Серое небо

Золото, металлы и драгоценные камни валяются буквально под ногами, а труд рабов невероятно дешев, к тому же орков требуется не так уж и много. У Робара внезапно появляется очень много золота, которое он решает конвертировать в самое выгодное дело — войну. Но для войны нужна армия (с чем проблемы особо нет, за золото можно нанять сколько угодно новобранцев) и оружие (а вот с этим ощутимая нехватка). Залежи магической руды в громадных количествах есть на Хоринисе, и король, оценив эффективность рабского труда, недолго думая, создает Колонию: все недовольные работают на благо страны, причем почти забесплатно. И хотя первоначальный план пришлось менять, но даже торговать с каторжниками оказалось вполне приемлемо (да и выхода другого не было).

Создав огромную армию, Робар начинает завоевание Варанта, и пусть долго, тяжело и кроваво, но все же за несколько лет покоряет южного соседа. Конечно, мятежи в завоеванных землях вспыхивают один за другим, но всех мятежников пачками отправляют в Милленталь. Кое-как успокоив варантцев и пережевав новый кусок, Робар заодно прижимает к ногтю и нордмарцев.

В результате под рукой у Робара Второго огромная империя, причем сильно централизованная, очень мощная армия и громадные богатства. Миртана стремительно развивается, а сам король поглядывает на остальных соседей. Но вследствие беспрерывных войн из хозяйства массово изымаются рабочие руки (многие крестьяне с большим удовольствием идут в солдаты, а не сеют репу), что приводит к некоторому даже упадку страны. Перед тем, как начинать завоевывать западные земли, надо решить проблему с сельским хозяйством и зарождающейся промышленностью. И если миртанцы превращаются в народ воинов, то пусть вместо них кто-то другой работает. Например, орки.

Никаких других причин для того, чтобы завоевывать орочьи земли, у короля попросту нет: они пустынны, их осваивать лет сто, важны только их жители. И как в моем прошлом мире делали португальцы в Африке, так и решил поступить Робар Второй — поставить работорговлю на поток.

Вот только, Европу от Африки отделяет океан, а европейцы все же были организованы и вооружены получше негритянских племен. Орки же мало чем как воины уступают миртанской армии, а отделяют Миртану от них только горы. Вторая война с орками, которая с каждой неделей разгорается все сильнее, влетит Робару Второму не просто в копеечку...

Теперь уже кристально ясны причины, почему Иннос просил разрушить Барьер и готов позволить оркам разгромить Миртану. Ведь если Робар Второй победит, то империя, чья экономика на рабском труде взлетит вверх, начнет, как пожар, расширяться во все стороны. Какая тут защита добра и справедливости, если уже сейчас паладины и маги Огня вырождаются в бюрократические касты, жаждущие лишь власти и богатства?

Без руды Робар проиграет войну в считанные месяцы. Орки разгромят королевскую армию и захватят страну.

Мне стало не по себе от осознания этого факта. Конечно, Робар зарвался и вскоре получит по заслугам, но ведь вместе с ним в пропасть рухнет целая страна!..

— Азшар, очнись, — Гомез, недовольно сопя, крепко двинул меня в плечо.

Я оглядел собеседников. Оба барона уже успели немного протрезветь, а на лице Равена вновь появилось выражение холодной скуки. Собственно, бывший аристократ и принялся просвещать меня дальше:

— И я, и Бронил стали подбирать под себя команды, а Бронил уже стал присматривать место для еще одной шахты, как вдруг погиб. Его команду пришлось расформировать, хотя это около года заняло. И за этот год воры Нового Лагеря окончательно осмелели. Вот мы тут и решили, что копать новую шахту сложно. Проще забрать себе Новую Шахту.

Барон усмехнулся, довольный своим каламбуром, и пригладил усы:

— В конце концов, они ведь сами нарываются. Хотели бы жить мирно, то мы бы смогли ужиться с этими придурками, которые не понимают своего счастья. Кем мы были на свободе? Ну, не последними людьми, но здесь мы — все!

— А для остальных баронов что припасено? — задал я очередной вопрос.

— Бартоло выше своего места не прыгнуть, а эту парочку все устраивает, — пожал плечами Равен.

— А Торус? Диего? Почему бы им не стать баронами, на них все держится.

— Это тебе так кажется. Поверь, мы прекрасно отдаем себе отчет, насколько это ценные для Лагеря люди. Но Диего ничего не нужно...

— А Торусу еще предстоит себя показать, — лениво произнес Гомез, — Пока он ничем особым не отличился. А уж затем, после захвата Нового Лагеря, мы и подумаем. Скорее всего, он уйдет в команду Равена, чтобы не раздражать здесь Корристо. Или один известный мне призрак уладит это дело...

— Если не уйдет со мной, — усмехнулся судья, — Мне ведь тоже понадобится главный призрак...

— Решим, — коротко бросил Гомез, — Но сейчас нам очень нужен человек, который будет, как когда-то Бронил, лезть в самые опасные места. Нам нужен еще кто-то, кому мы можем доверять, причем не простой исполнитель, а тот, кто в курсе наших планов. После победы ты вознесешься очень высоко, Азшар. Ты в деле?

— Я и не выходил из дела, — ответил я, распрямляя плечи, — Я всегда делал все, чтобы Старый Лагерь окреп. А вместе с Лагерем окрепнет любой член нашей команды.

— Правильный подход, — кивнул головой Равен, — Все бы так думали — давно бы держали в кулаке всю Колонию.

— Тогда решим так, — Гомез посмотрел на меня долгим взглядом, в котором не было ни тени его обычной насмешливости, — Тебе пора создавать свою команду, так что начинай подбирать состав. Из подчинения Торуса я тебя вывожу, с этого дня ты работаешь непосредственно со мной и Равеном. Пока для тебя будет два дела. Во-первых, надо узнать, что же, в конце концов, случилось с Бронилом. Он был не один, с ним было больше дюжины стражников, и никакой патруль орков ничего бы им не сделал. Он в очень опасное место полез. Второе — надо вызнать настроения воров, возможно, кто-то из них готов предать Ларса. Насчет этого вопроса все отвечают что-то уклончивое, мне же нужен прямой и точный ответ. Постарайся вложиться в две недели.

— Выполню.

— Вот и хорошо, — сказал Гомез, приподнимаясь с места, — О нашем разговоре должны знать только мы трое. Если парни узнают о будущем разделе, стычек между своими станет на порядок больше... Все, идите оба спать.

Равен поднялся с места и тяжелыми шагами направился к двери. Я в несколько глотков опорожнил стакан и уже собирался сам встать с софы, как вдруг барон, едва только отворив дверь, отшатнулся назад.

— Равен? — лицо Гомеза на секунду побелело, это было заметно даже в неровном свете канделябров, но он моментально взял себя в руки.

Судья наклонился к полу и что-то подобрал.

— Свалилось на меня, — сказал он, вручая Гомезу продолговатый предмет. Присмотревшись, я увидел, что это был скрученный в трубочку лист пергамента, на который надели кольцо, — Кто посмел?

Гомез молча сдернул кольцо и нетерпеливо развернул лист пергамента. Прочитал он его буквально в несколько секунд, однако задумчиво сидел около минуты. Мы с Равеном не стали прерывать его размышления.

— А вот такого оборота я не ожидал, — процедил сквозь зубы Гомез, — Держи, Азшар.

И тонкий серебряный ободок, перелетев через стол, упал мне прямо на ладонь.

Глава 6. Тонкие грани.

— Полчаса назад в Лагерь прибыл Кавалорн, — уведомил нас Диего, — Он все подтвердил.

— Да, событие из тех, которые никто не ожидал, — мрачно сказал Гомез, играя желваками. Нам всем оставалось только с ним согласиться.

Как гласила реклама унитазов в моем прошлом мире, утро начинается не с кофе. Наше утро началось с того, что я в три часа ночи варил зелья, помогающие снять похмелье и удержать сознание в ясности — необходимо было срочно принять решение, да и новость, полученная в письме, никому бы не дала заснуть. Я еще раз придвинул к себе лист пергамента и перечитал послание.

Рудному Барону Гомезу

Атаман Квентин

Ларс низложен... Да как такое могло вообще произойти? Ведь Квентин — это одна сотая от Ларса, как у него могло вообще получиться сместить щеголя с его трона? И как Ларс мог позволить себя скинуть с трона, с его-то связями, умом, харизмой и небольшой личной армией?

Никто из нас семерых не мог ответить на этот вопрос, хотя ранним утром за обеденным столом сидели только те (и именно те) люди, которые и представляли собой мозг Старого Лагеря: сам Рудный Барон со своим заместителем, Бартоло, Ян, Торус, Диего и я.

— Как они вообще смогли пробраться в замок? — спросил Ян, обращаясь непонятно к кому, — Если они это смогли...

— Это как раз неважно, — пробормотал Равен, — Это мы выясним. А вот то, что это правда... Ларс бы не расстался с кольцом добровольно.

— Зато расстался Квентин, — протянул вдруг Бартоло, — И это странно. Он ведь бредил этим кольцом.

— Да, — подтвердил Диего, — Он считал, что я зря отдал кольцо Ларсу.

А вот это уже было интересно. И я не преминул спросить:

— Для тех, кто здесь недавно, это знак статуса?

— Кольцо короля воров, — усмехнулся Диего, — Когда-то давно оно принадлежало мне, отобрал у одного короля уже здесь. Но когда создавался Новый Лагерь, по моей просьбе меня раскороновали и затем короновали Ларса. По моему совету, не буду скрывать.

— А много таких королей?

— По одному в каждом крупном городе, — раздраженно сказал Равен, перетирая зубами стебель болотника, — Диего когда-то прирезал того, который заправлял в Монтере. За Барьером этот парень прожил где-то три дня всего. Азшар, это было давно и никому уже не интересно.

— А интересно другое, — Бартоло забрал у меня послание и еще раз перечитал, — Это писал не Квентин, тот бы всяких гадостей добавил. И не Ларс...

— Писал Франко, я его почерк знаю, — кивнул старший призрак, — Казначей у Квентина. Мне тоже это очень не нравиться, но я не пойму что.

— Подожди, Бартоло, — вдруг воскликнул Равен, — Странное дело, что письмо действительно без оскорблений.

— И подписано оно честь по чести, — добавил Ян, — С уважением обращается. На Квентина не похоже. Да будь даже между лагерями мир, он бы так не писал. Он же никого в грош не ставит.

— А меня, получается, ставит? — спросил Гомез, — С чего бы это? Я, конечно, с ним раньше не общался, в отличие от Вас троих, но объясните мне, где Вы там уважение увидели. Там же угрозы. Или это не угрозы?

Мужчины переглянулись между собой. Догадка, которую выдвинул Гомез, была невероятной, еще более невероятной, чем смещение Ларса. Но раз произошло второе, то почему бы не быть и первому?

— "... пока мы в лесах..." — процитировал послание Бартоло, — А ведь могут быть и не в лесах, а во Внешнем Кольце, на страже. В конце концов, вряд ли Квентин уж очень сильно любит Ли.

— Диего, — обратился Рудный Барон к призраку, — Ты лучше всех знаешь этого ублюдка. Насколько он действительно может предать Новый Лагерь?

Варантец ответил не раздумывая.

— В любую минуту. Но это не означает, что он не предаст нас. Барон, я тебе честно говорю, что я бы ему не доверял. Он ненавидит Ли, но ненавидит и тебя. Он вообще ненавидит всех, кто стоит между ним и рудой. Но я тоже склоняюсь к мысли, что это послание — хитро запутанное предложение перейти под твою руку. Отдать кольцо для атамана, да еще и добровольно — немыслимо. Не думаю, что Квентин о таком не знает...

— Он не хочет быть атаманом у воров, — сказал доселе молчавший Торус, — Он хочет стать бароном у бандитов. Это гораздо почетнее среди ворья. А бароном его могут признать только другие бароны.

— Что делать будем? — спросил Гомез, когда стало ясно, почему мы вдруг получили такое послание.

— Я отправляюсь в Новый Лагерь и все там разведаю, — озвучил я решение, которое сам для себя принял еще минуту назад, — Пока еще война реально не началась, а, значит, сразу стрелять не начнут.

— Это слишком опасно, — сказал Торус, — Азшар, на тебя точат зубы сразу два местных вожака — Квентин и Блейд. Не думаю, что они удержаться от драки только потому, что пока еще как бы мир.

— Ларс защищал меня, когда я убил Силаса. Настало время вернуть долг. К тому же все равно надо увидеть все своими глазами. И отдать ему вот это.

Я забрал со стола кольцо и спрятал его в карман.

— Ладно, — сказал Гомез, — В конце концов, никто другой туда просто не пойдет... А что будем делать с Квентином?

— Надо организовать переговоры, — сказал Бартоло, — Раз хочет предать Окил, то почему бы и Квентину не предать? Надо написать ему послание. Раз Азшар все равно идет туда...

— Письмо могут и отобрать, — заметил Ян.

— Так мы напишем длинное, с длинными угрозами, — жестко усмехнулся Бартоло, — Если Квентин прислал нам его, только чтобы покуражиться, то прочтет полстраницы и выбросит. А если нет — то прочтет внимательно и найдет те две строчки, где и будет предложение встретиться. К примеру, поздним вечером в скалах у Старой Шахты.

— И кто пойдет на встречу с ним? — спросил Равен.

— А кто ходит на переговоры с Окилом? — усмехнулся Бартоло, — Я и пойду.

— Сам не ходи, я выделю тебе отряд, — сказал Гомез.

— Если так, то давай взвод Кургула, — поморщился начальник дипкорпуса, — Только парней туда я подберу сам, не из болтливых.

— Это разумно, — Гомез подтвердил свое решение кивком, — Торус, командиры уже сформировали свои отряды?

— Не все, так что определяйте туда, кого хотите. Только вот на хрена мне подразделение, которое будут туда-сюда дергать? — пожал плечами варантец, но было видно, что его это немного задело, — Бартоло, будь любезен, предупреждай заранее, что ты куда-то забираешь Кургула.

— Да успокойся ты, грозный вояка, — насмешливо ухмыльнулся барон-дипломат, — Я их буду раз в три дня у тебя забирать. Только ты их тоже не определяй куда-то в дальний рейд.

— Не успели начать войну, а любимчики уже есть, — процедил Торус, — Ладно, будь по-вашему, но, барон, неужели нельзя попросту перебить их всех?

— Попробуй, главный стражник, — усмехнулся Гомез, — Положишь и Ли, и Квентина, и Окила, и хоть Сатураса — я ведь против не буду. Если вдруг Квентин вдруг начнет из кустов целиться в тебя, ты же не будешь раздумывать над тем, есть ли у него договоренности с Бартоло или нет? Но сначала надо захватить Новый Лагерь, а уже затем и думать, что делать с перебежчиками... Так, Бартоло, дай Азшару перекусить, пока будешь писать письмо, и он отправится туда, а затем готовь отряд Кургула. И вообще, Торус, я очень хочу, чтобы полный реестр, кто в каком взводе, лежал у Равена не позднее завтрашнего вечера. Если в каком-то отряде будет недобор хотя бы в четверть состава, у этого отряда будет новый командир. Ладно, жду всех на завтрак.