— Вернулся полтора часа назад с воинами Скатти. Где-то у рынка он был. Найти Шрайка?
— Не нужно. Он и сам нас найдет. Через полтора часа собирай всю команду у меня... Катэр, Ренуа, пошли.
Наше появление взбудоражило весь замок. Новость распространялась быстрее лесного пожара в трехнедельную засуху, но правильнее первым доложить Гомезу о происшествии, тем более, настолько серьезном.
Видя тело на руках, даже вечно цепляющийся ко всем Дешийон пропустил нас без лишних вопросов. В зал мы вступили решительно, но ни говоря ни слова. Впрочем, нас тоже никак не поприветствовали. Кроме Гомеза за столом сидели Диего, Шакал, Уистлер, Скатти, Гренкрейц и даже Ян. Под всеобщее молчание Катэр бережно уложил тело Бартоло на лавку.
Тишину нарушил раскат грома. Похоже, намечался новый ливень.
— Только факты, — уведомил я мрачно присутствующих, — Вместо того, чтобы действовать по плану, сводный отряд ушел в южную часть оврагов. Пройдя по его следам, мы обнаружили только тела Бартоло и Балоро. От их отряда не осталось никаких других следов. Вот наконечник стрелы, которой был убит барон. Я ручаюсь, что ее изготовил Кавалорн. Еще скажу, что нигде нет ни малейшего присутствия наемников.
Диего принял от меня остаток смертоносного гостинца для Бартоло и, сжав губы, утвердительно кивнул. Остальные молча переваривали информацию, а сам Гомез с побледневшим лицом глядел на убитого.
— На месте я сделал выводы о предательстве нескольких знаковых фигур Лагеря, а также о том, что армия Равена угодила в ловушку, но до сих пор держится...
На этих словах Рудного Барона слегка передернуло, и он вперил в меня острый взгляд.
— ... Достаточных сил, чтобы удерживать позицию у западного прохода, в наличии не было, и я принял решение отступить в Лагерь, — завершил я доклад.
Гомез окинул взглядом помещение, задержал на секунду взгляд справа от себя, где обычно сидел Равен, и горько усмехнулся. Не так уж часто мне доводилось видеть на его лице какие-нибудь другие эмоции, кроме презрительной насмешки и гнева.
— Идите ополоснитесь хоть немного, — глухо произнес он, наконец, — И садитесь ужинать.
Следующие десять минут мы отчищали себя и одежду в бочке с дождевой водой, набранной слугами как раз для таких целей. А вообще за этот день пол в резиденции был загрязнен до неприличия, да и людей в сухой одежде я заметил всего троих.
— Снимаем форму, пусть ее хоть немного просушат, — пробурчал Катэр.
— И за стол голыми? — удивился призрак.
— Рубахи со штанами нам выдадут. Такое иногда раньше позволялось...
— Когда это раньше?
— Во время прошлой войны, — отрезал стражник таким тоном, что Ренуа не стал продолжать беседу.
Врученная мне слугами одеженция была великовата, но я подпоясался своим ремнем, да и амуницию прихватил с собой. С луком, саблей и ранцем я расставался разве что у себя в хижине. Ну, и подопечным Балама доверял я не слишком.
Когда мы вернулись, обсуждение было в разгаре, но вели его в основном Рудный Барон и начальник шахты. Остальные, даже всегда бойкий Шакал, лишь слушали, опустив взгляд. Молчал и Диего: старший призрак не собирался нарываться на замечание, что это его друзья предали Лагерь.
А вот Ян, не жалующий полу-тона, намеки и недомолвки, вел разговор прямо. Да и у него не было оснований думать, что Гомез ему может не доверять.
— ... Кавалорн, если начистоту, Бартоло ненавидел, и ты уж прости, Барон, но ведь было за что. Но я как-то не представляю, что он мог предать Лагерь. Хотел бы он сбежать — Ларс бы его принял давным-давно...
— Но масть решила по-иному, так ведь? — вкрадчиво заметил Гомез, нехорошо усмехаясь, — Кавалорн был полезен на своей сторожке. А носил он красный цвет лишь потому, что стоянка, где он мясо вялил — моя. Ты слышишь меня, призрак? Моя!
Последнее слово он проорал, грохнув кулаком по столу. Всех его подручных проняло, даже тех, кто о делах воровской масти был осведомлен чуть менее, чем никак.
— А ведь Торус правильный вопрос недавно задал, — с усмешкой произнес барон, — Отчего мы вообще доверяли Кавалорну? Ведь причин у меня для этого не было.
— А если это не он стрелял? — вдруг влез в разговор Уистлер, — Он ведь мог продавать стрелы на сторону...
— Он их вообще не продавал, — вынужден был возразить я. Это был не тот случай, когда я мог и хотел прикрывать друга. Одно дело — участвовать в легких гешефтах с ворами, и совсем другое — прямым предательством поставить Лагерь под удар. Уже погиб Бартоло, и вскоре погибнут другие; не суть, получше или похуже пятого барона, но свои — и от рук чужих.
— Тем более на сторону, — продолжил я, — Во-первых, понимал, что воры могут провернуть подставу. Во-вторых, его стрелы наиболее подходящие для луков средней длины, охотничьих. А такое оружие есть лишь у десятка человек на всю Колонию. В-третьих, он их делал не так уж и много, Кавалорн все же не оружейную лавку содержал, и дарил стрелы только друзьям. С учетом того, что Пако, Скорпио или Кургул предпочитают арбалеты, то "длинные ромбы" можно увидеть лишь в наших с Диего сагайдаках... Стрелять кому-то другому, чтобы подставить нашего охотника, смысла не было — не та он фигура. Потому вынужден признать, что Бартоло был убит именно Кавалорном... И да, он был моим другом. Кто хочет, может — мне это припомнить. Но научился я у него многому.
— Тебя никто не обвиняет, — процедил Гомез, — Просто ты узнал, что есть свои, а есть чужие. Полезный урок.
— А их, бывает, и не различишь, — хмыкнул я, — Здесь же никто присягу паладина не давал.
— Мне можешь доверять, — вдруг усмехнулся главарь Старого Лагеря, — Я давал. Одним из первых при этом царствовании.
Все, кроме Катэра (тот, похоже, эту историю знал), с изрядным офигением уставились на вожака. А я тут-то и припомнил, что вооружен-то наш лидер паладинским двуручником.
— И зачем? — осторожно поинтересовался я продолжением этой истории.
— Молодой был, славы хотелось. Думал за пять лет в командоры выбиться. Не вышло, — и Гомез зло оскалился, давая понять, что не собирается рассказывать свою историю до конца, — Ты лучше жуй, для Вас троих Балам снова разогрел мясо...
— В любом случае, — снова заговорил Ян, переводя разговор в былое русло, — Толку наемникам от того, что Кавалорн сам по себе перешел на сторону Ли, немного. Просто еще один лишний лук...
— Ну, не скажи, — протянул Гренкрейц, — Дык через кого еще Кургул мог связаться с Новым Лагерем?
— Вот и я том, — рассержено продолжил варантец, — Кургул, если я правильно понял все, что произошло, перешел на сторону врага со всем своим взводом. А он был в курсе почти всех планов. Предупредил Ли, и тот вручил нашему нордмарскому приятелю вовсе не ненадежный взвод, а очень даже верный Новому Лагерю...
— И вот здесь неизвестный фактор, — я хлопнул ладонью по столу, — Не знаю еще как, но Ларс нас всех как-то переиграл. Ведь что самое непонятное? Убийство Балоро. Что мы знаем? Что Окил нам врал о том, что будущий взвод Балоро перейдет на нашу сторону. Но ведь Балоро — доверенный человек Окила! Был... Допустим, что начальник Новой Шахты нас обманул. Но зачем было убивать своего же верного бойца? Зачем ему было обманывать своих же людей? Из того, что я про него знаю — он не похож на того, кто гложут сомненья, и он может внезапно раскаяться.
— Не похож, — несколько отстраненно согласился Гомез, — Азшар, будь так добр, подойди к правому шкафу, там должна лежать копия нового реестра стражников.
Я отложил ложку и кинжал, вытер о тряпичную салфетку руки и забрал с полки большой пухлый конверт, забитый всякими бумагами.
— Итак, взвод Кургула, — барон быстро нашел нужный листок и зачитал список из двадцати имен, — Кто что скажет?
— Семеро — из бывшей шайки Бронила, — сразу же ответил Катэр, — Еще трое — приятели Крученого...
— Макаруш — бывший перебежчик из Болотного Братства, — добавил Скатти, — И не только он...
— Там и кроме Макаруша четверо болотников, — сказал Катэр, — Да и Унгот — тоже та еще мразь. Про остальных троих ничего особенного сказать не могу, так себе люди. Но бойцы неплохие, да и Кургул иначе не стал бы их брать.
— Неплохо, — усмехнулся Рудный Барон, — Все ты знаешь про казарму, Катэр, все, старый ты волк... Да вот проморгали мы с тобой Кургула. Бартоло убит, и Равен теперь в западне. А ведь, возможно, у нас не только они предатели. Так что глянем теперь на взвод Скорпио. Какая красота — сразу пятнадцать парней Бронила...
Гомез прочитал вслух еще один список.
— Еще трое бывших болотников, — кивнул седой, — Ну, а о Маляре и Кастете сам знаешь. Мы же в свое время выгнали их в замковую стражу.
— Откуда выгнали? — не сразу понял Гренкрейц.
— А ты подумай, — усмехнулся Уистлер, — Да дом баронов они когда-то охраняли!
Итак, еще один ненадежный взвод, причем бойцы там подобрались хорошо обученные и, если вспомнить утренний доклад Катэра, вооруженные до зубов.
— А у Пако что? — спросил я.
Гомез усмехнулся и зачитал новый список.
— Каша, — вынес вердикт смотритель казармы после полу-минутного размышления, — Следопыт набрал и замковых, и шахтовых, и тех, кто из дальних дозоров не вылезал, и даже пару бывших наемников.
— Он выбирал хороших или хотя бы средних стрелков, — подал голос Диего, — Слаженности собирался добиться в последующие недели.
— Сам тебе сказал? — съязвил Гомез, — А остальные твои дружки о своих планах не делились?
— Нет, — твердо ответил варантец, — И я должен сказать одну неприятную вещь.
Хозяин Старого Лагеря зло встопорщил усы, но дальше давить не стал.
— Говори! — раздался негромкий приказ сквозь зубы.
— Азшар привел доводы того, что часть второй армии все еще жива, но сидит в обороне. Но зная ее состав, боюсь, что в любой момент она может сдаться.
— Что?! — взревел Шакал, — Арто и Шрам никогда не сдадутся в плен!
— Это если они живы, — Диего нисколько не испугался гнева стражника, — А представь себе, что Бладвину или Маурину пообещали жизнь и возможность перехода в Новый Лагерь.
— Аааа! — Шакал в бессильно злобе долбанул кулаком по столешнице. Осуждать его не приходилось — в армии Равена было много его друзей по гомезовской гвардии.
— Я об этом был осведомлен, — устало промолвил барон, перебирая бумаги, -Я потому и направил с армией Арто и Шрама, те не дрогнут в отчаянной ситуации. И взводы у них хороши... Теперь насчет взвода Флетчера. Не уверен в их стойкости.
— Замковая стража из его приятелей, — тут же отозвался старик, — Если совсем прижмет — сдадутся, конечно. А если смотреть, как мечом машут или стреляют — так серединка во всем.
— Он туда набрал тех, кто не умнее его самого, — усмехнулся Уистлер, — Так себе вояки.
— У тебя, что ли, лучше? — грубо возразил Гренкрейц.
— Не особо. И что?
Гомез бросил сердитый взгляд — и перепалка стихла в единый момент.
— Дальше идет Бладвин и его сборище тупых баранов. Ну, этих парней Равен сам набирал, они его боятся до смерти... Взводы призраков Маурина и Киллиана... Диего?
— Не самые лучшие бойцы, — уклончиво ответил старший призрак на не сформулированный до конца вопрос босса, — Но послушные. Я выбирал из таковых.
— Бесполезная смазка для клинка, — пренебрежительно отозвался Шакал.
— Да, — не стал отрицать Диего, — Но им можно доверять. До определенного момента, разумеется. А вот в верности шайки Куэнцы есть сомнения. То же готов сказать и про беглецов, которых мы не отпускали...
— И остался самый проблемный взвод — нашего нового барона. Я имею в виду не Торуса, — усмехнулся Гомез, — Мы этих набирали с Равеном сами и закинули туда самый бесполезный и проблемный мусор... Вот и все.
— У Равена чуть больше сотни действительно верных людей, — сказал Катэр, — Все остальные могут дрогнуть. Если уже не дрогнули.
Ответом ему служили лишь согласные кивки. Комната погрузилась в тягостное молчание.
В наступившей тишине было отчетливо слышно, как сильно барабанит дождь и гремит гром.
— Страшный ливень ожидается, — не совсем в тему сказал Гренкрейц, просто для того, чтобы разрядить обстановку. Но именно эти его слова натолкнули меня на мысль.
— Уверен, что Равен все еще держится! — твердо заявил я во весь голос, — Даже если Окил и заманил его в западню, то у барона слишком много людей, чтобы его можно было разбить одним ударом. Заставить отступить — вполне. Даже разогнать. Но не перебить. Они стоят сейчас в таком месте, откуда могут угрожать Новому Лагерю — иначе Ли бы не уводил войска из оврагов.
— Что мешало ему перебить наших парней на марше? — задавал разумный вопрос Уистлер.
— Марш шел через овраги, и шли они со всей осторожностью. Мы же до конца не доверяли Окилу. Не удивлюсь, что они и через ту самую шахту, о которой говорил Джако, сначала отправили разведчиков. С ними Торус, не забываем. А Квентин со своими хоть сколько-то, но местность знают. Если бы их прижали в оврагах или у озера, то лучшая часть армии смогла бы отступить! И не просто лучшая, но и большая! А Ли и Ларс лишились бы своего козыря — предателей в наших рядах, да и игра с Окилом подошла бы к концу. Я думаю, нашим действительно позволили добраться аж до Новой Шахты, после чего ударили, но перебить не смогли. Загнали в окружение и там маринуют. Их задача — вывести полностью из игры сразу нескольких наших высших офицеров и множество сильных солдат.
Я говорил несколько вдохновленно, действительно будучи уверенным в своих словах. Хотя я и стебался тогда в разговоре с Торусом, что Старый Лагерь без меня и дня не простоит (пусть даже имел право на такие слова), но тот поход возглавляют далеко не сосунки, а очень даже матерые волчары.
— Может, ты и прав, — сказал Катэр, — Но даже если это и так, то все равно их, возможно, как раз сейчас добивают.
— А вот и нет! — весело воскликнул я, — Как раз сейчас у них передышка, и, если я прав насчет Новой Шахты, но передышка в помощь именно им.
— Дождь же хлещет! — понял мою мысль Ян, — На шахте наемников есть хижины. Наши сидят в них, а наемники вынуждены их стеречь.
— К тому же, в словах Диего есть резон, и Ли наших просто маринует, — продолжил я свои доводы, — У генерала нет желания понапрасну рисковать своими людьми. Конечно, он уже нанес нам немалые потери внезапным нападением, но рубку ради скорейшего завершения операции ему затевать не с руки. Думаю, Ли действительно думает, что вторая армия сдастся. Разбираться с Равеном в рукопашную наемники будут в последнюю очередь. Новая Шахта — это котлован, нашим оттуда так просто не выбраться. Но и людям генерала его не так-то легко штурмовать...
— А перестрелять сверху? — заметил Шакал.
— Дождь идет, — хмыкнул Ренуа, — Весь день, начиная с ночи. Даже с вощеной тетивой не шибко постреляешь. Наемникам незачем портить оружие. Да и то еще удовольствие — стрелять, когда капли стучат по тыкве. Я бывал на Новой Шахте и готов согласиться с Азшаром. Незачем Ли отдавать приказ об атаке. Людям Равена с Новой Шахты не выбраться.
Последние слова были произнесены особо угрюмым тоном и прозвучали приговором. С которым я был не согласен.
