В письме и в самом деле не было ничего секретного. Но я подал информацию в таком порядке, чтобы Диего сразу мог понять — Гомез закручивает гайки.
— На сборы дается два часа. К шести обязаны быть там, — добавил я, — Собственно, все...
— Не все! — раздался полукрик-полувизг Майко Крысолюба, — Не знаю, как ты составлял список, но Барон Бартоло будет недоволен...
— Потом, — припечатал я, — Недоволен он будет потом. Если будет. А сейчас ты обязан исполнить приказ. Не мой, напомню.
— Я отказываюсь! Я дождусь Бартоло!
Призрак явно запаниковал и утратил адекватное восприятие реальности. Когда утром мы ему объясняли, что игры с рисом надо бы прекращать, он навстречу нам пошел. Но вот потеря блатного места явно выбила его из колеи.
Вообще-то, за отказ выполнять боевой приказ в моем прошлом мире следовал трибунал, а в этом — так и сразу петля. Но я вдруг вспомнил, что некоего Азшара Лингарро в свое время таки повели на суд, причем обошлись без казни. Конечно, он был аристократом не из последних, а Майко... а Майко — тоже человек, пусть и гнилой.
— Снимай тогда униформу!
— Что? — опешил Майко.
— Снимай униформу, — сказал я ему, — Если ты не исполняешь указаний Гомеза, то тебе нечего делать в наших рядах. Кирка в руки — и в Шахту.
— Что?! Да что ты позволяешь себе?!
— Третий раз даю тебе возможность сделать правильный выбор. Первый раз — как призрак призраку. Второй — как сосед соседу. Третий — из-за моего неслыханного человеколюбия. Четвертого — не будет! Так что или жилетка наземь, или молодцеватое "За Гомеза!". Что выбираешь?
Но Крысолюба, к моему удивлению, понесло.
— Я ничего не буду делать! Ты выживаешь меня из замка! Стал старшим призраком — и решил, что можешь все?!
Я молча кивнул Ренуа.
Мой жест не остался незамеченным. Все повернулись к бывшему вору, включая самого Майко. А через секунду тело Крысолюба было снесено на полметра назад — с такого близкого расстояния стрела не только вошла ему в грудь по самое оперение, но и отбросила на землю.
— А с Бартоло насчет тебя я еще поговорю, — заметил я умирающему телу, после чего перевел взгляд на призраков, — Так, парни, шутки кончились. У нас война, и никто о ничьих хотелках не будет задумываться... Так, Тобиас, раз уж Майко выбыл из наших дружных рядов, на Верхний Форт отправляешься ты.
Тобиас, сутулый лысый призрак, лишь кивнул.
Дожидаться, когда Майко освободят от вещей и отнесут куда-нибудь закопать, я, конечно же, не стал — за этим и без моих ценных указаний проследили бы и Фингерс с Ребином. Будущий взвод Сайфера разошелся по хатам — собираться на новое место дислокации, Шрайк быстрым шагом ушел на Старую Шахту, а я с боевиками отправился к оврагам.
Изначально я опасался, что Катэр будет отставать. Однако, старик, во-первых, был довольно сильным и выносливым мужчиной, каждый день таскавшимся в тяжелом доспехе, а во-вторых, доспех-то он как раз день назад и сменил на "средний". Гораздо сильнее замедляла марш недостаточная вымуштрованность призраков Ренуа — а ведь в этот взвод набирали тех, кто мог за себя хоть как-то постоять. Первый час оба офицера гаркали во весь голос, следя за тем, чтобы наша мелкая армия не тащилась по перелеску неорганизованной гурьбой, но вскоре дело пошло на лад.
То, что Катэр вспомнил свои старые командирские навыки, нам довольно сильно помогло. Едва мы вступили в овраги, как я вручил ему старшинство над взводом, а сам с Ренуа пошел вперед в качестве разведки — от остальных в этом деле толку было чуть.
Донесение Шрайка оказалось точным — овраги как будто бы вымерли, разве что кое-где стаи падальщиков насыщались зеленой травушкой. Но вот первого человека мы встретили лишь на стоянке Кавалорна. Едва сидевший на крыше Кирго заметил красные "мундиры", как встал во весь рост и замахал нам радостно рукой. На всякий случай мы для начала обследовали местность вокруг хижины — никого — и лишь затем повели остальную часть отряда на стоянку и устроили там недолгий привал.
Сам рудокоп не знал толком ничего. Сначала он путался под ногами у моих адъютантов (в основном у Шрайка, а разведку вел бывший вор), затем был посажен здесь в качестве связного, ни никого, кроме спешившего обратно степняка так за весь день и не увидел. Еще Кирго признался, что первые два часа он дергался от каждого шелеста, а затем ему это надоело, и он расслабился, и вообще, все бы было хорошо, если бы ни беспрерывный дождь. Ренуа на это шепотом произнес "Дурак непуганный!", а вот Катэр мне сказал прямо (после того, как рудокоп был отослан обратно на крышу):
— Из таких новобранцев выживает только каждый четвертый.
— Да знаю я, что он плох как стражник. Но усердный.
— А я и не говорю ничего плохого про твой выбор, — невесело улыбнулся Катэр, — Торус таких постоянно набирал, бывает, что и по десятку в месяц. Немногие из них выжили и чему-то научились. Они у нас, как правило, в тылу, как тот же Арон.
— Арон взводом командует, — заметил Ренуа, внимательно слушавший нашу беседу. Полезное дело как для того, кто только "влился" в коллектив, да еще и сразу же на весомую должность.
— Потому что знает много. А как мечник или как стрелок он плох. Но труса не празднует. Ладно, хватит о нем... Где искать Рэтфорда, Азшар?
— Наверняка он оборудовал лежанку на скалах у западного прохода. Нас он должен заметить первым. Так что двигаемся в обычном режиме. Ренуа, оставь здесь, пожалуй, двоих самых внимательных и к ним в довесок — четверых наиболее бестолковых. Дальше нужно двигаться быстро.
Умолотив легкий перекус, взятый в дальнюю дорогу, наш уменьшившийся отряд уже гораздо быстрее пошагал к следующей долине.
Уже через час мы стояли возле хижины Эйдана. Та была покинутой, все ценное давно уже было вынесено, но кое-где снаружи я заприметил останки стрел, которыми нас здесь не так давно одаривали наемники Блейда. Взобравшись на крышу я стал внимательно озирать окрестности. Впрочем, Рэтфорд нас и в самом деле засек первым — и вылез из кустарника, растущем на каменной гряде, с луком в руках, знаками показывая, что все в порядке и можно идти без опаски.
Руку мы ему пожимали уже через двадцать минут, когда бойцы Ренуа заняли позицию на скалах у западного прохода.
— Рассказывай, — коротко попросил-приказал я.
— За все время видел издалека двух варанов, — улыбнулся разведчик, — А людей — нет.
— И никаких следов Бартоло, — добавил Катэр, устало вздыхая.
— Следы я как раз нашел, — возразил Рэтфорд, вызвав всеобщее удивление, — Здесь неподалеку измятая трава и поломанный кустарник, такую просеку мог устроить большой отряд вооруженных воинов.
— Это не могли быть люди Равена? — быстро спросил стражник.
— Нет. Они бы просто вырубили или переломали все кусты. Их было очень много. Да и следы ведут на юг. Сам я туда не пошел...
— Это правильно, — одобрительно сказал Катэр, — Вот что, интересно, Бартоло там забыл? Если прячется от наемников — надо будет и в самом деле усы вырвать.
— Сначала надо найти, — процедил я, сдерживая себя, чтобы и самому не ругнуться в адрес пропавшего барона, — Ренуа, назначай десятника, и бери троих лучших стрелков.
— А не мало будет? — переспросил призрак.
— Позицию пока надо удерживать. К тому же всемером мы быстрее доберемся до наших. У нас задача — не трепаться с ними за здоровье, а вернуть на фронт.
На проложенную неизвестным отрядом тропу мы выбрались через пять минут. Ожидая нас, охотник успел несколько раз осторожно облазить окрестности, потому и смог обнаружить новый путь, созданный буквально что вчера.
— Вот здесь, — сказал он нам, выведя на широкую поляну с вытоптанной травой, — Армия Равена встретилась с людьми Окила. Дальше идут два пути. Один, вот тот широченный такой — на запад. Туда ушел Равен. А вот тот, что уже — туда, наверное, Бартоло и направился.
— В нарушение всех приказов, — жестким голосом рубанул Катэр, — Пора ему высказать все лично...
— Так, воины, слушаем мою команду, — взял я дело в свои руки, — Первым иду я, слева, по пригорку — Ренуа, справа — Рэтфорд, на десять шагов назад. Катэр и остальные — на тридцать шагов назад от меня. Надеюсь, что Кургул выставил нормальный дозор, который не будет шарахать по мне из арбалетов. Не думаю, что у них хватило мозгов полезть через скалы в земли орков, значит, до них рукой подать. И мне очень не нравится то, что здесь произошло. Бартоло — не тот человек, который будет прятаться. Даже если он нарушил прошлым вечером приказ — все равно уже давно должен был вернуться в предполагаемый район боевых действий. Так что идем молча. И будьте готовы ко всему.
Мы и без того были не в лучшем настроении, но до встречи с Рэтфордом подсознательно ожидали, что наш пропавший взвод вот-вот да выйдет на связь. Теперь уже каждому было ясно, что стряслось что-то ненормальное.
Через двести метров перелеска и оврагов мы наткнулись на останки разрубленного пополам шершня. Но, что самое интересное, в нескольких метрах в сторону летали его живые собратья. Я сделал знак остановиться.
Мы вновь собрались на совет.
— Были бы здесь люди, — уведомил нас Рэтфорд, — Шершни бы тут не летали.
— Здесь уже осоки, а дальше камыш, — хмыкнул Ренуа, — Вот зачем им лезть в болото?
— Тем более, нашему главному щеголю, — усмехнулся Катэр.
— Они должны быть рядом. Тропа заворачивает вот за тот обрыв, но часовой должен был стоять до этого поворота, — я внимательно оглядел окрестности, — Это настолько непохоже на Кургула, что, возможно, он уже мертв... Оружие к бою.
Мы с Катэром вытащили мечи, призраки достали стрелы.
Завернув за скалу, я увидел, что путь уже почти закончен. Дальше тропа вилась вдоль берега маленького заболоченного ерика и заканчивалась пещерой к горной гряде. Внутри пещеры я разглядел нагроможденье сундуков.
Скрываться дальше не было смысла. Если даже в пещере и враги, то нас они уже давно должны заприметить.
— Бартоло! — проорал я во весь голос, — Кургул!
Ответом нам служила тишина.
Не скрываясь, я прошелся по тропе и зашел в пещеру. Бойцы следовали за мной.
— Ну, вот где они все делись? — спросил в пустоту Рэтфорд, добавив пару легких ругательств.
И едва я завернул за гору поломанных сундуков, как обнаружил ответ. И тысячу новых вопросов.
— Что?! И как?! — у невозмутимого Ренуа отвисла челюсть и выпучились глаза. Катэр аж пошатнулся от неожиданности и был вынужден ухватиться свободной рукой за баррикаду. Остальные, столпившиеся вокруг нас, выглядели немногим лучше.
Бартоло был мертв.
На расстеленной грязной циновке лежало два тела. Оба без сапог, оружия, амуниции, с вывернутыми карманами, а у Бартоло еще вдобавок изрезали его щегольской камзол, чтобы снять с тела кольчугу. А вот с белобрысым бугаем Балоро никто так не заморачивался — доспех наемника был никому не нужен, даже его товарищам.
Колотых и резанных ран не было видно — в обоих стреляли, причем чуть ли не в упор. Из груди наемника торчал арбалетный болт, пробивший ему легкое и даровавший не самую приятную смерть, а вот Бартоло стрела угодила прямо в сердце.
— Наш, — сказал Катэр, выдергивая болт из тела нордмарца, — Причем новый.
Я опустился на корточки перед телом барона и вытянул обломок стрелы.
— Таких тысячи, — махнул рукой Рэтфорд.
Но он ошибался. Стрелу я узнал.
— Нет, — прошептал я, не веря в случившееся, а затем произнес то же самое, но громче, — Нет. Таких мало. Я знаю лишь троих, кто использует такие стрелы.
— Степная, — сходу определил Рэтфорд, — Длинный ромб, у обычных наконечники короче. Ты прав, нам таких не поставляют. Ее делали здесь...
— И делал мастер... — добавил я.
— Кто? — спросил Катэр, побледневший от ярости, — Кто это?!
Я молча полез в свой сагайдак и вытащил оттуда стрелу. Наконечники были одинаковы.
И Катэр понял. Понял и выдохнул с ненавистью одно лишь имя:
— Кавалорн.
Мы молчали около полутора минут, переваривая произошедшее. Вопросов накопилась уйма, а теорий можно было строить десятки. Конечно, следуя старому принципу детектива "отбросить все невозможное, и то, что получается — и есть правда", я знал, верная версия всего одна, но верить в нее нисколько не хотелось.
Пещера была небольшой, с единственным входом-выходом. Отряд Бартоло сюда пришел — и ушел обратно тем же путем, оставив своих командиров здесь. И это было очень, очень плохо. Похоже, Кургул предал своего старого патрона, командира и покровителя — за то, что тот его когда-то слил. Но вот что касается нордмарцев Окила... Ясно, что ничего толком не ясно.
— Обсудим все в замке, — произнес я, наконец, выводя из всех из ступора, — Там будем рвать на себе волосы и ругаться в адрес предателей. А сейчас нет времени. Катэр, тело барона отнесешь ты, как самый сильный. Ренуа, бегом к своим, подымай их на ноги. Мы со всех ног бежим в Лагерь...
— Ты же сам говорил, что западный проход бросать нельзя, — возразил стражник.
— Нельзя. Вот потому и говорю, что мы БЕЖИМ в Лагерь, — невесело усмехнулся я, выходя из пещеры на свет. Ренуа уже мчал вперед по тропинке, меся сапогами размокшую землю, — Бежим, а не уходим или даже отступаем. Но иного выхода нет, да и наш отряд не защитит его в любом случае. Удерживать овраги сейчас нет сил ни у нас, ни у наемников.
— А что делать с Балоро? — спросил Рэтфорд, — Не оставлять же его здесь?
— А тебе не плевать на его судьбу? — отрезал я, не пытаясь скрыть безучастность к смерти наемника, — Выбросьте его в ерик, парни, рыбам на поживу. Хоронить его некогда.
Назад мы действительно бежали, тем более, что небо начинало вечереть. Про строй уже никто не думал. Впереди бежали Рэтфорд и Ренуа, разведывая на всякий случай местность, дальше вел отряд Катэр, следя, чтобы никто не заблудился, пытаясь сократить путь, а в арьергарде был я — наблюдал за тем, чтобы никто к нам не подобрался с тылу.
Ноги спотыкались, сапоги взяли в грязи, одежда промокла начисто — но не протестовал никто. Все, у кого была на плечах голова, понимали, что заслон в пятьдесят опытных бойцов, должный защищать нас от вторжения наемников, буквально испарился, а то и перешел на сторону врага, а это означало, что в любой момент мы можем оказаться на пути у мощнейшего отряда в две сотни головорезов.
Более-менее все расслабились, когда мы выбрались из оврагов, да и идти стало полегче. Впрочем, Катэр эти настроения моментально уловил, и безжалостно погнал призраков пуще прежнего. Через северные ворота мы вбегали через сорок минут.
Уставшие бойцы взвода Ренуа буквально валились на мокрую траву — дойти до своих жилищ у них не оставалось сил. Да и их командир выглядел не лучше, но молодцом держался.
— Помоги Рэтфорду, дай ему перекусить, — сообщил я подскочившему денщику, — И отсыпь Кирго полсотни самородков, я потом верну.
— Да, сэр, — тут же вытянулся во фрунт Эфем. Наверное, у меня был слишком требовательный голос.
— Я дворянин, но не рыцарь, в "сэры" меня никто не посвящал. Называй меня уж на варантский манер Шрайка. Кстати, где он сам?
