— А если дождаться утра? — спросил кто-то из призраков, — Больше шансов попасть в цель...
— И еще больше — быть застреленным самому. А если они утром еще и перекроют проход с нашей стороны, то нам предстоит очень серьезный штурм. Не кричите и перемещайтесь без лишних звуков, тогда противник не поймет, откуда в него стреляют. Да и рассвет через пару часов и так наступит. Но бой мы начнем раньше. Выберемся в долину — рассредоточиваемся цепью. Азшар, ты будешь крайним на левом фланге, Кургул, ты — на правом. Стрелять только по моему приказу. Пошли.
В долину мы вошли двумя колонами, в которых бойцы чередовались по старшинству: призрак, стражник, призрак, стражник и так далее. Выйдя из прохода, мы с Кургулом повели колоны в разные стороны. На удивление, никто не потерялся, хотя ночью на незнакомой пересеченной местности это сделать очень легко. Наверное, ориентир помог — большой сруб стоянки Эйдана был прекрасно виден с любого конца долины.
Обойдя по широкой дуге стоянку, я оглянулся назад. Идущие за мной бойцы уже успели рассредоточиться цепью, а наиболее опытные стражники так уже и оборудовали себе лежбища. Добравшись до ближайшего укрытия — большого валуна, возле которого росла дикая слива, — я достал лук и натянул тетиву.
Большинство остальных все еще копошились, создавая при этом немало шума, но первую задачу, поставленную Торусом, мы выполнили — стоянку в полукольцо взяли. В принципе, можно было и дождаться рассвета... Но едва такая мысль у меня мелькнула, как раздался со стороны сторожки раздался вопль:
— Тревога!
— Стреляйте по хижине! — проорал в свою очередь Торус, — Не дайте им выйти!
Воздух наполнился свистом стрел и болтов, причем, обе стороны стреляли без надежды в кого-либо попасть. Но мы были все же в лучшем положении, чем наши враги — мы хоть знали, где они.
Из сторожки выкатился какой-то мужчина с луком, судя по тому, что я сумел разглядеть в его облачении, — из призраков Декстера. Дождавшись, пока он доберется до ближайшего дерева и начнет готовиться к стрельбе, я быстро натянул тетиву и выстрелил в него. Миньон выронил лук и повалился навзничь, а я тем временем уже целился в другого — противники разбегались из хижины, как тараканы.
— Кургул, не дай им до скал добежать! — проорал Торус.
Всадив стрелу в бок второму призраку-перебежчику, я чуть приподнялся над валуном, чтобы осмотреть обстановку. Что гомезовцев, что новолагерников почти не было заметно, лишь изредка чья-то тень перебегала от одного укрытия к другому. Стрельба почти утихла: каждый высматривал себе цель и бил только наверняка. Но на тропинке, вполне различимой в свете голубых разрывов молний, валялось два трупа — рудокопа и вора.
Кургул и еще двое-трое стражников держали выход с долины под прицелом, а у входа располагались Торус с Асгханом. У воров и перебежчиков оставалось лишь два возможных варианта действий: затихариться до утра в надежде дождаться подмоги или попытаться выбить нас из долины. Нам же нужно было перебить их как можно скорее, но идти с мечом в руках по ночному редколесью, рискуя каждую секунду получить стрелу от притаившегося вора было опасно. Вот и продолжалась игра в прятки, причем довольно успешная: за последующие десять минут мне всего раз удалось засечь крадущуюся неподалеку от хижины тень, но после третьего успешного выстрела я вообще никого не заметил. Правда, мое убежище враги тоже не засекли. Типичный пат.
Через пять минут напряженного ожидания мне надоело вглядываться в темень, и я лег на землю, прислонив ухо к камню. Кавалорн учил меня различать таким образом звуки, и пусть в этой науке я понял разве что азы, но я мог быть уверен, что никто ко мне не подкрадется.
Прошло где-то полчаса, и уже даже начало светать, как я услышал осторожные шаги совсем неподалеку от меня. Вытащив саблю, я аккуратно приподнялся и выглянул из-за груши. В тридцати шагах от меня крались двое — вор в украшенной клыками накидке, с длинным ножом в руке, и крупный стражник с арбалетом, в котором я тут же узнал Крученого. Шли они в мою сторону, явно намереваясь вырваться отсюда через другой фланг, поодиночке вырезая нашу цепь. Но меня они пока еще не видели.
Дождавшись, пока они будут шагах в пяти от сливы, я вскочил на валун, а оттуда прыгнул на обоих врагов. Крученый моментально выстрелил, но его болт я отбил. Разбойник оказался менее проворным, он не успел даже развернуться, и нордмарская сталь разрубила его надвое — за счет прыжка и скорости сила моего удара возросла многократно.
Крученый отбросил арбалет и вытащил из ножен длинный палаш, после чего еле успел отбить мой первый удар. Затем он отпарировал также и второй, третий... Но не четвертый — сабля проткнула его насквозь.
— Крученый готов! — крикнул я Торусу и, упав на землю, откатился в сторону, чтобы не получить стрелу, пущенную на голос.
— Отлично! — прогремел на всю долину радостный бас главного стражника.
— Торус! — то ли проорал, то ли простонал Кургул — настолько у него был неприятный голос, — Они обратно к сторожке! Рассвет!
Я вернулся к своему валуну, подобрал оставленный лук, но было уже поздно — те из врагов, кто уцелел, уже заскочили в сруб и даже не высовывались, чтобы выстрелить из окон. Стражники и призраки, уже не заботясь о маскировке, весело гоготали и осыпали стрелами сторожку.
— Тихо! — гаркнул Торус, прекращая эту вакханалию, — Ждать!
Ор утих, стрельба прекратилась, и вскоре был слышен только шорох соратников, перемещавшихся поближе к стоянке.
Ждать пришлось недолго. Через пятнадцать минут стало значительно светлее, и тогда вновь раздался зычный голос Торуса:
— В атаку!
С радостными воплями бойцы Гомеза поднялись с земли и побежали к хижине, на ходу выхватывая холодное оружие. Несколько стражников продолжили стрелять из арбалетов по окнам сторожки, чтобы не дать выстрелить противнику, но тот все же смог выдать залп. Двое из бегущих упали, но остальные во главе с Торусом добежали до хижины.
Ударом ноги варантец вышиб дверь и сразу же ткнул в дверной проем двуручником, пронзая насквозь выскочившего на него вора.
— Веселей! — прокричал Торус.
Стражники один за другим врывались в хижину, изнутри которой отчетливо доносились крики и лязг оружия. Когда я сам подошел к эйдановой сторожке, все уже было кончено.
— Ну все, парни! — провозгласил Торус, — Собрать трофеи и... Эй, Нек, ты отчего это там остался, когда мы все здесь?!
— Так я стрелял! — крикнул в ответ участковый, причем по его голосу было отчетливо понятно, что он врет.
— Да неужто?! Ну, тогда стой там дальше! Сторожи тыл! Остальные — за работу!
Гомезовцы принялись потрошить запасы Эйдана и обыскивать тела врагов (да и про своих тоже не забыли). Я подошел к Торусу, и тот мне торжественно пожал руку:
— Ты сегодня дважды герой. Без награды не останешься. Завалить Крученого — это не кружку шнапса выдуть.
— Тот стрелком был получше, чем мечником, — скромно заметил я.
— Он все равно был очень опасным противником. Четверо наших в этой драке полегли именно от его болтов.
— Многих мы потеряли?
— Шестерых. И еще семеро раненых. Пошли бы на штурм утром — потерь было бы больше... Нам сейчас стоит обсудить с тобой, куда тебя продвигать. Есть хороший шанс стать стражником, но среди призраков ты делаешь очень быструю карьеру. Тем более, что у нас очень много должностей освободилось: людей Декстера уж точно попрут.
— Их всех казнят?
— Смотря, насколько они виновны. Каждый из них. И что они на допросе расскажут. Не думай об этом, если кого из них и выпустят — им будет точно не до тебя. Сейчас закрома этих бедолаг небось растасканы, и они будут долго бегать по всему лагерю и искать воров. И поделом... Кстати, тебе ведь доля сегодняшних трофеев принадлежит. Все вещи Крученого, кроме арбалета и брони, и еще пара луков. Ну и мелочь разная. Сейчас и поделим, а то крысы вроде Нека все растащат быстро, — в подтверждение своих слов варантец оглянулся на восток, в сторону Старого Лагеря, и вдруг нахмурился, — Вот куда этот идиот уже делся?
Я оглянулся вслед за ним. По долине туда-сюда сновали гомезовцы, выискивая тела павших в ночной битве, но бритоголового участкового среди них я не заметил. Внезапно Торус снял с перевязи арбалет и, внимательно озирая окрестность, зарядил его. И в ту же секунду второй раз за последние полтора часа раздался крик:
— Тревога!
Кричал Кургул, следивший за выходом из долины. Бойцы Старого Лагеря схватились за оружие, но в этот раз фактор внезапности был на стороне противника.
Из травы внезапно поднялось больше десятка воров с луками, и хотя один из них сразу же получил болт в грудь от Торуса, остальные спустили тетиву. Несколько парней из Старого Лагеря упали, пронзенные стрелами, а воздух наполнился криками боли, ярости и паники.
— К хижине все! — проорал Торус, перезаряжая оружие и отступая в дверной проем, — Быстрее!
Влетев вслед за ним внутрь сруба, я быстро натянул тетиву и вытащил из колчана три стрелы.
— Азшар, к правому окну, — скомандовал Торус, — Микс, к левому. Асгхан, к той стене... Кургул где?
— Здесь я, — раздалось из-за стены. В хижине было две больших комнаты и три выхода, а также множество узких окон, которые можно было считать даже и бойницами. В каждую из комнат набилось где-то по семь-восемь человек — все, кто был вблизи стоянки и успел добежать. Остальные или схоронились в оврагах, или были уже застрелены.
— Вот как ты на разведку ходил, следопыт? — зло поинтересовался Торус, — Не стойте у двери никто!
Совет был резонен: через широкий дверной проем тут же влетела стрела, по счастью, никого не задев. Через выбитую ранее дверь воры могли спокойно держать под прицелом как минимум четверть комнаты. Впрочем, конкретно этому стрелку не повезло — он слишком высунулся из-за кустов, и я наградил его стрелой в живот.
— Я много исходил здесь, начальник, — голос Кургула приобрел угрожающие нотки, — Они не в засаде были, они шли за нами с начала пути. Собирались добить. Это ловушка. И ты в нее нас завел.
— Придержи язык! — гнев от допущенного промаха переполнял Торусом, сейчас он был разозлен даже больше, чем в тот день, когда Жильбер украл у него кольцо, — Веселей, ребята, мы в укрытии, а они — нет. Осторожно цельтесь в этих гадов и стреляйте.
Стремительно наступающий день поменял значение сруба в бою. Ночью это была ловушка для защищающихся: даже если бы нам и не удалось их выкурить, то мы все равно могли подкрасться к хижине близко, после чего шайке Крученого оставалось бы только принять неравный бой. Но сейчас в срубе было наше единственное спасение: мало того, что нас обстреливали с возвышенности у западного прохода, так и перекрыли нам выход через восточный.
Сложно сказать, насколько верно было, что именно главный стражник виноват, что мы вляпались в ловушку, но командиром Торус проявил себя отличным: тактику он менял сразу же по изменению обстановки, и всегда его решения оказывались верными. Наступление с тыла было остановлено всего за несколько минут, правда, тут была в основном моя и Торуса заслуга, это именно мы уложили еще по два стрелка каждый. Уцелевшие воры залегли, и тогда Торус перевел внимание на "западный фронт":
— Кургул, положили кого-нибудь?
— Они слишком высоко, начальник. У нас еще два трупа.
Торус мрачно оглядел комнату. У нас тоже троих застрелили через бойницы, кроме того, пять человек зажимали раны различной тяжести.
— Асгхан, к Миксу. Азшар, ты, как я вижу, лучший лучник из нас, давай туда. Они там вверху на скалах, постарайся попасть в кого-либо из них. Если свалим хоть одного, остальные отступят. Только осторожно.
В соседней комнате обстановка была даже похуже, чем в нашей: у Кургула на ногах оставались лишь он сам и еще двое стражников, ну и трое раненых сидели у боковой стены.
— Они очень опытны, малыш, — сиплым голосом прошептал рябой, — Это, похоже, не воры.
Я положил стрелу на тетиву, осторожно высунулся из окна — и тут же отпрянул назад: через окно влетело сразу две стрелы и вонзились во внутреннюю стену дома. Стрелки там и в самом деле были матерыми — попасть в окно, тем более весьма неширокое, мог только хороший лучник.
Еще не успел затихнуть звук впивающихся в дерево наконечников, а я вновь высунулся. За каменными валунами над западным проходом я заметил трех человек, высунувшихся из-за укрытий где-то по пояс, а один из них как раз сам натягивал лук.
Но я успел первым. Уже наведший на хижину лук противник получил от меня гостинец в бок и, зашатавшись, рухнул головой вниз, со скал. Дальше я смотреть не стал и отскочил в сторону. В стену, к которой я прислонился, забарабанили стрелы, несколько даже влетело через окна.
— Здесь все простреливается будь горазд, — просипел сидевший под одним из окон Кургул, — Твари нас ловко обложили. Попал?
— Сшиб одного, — ответил я, доставая новую стрелу.
— Дай я гляну, — стражник аккуратно приподнял голову и почти сразу ее спрятал, — Ого! Эй, Торус, а ведь там наемники! Азшар положил наемника!
— Ты уверен? — ни малейшей радости в голосе варантца от гибели заклятого врага не слышалось.
— Я их одежку всегда узнаю. Он отсюда хорошо виден, лежит на скалах. Можешь сам глянуть, если голова не нужна.
Где-то полминуты в хижине царило молчание, пока Торус, наконец, не принял решение:
— Так, собрать все арбалеты, какие есть. Раненые, осторожно переползайте в эту комнату. Наемники не отступят, пока не заберут тело своего, а они его не заберут, пока не спустятся сюда. И не убьют всех нас. Кажется, шайку, которая напала на нас с тыла, мы прогнали, значит, будем прорываться.
— Нас положат, — сразу же сказал Кургул, — Они оттуда почти всю долину простреливают.
— Будем бежать от оврага к оврагу. Толку мало, знаю, но только в этом наш шанс. Кто-то один будет нас прикрывать.
— Его быстро убьют, — возразил рябой.
— Да, — не стал спорить Торус, — Но кто-то должен, парни. Здесь я приказать не могу...
— Прикрою, — влез в разговор стражников я, — Уходите.
Геройства или желания выслужиться в моем предложении не было ни грамма. Просто я за счет даров Инноса был как раз тем, кто мог продержаться под ливнем стрел дольше, чем кто-либо из присутствующих в этой хижине. И оставлять кого-то другого прикрывать отход я посчитал неправильным.
— Собираемся, — глухо сказал Торус после нескольких секунд тишины, — Азшар, ты главное не давай им стрелять по нам. Выстрелил — скрылся, выстрелил — скрылся. Конечно, нас все же заметят, тут уж как Иннос решит. Микс, перекинь в ту комнату пару колчанов. Главное — двигайся, чтобы тебя самого не задели. Когда мы доберемся до выхода из долины, я тебе крикну. И да поможет тебе Иннос.
Шестеро уцелевших бойцов один за другим перебрались вприсядку в другую комнату, а оттуда мне перекинули два колчана.
— Все, — сообщил я остальным, — Я начинаю свистопляску, а Вы выползайте. Успеха.
Высунувшись из окна, я выстрелил, не целясь, по валунам, и сразу же получил град стрел в ответ. Переждав пару секунд, я выстрелил из другого окна, и снова по мне стали стрелять. Определенное преимущество (помимо скорости) у меня перед ними было: пусть тисовые луки в человеческий рост били дальше, но при этом наемникам приходилось вставать в полный рост. А на их стороне была численность, и за последующие три минуты я всего лишь задел одного из наемников в плечо.
