаю, — криво усмехнулся бывший стражник, — Пригожусь, если отпустишь.
— Сам справлюсь, — сказал я, отпуская заклинание.
Огненный шар пылающим оранжевым мячом влетел в Кастета, и тот вспыхнул факелом. Несколько секунд он вопил во весь голос, махая руками, пока не повалился на пол почерневшим скелетом в грудах золы.
— Он не ждал, что ты справишься там быстро, — хриплым голосом пояснил Кавалорн, — Надеялся удрать, а по пути — схоронить заначку.
— Мне кажется, дружище, нам с тобой некогда читать эпитафий, — ответил я, повернувшись к варантцу, — Этот скот далеко не первый и, боюсь, не последний, кто помер в заварушке, которую устроил в том числе и ты.
— И что ты собираешься сделать? — поинтересовался Кавалорн как-то вяло. Если судить по его усталому виду, то он явно уже смирился со своей судьбой, какой бы она не была.
— Смотря, насколько ты виновен в произошедшем. Может, лучше тебя оставить здесь, чем освобождать. Кургул признался в убийстве Бартоло, так что это обвинение с тебя снято, но вот все остальное — это такая куча вопросов к тебе... — я пожал плечами, — Здесь я советовать тебе не могу, так как не знаю степень твоей вины перед Лагерем. Единственное, что могу сделать по дружбе — дать выбор. Или остаешься здесь, дожидаясь магов и Ларса, или идешь со мной. Я не знаю, почему ты в темнице и почему еще живой, раз в темнице, но это знаешь ты. Я не знаю, казнит тебя Гомез или нет, но знаю, что по возвращении вряд ли смогу спасти тебя, если он решит тебя повесить. Решай сам.
— Что я могу решать, Азшар? — грустно спросил призрак, — Ты добрался сюда — значит, отобрал у кого-то руну. Пришил кого-то очень важного, возможно, из магов. Жив-то я еще благодаря заступничеству Ларса. Ты вот говоришь, что Гомез меня может убить, а я тебе то же самое могу сказать про Сатураса — он не очень будет рад, что ты его тайную базу разворотил. Под пытки меня кинут точно.
— Кавалорн, решай быстрее. У меня из боя сбежал Скип, зато у портальной пентаграммы лежит связанный Нефариус. За ним скоро явятся.
— Нефариус? — быстро переспросил охотник, — Ты его обманул, раз ты в форме вора, а значит, ты сюда проник "обручем", да? А раз так, то нет — так скоро не явятся. В одиночку побоятся лезть, а "обруч" у них один был. Но мешкать долго нельзя — им из Нового Лагеря идти сюда недолго...
— Кавалорн. Решай.
Говорил я спокойно и несколько отстраненно, и охотник только передернул плечами.
— Этот ублюдок Кастет говорил, что ты сжег склад Лорда. Гомез такое без награды не оставит. Азшар, ты замолвишь за меня слово перед баронами? Они тебя послушают...
— Ты сильно виноват? Или мне этого знать не стоит?
— Прямо я Лагерь не предавал. Но дров наломал — будь здоров.
— Ты с нами или нет? — спросил я раздраженно, так как мое терпение в текущей ситуации не могло быть особо долгим в принципе.
— С кем это "с нами"? — язвительно отозвался варантец, — У меня друзья друг по другу стреляют. Гомез — бельджаров ублюдок, Сатурас — ничем не лучше, только умнее на две головы...
— Кавалорн, люди дохнут десятками! Гора трупов с нашей стороны, гора — с ихней! Ты — в серьезных контрах с обоими Лагерями, но еще жив! Везет тебе дико, но думай быстрее, будь любезен! У меня в отличие от тебя, выбора как такового нет!
