Вернувшись в резиденцию, я застал Гомеза на его троне. Абсолютно одинокого и даже несколько затравленного на вид. Но вот взгляд, каким он меня встретил, был взглядом мракориса, набрасывающегося на толпу охотников.
— Пора отслужить по нему мессу, — заявление с порога вызвало у него усмешку.
— И это нам поможет? — спросил Гомез.
— Гораздо сильнее, чем, если мы бы публично четвертовали Торлофа, попадись он нам в руки в сию минуту. Лагерь должен смириться с потерей Равена в считанные часы.
— Все опять ждут, что я найду решение...
— Ты — их барон! Дешийон, Арто, Скатти и многие другие пойдут за тобой до конца. Да и остальным деваться некуда.
— Ты кое-что спутал, Азшар, — в голосе Гомеза появились ядовитые нотки, — Ты, по-видимому, решил, что звание "барона" — это дворянский титул. Нет! Этим званием бандитские вожди награждают тех, кто достоин войти в их число. Ну, как они считают сами. Я себя бароном не объявлял тоже...
Умолкнув, Гомез поднялся и аккуратно взял свой меч ладонями за лезвие.
— Это — все, что у меня осталось от прошлой жизни. Я шестнадцать лет назад ЗАСТАВИЛ короля переслать мне его обратно... Это случилось уже после того, как я подчинил себе Замок...
Гомез снова замолчал, и я решился на новый вопрос:
— Кто посвятил тебя?
— Их было трое. Робар их заслал сюда даже раньше меня. Когда Ксардас и остальные залили нам над головой Барьер, я поднял восстание. Вскоре вся власть была моей... Почти моей. Каста баронов — это определенное сословие. Бандиты могут сместить любого атамана, если тот не барон...
И тут я понял.
— А за смерть вожака-барона остальные бароны отомстят. Ведь так?
— Так, — кивнул Гомез, — Именно так. Бандит, поднявший руку на одного из баронов, становится врагом для всех своих. Даже короли воровской масти не рискуют его покрывать... Потому все так и рвутся в эту касту. Если бы ты не зарезал Буллита, его бы убил я. Во время посвящения. То же самое я думал сделать и с Окилом. А вот после посвящения я бы никого убить не смог. Они бы просто отказались выйти против меня на дуэль.
— А если тайно?
Экс-паладин издал короткий смешок.
— Бартоло был обязан мне всем, — пояснил он, — Но стоило бы мне отдать ему такой приказ, как лагерь бы рухнул. Неприкасаемость баронов — это залог выживания бандитов вообще. Всех бандитов во всем Мордраге... Так что, ты понял, что произошло дальше тогда, в первые недели после Барьера?
Я быстро представил себе ситуацию, и почти сразу же стал излагать свои выводы:
— За тобой была наибольшая сила среди каторжников, но все бандиты подчинялись своим баронам. И Вы пришли к соглашению. Ты стал бароном, среди каторжников установилась твердая власть...
— Просто власть, — поправил меня Гомез, — Такая себе. Меня посвятили. Представили всем. А затем я прилюдно вызвал всех троих на дуэль... С этого дня меня и стали называть Рудный Барон. Я один владел всей рудой!
Тут же возник вопрос, как же он тогда допустил Лайоша, Диего, Раскол и прочие события, но его как раз задавать и не стоило.
— И затем через пару лет началось, — продолжил свой рассказ Гомез, — Все от меня ждали, что я посвящу еще кого-то из них. Негоже, чтобы на несколько сотен братков был всего один барон. И стали от меня что-то требовать. От меня! Но вот поднять на меня руку никто не имел права!
— Но и ты посвящал лишь тех, кто полностью разделял твои убеждения... Пока не прибыл Ли...
Барон расхохотался немного безумным смехом. У меня даже промелькнула мысль, как бы Балам и остальные призраки не удрали от звуков этого дикого хохота.
— Ли?! Ли ничего нового не придумал! Он даже не стал затевать со мной войну! Кто такой Ли? Генерал?! И что?! Да Торус тоже, знаешь ли, полу-сотник миртанской армии, Скорпио и Хельверт были сержантами. Ангар — вообще капитан варантской гвардии, его заместителя Тоффербаха я сам помню военным инструктором Ордена. Вот только что могут сделать здесь армейские, пусть даже офицеры? Провозгласить власть Робара Второго?! Нет, Азшар, проблемы мне создали наемники. Знаешь, почему? Не знаешь! Ни хрена ты не знаешь про эту жизнь, венгардский ты аристократ!
Барон аккуратно приставил меч к стене, резко развернулся ко мне и усмехнулся в усы:
— Слушай в оба уха, пригодится. Чтобы объявить здесь свою власть, надо объяснить своим людям, кто ты такой. Пусть даже ты бандитский барон или воровской король — все равно, у тебя есть право отдавать приказы. Вот тот же Сатурас — взял да провозгласил себя Верховным Магом Круга Воды в Миллентале. И весь Новый Лагерь его хоть и на словах, но слушает... Не дождавшись от меня посвящения, один ублюдок из Внешнего Кольца по имени Лайош сделал братве предложение: раз Гомез не собирается признавать нас баронами, давайте вместо банды разбойников и убийц организуем Компанию.
— Какую еще компанию? — не сразу понял я.
— Так наемники называют свои банды. Выбирают капитана, находят нанимателя — и все, они действуют вполне себе легально. Их признают!.. Сам Лайош вскоре по дурости убился об Кор Ангара, а вот эта идея накрепко засела в головах этих головорезов из Внешнего Кольца... И уже когда прибыл Ли... Остальное, думаю, и сам поймешь.
Я медленно кивнул. Да уж, очень интересный пасьянс разложил Барьер среди каторжников.
На дворе — Средневековье, а такую эпоху ты должен быть КЕМ-ТО, то есть принадлежать хоть к какому-то сословию. Воры — это, на удивление, тоже сословие. И здесь на вопрос "Кто ты?" никто не ответит "Просто человек" или "Гражданин Миртаны". Нет таких понятий, зато есть классовая принадлежность. И подчиняться непонятно-кому ширнармассы не будут, даже если этот человек — незаурядный гений и великолепный воин одновременно. Да и если подумать, то такая ситуация не только для Средневековья свойственна.
Бывший паладин Гомез не смог объявить себя властителем местных земель, пусть даже он был и дворянского рода, и свое право мог доказать силой. Будь его сокамерники поголовно простыми крестьянами — то, возможно, у него бы и получилось провозгласить вольное баронство. Только вот бандитам вовсе не улыбалось признавать, что они тут вдруг сменили тюремного смотрителя на мелкого феодала. А вот если он сам станет лидером бандитов... Но первые бароны не просчитали, что Гомез вдруг рискнет их открыто убить в честном бою. Тем не менее, это случилось — и все, Гомез — главный и единственный барон.
Но, как говорил Торус, "не может существовать банда в пятьсот рыл". Среди подчиненных Гомеза и просто обитателей Лагеря сразу же объявились новые вожаки, не без оснований полагающие, что они тоже могут по праву стать баронами. Властитель всей руды не может от них ото всех избавиться, но и они не могут ему повредить — пока там еще нового барона королевские стражники отловят и запихнут под Барьер. Убив единственного барона, все претенденты автоматически лишались всех шансов и на свое возвышение.
В результате устанавливается шаткий паритет: Гомез держит руду и замок, а вот во Внешнем Кольце творится полный бардак. Становится ясно, что бандитов нужно как-то строить. Гомез, конечно, отбирает себе в банду сильных бойцов, но те ведь тоже не против носить красивый панцирь. И никого из простых уголовников посвящать нельзя: посвятишь одного — надо и остальных признавать. И тогда начинается снова бандитская вольница и бесконечная грызня.
Но вскоре Гомезу сильно везет — в Колонию прибывает человек, тоже прекрасно понимающий, почему нельзя допускать братву к власти. И этот человек умен, в самом расцвете сил и мечом владеет великолепно. Так появился барон Равен.
Внешнее Кольцо вскипело, но оба барона как-то ситуацию под контролем удержали. Даже прибытие варантцев не смогло их повалить, хотя Лайош и выдвинул идею, как это можно сделать. Но вот появление Ли и отречение Сатураса вообще чуть было окончательно не развалили Колонию.
Когда я проходил первую часть игры, то считал, что наемники — это просто официальное самоназвание военизированной группировки, созданной Ли из единомышленников для вполне конкретной цели — выбраться отсюда. После того, как я вникнул в реальное положение дел, то к этому мнению добавилось еще и уточнение, что к Ли в разные периоды примкнула куча всякой швали; и что во второй части игры генерал попросту не удержал контроль над своими.
Можно себя смело назвать наивной бестолочью: отчего это я вдруг предположил, что генерал, выигравший для Миртаны тяжелую войну, не может построить толпу всякого сброда, если те к нему сами примкнули? Да они у него в два счета станут бравыми воинами!
Вот только новолагерные его нисколько не собираются слушаться. Они — не солдаты, которые готовы во что бы то ни стало исполнить приказ командира; они — наемники, а Ли для них — выбранный общим собранием капитан, не больше и не меньше. Да, в бою они будут слушаться генерала беспрекословно, да, его слово для них ценнее мешка руды, но все это не означает, что Ли для своих наемников — безоговорочный лидер. Ведь и проходимец Сильвио позже в поместье Онара тоже выдвинет свою кандидатуру на то, чтобы капитаном переизбрали именно его. Это даже не военная демократия и не береговое братство, это — совсем другая формация.
Воины Нового Лагеря — действительно наемники. И никакие пафосные фразы из игры, что "мы отвоюем свою свободу" не могут отменить того факта, что это эта каста в большинстве своем — лишь сборище жадных до денег и выпивки головорезов, желающих лишь одного — чтобы им платили не за сражения, а за то, что они их не развязывают. За крышевание, одним словом...
Раскол произошел, но войны не получилось — спасибо Ангару, который нашел еще одни залежи магической руды. С учетом того, что военный лидер Братства нисколько не геолог, то, похоже, залежи вообще выходили на поверхность, а значит, были богатейшими.
Но вот прибывают нордмарцы — и таки начинается война между Лагерями. Но, окромя военных бедствий, Гомезу нашествие горцев добавляет и отличный бонус — еще одного человека, разделяющего его мнение по поводу того, какую нужно установить власть над Колонией. Теперь единомышленников становится трое — и во Внешнем Кольце уже никто не осмеливается даже подумать о том, чтобы оспорить власть Гомеза. Правда, стражники считают, что неплохо бы было, если бы Бароны еще кого-нибудь приняли в свои ряды, из тех, кто особо отличился. А кто у нас проявил такую верность и шел на такие грязные дела, что без Гомеза его на куски должны разорвать на следующий день? Конечно же, Бартоло.
Бронил погибает, и у Гомеза появляются новые кандидаты на членство в касте. Особого желания кого-то еще возвышать у Барона нет, но на такой шаг идти приходится. Появление Арто и Шрама в рядах баронов еще сильнее укрепляет власть Гомеза: теперь никто не заявляет прямо о том, что тот или иной стражник достоин возвышения. Зато продолжают плестись интриги, и часть людей здраво рассуждает: вот если бы Равен подвинул Гомеза, то неужто бы не наградил верных соратников?
И Рудный Барон со своим заместителем продолжают играть навязанные им (еще ДО нашествия варантцев!) роли. И правильно заметил Равен: стоит всем узнать, что между двумя важнейшими людьми Лагеря полное взаимопонимание, как между стражниками вспыхнет грызня за место в очереди. Предположим, какой-то Буллит или Бладвин считает, что Равен рано или поздно спихнет Гомеза. Тогда очередь изменится в их пользу. А вот если они поймут, что дела обстоят иначе — то Шакал или Ян рискуют получить стрелу в спину. По-хорошему, стоит вырезать всех матерых уголовников, но Равен считает, что он без проблем сможет контролировать криминал любого сорта. Вот интересно даже, за что бывший судья получил срок: неужели был-таки самым настоящим "вором в законе", державшим у себя под пятой всех бандитов подотчетного ему города?
А затем, едва только возникает призрак новой войны, как в касту выстраивается целая очередь. И Гомез отправляет меня на поиски Бронила. Ведь это только он и Равен знают, что они оба невиновны в его смерти; а остальные считают, что Гомез каким-то хитрым образом избавился от прямого конкурента. Но вот призрак Азшар с тягой ко влезанию во всяческие неприятности находит останки Бронила и даже приносит доказательства непричастности Гомеза к гибели нордмарца. И перебежчики Квентин с Окилом, и свои кандидаты на повышение получают четкий сигнал: Рудному Барону можно верить...
— Ты сейчас не бандитский вожак, Гомез, — обратился я, наконец, к своему боссу, — Ты — правитель местных земель. Твои люди ждут от тебя именно этого. И именно сейчас, когда нас могут спасти вовсе не воровские законы. Не зря наш клич — это твое имя. У нас впереди бой, в котором мы должны дать крепко по зубам Новому Лагерю. А еще — военный совет впереди...
— Чего ты от меня хочешь? — хмуро спросил барон.
— Дай разрешение на мессу. И на подготовку к совету.
Рудный Барон прифигел от изумления настолько, что даже стал похож на себя прежнего.
— Ты что это — просишь меня уйти к себе, чтобы вся эта прячущаяся по углам шелупонь могла отчистить помещение от крови этого барана?!
— Нам нужны трезвые головы, а сейчас даже бароны боятся попадаться тебе на глаза.
Гомез фыркнул. Выражение затравленного хищника окончательно исчезло с его облика.
— Значит так, Азшар, давай-ка Балама ко мне, я и сам распоряжусь, что делать. Зайдешь на второй этаж, там вторая комната слева — Равена. Скажешь его козе, чтобы вручила тебе ключи от его кабинета. Самые важные его записи сейчас читает Ларс, а ты изучи, что осталось.
— Исполню, барон, — ответил я, оставляя комнату.
Кликнуть Балама и сходить на второй этаж за ключами было делом пяти минут. Вульгарная девица с пышными формами, чьей основной обязанностью было делить постель с Равеном, отдала мне ключи, даже не спросив, зачем — конкретно эту тупую дуру никто пока не просветил, что ее покровитель покинул бренный мир. Когда я вернулся на кухню, меня там уже ожидали все пятеро призраков (повар как раз получал ЦУ от высокого начальства) и большое блюдо с ветчиной, сыром и зеленью.
Помещение было более, чем просторным, однако располагалось в полу-подвале, а потому освещалось лишь огнем очага и двумя маленькими окошками под потолком. Натоплено было отменно, в трех больших котлах что-то булькало, да и запахи были умопомрачительными. А вот слуг, разумеется не было — нечего было им греть уши на этом разговоре.
Видя связку ключей, которыми я позвякивал, Диего понимающе усмехнулся.
— Тебя можно поздравить? — поинтересовался он.
— Пока не с чем. Да и не нужно. А нужно другое...
Я выдержал небольшую паузу, и призраки обратились в слух.
— Начнем с главного — с пресечения панических настроений. Даже если за стенами Внешнего Кольца будет твориться сущий ад, в самом Лагере должен сохраняться порядок. Очень скоро начнется военный совет, на котором бароны выработают новую тактику, а наша задача как призраков — чтобы все работало, как прежде, и даже лучше. Так что когда нас будут спрашивать, мы все должны приводить одни и те же аргументы, почему наши шансы все еще высоки.
