— Пил, значит? — поморщился Гомез, — Ну-ну...
Ладонь правой руки экс-паладина вдруг легла на подбородок стражника и с силой дернула его голову вверх и вправо, одним резким движением ломая шею.
— Я Вас всех напою, — пообещал Рудный Барон таким тоном, что стражники побледнели, — Вы у меня на спиртное смотреть заречетесь навсегда... Пошли вон!
И вся эта толпа взрослых, сильных и вооруженных до зубов мужчин разбежалась от него в разные стороны, словно тараканы от тапка.
— Ты виноват, Катэр — тебе и расследовать, — будничным голосом отдал указание виновник переполоха, — В компании с Дешийоном. У Вас два часа.
Пока появились хоть какие-то результаты сыскной работы, прошло не два часа, а целых четыре. Ливень потихоньку утихомирился, перейдя просто в сильный дождь; по замку стражники, призраки, слуги и наложницы перемещались исключительно на цыпочках (у первых это получалось слабо); Шрайк в компании трех назначенных на скорую руку призраков расположился в соседней комнате от обеденного зала; Фингерс получил часть записей Равена и уже принялся вносить дополнения; а я успел обсушиться и даже частично высушить вещи. Последним, впрочем, было еще сохнуть и сохнуть — не так уж и сильно раскочегарил Балам кухонную печь. И когда, наконец, военный совет соизволил начаться, я туда отправился туда в штанах и рубахе из бурой дерюги. Но даже в таком виде я выглядел, как мне показалось, бодрее на вид, чем большинство остальных участников заседания.
Все бароны, включая Гомеза, сняли с себя доспехи и переоделись — в шелк, парчу и бархат. Шакал тоже не выглядел бродягой с большой дороги — он был для этого слишком блатной, одежка ему досталась с барского плеча своего патрона. Могучий Катэр был раздет по пояс и щеголял длинными шрамами, опоясывавшими его грудь и спину. Пако вообще не снимал своего легкого доспеха, но он уже успел высушить одежду. Уистлер, Ренуа, Скатти, Гренкрейц, Диего и Ян также были в обмундировании. Флетчер, как и я, облачился в одежду, в которой его (с учетом небритости и красных от недосыпания глаз) можно было спокойно принять за крестьянина в пятидневном запое. От такой пестроты веяло сюрреализмом, но об этом мысль мелькнула гораздо позже. В тот момент положение дел было слишком серьезным.
— Заходи, — хмуро поприветствовал меня Гомез, после чего обратился к остальным, — Не вижу смысла долго восхвалять Азшара. Скажу только одно: если бы не он — мы бы здесь не сидели... Но даже с ним наши шансы на успех очень невысоки.
— Однако одно его присутствие на Старой Шахте резко убавит желание Торлофа идти на штурм, — сказал Торус, — Разреши мне...
— Может, мне тебе еще и роту латников откуда-то взять? — сквозь зубы процедил Рудный Барон.
— Нет, мне достаточно взводов Шакала и Скатти. Но Азшара — обязательно.
И тут Гомез вскипел. Тяжелый кулак грохнул по столу.
— А на хрена мне тогда ты, Торус, если у меня есть Азшар?! В его обязанности, напомню, не входит, демона Вам всем в глотки, лезть с мечом на передовую!
— Так и есть. Но все знаем, что он заслуживает большего, чем свое текущее место. Почему бы ему не войти в наши ряды?
Я не поворачивая головы, одними лишь глазами оглядел собравшихся. Скривили морды лишь Флетчер и Квентин. Скривили, но не возмутились, даже не побагровели.
— Ты, Торус, — ответил Гомез после нескольких секунд молчания, — Кажется, решил, что я отчего-то придерживаю панцирь для человека, спасшего всех баронов, что сидят за этим столом. Нет, варантец, наш старший призрак лишь потому не сидит сейчас по правую руку от меня, что мне просто некому перепоручить его теперешние обязанности. Я потребовал от него два форта! Он их соорудил! Может, ты и остальные попробуете доказать, что и сами чего-то стоите?!
А вот теперь вскипел и Торус. Набычившись, он уже было привстал из-за стола, и я решил вмешаться.
— Твои бойцы дерутся, как призванные из Преисподней демоны! — на этих словах Арто даже слегка горделиво выпрямил спину, — Не их вина, что они угодили в ловушку. А моя слава не совсем заслуженна. Я не преодолел в одиночку армию наемников. Я лишь ударил в нужное место в нужный момент. А Торус и другие доказали свою храбрость и верность тем, что не сдались в безысходном положении. Нам ведь всем главная награда — это уважение, твое и Лагеря. Все, кого волновала лишь руда и шнапс, уже удрали. С тобой лишь верные люди, Барон. Не кипятись и не бранись понапрасну.
Народ, что называется, припух. Все видели (да и без того знали), что Гомез в гневе страшен, и в некоторые моменты ему лучше было вообще не перечить.
— Я обязан тебе жизнью, — тяжелый взгляд экс-паладина вперился в меня, — И найду, как отблагодарить по-королевски. Но я всегда давал тебе много воли, а ты ее с каждым разом берешь ее все больше и больше, чем дозволено.
— Только, когда это необходимо. Ведь так?
— Допустим, — кивнул Гомез, успокаиваясь, — Вот что, Торус... Равен крупно ошибся всего один раз и за ошибку расплатился своей жизнью. Я дам тебе дополнительные силы, но я не приму такого положения вещей, что Старая Шахта пала, а ты остался жив... И, надеюсь, ты готов дать отчет по потерях.
— Готов, хотя должны его давать люди Равена...
— А кому из этой шоблы можно доверять? Если верить рассказу Азшара про разговор двух предателей, а не верить причин никаких нет, то вне подозрений из них только Пако. И я уверен, что почти все стражники, которых набирал себе Равен, не способны подсчитать даже, сколько кружек шнапса выпили за день... Так что, читай, пожалуй, лучше ты.
Крякнув, Торус достал из поясной сумки свернутые у рулон листки пергамента и разложил их на столе.
— Новости у нас для тебя, барон, неутешительные. Из похода вернулись пятеро баронов, шестьдесят пять... нет, уже шестьдесят четыре стражника, если без Угалича... двенадцать призраков и два рудокопа...
— Значит, четырнадцать призраков, этим я жилетку вручу. Теперь давай поподробнее...
И началось перечисление выживших, погибших и сбежавших по каждому взводу. Почти всех я знал лично.
Не было больше среди живых командира разведчиков Киллиана, нерасторопного, но зато исполнительного Кофаля, высоченного улыбчивого варантца Бруно, бесполезного и безобидного Вестхеля, неудавшегося приказчика Шарфича... Фактически были уничтожены взводы Флетчера, Квентина и Пако, от "гвардейских взводов" осталось чуть меньше половины состава, из "блатных" Бладвина вернулось семь человек.
Но по-настоящему потрясло меня одно имя в графе "перебежчики". И разом — объяснило многое.
— Когда я к Вам пришел, — медленно произнес я после того, как Торус окончил зачитывать список, — Маурин был еще в составе Второй Армии...
— Здесь есть и моя вина, — признался Торус, — Я опасался того, что он или Куэнца в последний момент дрогнут, потому послал с Куэнцей Дугаря, из людей Маурина, а с самим Маурином — Шарфича. Последние двое предупредили всех, но сами с последней ходки не вернулись. Мы прождали их десять минут. Затем Пако и Флетчер пошли на разведку — и нашли труп Шарфича с ножом под лопаткой... Честно скажу, после этого мы уже не надеялись, что ты остался в живых. Это рядовых бойцов я потребовал уведомить лишь о том, что надо быстро всем собраться. А Куэнце и Маурину Пако объяснил положение дел подробно.
— Маурин, получается, был с самого начала заодно со Скорпио, — резюмировал Ян, — Сидел до последнего, выжидал, готовился добить изнутри. И должен признать, Торус, разумный был ход послать с ним Шарфича. Так бы он и еще раньше смог бы удрать.
— Да, — угрюмо и с неприязнью отозвался Флетчер, — Разумный. Только учти, призрак, что Шарфича убили.
— И поделом! — припечатал Торус, — Никудышный был человечишка... Мы уже начали были спорить, что делать дальше, послышались голоса, что пора сдаваться...
— Чьи? — тут же спросил Гомез.
— В темноте рож было не разобрать. Ударил бы Азшар огнем чуть позднее — у нас бы еще тридцать человек сбежало...
— Как демоны, говоришь? — со скептической ухмылкой повернулся ко мне Рудный Барон, — Надежные воины, чего тут еще добавить... Но ты продолжай, Торус, дальше...
— А дальше Азшар сжег укрепления наемников, и мы погнали бойцов на прорыв. Остальное ты знаешь...
— Я уже поговорил и с Арто, и со Шрамом, — слегка дернул подбородком Гомез, — И одно мне непонятно. Кто метал топор в спину Азшару? И кто стрелял в меня? Когда я сам сделал выстрел и пошел посмотреть, что получилось, то увидел, что в моем кресле болт торчит прямо в изголовье. Неплохо бы определить такого бравого воина. И это я надеюсь, что их не двое.
— Тогда покушение случилось бы раньше, — возразил Диего, — Можно лишь представить себе, что могло произойти, если бы тебя, Барон, убили, а никого из баронов и близко нет...
— И откуда стрелок знал, что Барон будет именно в этот момент в зале? — подключился к мозговому штурму Уистлер, — И что выстрел угодит именно в него? Здесь ведь постоянно куча народа крутится.
— Слуга прибежал в казарму и сказал, что барон требует меня, — сказал Катэр, — И меня отчего-то дернуло спросить, а кто еще там в том зале. Он и ответил, что никого...
— Так кто еще с тобой сидел рядом и это слышал? — тут же вскинулся Квентин, — Их всех надо в холодную...
— Кого именно? — угрюмо переспросил Катэр, — Флетчера, Пако, Грокуба, Скипа, Щецки, Гараза, Микса, Давена, Клейта и еще человек тридцать? Скорее стоит узнать, кто ушел сразу следом за мной.
Взгляды присутствующих скрестились на Пако и Флетчере. Последний лишь отрицательно покачал головой, а Пако даже рискнул подать голос:
— Не следил. Да и постоянно кто-то сновал по казарме.
— Но расспросить придется, — сказал Гомез, вновь гневно хмурясь, — Вот кто мне объяснит, почему это я должен объяснять вещи, очевидные даже болотожору?! Всех прибывших с похода — на допрос...
— Это убьет весь настрой! — тут же возразил Торус, — Нельзя такое делать. Нельзя тащить заслуженного воина в тюрьму без подозрений!
— Можно, — с усмешкой возразил Гомез, — Поверь, и не такое бывает, когда прибывает дознаватель из столицы, причем Круга так Пятого, а то и Шестого. Вот тогда никто про настрой даже не заикается.
— Но мы не в королевской армии!
— Верно. Про настрой, боевой дух и доблесть не стоит рассуждать в принципе. Напомни, сколько человек сбежало? Сто четыре!
— Может и меньше, мы же за вычетом считали. Может, мы не все трупы нашли... — отозвался Квентин, но Гомез раздраженно рубанул ладонью воздух, и усач тут же заткнулся.
— Из худшего исходим, — наставительно произнес Рудный Барон, — А не из желаемого. Кто-то желает трех светленьких в постель сразу, но такого даже у меня нет.
— Я немного расспросил человек десять из вернувшихся, — негромко произнес Диего, и всеобщее внимание в момент стало перенаправлено на него, — И сопоставил сказанное. У наемников потери тоже немалы, я так думаю, человек восемьдесят. Все зависит от того, скольких убил Азшар.
— Где-то полсотни, может, больше, — хмуро ответил я, изучая взглядом поверхность стола, — Не меньше тридцати четырех точно.
— У Окила на базе сидело восемнадцать его наемников, еще где-то столько же наши зарубили при прорыве, — продолжил Диего, — Девяносто, а то и сто человек они тоже потеряли.
— Но перешло-то к ним больше, — возразил начальник Старой Шахты, — Сам посчитай, к ним перебежало сто двадцать человек с лишним. Сейчас у Ли триста семьдесят, а то и триста восемьдесят мечей. Конечно, я сомневаюсь, что им есть, кого еще завербовать в армию...
— Нам тоже некого, — отрезал Торус, почесывая голову, — И нас теперь меньше. Триста тридцать нас теперь...
— Исключая Фингерса, Яна и еще кучи призраков, не умеющих владеть никаким оружием, — добавил Флетчер, — И которые здесь на теплых местах. Рассчитывать надо, что нас около трехсот.
— Стражник, вот ты сейчас договоришься до внеплановой порции лечебного зелья, — обратился к нему я, — Следи за языком. Мы делаем все для того, чтобы ты со своими приятелями был сыт, обут и с крышей над головой, так что помолчи лучше.
В свою очередь Гомез тоже смерил своего офицера тяжелым взглядом.
— Флетчер, здесь я решаю, чем заниматься призракам, а вовсе не ты... Хотя в твоих словах есть правда...
— Оставшихся призраков в армию забирать нельзя, — твердо сказал Диего, и мы с Яном поддержали его кивками, — Все, кто сейчас в Лагере, тянут на себе двойную работу. А цифры считать — не камни таскать; одна мелкая ошибка — и мы думаем, что у нас еды еще на три лишних дня хватит... Ну, может, человек шесть еще можно вытянуть. Но это все.
— Иначе мы просто не гарантируем, что в Лагере не начнется хаос, — добавил заодно и я.
— Мне это понятно, — отрезал сквозь зубы Гомез, — Вопрос в том, как нам отбиться нашей ослабленной армией. И что, может у призраков есть решение?
Ну что тут можно еще ответить? Конечно же, есть.
— Я, конечно, не армеец, но, похоже, у Торлофа проблемы с боевым настроем похлеще, чем у нас. Весь тот сброд, который у него в войске, тоже надо отмуштровать и привести в хоть какое-то подобие армии.
— Этим будет заниматься не Торлоф, а Ли, — голосом профессионала, отвечающего дилетанту, внес возражение Торус, — За неделю он вполне управится с тем, чтобы армия без потерь хотя бы добралась до поля боя и даже вступила в бой. И ополчением можно выигрывать битвы, если назначить туда толковых капитанов и добавить две роты ветеранов.
— Значит, надо действовать нам, — высказал я тот вывод, который первым пришел в голову, — Желательно провести диверсию...
— Ты столько умных слов знаешь, что аж страшно! — развел руками Пако, — Скажи только, как...
— Это ты нам скажи! — тут же влез Шрам, с ухмылкой глядя на варантца, — Ты же в таких делах мастак...
— Можем попробовать договориться о взаимопомощи с болотниками, — вкинул я еще одно предложение, — Руда есть. Наймем на нее пять десятков Стражей... Переманим... Да, я прекрасно знаю состояние казны, и что у Братства свои интересы. Но либо мы находим неожиданный ход, либо надеемся, что удастся сдержать штурм наемников. В конце концов, еще один тяжелый бой — и нам, и им просто будет некем воевать.
Идею с наемниками я внес наобум, сам глубоко сомневаясь, что ее не обсмеют — я и в самом деле ничего толком не знал про дела Болотного Лагеря. Но, к моему удивлению, она была воспринята с интересом. Офицеры переглянулись между собой, а Ян даже согласно кивнул.
— Можно и попробовать переговорить с Гор На Драком, — сказал начальник Старой Шахты, — Но я не представляю, что нужно пообещать Юбериону...
— Ну, мы, в конце концов, не пытаемся искать пути обхода их монополии на болотник, — вспомнил я об игровой деятельности Джако и Сайфера, — Воры, конечно, как шайка ликвидированы, но не думаю, что лидеры болотников слишком любят Новый Лагерь.
— Им выгодно, что мы истощаем другу друга, — заметил Гомез, — И действительно сильных воинов они не пошлют. К тому же, наша победа над Новым Лагерем им не нужна...
— Это точно, — подтвердил Катэр.
Я еще раз обдумал свою идею — и таки нашел в ней плюсы.
