— А меня пропустят?
— Я сам буду у ворот стоять. Только сразу же после Фиска — ко мне. Чем раньше — тем лучше.
— Хорошо, — сказал я, вставая с табурета, — Веселого тебе вечера, Торус.
— И тебе, Азшар. И тебе...
Пока я разговаривал с Торусом, сумерки окончательно уступили место ночи. Но для возбужденных от предстоящего веселья стражников это было еще только начало вечера. Аккуратно лавируя между стражниками, я быстро пробирался к воротам.
Несмотря на темное время суток, внутренний двор был освещен огнем нескольких больших костров, на которых жарились мясные туши. Судя по вытянутым шеям и трехпалым задним лапам, ранее туши были весело пощипывающими травку падальщиками. Не заметить меня было сложно. И, разумеется, тут же нашелся кто-то бдительный.
— Ты что здесь делаешь? — подозрительно спросил меня Флетчер, заступая дорогу.
— От Торуса иду. Можешь у него спросить, вот он сам вышел.
— Не сомневайся, так и сделаю, — пообещал стражник, — А ты убирайся отсюда и поскорее. Сейчас казнь будет, бароны выйдут, Равен суд проведет — а тут твоя рваная роба мелькает.
— Ну, тогда я, может, пойду? — произнес я, мрачным взглядом сверля стражника.
— А я что, задерживаю?
Вообще говоря, Флетчер в данный момент как раз именно этим и занимался, но препираться с ним дальше мне было не с руки, так что я обогнул стражника и направился к воротам.
Услышав звук моих шагов, "распоясавшийся" (по мнению Торуса) Дрейк стал быстро прятать в сумку бутылку.
— Ну, доброй ночи, — успокоил я любителя манкировать своими обязанностями. Дрейк проводил меня злым взглядом — для него как для стражника позором было испуганно дергаться при виде меня: если я и считаюсь более важной персоной, чем простой рудокоп, то ненамного.
— Проваливай! — гаркнул Дрейк, с тоской посмотрев назад во двор, который взорвался торжествующими воплями. Я обернулся и увидел довольно мрачную картину: из резиденции баронов вышло четверо высоких человек в длинных плащах. Судя по всему, это были Гомез и его дружки. И почти одновременно из дверей казармы стражники выволокли двух человек. Если бы я не видел тех двоих ранее, то вряд ли бы узнал их сейчас — даже в неровном свете костров было видно, что и королевский стражник, и вороватый кузнец Жильбер измордованы так, что, похоже, не соображают, куда их ведут. Впрочем, мучения обоих все еще продолжались: пока заключенных тащили к столбам, каждый встречный стражник считал необходимым внести и свою лепту в избиение.
Рядом раздался печальный вздох — простодушному Асгхану было жалко этих двоих.
— Чего вздыхаешь? — спросил стражника его напарник, — Они о нас не вздыхали бы.
— Ну, так это... — Асгхан не мог подобрать слов и снова вздохнул.
— Что "это"? — передразнил его напарник, — Напомнить, за что ты сам сел?
Говоря откровенно, я считал, что прав был Дрейк — оба заключенных вполне заслужили свою участь. Но мне не нравилась жестокость, с которой бойцы Гомеза избивали своих врагов: это не был гнев крестьянина, напавшего от безысходности на сборщика налогов и в ярости изрубившего того на куски, это было глумление сильного над слабым. Абсолютно лишнее глумление: просто стражникам Старого Лагеря нравилось измываться над окружающими. И довольный вид баронов, взирающих на это действо, тоже не внушал доверия к их лидерским и моральным качествам. Взглянув в который раз на массивные столбы с перекладинами, я вдруг осознал, не понял, а именно осознал, что в этом замке было жестоко замучено бесчисленное количество людей.
— Жутковато, — проговорил я негромко, чем отвлек обоих стражников от зрелища.
— Не нравиться — не смотри, — съязвил Дрейк, — И вообще, ты все еще здесь?
— Да так, интересуюсь жизнью лагеря, — я невесело покачал головой, — Но уже иду. Удачи, Асгхан.
— Пока, — великан по-доброму улыбнулся, и я, хлопнув его по наплечнику, выбрался во Внешнее Кольцо.
Если днем я оценил главный недостаток дома, что сосватал мне Диего — прилагающегося к нему Бладвина, то вечером я оценил и главное его достоинство — под боком были и замковые ворота, и колодец с питьевой водой (которую все равно стоило кипятить), и дом главного призрака Диего. К нему я и направился, когда зайдя домой, оценил свои запасы пищи. К моему счастью, дверь в его хижину была настежь открыта, а сам призрак был у себя дома и жарил на импровизированной плите мясо.
— Вечера, — поприветствовал я Диего, постучавшись об косяк.
— А, это ты, — узнал меня варантец, — Заходи. Слышал, у тебя сегодня был насыщенный день.
— Не то слово, — я зашел за порог и облокотился на деревянную стену. Конечно, у Диего был и стол, и четыре добротно сделанных табурета, но сидеть, когда сам хозяин на ногах, я посчитал излишне наглым — мы пока еще не настолько друзья с Диего.
— Совсем неплохо для парня, который прибыл только сегодня утром, — продолжил призрак, перевернув мясо и обернувшись ко мне, — У тебя, наверное, какие-то вопросы ко мне?
— Нет, я чисто по-соседски. Просто Фиск уже, наверное, закрыл лавку, а днем мне было не до готовки. У тебя соли не найдется?
Диего в ответ только расхохотался. В его смехе не было насмешки или злорадства, его просто изрядно развеселил мой вопрос.
— Ну, нет — так нет, — я пожал плечами.
Призрак прекратил смеяться и удивленно покачал головой:
— Да ты гурман, парень! Теперь я точно уверен, что ты сюда попал не за кражу на рынке. Впрочем, это было и так понятно. А упаковка соли, Азшар, у нас по двадцать кусков руды продается. Второй по цене продукт после дорогого вина.
— Да, дорого, — признал я, только сейчас вспомнив, что соль в средневековом обществе ценилась на вес золота, — А без нее как обходятся?
— Так едят, — призрак перестал улыбаться и посмотрел уже серьезно, — Азшар, здесь все быстро привыкают есть то, что под руку попадется. Некоторые бедолаги, случается, по три дня голодают, лишь бы выплатить стражникам за защиту.
— Я не собираюсь добывать здесь руду. И травиться всякой дрянью — тоже, — мрачным голосом сказал я призраку, — Ладно, вернусь из Нового Лагеря — куплю. Привык я к ней, если честно.
— А у тебя вообще есть, что солить? — спросил призрак, нисколько не обижаясь (как я мог судить) на мою резкость.
— Рабского хлеба три штуки, адские грибы, немного зелени, — перечислил я, — В общем, есть что поджарить.
— Да? Ну, тогда угостишь, — Диего взял с полки скомканный мешочек из серой кожи и вручил его мне, — Там есть еще на дне. Я все равно собирался новый открывать.
— Спасибо, — я радостно сунул нос в мешочек и с удовольствием вдохнул запах соли, — Сколько должен?
— Я же сказал. Угостишь своей стряпней, я все равно еще час или два спать не буду.
— Заметано, — я кивнул в знак согласия, после чего поинтересовался, — А с чего смеялся тогда, если сам покупаешь? —
— Ну, вообще-то, — хитро улыбнулся призрак, — Я и не говорю, что я ее купил. А смеюсь, потому что новички всегда веселят, когда свои привычки с воли стараются перенести сюда.
— Ну, я рад, что тебе смешно, — съязвил я в ответ.
— Не обижайся, парень, беззлобная шутка — это наименьшая неприятность, которая может здесь с тобой приключится.
— Да я не обижаюсь. Не обижаюсь СИЛЬНО, — сказал я, улыбаясь, — Просто недоволен тем, что сам не сообразил.
— Ну, ты же из благородных, ты мог и не знать, — пожал плечами призрак, — Тебе еще многое предстоит выучить и понять.
— А что, так видно, что я — благородного рода? — спросил я у призрака, весьма удивленный. Да, сам Азшар, конечно, был дворянином, но ведь мои манеры гораздо более просты.
— Это заметно. Ты постоянно рассчитываешь, что твой быт кто-то обустроит без тебя. И ты ведь за день так и не поел, я ведь прав?
— Прав.
— Ты не стражник, по крайней мере, пока еще не стражник, но ведешь себя как они: я выполняю свою работу, и не абы какую, а только благородную, а Гомез мне за это — вино, еду, женщин и, если заслужу — территорию, на которой я сам буду полноправным хозяином.
— Да, — усмехнулся я, про себя соглашаясь с высказанным мнением, — Если бы Гомез вдруг стал королем, из его солдат получились бы неплохие бароны и графы. Из тех, кто выжил бы.
— Именно, Азшар. Вот ты и ведешь себя как стражник. Даже более, ты ведешь себя как Барон. Торус мне уже сказал, что ты поставил ему условие, что если попадешь в стражу, то на вахтах стоять не будешь. Тут для любого рудокопа попасть в стражу — предел мечтаний, а ты ведешь себя так, будто не сомневаешься, что ты вскоре будешь сидеть на троне Гомеза, лапать его служанок, курить его болотник...
— И делить его добычу, взятую у короля за руду, между его бывшими, а теперь уже моими, подчиненными. Не переживай, Диего, я пока не стремлюсь на место Гомеза.
— Здесь с таким не принято шутить, Азшар. Слишком резвых здесь быстро притормаживают, часто — навсегда.
— Уж такой я есть, Диего.
— Да, не будь ты таким — не поймал бы Жильбера, — задумчиво проговорил призрак, возвращаясь к мясу, — Приходи через полчаса на полянку, тут неплохая компания соберется.
Готовка заняла у меня минут пятнадцать — почистить, помыть, порезать, посолить, насадить на тонкие железные прутья и поджарить, благо в моем доме тоже был установлен очаг с печной трубой.
Придя на "полянку" — ровную площадку возле дома Диего, где уже весело горел небольшой костер, я заметил трех призраков, сидящих на траве в окружении мисок и бутылок.
— Что принес? — улыбнулся Диего, махая мне рукой.
— На вид лучше, чем на вкус, — признался я, раздавая призракам прутики.
— Это Азшар, новый порученец Торуса, что говорит о многом, — представил меня Диего, — Азшар, с Фингерсом ты знаком, а это Слай — молодой, но весьма перспективный призрак.
Я пожал руку молодому нагловатому на вид парню с тонкими усами, придвинул себе ближайшее бревно и сел. Слай, глядя на то, как я тащил деревяшку, пренебрежительно поморщился — он, как и Фингерс, лишними удобствами не заморачивался. Зато Диего восседал на низком табурете, вытянув ноги к костру. Аккуратный призрак явно считал, что пятна от травы будут сильно дисгармонировать с красной гаммой его облачения.
— Что, приятель, — спросил Фингерс, снимая зубами кусок гриба с врученного ему шампура, — Уже успел обчистить Торуса?
— Нет. Я посмотрел, что стражники сделали с тем, кто уже так отличился, и решил вести честную жизнь. До конца вечера хотя бы, — мрачно пошутил я, вспоминая с трудом перебирающего ногами Жильбера, которого тащили к столбу.
— Это кто так? — пожилой призрак встрепенулся и внимательно посмотрел в глаза Диего
— Жильбер кольцо украл у Торуса, — объяснил вместо варантца Слай, — А этот парень доставил Торусу и Жильбера, и кольцо.
— Ааа, — облегченно проговорил Фингерс, — Я уж думал кто-то из наших отличился.
— Да, — согласно кивнул Слай, — Тогда бы нам всем досталось. А так только одному Уистлеру — он же тянул нашего кузнеца.
— А что с Уистлером? — обеспокоенно спросил старик.
— Да ничего, даже морду не набили. Но теперь ему лучше в замке не появляться.
— А ты и рад, — неодобрительно сказал медвежатник.
— Так это Уистлер виноват, а я здесь причем? — пожал плечами Слай, — В том, что у меня появились неплохие шансы подобраться ближе к пирогу? Но я ведь не полная крыса, Фингерс, я еще буду с Неком говорить, чтобы тот не зарывался.
— А с Шакалом не хочешь так поговорить? — насмешливо спросил взломщик.
— Нек — не Шакал, — пренебрежительно сказал Слай, — В общем... Наш крутой стражник получил по шапке от Торуса за то, что прикрывал этого вора, и побежал ругаться с Уистлером. Чуть до драки не дошло, Уистлер как начнет сыпать бранью — так потом не помиришь его ни с кем. Будь на месте Нека Шакал — Уистлер бы все зубы себе заново вставлял за то, что он там наговорил. Но обошлось. Правда, Уистлер плюнул на все и переехал в район Шакала.
— А хижину-то он где там нашел? — спросил Фингерс, — Там же все нормальные дома разобраны давно.
— Так он в халупу какого-то своего должника переехал, — пренебрежительно ответил Слай, — Там, где нижние трущобы между озером и рынком. Дыра дырой, каждый день мимо дома толпа туда, толпа сюда. Но назад уже не переедет, упрямый он.
— Пожалуй, и я поговорю с Неком, — сказал задумчиво Фингерс, после чего повернулся ко мне, — Азшар, не стесняйся, бери, что видишь здесь каждый приходит со своим, а за столом — все общее.
— Так он тебя вряд ли послушает, — продолжил Слай препираться с медвежатником.
— А тебя отчего будет слушать? Ты вообще у Бладвина живешь.
— Ну, мне как бы судьба каждого призрака важна, — с достоинством протянул Слай, на что Фингерс пренебрежительно хмыкнул:
— Покрасоваться хочешь? Ну, красуйся. Но я, пожалуй, и в самом деле не буду гуторить с Неком. Я лучше шепну пару словечек Скатти.
— Мудрое решение, — признал Слай, отпивая шнапс из пузатой бутылки и смотря куда-то в сторону, — О, болотник идет!
— Я, к сожалению, пока еще не член Братства, о, погрязший в невежестве юнец, — человек, приблизившийся к костру, члена Братства Спящего напоминал разве что чисто выбритой головой, по одежде он ничем от простого рудокопа не отличался.
— Ты не старше меня, — пренебрежительно скалясь, произнес с издевкой Слай, — Да и ничем ты от тех придурков не отличаешься.
— А Идол Люкор, как, по-твоему, — пришедшего, казалось, оскорбление никак не задело, — Он тоже придурок?
— Ну, Люкор, — замялся Слай, — Аааа, твоя взяла... Люкор — мужик боевой, нужно будет — на глорха с кинжалом выйдет.
— Лестер, садись, — влез в разговор Диего, — Знакомься, это Азшар, он прибыл только сегодня. Азшар, это Лестер, мой бывший ученик, но он решил выбрать другой путь.
— И теперь я помогаю Идолу Люкору, достойному человеку, в его нелегких делах...
— Болотник, полегче, уши вянут, — прервал речь Лестера Слай, — Твой идол сейчас кальян курит, так что можешь вести себя попроще.
— Вести себя проще, Слай, — спокойно заметил Лестер, — Еще не означает вести себя как свинья.
— Слушай, Лестер, ты вроде парень хваткий, — влез и Фингерс в разговор, — Может, не пойдешь на болота? Ну чего ты там добьешься?
— Не стать стражником — еще не означает быть никем, — нравоучительно заметил кандидат в члены Болотного Братства, — А ты, Азшар, что знаешь о Спящем и его учении?
Выслушивать громадное количество философский сентенций, особенно после напряженного дня, у меня не было никакого желания, так я что поспешил вежливо заткнуть Лестера:
— Я знаю, что сытое брюхо к ученью глухо. А потому твои слова, брат Лестер, к сожалению, даром пролетят мимо моих ушей без малейшего толка. Всему свое время, Лестер, и торжественным речам, и философским беседам и просто дружеским разговорам.
— Есть в твоих словах зерно истины, брат Азшар, — признал Лестер, улыбнувшись, — Да будет так. Слай, я буду благодарен, если ты передашь мне вот то ребро и, пожалуй, вот ту бутылку. И вот тот шашлык из грибов.
— А ведь всего этого на болоте не будет, — протянул Слай, глядя, как Лестер уплетает жратву за обе щеки.
