— Ладно, у нас других дел полно, — прервал меня недовольный голос Гомеза, — Все живы, кроме одного тупого барана, а его не жалко. Мы многое должны обсудить. Садитесь, господа бароны и офицеры...
Мы быстро расселись вокруг стола.
— Здесь собрались, как я надеюсь, не дураки... — как по мне, вступление было спорным, но противоречить ни я, ни кто другой не стал, — И все понимают, что Новый Лагерь должен быть захвачен, другой результат нас просто не может устраивать. А раз он БУДЕТ захвачен, то в нем должен будет появиться свой Рудный Барон, и я имею в виду вовсе не Окила.
Под взглядами всех присутствующих Равен позволил себе легкую самодовольную усмешку.
— Окила и его помощника Балоро я переманю сюда... В связи с нашими планами мой друг и верный помощник Равен уже собирает свою команду. Под его руку уже согласились перейти барон Квентин, барон Торус...
Эти слова меня огорошили — Равен с Торусом откровенно не любили друг друга и этого не скрывали. И почему же тогда Торус согласился на подобный "брак по расчету"? Ради вожделенных доспехов, получается?
— ... Стражник Бладвин, стражник Скорпио, стражник Пако, стражник Скип, призрак Слай, призрак Куэнца, призрак Маурин, призрак Франко. Ну, и те призраки и стражники, которые доверяют упомянутым мною офицерам. У меня вопрос ко всем, кто здесь собрался: кто еще из Вас или тех, кого Вы знаете, готов будет присоединиться к Новому Лагерю Равена?
— Стражник Орри, — буркнул Торус.
— Ясно, — слегка кивнул Гомез, — Еще кто?
— Стражник Джако, — заявил Квентин.
Первой моей мыслью было: да неужто? И бывший вор меня не подвел:
— Я отказываюсь. Мне Новый Лагерь давно уже успел осточертеть, и если Рудный Барон Гомез дозволит...
— Ах ты крыса поганая! — вскинулся с места Квентин, но прежде, чем барон успел что-то предпринять, раздался сухой голос Гомеза.
— Дозволяю. Сядь, Квентин.
И усатому варантцу не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.
— Призрак Киллиан и призрак Ренуа готовы отправиться вслед за бароном Равеном и бароном Квентином. Мне это точно известно, — смягчил Джако свой удар по бывшему патрону (хотя своим "мне известно" еще разок опустил Квентина мордой в грязь).
— Прекрасно, — процедил Гомез, — Но Ренуа пока останется в составе третьей армии. Мне он здесь нужнее... Еще кто?
Больше желающих не нашлось.
— Тогда остается решить вопрос с новым главным стражником. ДВУМЯ главными стражниками...
— Если у других баронов нет никаких возражений, — сказал Равен, — Главным стражником нового... обновленного Нового Лагеря назначить Скорпио.
Торус согласно кивнул, а Квентин промолчал. В принципе, спорить было не о чем — более удачную кандидатуру на этот пост Равену найти сложно.
— Есть предложение, — внес и я свою лепту в общее обсуждение, — Чтобы не ломать себе язык тавтологиями "Старый Новый Лагерь" или "Новый Новый Лагерь", дать название будущим владениям Равена "Озерный Лагерь". Там, в конце концов, три озера.
— Эээ, — почесал трехдневную щетину не понявший моих слов Шрам, — Вот что такое "тавтологиями"?
Равен фыркнул.
— Это означает, что Азшар просит не терзать его изнеженный аристократический слух неблагозвучными названиями... Пусть будет Озерный Лагерь, я не против.
— С этим тоже разобрались, — буднично произнес Гомез, — А вот кто заменит Торуса на посту главного стражника?
— Хельверт, — сказал Торус.
Одновременно с ним высказался Бартоло.
— Кургул.
— Кургулу полгарнизона не доверяет, — возразил варантец.
— А Окилу будет наплевать на Хельверта, — нашел свой резонный довод Бартоло.
— Да Окилу на всех будет наплевать.
— Да, но возразить ему мало кто рискнет. К тому же, кто всерьез боится твоего Хельверта? Да, он — отменный воин, но страха не внушает. Ты бы еще Флетчера предложил.
— Хватит! — рявкнул Рудный Барон, — Пожалуй, мне это самому придется решать. Теперь вопрос о главном призраке будущего нового... Озерного Лагеря. Как считаю я, на эту должность есть четыре претендента. Это Диего, Азшар, Слай и Куэнца.
— А что мешает нам самим решить? — поинтересовался Торус.
— Следуя твоей логике, я должен спросить, почему это Вы мне советуете, кто будет у МЕНЯ новым главным стражником, — глаза Рудного Барона на секунду нехорошо прищурились, но изъявлять гнев Гомез не стал, — Это дело всеобщее, не только баронов Равена, Торуса и Квентина. Через старших призраков будут решаться все мелкие ссоры между Лагерями. А они будут, зная всех нас... Сейчас немногие призраки и в силе, и в авторитете... Слушаю предложения.
Я уже собирался сказать, что отказываюсь, но... но решил послушать, какие аргументы будут звучать за и против. Всегда полезно узнать мнение о своей нескромной персоне.
— Кто-угодно, кроме Диего, — бухнул сквозь зубы Квентин.
— А он потому и ушел к Верхнему Форту, — усмехнулся Бартоло, — Что не захотел напрямую отказывать Равену или Торусу. Да и вообще, для него переход в Озерный Лагерь — это понижение.
— Я был бы не прочь видеть Диего в своих рядах, — задумчиво произнес Равен, — А Рудный Барон готов его отпустить?
— Он больше работал с тобой, чем со мной, — пробурчал Гомез, — Если твоим старшим призраком станет именно Диего, те, кто останутся здесь, не будут бухтеть, что "озерные" оборзели и зажрались. А самому старому лису везде будет хорошо.
— Я согласен с Бартоло, — несильно стукнул ладонью по столу Торус, — Я сделал ему определенный намек...
— Да ты, барон, так был уверен в своей коронации, что даже старшего призрака вербовал?! — деланно изумился Гомез, елейным голосом источая ядовитую иронию, — Матереешь не под дням, а по часам, Торус, молодец.
— Я же и говорю, — мрачно отрезал варантец, — Что сделал намек. И никого не вербовал...
— Из-за твоего намека у нас чуть драка стенка на стенку не произошла, — рассмеялся Шакал.
— Она могла в любой момент вспыхнуть, — хмыкнул Торус, — Сам, что ли, не знаешь?
— А кстати, хороший вопрос, — взял слово Равен, — Кто должен быть решалой, когда все старшие призраки за пределами Лагеря?
— Так и есть, — согласился Гомез, — Так что, прекращай ты, Азшар, лично таскаться по местности, и Диего об этом уведомь. Думаю, у Вас хватает подручных, чтобы они вместо Вас бегали по Колонии. У моих старших призраков, как мне кажется, и в Лагере дел полно.
— Я своих парней пока еще только натаскиваю. Сегодня в восточный лес водил, завтра на всякий случай прочешу северный. Заодно проверю бывшую стоянку Квентина.
Последнее я делать не собирался, но раз сорваться в охотничий разгул просто так не удалось, придется и в самом деле провести полноценный развед-рейд.
— Это все я знаю, — Гомез нетерпеливо рубанул ладонью воздух, — Ты лучше скажи, как избежать ситуаций вроде сегодняшней.
Импровизировать пришлось на ходу — Рудный Барон не любил, когда у подчиненных не было двух-трех планов про запас.
— Если нет в Лагере никого из старших призраков, все финансовые вопросы ложатся на плечи Балама, для этого прошу выделить ему резервную суму в пять тысяч. Сама сумма может лежать себе в хранилище, просто Балам при необходимости должен иметь возможность снять несколько сотен для общего дела. За каждый самородок, с него, разумеется, спрос.
— А почему не Ребина? — полюбопытствовал Бартоло.
Я с некоторым удивлением посмотрел на кухонного барона: да твоего же человека продвигаю, барон, причем безвозмездно, просто потому, что это лучшая из возможных кандидатур, а ты чего-то допытываешься.
— Можно и Ребина, — пожал я плечами, — Он тоже себя обсчитать не даст. Но у Балама должность выше... Все вопросы конфликтов и предъяв старшим в наше с Диего отсутствие будет решать Фингерс.
А вот здесь мне удалось всех удивить.
— А кто его слушать-то станет? — воскликнул Шакал.
— Все умные люди. А с неумными я сам потом поговорю...
— Фингерс так Фингерс, — скучающим голосом произнес Равен, — Азшару виднее. Вообще-то мы здесь мне старшего призрака выбираем... Торус с Бартоло уверены, что Диего сам не хочет. Дальше предлагалась кандидатура Азшара. Вот к нему и вопрос...
— Да я других хочу для начала послушать, — я позволил себе хитрую улыбку.
— У нас нет на это времени, — отрезал Равен, — За тебя категорически я, Торус и большая часть моих командиров.
— И против ребята Слая, которых я прижал.
— Не настолько и против. Они не дураки, понимают, что ты их уже второй раз не растоптал, хотя и мог, — начал мягко давить Торус, — Ты, если не считать сегодняшнего дня, всегда хорошо срабатывался и с Бладвином, и со Слаем.
Поневоле я задумался. Интуиция подсказывала мне, что переход в Озерный Лагерь ничем не окончиться. Ни хорошим, ни плохим — просто другое начальство будет ставить передо мною другие задачи. По первым прикидкам, возможность неофициально стать третьим лицом Озерного Лагеря после Равена и Торуса была очень даже вероятна, хотя для этого однозначно придется сместить либо новоявленного барона Квентина, либо будущего барона Бладвина. Фактически, если проводить аналогию с раскладами Нового Лагеря, чье место должен будет занять Озерный, мне предлагали позицию, которую не так давно занимал Ларс.
А минусом была, то есть, будет второстепенность этого нового лагеря. Равен и компания могут сколько-угодно считать себя королями Огромной Пещеры, но в руках у Гомеза будет подъемник, а значит — и торговля с Миртаной. Да, деньги в Озерной Лагере будут крутиться очень немалые, и обустроиться там можно будет шикарно, однако, настоящая власть над Колонией по-прежнему будет оставаться в руках Рудного Барона. К тому же с уходом Равена с прихлебателями и Торуса с подручными, мое влияние и в Старом Лагере станет еще значительней. Вдобавок, я (да и Лагерь) избавляюсь от проблемных раздражителей в лице Квентина, Бладвина, Куэнцы и еще пары десятков быдловатых хамов.
Зато здесь остается мой друг Диего, которому я, кстати, обещал потихоньку менять Колонию в нужную сторону (и как я это буду делать из Новой Шахты?); учитель и наставник Корристо; толковый деловой партнер Фиск, на пару с которым приходиться следить и поддерживать худо-бедно зарождающуюся экономику Внешнего Кольца; мои помощников, которые только-только наладили свою жизнь в Старом Лагере, навели нужные контакты и переселяться им явно не с руки; Ян с его Старой Шахтой, которую однозначно необходимо будет реконструировать... Раздумывать нечего.
— Повышение это или понижение для меня, не знаю, — ответил я со вздохом, — Но нужнее я здесь. К тому же у меня есть ряд задумок, за которые никто другой не возьмется.
— Ты точно решил? — мрачно спросил Торус.
— Точно. Прости, Торус, но здесь наши пути на время расходятся.
— Ну, тогда, Равен, выбирай из своих.
— Я бы посоветовал Куэнцу, — вдруг влез Бладвин.
Ответом ему служили несколько удивленных взглядов, а я в свою очередь выставил локти на стол и опустил лицо на ладони. Размышлять, почему у Блавдина вдруг сменился фаворит, отчего Куэнца решил сместить Слая, и как ему этого удалось добиться, что предпримет в отместку Слай, у меня не было решительно никакого желания. Мышиная возня вместо реальных дел изрядно надоедала.
— Ты же предлагал Слая, — холодно заметил своему подручному Равен.
— И Слай хорош. Но Куэнца решительнее...
— К Бельджару этого безголового нордмарца, — лязгнул, словно спустил курок арбалета, Торус.
— Оба подходят, — признал Равен, — Ну, в какой-то мере. Но справиться должны.
— Тогда лучше Куэнца, — сказал Гомез, — Слай умнее Куэнцы, хитрее и проворнее, но все равно дурак. Вспомни историю с налоговым сбором... А нордмарец — обычный тупой баран, но управлять твоими призраками сможет. И то, что он не додумается до такого бреда, который иногда выдвигает Слай, ему только в плюс.
— У кого-то есть возражения? — задумчиво спросил Равен.
Квентин неопределенно пожал плечами, а вот Торус обратился ко мне:
— Азшар, с кем охотнее будут взаимодействовать старшие призраки Старого Лагеря?
— Диего — со Слаем, хотя и с Куэнцой найдет нужный язык. Для Яна — они оба никто. А мне лично плевать, чьи слова и цифры мне придется перепроверять по три раза, — ответил я чистую правду.
Присутствующие, исключая Бладвина, лишь усмехнулись.
— На том и постановили, — подвел Гомез итог под делением шкуры неубитого медведя, — Бладвин, можешь Куэнцу обрадовать, но пусть учтет, что я не буду за ним горевать, если сегодня вечером его настигнет сабля Азшара, болт Гренкрейца или стрела Фиска.
Вдруг Рудный Барон взвился со своего трона, а его лицо внезапно побелело от ярости.
— Я слишком много раздаю наград, чтобы не требовать взамен абсолютную лояльность, смелость и умение работать головой, — прошипел он, проведя ногтями по столу, — Это я являю Вам свою милость, а не Вы чего-то у меня добились. И да упасут Вас боги хоть раз подумать иначе.
Народ проняло, особенно Бладвина, как раз на многое и претендовавшего. Да и Торус опустил взгляд, правда, сцепил зубы. А вот Равен оставался спокойным.
— Я хоть раз был неблагодарным? Или подводил тебя?
— Ни разу, — усмехнулся Гомез, — Вот потому именно ты, а не кто иной, возглавишь Озерный Лагерь и будешь держать его в верности мне.
— Все так и будет, — кивнул Равен, — Тебе не о чем беспокоиться, Рудный Барон.
Напринимав решений, высокое собрание разбежалось по своим делам. А вот Торус, приобняв меня за плечи, повел на второй этаж.
— Это теперь мое! — гордо заявил он, открывая настежь дверь одной из комнат, — Что скажешь?
— Как по меркам Колонии — прилично, — дипломатично ответил я. Для жителя Милленталя подобные апартаменты были, как "трешка" на Печерске для "старого" меня. На втором этаже резиденции, да еще и в отдельной комнате жила только элита элит Старого Лагеря. И вот теперь этого добился и Торус.
Два громадных шкафа, два серванта, огромная кровать из дуба (способная выдержать кувыркания могучего варантца с различными северными, южными и центрально-миртанскими красавицами), стойка для оружия, деревянная бадья, заменявшая в здешних реалиях ванну, большой письменный стол — да, да, и да, обстановка была более, чем приличной.
— Чертов аристократ, ничем тебя не удивишь, — усмехнулся Торус, — Небось в личном поместье жил?
— Да нет, всего две комнаты были — больше дать не могли, — вспомнил я свое бывшие жилище, — Венгардский дворец с пристройками, конечно, громаден, но даже он не вместит всех, кто живет на широкую ногу.
— Это шикарно, наверное, жить во дворце, — в глазах варантца мелькнул огонек легкой зависти.
— Да нет, настоящим шиком считается иметь свой дворец в верхнем городе. Во дворце живут лишь те, кому по долгу службы необходимо быть каждый день при дворе. Вроде как Баламу надо каждый день к Бартоло тащиться.
— Не лучший вариант, — заметил Торус, успокоившись насчет моего излишнего мажорства, — Вот только я не Балам и близко.
— Здесь многое по-другому. Традиции закладываются обстановкой... Ты мне лучше скажи, зачем тебе это все было нужно СЕЙЧАС?
