Болезни вообще должны десятками косить болотников, если не сотнями. От работы в Шахте рудокопы умирают часто, даже довольно крепкий и следящий за собой Хельверт отхватил туберкулез, который мне потом пришлось выводить, а этим всё нипочем. И ладно Стражи, тех можно принять за аналог паладинов, послушники как не заболевают? Вши и голод — это мелочи по сравнению с тем, что они могли бы отгрести от болотного климата.
Значит, Спящий и в самом деле изменяет тела своих последователей. Иннос, конечно, тоже укрепил и усилил меня. Но Спящий не может тратить громадные силы на такой альтруизм, как бесплатное усиление всех просящих — в конце концов, он заточён под землей, и ему самому нужны силы вырваться из своей темницы, а заодно и разорвать Барьер. Не может и не будет — он же демон, за просто так ничего делать не собирается. А во что может преобразовать других существ демон Белиара?
Или в нежить, или в демонов. А скорее всего, в какой-то гибрид вроде высокоуровневой нежити, наделённой магическими свойствами демонов. Вот и готовы Ищущие из второй части серии.
Избежали становления Ищущим всего три члена Болотного Братства: Ангар, Лестер и Фортуно. Последний — торгаш, в Спящего нисколько не веривший, а своё положение использовавший для торговли болотником, а вот остальные двое...
Получается, Лестера Ксардас сшивал буквально по частям, восстанавливая ему одновременно магическое ядро, разум и тело. Это заняло довольно большой отрезок времени — целых две главы второй части, но старый некромант, без сомнения, невероятно крут: он остановил и повернул вспять процесс становления лича!
И не менее крут Ангар — тот ухитрился справиться без Ксардаса. Какие-то части психики остались повреждёнными, последствия остановленной могучей волей "ищущизации" никуда не делись, но дееспособным человеком Ангар остался.
Магические силы идолов — это вовсе не их силы, это — способности магических конструктов, которые Спящий создает на основе их тел. А инсектоид в такой големистике изрядный мастак, достаточно вспомнить, что он сделал с пятёркой шаманов, додумавшихся его призвать.
Болотники стали Ищущими не потому, что Спящий их оставил. Спящий их уже почти сделал зомби (достаточно вспомнить неуязвимость апокалиптических стражей Кор Галома). А когда ему пришлось своих последователей оставить, Бельджар лично закончил работу своего слуги...
— Может! — резко сказал я, воспроизведя в голове всю эту логическую цепочку. — Это называется сила на халяву. Они объединили медитацию с употреблением тяжелого наркотика, открыли своё сознание и душу какой-то сущности, и та стала их корежить, давая взамен силу.
— Мы и не скрываем того, что Спящий дал нам силу, — наставительно заметил Лестер, пожимая плечами.
— А что взамен взял? — язвительно возразил Мильтен.
— Он — наш бог. Единственный истинный. Не будем об этом, — послушник поднял вверх подбородок, дав понять, что продолжать теологические споры не предрасположен.
— Ладно, брат Лестер, — вздохнул я. — Твоё физическое, душевное и магическое здоровье только в твоих руках...
Лестер никак не отреагировал на моё предупреждение. А я, наконец, для себя заметил, что тот приятный сметливый парень, с которым я познакомился два месяца назад, превращается в прагматичного расчётливого послушника, каким он встречает Безымянного.
В четвертой главе он не пошёл на встречу с друзьями — старые книги в горном замке были ему интересней чужих проблем. Правда, желание получить в свои руки документ о владении Милленталем в нём возникло только после крушения Братства (иначе бы сам как-нибудь да прорвался через гарпий и скелетов), а пока думает лишь о продвижении в Гуру. И пусть — с документом я его в ближайшее время однозначно обломаю.
— Так Спящий существует? — спросил наёмник, который всю эту дискуссию прослушал с явно выраженным интересом.
Ну что же, можно аккуратно кормить этих ребят кусочками правды.
— Надеюсь, что нет, — я дважды быстро кивнул, чтобы показать, насколько сильно на это надеюсь. — Все люди Колонии, более-менее осведомлённые в основах магии предпочитают верить, что Юберион всех водит за нос.
— Ведь если Спящий существует, — сразу же сделал вывод Диего. — Это означает, что вместе с нами под этим Куполом находится невесть-что?
— Очень сильное невесть-что, — уточнил я. — И по-хорошему, Болотный Лагерь надо бы уничтожить. Паладины бы уже вырезали всех болотников до последнего человека, не считаясь ни с какими потерями. Всё лучше, чем проснётся Спящий.
— Неверующие боятся правды, когда должны бояться своего невежества, — продекламировал речитативом Лестер, а затем вдруг резко спросил. — Если убрать юниторы, Спящий проснётся, ведь так?!
— Нет, — ответил я почти что правду. — Иначе бы он проснулся раньше, до Барьера и юниторов. Я не знаю, ради чего Ксардас соорудил здесь ловушку, но не просто так. И рушить без оглядки заклинание мага Шестого Круга я не рискну.
Уточнять, что Спящий дрых себе спокойно потому, что Юберион не тормошил его, а сейчас может и проснуться или, по крайней мере, сообщить болотникам, как его пробудить, я, разумеется, не стал.
— Пока мы не доберёмся туда, — я в полуобороте указал на далёкие горы, которые скрывали от нашего взора башню некроманта, — Я ничего предпринимать не стану. И остальным очень не советую.
— Да мы и так всё понимаем, — Горн невесело усмехнулся, — Сатурас уже многих гонцов туда посылал, но все сгинули без толку.
— Мне кажется, мы не о том думаем, — задумчиво произнес Диего, — Азшар, мы можем как-нибудь узнать, что собой представляет Барьер, не прибегая к помощи некроманта и бога болотников?
Правильный вопрос. Интересный вопрос. Сложный вопрос. Мильтен и сам задумался (да, отличный вскоре будет маг, если любит размышлять над сложными задачами), Горн уважительно покачал головой, и даже Лестер прекратил нас игнорировать и с нескрываемым интересом стал ожидать ответа.
— Да, есть шансы на то, что есть возможность это сделать, — сказал я через минуту. — Если удастся создать измеритель интенсивности магического поля и артефакт, определяющий род Силы — от какого она бога.
— Погоди, — Мильтен, похоже, не понял половины использованных мною терминов, но суть уловил верно. — Ты хочешь определить, в каких местах какой Силы больше? Для того, чтобы это сделать точно, нужен маг Шестого Круга...
— Или какой-то специальный артефакт, — ещё раз повторил я свою мысль.
— И если ты его добудешь, то ты узнаешь, как разнести этот бельджаров Барьер? — уточнил Горн, — Интересно, Сатурас...
— Знает, скорее всего, так же, как и остальные маги, — подтвердил я. — Но артефакта нет. Да и будь он у нас, это сложно сделать. Кругом орки, глорхи, болотожоры и всякие вооруженные до зубов бродяги. Ксардас, собственно, и сделал это — и ему ни то, что никто не мешал, он мог из Хориниса воинский отряд любой численности взять в помощь. Может, он потому и ушёл в орочьи земли, чтобы проводить измерения. Этим же, наверное, и ещё один пропавший маг занимается, если жив ещё.
— Нейр был пятого круга, — напомнил Мильтен. — Его ощущение магии не столь совершенно...
— А мы даже Нейра найти не можем, — заключил я. — В общем, закончится новая великая разборка — можно потихоньку начинать действовать в этом направлении...
— А если мы быстро заберем юниторы и сразу же взорвем Железную Гору? — перебил меня Горн.
— Шанс успеха — процентов пять, — опять почти чистая правда. Не говорить же, что шанс на самом деле нулевой.
— Зря ты так сказал, Азшар, — улыбнулся Диего. — Для тех, кто прожил здесь больше десяти лет, даже пятипроцентный шанс — это очень много.
— Ну, хорошо, — сказал я устало. — Представим, что разрушили мы Барьер. Дальше что? Парни, Вы опять отправитесь на нары. Может и не будет над головой серого купола, а вот конвоиры с хлыстами — будут. А ещё не будет вина с окороками. Это если ещё паладины не порешат. Ломать Барьер надо с умом, в нужный момент. И к этому надо приготовиться. В идеале — захватить Хоринис до того, как по наши души явятся каратели. Удрать-то отсюда до их прихода не получится — мы на острове.
— Один человек всегда может ускользнуть... — начал было Горн, но сам же осёкся. — А ведь я и не думал о таком никогда. Ведь да, один я не пропаду...
— Никто из нас не пропадёт, — сказал Диего, жестким взглядом осмотрев нас всех по очереди. — И из наших друзей — тоже.
— Один раз уже влипли сюда, — покачал я головой, — У Робара найдутся матерые стражники, способные засечь нас в городе, следопыты — найти наши следы в лесу, паладины, отточившие свое мастерство на орках. Мы здесь привыкли ходить с гордо поднятой головой, а на свободе наш вольный вид будет сразу бросаться в глаза. Если не охота скрываться всю жизнь где-то в глуши, надо подготовиться...
— Азшар, — перебил меня Диего, — Поверь, не пропадем.
— Ну, хорошо... Фингерс, — произношу первое пришедшее на ум имя, — Он считает тебя своим другом. И ты его. Для подземелий, воровских сходок и уж тем более — для жизни в лесном разбойничьем лагере — он слишком стар.
На какую-то долю секунды Диего смутился, но затем вдруг хитро улыбнулся:
— Ну, я ведь не единственный его друг. Один известный мне влиятельный призрак о нём ведь позаботится?
— Вот я и забочусь. Потому и против взрывать Барьер без подготовки, — я серьёзно поглядел в глаза каждому, — И Вам не дам.
— Гомез никогда не пойдёт на крах своей власти, — Диего посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Очень тяжёлым. Я впервые увидел в нём того бесстрашного вожака самой опасной банды Внешнего Кольца, о котором я был только наслышан. — Придётся выбирать.
— Смотря, что мы Гомезу предложим. И когда...
Диего отрицательно покачал головой.
Осуждать его неверие в то, что Гомез может согласиться рискнуть всем, не приходилось. Он не знал ещё, что через год орки начнут серьёзно теснить войска Робара, что без двух-трёх поставок фронт рухнет — и тогда королю станет не до Колонии. В такой ситуации, разрушив Барьер и захватив Хоринис, бывшие заключённые смогут диктовать Миртане свою волю. А то и отбить её назад у орков. Захочет ли Рудный Барон Гомез стать Его Величеством Королем Миртаны Гомешом Первым?
А гораздо правильнее и разумнее разрушить Барьер и захватить Хоринис, не прекращая поставок. Никуда король не денется. Избавимся от орков, доведём до отречения короля — и страна, не разорённая войной, у наших ног. Но для этого надо проделать колоссальную работу, ничуть не менее лёгкую, чем отправить Спящего пред пылающие багровым пламенем очи его начальства.
— Решаем, — спокойно произнес Диего. — Или рискнуть сейчас, или ждать, пока нам поможет Некромант.
— Я определю, что юнитор не на месте, — я тоже внешне показывал спокойствие, но внутри был изрядно напряжён. Мне светила очень опасный бой с моими, пожалуй что, и друзьями. Если они решат, что я — единственная преграда на их пути... может, и не убьют, но пленить захотят точно.
— Я... я не могу! — взволнованно воскликнул Мильтен. — Это же отречение! Если мы вернёмся в Лагерь без него, мастер меня отлучит. Причём не так, как когда-то отлучили Азшара, а по-настоящему.
— А если никто не узнает? — усмехнулся Диего. — Ну, и Сатурас может принять в Круг Воды...
— Не могу, — отчаянно мотнул головой маг. — Всё равно не могу. Просто не могу, даже если и не узнает никто.
— Юниторы, возможно, не дают Спящему пробудиться, — задумчиво произнес Лестер. — А, возможно, они и дали ему силу явиться во сне Господину Юбериону. Нет, убирать их нельзя. Я буду молить Спящего, чтобы он указал мне верное решение. Но я пока очень незрел...
И надеюсь, не "дозреешь", как Нирас, Люкор и Галом...
— Валить Азшара — не выход, — прямо сказал Горн. — И неправильно. Надо прорываться к Ксардасу. Но в одиночку я не пойду через эти земли. Да мне и некогда скоро будет.
Диего посмотрел вверх, на голубые молнии Барьера.
— Азшар, — сказал он без малейшего добродушия. — Я здесь уже пятнадцать лет. Ты не представляешь, как я хочу отсюда выбраться. У тебя есть какой-то план?
— Два года, Диего. Я сумею изменить Колонию и найти путь разрушить Барьер. Но нужно время. Ещё два года.
Призрак печально улыбнулся.
— Будем ждать, — сказал Диего. — У меня на руках много крови, но я никогда не убивал тех, кто этого не заслуживал. И не собираюсь никогда. Но даже без этого... я верю в тебя, Азшар.
И у заброшенных развалин древнего капища я и главный призрак пожали друг другу руки.
Глава 7. Когда каждому нужно больше положенного.
За прошедшие сутки мне пришлось наобщаться так, что потом и три дня подряд не захочешь слышать людской речи. А если и слушать, то лишь неспешную беседу о разных пустяках. Но когда маячивший у северных ворот Сайфер искренне обрадовался, увидев неспешно бредущего меня, я понял, что сложные разговоры с дипломатией каждого слова на сегодня не закончены.
— О, хорошо, что ты уже здесь! — бывший вор даже подпрыгнул от радости на месте, — Хоть ты успокой этого мудака...
— Что у нас уже с утра стряслось? — поинтересовался я, не пытаясь скрыть психологическую усталость.
— Слай хочет развести Кольцо на дополнительный налог для... — Сайфер осёкся на полуслове и огляделся. Выражения лиц стражников за его спиной излучали надменность и безразличие, но на торговца они смотрели пристально и зло. — Пошли, в общем.
Я, слегка нахмурив брови, взглянул стражникам в глаза. Те немного потухли — уже настолько нагло не смотрели, но и доброжелательности в их мимике не читалось. Впрочем, сложно ожидать чего-то другого от состава, который набирал под себя Бладвин. А ведь именно эти ребята теперь отвечают за порядок во всём Внешнем Кольце.
На связки орочьих топоров, которые я всё-таки забрал из схрона, ни Сайфер, ни парни Бладвина никакого внимания не обратили. Пара дозорных у пограничного пункта, заступившая на смену Мейзису и Бруно — тоже. Абсолютное большинство членов Старого Лагеря просто не знали, что это за железяки я с собой приволок.
Долго идти не пришлось: больше шестидесяти призраков стояли двумя группами на нашей полянке. Диего бы уже куда-то спровадил эту толпу, чтобы она не вытаптывала травку и вообще, не портила чудный вечерок, но старший призрак вернётся только завтра днём. А это означает, что я опять главный и разгребать возникший конфликт придётся мне.
А то, что конфликт не просто присутствует, а с каждой секундой разгорается всё сильнее, было видно невооружённым глазом. Во-первых, вокруг не было ни единого стражника и ни единого рудокопа — пусть призраки и считались третьей кастой Лагеря, участвовать в их разборках между собой дураков не было. Поглазеть со стороны тоже никто не решался, разве что стоявшие на стене стражники в тяжёлых доспехах зыркали тревожно. Даже лично Бладвин поостерёгся разгонять этот митинг.
Во-вторых, обе группы стояли друг напротив друга, зло глядя и растопырив руки в стороны. Казалось, ещё чуть-чуть — и вот они начнут крутить распальцовки и быковать фразами "Ты чё, козёл, не понял?!".
