Задумчивый взгляд за окно.
Со временем я стала замечать, что мне приятно, когда Синдзи находится рядом. И не потому, что он был единственным, кроме своего отца, кто не сторонился меня. Просто в его присутствии что-то менялось. Появлялось какое-то странное, но приятное ощущение. В его присутствии было... спокойней? Нет, не так. Что-то другое. Что-то приятное.
Я поднялась со стула и направилась к холодильнику. Нужно было выпить таблетки, прописанные доктором Акаги. Горькие. Но необходимые.
Покончив с приемом лекарств я принялась за уроки. Уже вечерело, а домашнюю работу я до сих пор не сделала. Хорошо, что сложной ее нельзя было назвать.
За подготовкой к завтрашнему школьному дню прошла еще пара часов.
После был ужин.
Я сравнивала вкусовые качества своей домашней пищи и той, что я ела днем. Домашняя была хуже. И не только в том, что казалось вкуса. Та пища была более питательной. Я не знала откуда ко мне пришел такой вывод, но почему-то он казался правильным. Вспоминаю фразу сказанную Икари сегодня днем. Про то, что организм способен самостоятельно реагировать на те или иные раздражители. Безусловный рефлекс. Возможно стремление организма питаться более правильным образом тоже является подобным рефлексом?
Я посмотрела на часы. Время готовиться ко сну.
Позже, уже лежа в кровати, я решила что сегодняшний день пошел мне на пользу. И если Икари предложит пойти куда-либо еще раз — я соглашусь. Тем более что... Это приятно.
На лице засыпающей девушки мелькнула слабая улыбка.
* * *
Икари Синдзи.
— Мисато-сан, я дома! — я толкнул входную дверь. Настроение было нестандартно-хорошим, можно даже сказать — я был счастлив. Стоило некоторых трудов скрыть дебильно-радостную улыбку на лице.
— Синдзи-кун? Проходи, я приготовила ужин, — Мисато высунулась из кухни и, заметив мое несколько погрустневшее лицо, добавила. — Я купила пиццу.
Такой расклад меня устраивал.
На кухонном столе меня ждал простенький ужин — пицца, еще не вынутая из коробки (интересно, еще теплая?), стакан чая и банка с пивом.
Здраво рассудив, что пиво для Мисато я, усевшись за стол, пододвинул к себе стакан с чаем и открыл коробку. Рука, протянутая к ароматному кругу, замерла на полпути.
— Синдзи? — Мисато несколько удивилась моей реакции. — Тебе не нравится этот вид пиццы? Раньше ты его ел.
Я пристально смотрел на наш ужин. На кусочки колбасы. На соус. Все это было красного цвета, а колбаса к тому же была явно не соевая. Мясная. И я никак не мог отделаться от ощущения, что я не хочу это есть.
— Извините, Мисато-сан, я сейчас! — я стремглав бросился в коридор к оставленному там рюкзаку. Бросился за пачкой томатного сока. Его красный цвет тоже вызывал отторжение.
На кухню я вернулся не спеша. Показал пачку Мисато.
— Вспомнил, что у меня сок есть, — объяснил я свою отлучку соседке. — Он мне нравится больше чая.
С этими словами я налег на пиццу, время от времени запивая ее соком. Я ел. Жрал вопреки. Вопреки всему. Отвращению. Быстро исчезнувшему чувству голода. Подступающей тошноте. Мисато какое-то время еще смотрела на меня, затем опомнилась и присоединилась к процессу поедания пиццы. Уже через пятнадцать минут от пиццы осталась только пара недоеденных кусков. Сок я выпил весь.
— Ну, Синдзи, теперь рассказывай, — Мисато расслабленно откинулась на спинку стула. — Где ты сегодня был?
— Гулял, — я скопировал позу Мисато.
— И все? — Мисато иронично приподняла бровь. — А вы ничего от меня не скрываете, мистер Не-Лезьте-В-Чужую-Жизнь?
— Столько всего есть... — я сделал задумчивое лицо. — Так сразу и не вспомнишь...
Затем ухмыльнулся и выдал:
— Я гулял с Рей, — я посмотрел на постепенно вытягивающиеся лицо моей собеседницы и провел серию добивающих ударов: — Знаете как это бывает — лес, озеро, корзинка с едой, парень, девушка, птички поют и никого вокруг на многие мили...
Мисато пребывала в глубоком трансе.
— Вот только я забыл спросить номер ее телефона! — я подпустил в голос немного разочарования и обиды на столь досадный промах. Затем с энтузиазмом продолжил: — Хоть узнал, где она живет! Так что следующий этап — напроситься на чашечку чая.
В голове у Мисато что-то перемкнуло.
— Ты главное не спеши... — выдала она замечательную фразу, которую я не мог оставить без внимания.
— Я буду действовать нежно и аккуратно, — я задумался. — Рей не любит красный цвет... Хм... Ладно, что-нибудь придумаю.
— Синдзи! — лицо женщины приобрело красноватый оттенок.
— Да? — я с вниманием посмотрел на свою соседку.
— Не шути так больше!
Я ухмыльнулся. И ответил еще одной двусмысленной фразой.
— Не буду шутить.
Мисато с подозрением на меня посмотрела и тяжело вздохнула.
— Синдзи, у меня к тебе есть серьезный разговор, — ее тон не оставлял сомнений в том, что разговор действительно будут серьезным.
Я мысленно подобрался и изобразил на лице внимание к собеседнице.
— Я сегодня говорила с Рицко, — та не заставила себя ждать. — Меня интересовали причины перехода Евы-01 в состояние "Берсерка".
"Так, и до чего докопалась Акаги?"
Изображаю на лице заинтересованность. Мисато продолжила:
— Рицко пока не смогла определить причины перехода в подобное состояние у Евы. Но она смогла определить последствия, — Мисато внимательно и с чем-то похожим на заботу взглядом посмотрела на меня. — По ее выкладкам каждый раз после активации "Берсерка" у Евы и ее пилота происходят необратимые изменения в сознании.
Я приподнял правую бровь. Взгляд Мисато стал каким-то беспокойным.
— А еще я думаю, что ты знаешь о "Берсерке" больше, чем говоришь. Не беспокойся, я никому этого своего предположения не высказывала.
Я быстро анализировал информацию.
"Раз догадалась Мисато, то командующий тоже. В чем-чем, а в его способности читать людей я уже убедился. Только не получается ли так, что он знает больше меня? Возможно. Интересно получается — Акаги — научный руководитель, а знает меньше. Любопытная картина выстраивается. Надо будет поговорить с доктором Акаги".
Мисато истолковала мое молчание по-своему.
— Синдзи, об этом нашем разговоре никто не узнает. Но я должна знать, почему ты так спокойно все это воспринимаешь. Ты понимаешь меня?
"А ведь она обо мне действительно беспокоится. Тем не менее всего я ей сказать не могу. Не сейчас".
— Мисато-сан, — я смотрел ей в глаза. — Я действительно знаю больше, чем говорю. Но я не могу вам всего объяснить. Просто подумайте — ведь в каждом бою Евангелион, даже выходя из-под контроля, преследовал те же цели, что и я. Он сражался с Ангелами. А поводу того, что может быть для меня опасен...
Я сделал паузу.
— Вспомните момент перед первым боем с Ангелом. Когда отключенная машина подняла руку и защитила меня от падающих с потолка плафонов. Евангелион меня защищает. Даже тогда, когда это считается невозможным. Он не причинит мне вреда.
Мисато задумалась. Видимо она не рассматривала ситуацию под таким углом. Потом медленно кивнула.
— Но ты знаешь, почему так происходит?
— Не совсем знаю... — я задумался. — Скорее понимаю причины подобного поведения.
Мисато на пару секунд прикрыла глаза.
— Хорошо. Тогда на этом все.
Она встала и направилась к себе в комнату. Но у дверей задержалась.
— И еще, Синдзи. Я надеюсь ты когда-нибудь поймешь, что можешь мне доверять.
— Я тоже на это надеюсь, Мисато-сан.
* * *
Икари Синдзи. Исследовательский центр "NERV".
Удобный случай поговорить с доктором Акаги выпал только через две недели. После синхротестов Мисато пригласила меня посмотреть на то, как проходит изучение остатков Ангела. Зная, что без Рицко подобное мероприятие не обойдется, я согласился. Вот только учитывая наши натянутые отношения, поговорить с ней будет непросто. А еще где-то там ошивался командующий. Тоже проблема. Я абсолютно не знал, как он себя поведет, если заметит в каком ключе протекает мой разговор с Акаги. Надо быть очень аккуратным. В идеале не задавать вопросов совсем. Пусть их задаст Мисато. Она это любит.
Рицко нашлась сидящей за компьютером в одном из кабинетов рядом со здоровым ангаром, в котором находились остатки Ангела. Мисато тут же подлетела к ней и сразу начала задавать вопросы. Пока — ни о чем. Просто завязка разговора. Я болтался около двери, стараясь не мозолить Рицко глаза, прислушиваясь к разговору и высматривая командующего. Того в пределах видимости не наблюдалось. Что несказанно меня радовало. Тем более что за стеной начинался интересный разговор.
— Ну, что тебе удалось узнать о наших врагах?
— Почти ничего. Как говорят МАГИ — "анализу не подлежит".
— То есть, совсем ничего узнать не удалось?
— Нет, кое-что все же удалось.
— И что же?
— Во-первых, их тела имеют корпускулярно-волновую структуру. Как свет. Хотя корпускулярные свойства преобладают. А во-вторых у них есть некое подобие ДНК и оно на 99,98% совпадает с ДНК человека.
— 99,98%. Это ведь столько же, сколько и у Евы?
— Да.
Опа! Сколько полезного узнал! Теперь бы еще разобраться в полученной информации. Но пара мыслей уже зарождаются. Тут я заметил проходящего мимо командующего. Тот прошел мимо меня, как мимо пустого места. Что в такой ситуации должен сделать пацан, искренне ненавидящий своего, гм, родственничка? Правильно. Презрительно ухмыльнуться и уйти. Дескать чхать я на него хотел. Что я с блеском и проделал. Даже играть особо не пришлось.
"И то, что я так себя веду, когда меня никто не видит должно добавить ситуации достоверности. А про камеры я как бы забыл. Хе".
Я зашел в комнату с Рицко и Мисато.
Что теперь должен сделать обиженный пацан? Он должен показать, что его заход в комнату никак не связан с его внутрисемейными делами. Любопытно ему стало, вот он и зашел. Поэтому пацану надо срочно придумать причину по которой он здесь оказался.
Равнодушным взглядом окидываю комнату. Цепляюсь взглядом за компьютер и не спеша подхожу. Лицо предельно спокойно.
А теперь надо задать первый попавшийся вопрос и при этом показать, что ты ради этого сюда и зашел.
— Я услышал ваш разговор и мне любопытно стало... — да, именно так, сумбурное предложение с паузой на последнее обдумывание в конце. — А почему у Евангелионов и Ангелов одинаковое ДНК?
Рицко мой вопрос проигнорировала.
"Хм, неужели что-то важное? Проверим! Какая самая простая теория?"
— Они имеют одинаковое происхождение? Ангелы тоже были созданы людьми?
— Нет. Мы не знаем, откуда взялись Ангелы, — Рицко выглядела спокойной. Видимо уже начала привыкать к тому, что я временами задаю неприятные вопросы. Мисато с интересом следила за нашим диалогом, хотя и кидала на меня неодобрительные взгляды.
— Понятно... — задумчиво протянул я. — Слушайте, а почему Рей такая нелюдимая? Она случаем не робот?
Вот тут то спокойствие доктора Акаги пошатнулось. Она неприязненно покосилась в мою сторону и немного нервно заявила:
— Нет, Рей — не робот.
Да, Акаги! Вы знаете, что Рей не человек и сейчас разрываетесь между своей неприязнью к ней и необходимостью скрыть правду. Поздно, доктор, поздно! Я уже все знаю!
— Доктор Акаги, — за моей спиной раздался спокойный голос. Голос командующего.
"Блин, он же в другом месте был! Чего его сюда понесло!"
Сохранить внешнее спокойствие получалось с трудом, поэтому я отобразил на лице легкое проявление раздражения. Оно наиболее близко подходило к моим истинным эмоциям.
— Пройдемте в мой кабинет, — голос Икари Гендо был все так же сух и спокоен. — У меня есть к вам вопросы касательно того, как продвигается исследование структуры Ангела.
Затем послышался звук удаляющихся шагов. Я так и не посмотрел в его сторону.
Акаги быстро пробежалась взглядом по столу, взяла какую-то папку и вышла вслед за командующим.
* * *
Акаги Рицко. Центральная догма.
Кабинет командующего. Это место всегда вызывало во мне непроизвольную дрожь. Как и его хозяин.
Икари Гендо сидел за столом и, как будто не обращая на меня внимания, что-то искал в файлах своего персонального компьютера.
— Если вас интересует мой отчет по Четвертому Ангелу, то он еще не готов, — я очень надеялась, что командующий Икари вызвал меня только за этим. — Но как только он будет готов, я немедленно вас извещу.
Икари не отрывал взгляд от монитора, продолжая что-то выискивать. Чуть погодя он произнес:
— Только три человека знают правду о Первом Дитя — вы, я и мой заместитель Фуюцки, — Гендо нашел нужные файлы и взглянул на меня. — Но, похоже, что Третье Дитя знает о ней больше, чем ему полагается знать.
Его взгляд нельзя было назвать пристальным или холодным, но он все равно заставлял меня нервничать.
— И что именно ему удалось узнать? — я всеми силами пыталась скрыть свое волнение, хотя уже догадывалась, что это как-то связано со мной.
— Он знает, что Первое Дитя не является человеком. Он не мог узнать это от меня. Он не общался с Фуюцки. Он узнал это от вас, доктор Акаги.
Все это было произнесено спокойным тоном. И это был практически приговор.
— Но я ничего подобного ему не говорила! — неприятный холодок внутри.
— Я не говорил, что вы ему это сообщили. Но, тем не менее, он узнал это от вас, — командующий указал взглядом на монитор. — Вот, посмотрите.
Я склонилась над экраном. На нем шло воспроизведение записи с камеры в моем кабинете ("Все мы под колпаком у Гендо!"). Черт, это ведь запись моего первого разговора с Третьим после боя с Сакиилом!
Вот Икари-младший задает свой невинный вопрос "Что она — не человек что ли?". А вот моя реакция — быстрый взгляд, брошенный на собеседника. Пауза. Да, тогда я испугалась неожиданного вопроса. Вопроса, ответ на который не должен был узнать никто. Но он не мог узнать ответ лишь по одному моему единственному взгляду! Это невозможно! Или возможно? Я посмотрела на командующего. Он смог бы понять? В это не хотелось верить, но что-то в голове упорно шептало, что смог бы.
— Он сумел это понять тогда? — все же в это было невероятно трудно поверить. Хотя бы факты и говорили об обратном.
— Нет, — Гендо отрицательно качнул головой, — не его уровня задача. Но, тем не менее, он понял.
Третий представал передо мной в несколько ином свете. Через несколько секунд командующий подал голос:
— Он понял это после. Или начал догадываться. А ваше сегодняшнее поведение только укрепило его догадки. И еще одно — ни один его сегодняшний вопрос не был случаен. Будьте аккуратны при разговоре с ним. И контролируйте свои эмоции. Они у вас слишком хорошо видны. Можете идти.
Я кивнула головой и быстрым шагом вышла из кабинета.
Оставшись в одиночестве, командующий еще некоторое время что-то обдумывал, а затем открыл еще один файл. Это была фотография. Берег озера, небольшая поляна и на ней двое — весело ухмыляющийся парень и равнодушно-задумчивая девушка.
Его сын мог стать серьезной проблемой. Или идеальным решением проблемы.
