— Этот ливень — возможный ключ к спасению Равена и остальных, — Если ударный отряд прорвет осаду...
— А где я тебе найду этот ударный отряд, а, Азшар?! — насмешливо, зло, с горечью произнес Гомез, еле заметно кусая верхнюю губу, — На дворе ночь, ливень — как из ведра, наемники, как представляю я, теперь все входы и выходы стерегут крепко. Армия Равена не факт, что еще цела, не факт — что на Новой Шахте, не факт, что не сдалась. А теперь ты мне говоришь, что надо их выручать!
— Я готов пойти туда...
— Я знаю, что готов! — барон уже не сдерживал голоса и орал гневным басом, — С кем?! У меня что — двадцать лишних баронов под рукой?! Со Старой Шахты я никого снимать не буду, из Лагеря тоже.
— Взвод Шакала... — начал было я, но Гомез тут же резко рявкнул:
— Не дам! Это наш последний взвод тяжелой пехоты. Единственным сильным резервом я рисковать не буду. Забудь об этих глупостях и лучше думай о том, как нам пережить наступление наемников. Через несколько дней они попрутся на нашу шахту, и твои укрепления пройдут проверку боем. Есть возражения?!
Когда такой вопрос произносится ТАКИМ тоном, то на него должен незамедлительно следовать ответ "Никак нет, сэр!"; однако мне нашлось, что возразить.
— Я — алхимик, и я владею магией свитков. Наберу их у мастера Корристо, проберусь к нашим и поведу их на прорыв. Этот ливень — надолго. Думаю, им предпочтительней промокнуть до нитки, что умереть в безнадежном бою. А от простуды я вылечу.
Гомез скептически глядел на меня, поджав губы, и молчал. Молчали и остальные.
— Как раз в такую погоду мне будет проще пробраться к ним...
— Азшар, а ты когда-нибудь лазил по скалам ночью в дождь? — спросил Ренуа, — Не каждый нордмарец такое осилит. Среди моих знакомцев из Нордмара на такое бы никто не рискнул. Скользко и ветер дует. Я бы лично отказался.
— Вот-вот, — заметил Диего, — Допустим, ты туда проберешься. Спускаться назад как все вместе будете?
— Да там больше половины — просто мешки с гнилыми требухами! — добавил Уистлер, — Они и в сухую погоду сорвутся.
— Обвяжем страховочными веревками, — пожал я плечами.
— А еще нужны крюки и молотки горнолазов, — добавил Диего, — Впрочем, я знал рудознатцев, которые справлялись лишь с помощью кирки... А обратный путь какой?
— Такой же, каким я доберусь туда. Через земли орков.
То, что для меня было само себе разумеющимся, у большинства остальных вызвало ступор. Пусть Скатти, Гренкрейц, Ренуа или Уистлер были нисколько не пугливы, но никто из них не желал встречи с орками. Зеленокожие были всеобщим пугалом для абсолютного большинства не-армейцев, и, к сожалению, для людей, вполне заслуженно.
— Самое сложное на обратном пути — не орки, несколько патрулей мы завалим, если кто-то из орчатины вообще полезет в холмы в такую собачью погоду. Прорыв я обеспечу. Главное — пройти по тропе под возможными атаками лучников.
— Я знаю ту горную тропу. Они не дострелят снизу, — сказал Ренуа, — Разве что из тяжелых арбалетов, но в ливень попасть мудрено. И если начнется ветер, то идти там будет куда как тяжелее, а вот стрельбы зато не будет. Но земли орков?
— Путь в овраги нам перекроют, и маловероятно, что мы прорвемся. Рудный Барон, ты сам знаешь, что я в любом случае пойду выручать Торуса.
— А толку мне от твоего Торуса?!
Громовой крик Гомеза заглушил звуки ливня, барабанящего в окна дома, а Скатти, Гренкрейц и Шакал даже легонько дернулись.
— Я дал ему пинка отсюда, чтобы он не мутил тут воду! Командиров он тут под себя назначал! Хабар с призраками делил! Так ведь, Диего?! Или ты думал, что я считать не умею?! Да мне вообще плевать, если там сдохнут все, кроме Равена, Арто и Шрама! Война уже проиграна! И я теперь ломаю голову над тем, как остаться при своем! Скажи мне, Ян, ты ведь сдашь Шахту, если стражникам и в самом деле нечего будет жрать, или нет?!
Варантец побледнел и тихо пробормотал:
— Я надеюсь, до этого не дойдет...
— Что ты там мямлишь, призрак?! — продолжил Гомез метать громы и молнии, — Сдашь! Ты и в прошлый раз вел переговоры с Роско, а он тебе свежее мясо поставлял в обход наемников, пока Бронил не отогнал воров от шахты. Тянул ты долго, до последнего, я помню. Я ничего не забыл. Ни про кого. И вот теперь должен думать, кого мне приставить к тебе и Хельверту, чтобы он отрубил Вам головы, если Вы заведете разговор о сдаче.
А вот от такого откровения нехорошо стало всем, даже мне. Вот он, пропущенный момент из начала четвертой главы. Хищник очутился в ловушке — и стал крушить все вокруг. Никому не уступит Гомез свой титул Рудного Барона. Ни за что, пусть даже весь Милленталь будет залит кровью. Он будет идти на любые шаги ради сохранения собственного трона.
И все те, кто здесь собрался — все они боятся. Не воинских навыков бывшего паладина, пусть он в одиночку и порубит в фарш любых троих из них одновременно. А его решительности, жестокости и звериной ярости, к которым еще и прилагается хитрый ум.
Все, кроме меня. Я уже, когда-то давным-давно, его остановил.
Да и сейчас пора его урезонить. Но мягко-мягко.
— Если среди нас снова будут бароны — мы вернемся к тому положению дел, какое было три месяца назад, — сказал я как можно более спокойным голосом, — Я, конечно, против рубки голов; но, по крайней мере, среди нас снова будут те, кто устроит такую рубку по твоему приказу. Самое важное другое. Если наши войска вырвутся из западни — наемники будут уважать нашу доблесть. И воры. И болотники. И даже рудокопы. Нам нужно обернуть поражение в победу. Если Равен выведет с моей помощью своих солдат — мы получим перевес в боевом духе. Нам это нужно!
БЖААААМБЖШ!!!
Кулак Гомеза обрушился на его золотой кубок — и с жутким скрежетом смял роскошную чашу в лепешку. Сила экс-паладина действительно впечатляла. С одного такого удара можно даже вырубить орка!
— Дерзай, Азшар, — сказал он усталым голосом, глядя на меня, как на покойника, — Заказывай у Корристо все, что тебе нужно — я оплачу... Возвращайтесь все к своим взводам. Совещание окончено.
Под тяжелым взглядом Рудного Барона стражники и призраки быстро покинули помещение. Задержаться осмелился только я.
— Почему ты в меня не веришь? — задал я ему вопрос, — Я вернусь и приведу вторую армию. Жди нас к завтрашнему вечеру.
Гомез посмотрел на меня крайне недовольно. У рядового призрака, а то и стражника, от такого взгляда случился бы обморок.
— Ты мне нужен на Старой Шахте! Ты можешь организовать там оборону, не рассчитывая, что я из Замка буду присылать тебе помощь. Ты будешь искать десятки путей, как выжить и удержать шахту. И найдешь! А Хельверт не пойдет на те действия, которые ему покажутся невозможными.
— Невозможное возможно, если его тщательно продумать. Просто когда жуткая нехватка времени, приходится идти на серьезный риск, вот как сейчас.
— Так это понятно тебе и мне! А кругом — одни бараны! Ах, Ли нас окружил, пусть Гомез думает, как нам спастись, пусть как-то выкручивается, да побыстрее! А самому что-то дельное предложить — на такое единицы способны.
— Барон, второй армии нужна помощь. У меня — наибольше шансы ее им оказать...
— Азшар, — проникновенно произнес Биг Босс всея Старого Лагеря, — Может, давай я для начала затолкаю тебя в бароны? Ты и так пятый в очереди — после Шакала, Бладвина, Яна и Скорпио. Насчет лояльности последнего, конечно, сегодня возникли большие сомнения...
— Надо же, — не сдержал я усмешки, — А кто идет в списке следом за мной?
— Эстебан, Хельверт и Фиск, — Гомез не шутил, отвечал со всей серьезностью, — И все — больше особо не из кого выбирать, а за этими кто-то да стоит. Кроме тебя — за тобой стоишь ты сам, и потому я могу всю эту очередь для тебя подвинуть... Да не в том дело, Азшар! Я отправил в поход сразу пятерых баронов и двести с лишним бойцов. Как мне кажется, человек в баронских доспехах должен сам находить выход из безнадежного положения. Ради чего я должен отправлять на смертельный риск тебя?
— Есть моменты, когда даже такому человеку как Равен нужно подставить плечо. Думаю, сейчас как раз такой.
— Как раз такой... — задумчиво повторил Гомез, — Твое решение. Иди.
Гомез перевел взгляд на окно, в котором как раз блеснула молния.
И под очередной раскат грома я покинул обеденный зал.
Глава 9. Четыре козырных туза.
В предбаннике, где я вновь переодевался в свои полусухие одеяния, меня навестил Диего. Варантец выглядел устало и по-философски задумчиво.
— Пора уходить от Гомеза, — спокойным и будничным голосом сообщил он мне.
Я не сразу понял, что он имеет в виду, и Диего повторил:
— Гомез прямо заявил, что будет нас убирать. Всех, кто может придержать его за рукав и сказать "нет". Потому пора уходить от него.
Я тяжело посмотрел на друга. Но тот лишь горько улыбнулся. Было очевидно, что сказанное им — не эмоциональный взрыв, а вполне обдуманное решение.
— Я никуда не уйду, — уведомил я призрака, — И не потому, что я здесь скоро стану крупной шишкой — я бы тогда ушел с Равеном, тот обещал больше.
— Будешь спасать задницу Гомеза и дальше? — пожал плечами Диего, — Без двух фортов наше дело было бы уже проигранным. А так есть еще возможность побарахтаться. Но это барахтанье в тяжелом доспехе и в ледяной воде. Гомез не до конца поведал тебе свою историю...
— А ты ее откуда знаешь?
— На слуху когда-то была, по всей стране. Лейтенант всадников из Ордена Гомеш де Халинган со своим взводом легкой кавалерии разграбил во время рейда шесть деревень на юге Нордмара...
Я хмыкнул: эка вот невидаль, да о таких вещах и послушник Азшар был наслышан, и ничего — принимали господ паладинов и в монастыре, и при дворе.
— Да, бронелобые грабят, это всем известно, — Диего моментально расшифровал мой хмык, — Но у большинства из них хватает ума спрятать награбленное в подвале, а не пропивать его неделю в фарингском кабаке.
— Так разжаловали бы его — и всего делов.
— Может быть, так бы и сделали. Но Гомез с одного удара в висок убил капитана стражников, который пришел его арестовать. А затем вызывал на дуэль губернатора и там его зарубил. И все это — будучи пьяным, как сапожник. Проспался он уже здесь.
— Слишком тупо как для Гомеза.
— Поумнеть его Колония заставила. Но он как был третьим сыном какого-то заштатного барона, так им и остался. Он дрался насмерть в первые годы, чтобы захватить себе земельные владения, он их получил и теперь доволен жизнью. Все, чего он хочет — это хлебать вино, курить болотник, лапать девок и гордо озирать из своих окон Старый Лагерь. Он заполучил свою мечту. У него свой замок, своя армия и много руды в казне. Чего еще желать тому, кто наполовину рыцарь и наполовину — разбойник с большой дороги?
Я молчал. Крыть было нечем. Вспоминая свои мысли во время спора у старого склепа, я осознал, что не выйдет из Гомеза короля. Командора ведь не вышло.
— ... Раньше в Миртане, — продолжил Диего, — До войн Робара, таких было много, особенно на окраинах. Просто Гомез силен, как тролль, и хорошо кумекает армейскую тактику. Но вот сам лично в бой армию не ведет. Боится Ли, знает, что ему до генерала очень далеко.
— Я понимаю, что он — не идеал. К чему ты ведешь? Я не покину Лагерь. Да и тебе незачем. Подозрения подозрениями, но всего мы не знаем.
— Главное мы как раз знаем, — протянул варантец, усмехаясь в длинные усы, — Ларс нас переиграл, ты сам это сказал. Кавалорн перешел на сторону Ли, и ничего здесь не сделаешь.
— Скажи честно, ты знал о заговоре?
— Нет. Но я стал подозревать нашего друга еще тогда, когда он сам заявился в Лагерь и сообщил, что сняли Ларса. Кавалорн бы информацию придержал на пару дней, чтобы Равен и Бартоло сели в лужу, проворонив такое событие. Прибытие Кавалорна означало, что Ларс изначально спланировал свое низложение, а Кавалорн играет на его стороне. Это понимал только я, и потому молчал и ждал.
— То есть, ты понимал, что Ларс знает о предательстве Квентина, и не сообщил об этом всем нам? — спросил я, сдерживая себя, чтобы не кричать на призрака во весь голос.
— А я пытался остановить Гомеза, — отпарировал мое обвинение призрак, — Говорил, что нельзя идти на сделку с Квентином. Но с какой стати я должен сдавать ему старого друга, тем более, что никаких доказательств, кроме моего шестого чувства, и нет?
Мне оставалось только лишь вздохнуть. Старый Лагерь не просто проигрывал — он вообще не играл единой командой. И только то, что у наших противников ситуация была не лучше, и держало чаши весов фортуны в равновесии.
— Ты разгадал план Ларса?
— Только часть. Я не ошибся, думая, что он провоцирует Квентина на предательство, но думал, что он подловить его вместе с Бартоло в укромном месте и порешить. После такого и воры перестали бы своевольничать, и мы бы лишились барона. Для нас это, конечно, не та потеря, о которой скорбят, но вот наемники бы обрадовались. Но когда Бартоло свел вместе Окила и Квентина, а Ларс бездействовал — вот это оставило меня в непонятках. Подумал, что Ли запретил убивать всех троих, пока нет прямой войны. Чистоплюйство как раз в его духе... А оказалось, что здесь что-то еще замешано.
— Что-нибудь известно о том, кто передал нам письмо от Квентина? Уж он-то должен знать сам?
— А он и знает. Равен пересказал мне смысл разговора с ним, пытал совета. Я сказал ему, что дело мутное.
— Диего, прости, что тороплю...
— Письмо передал Борщевик, парень из охраны Ларса. Перешел вместе с Роско на сторону Квентина. Он согласился доставить послание в укромное место, откуда его заберет один из наших офицеров и подбросит Гомезу. Имени офицера Ларс не выдал, просто указал место, где надо спрятать письмо. Записку от Квентина кто-то доставил прямо к Гомезу. А труп Борщевика нашли на следующий день после того, как ты спас Ларса. В миле от Нового Лагеря. Убили вора топориком в спину.
Я обдумал услышанное. Если Диего мне не врал, то по всему выходило, что вся операция была спланирована Ларсом заранее. И признаков, что дело нечисто, мы получили немало.
— Почему Равен, зная, что в Лагере высокопоставленный шпион, все равно решился на штурм Новой Шахты? — задал я вслух риторический вопрос, — Получается, он считал, что об Окиле знают лишь исключительно проверенные из проверенных. Из Лагеря никто не выходил без присмотра сразу же после прибытия Квентина, а, значит, Ларса уведомили заранее... Бартоло доложил об Окиле дважды — один раз в узком кругу, один раз в более широком...
— Я не рассказывал никому из своих друзей, если ты хочешь это спросить, — жестко сказал Диего.
— Верю, — ответил я искренне. Знал бы Горн обо всех наших планах — нам бы просто не дали соорудить форт, — Первый раз он докладывал нам семерым, второй раз рассказал в более широкой компании...
Я припомнил всех, кто был в обеденном зале тот злополучный день.
— Итак, все пятеро баронов, из призраков — мы трое, и стражники — Торус, Катэр, Шакал, Пако, Скип, Бладвин и оба лейтенанта Бладвина — Семераз и Эстебан. Можно точно исключить всех баронов — им незачем было предавать. Семераз убит, причем убит по дурости — шпион бы такое вытворять не стал. Можно исключить Торуса — он бы не стал рисковать жизнью, требуя баронский доспех, если бы собирался перейти к Ли. Остаются девять человек. Все — люди опытные, рот на замке держать умеющие. Кто-то из нас девяти — предатель. И главное — ни Кургула, ни Кавалорна, ни даже Скорпио там не было.
