"Да, ведь как знал, что мне есть что скрывать! Что же это за тварь такая? Зверь бешеный! Разве что слюна не капает! Или капает? И это я сделал?! Синдзи, поздравляю — ты оправдываешь свое имя! И вот с этим у меня совпадение на 93%?!"
"Успокойся".
"Да, действительно".
Я задержал дыхание. Досчитал до двадцати. Медленно выдохнул. Несмотря на отчаянное стремление организма начать дышать как можно чаще, вдохнул тоже медленно. И снова медленный выдох.
Пока я успокаивал нервы, Евангелион разрывал Ангела на куски. И только когда отрывать стало уже нечего, Ева нанесла три удара по сфере на груди у Ангела. Последовал взрыв, скрывший обоих противников (хотя правильней сказать — хищника и жертву) за стеной белого света.
"Я уцелел. А Евангелион?"
Странно, но почему-то мне не хотелось узнать о его уничтожении.
Тем временем изображение на мониторе восстановилось. Ангела не было. Была только Ева, покрытая темным налетом и сидящая на корточках посреди руин зданий.
"Интересно, этот налет — это остатки Ангела или обгоревшая краска?"
— Акаги-сан, это на Еве краска обгорела или это то, что осталось от Ангела? — я задал свой вопрос вслух.
Акаги устало вздохнула и прикрыла глаза.
— Это все что тебя волнует? Ты по-прежнему не воспринимаешь меня всерьез?
Я отрицательно мотнул головой.
— Воспринимаю. Еще как воспринимаю. Воспринимаю настолько, что думаю о том что у командующего нужно было помимо оплаты за каждого убитого Ангела потребовать еще оплатить и каждую посадку в Еву — судя по увиденному, это не менее опасно!
Я на секунду задумался и со вздохом продолжил:
— Увы на ходу условия не меняют, — я малость усмехнулся. — И так теперь неплохо зарабатываю.
Глаза Акаги стали идеально круглыми.
— Ты... потребовал у командующего... — факт, что у Икари Гендо что-то потребовали не помещался у нее в голове.
— ...Оплаты своей работы, — любезно продолжил я, видя что моя собеседница сейчас испытывает проблемы с функционированием вербального и логического аппаратов. — Что в этом странного?
— Н-ничего... — Рицко все еще была в шоке.
Но тут у нее здравый рассудок взял верх над нездравыми эмоциями.
— Ладно. Вернемся к нашим вопросам, — Акаги сделала глубокий вдох.
— Согласен, — я сделал вид, что не заметил того что перебил свою собеседницу. — У меня всего один вопрос — часто у вас Ева из-под контроля выходит?
— Ева-01 еще ни разу...
Тут Акаги поняла, что сболтнула лишнего и замолчала.
— Та-а-ак... — я навострил уши. — А поподробнее можно?
Рицко вздохнула.
— Подобное уже происходило. За две недели до твоего прибытия, во время пробного запуска, вышла из-под контроля Ева-00. Тогда серьезно пострадала пилот Аянами.
— Что конкретно произошло? Что было причиной? — я не давал Акаги ни единого шанса задать свои вопросы. Тем более что данная информация действительно могла быть полезной.
— Причиной могло стать нестабильное эмоциональное состояние пилота, — голос Акаги звучал как-то неуверенно.
Я тут же ухватился за эту фразу.
— Что-то вроде того, что было со мной?
— Возможно в твоем случае это действительно имело место быть. Но Аянами... С ней подобное просто не могло произойти.
На последней фразе в глазах Акаги на мгновенье появился какой-то недобрый огонек. Появился и сразу исчез. Но я заметил. Заметил и запомнил.
— Почему? — живо поинтересовался я.
— У пилота Аянами не могло быть нестабильного эмоционального состояния. В принципе.
Лицо Акаги Рицко было спокойно. Я бы даже сказал — слишком спокойно. А вот глаза на этом лице нравились мне все меньше и меньше.
Где-то глубоко внутри я начинал чувствовать зарождающуюся ярость.
"Интересная реакция".
Изображаю недоумение.
— Почему не могло? Что она — не человек что ли?
При этих словах Рицко бросила на меня быстрый взгляд, но что он обозначал, я так и не понял.
— Оставим эту тему, — Акаги демонстративно посмотрела на часы. — И вообще пора закругляться. Мне еще отчет писать.
Я все понял и направился к выходу.
— Завтра в 9:00 у тебя синхротесты. Постарайся на этот раз не опоздать.
Я молча кивнул и вышел.
"Можно сказать, что беседа удалась".
* * *
Кабинет доктора Акаги. 15:27.
Рицко сидела на своем стуле и нервно курила.
"Блин, весь в отца пошел. И как с ним Мисато живет?"
Еще одна нервная затяжка.
"А ведь чуть не прокололась. "Что она — не человек что ли?" Нисколько она не человек!"
Рицко докурила сигарету и плотно затушила окурок об дно пепельницы.
"С сыном пообщалась? Теперь на доклад к отцу. Хорошо хоть к нему лично идти не нужно".
С такой ободряющей мыслью Рицко набирала на телефоне номер командующего.
* * *
Вечер того же дня. Квартира Мисато.
— Ну и как все прошло? — Мисато распирало любопытство.
— Как и следовало ожидать, — я пожал плечами. — Мое здоровье вполне позволяет мне пилотировать Еву. Завтра синхротесты.
— Да я не об этом! Как тебе удалось выбить из командующего такую зарплату?
Я помолчал.
— Не знаю. Слишком легко.
И не желая заострять внимание Мисато на этой теме быстро задал свой вопрос.
— Мисато, в этом городе есть школа?
— Есть, — ей явно понравилось мое стремление к учебе. — И со следующей недели ты будешь в нее ходить. А с чего такое рвение?
— Привычка не оставлять себе свободного времени.
* * *
Икари Синдзи.
Понедельник — день тяжелый. Аксиома, которую в той или иной форме усвоил каждый. Вот только степень тяжести этого дня зависит от нас самих. От нашей готовности встретить новый день. Я готовился основательно.
Завтрак на стол. Разбудить Мисато. Быстро и плотно поесть. Школьную форму я так и не приобрел, поэтому пойду в чем приехал. Хотя правильней будет сказать, что я не стал приобретать школьную форму, чтобы ходить в повседневной одежде. Арматура в правом рукаве куртки — на месте. Недавно приобретенный навороченный смартфон (никогда не знаешь какая функция пригодится, а какая нет) — в джинсы. Туда же карточку "NERV" — вместо документов. Набор флешек — во внутренний карман куртки. К первому дню в новой школе считаю себя готовым. Чуть не забыл! Взять носовой платок!
Мисато подбросила меня до школы (хочу заметить, что поездки с ней неплохо закаляют нервную систему...) и с дымом из-под колес умчалась в "NERV". Я осмотрел школу. "Надо зайти к директору и узнать куда меня определили", — выдало сознание план действий на ближайшее время. Я зашел внутрь.
Меня определили в класс 4-А.
... Шел второй урок. Урок новейшей истории. Старый подслеповатый преподаватель нудным и монотонным голосом гундел что-то о Втором Ударе. Я делал вид, что слушаю. На самом деле голова была забита другим, а точнее другой. Аянами Рей. Вот уж не думал, что встречу ее в этом классе! Пять дней назад она и двигаться-то не могла. Кстати как она?
Я обернулся и посмотрел на нее.
Бинтов на ней меньше не стало. Гипс тоже присутствовал. Единственным открытым глазом она смотрела куда-то перед собой.
Я отвернулся. Мне было больно. Не физически — такую боль я терпел с легкостью. Больно было душе — а это не в пример хуже. Словно какая-то сила выворачивала меня наизнанку, одновременно сжимая голову и сердце.
"Фигня какая-то. Почему мне так плохо? Может именно это называется сочувствием? Или жалостью?"
Я не мог сказать точно. Как-то не приходилось мне за свою жизнь испытывать эти эмоции. Не к кому было их испытывать. Хотя я и знал, как они проявляются при разговоре. Мог даже их имитировать.
"Ладно. Условимся, что это нормально. Пусть это будет... сочувствие".
Прозвенел звонок.
"Надо поговорить с ней".
Я уже собирался встать, как перед моей партой остановились две девчонки, разглядывающие меня с нездоровым любопытством.
— Эй, Икари! — сказала одна из них. — Есть минутка?
"Даже не представилась. Ладно, будешь "Брюнеткой" — по цвету волос".
Вторая не дала мне ответить и задала свой вопрос.
— Чего это тебя сюда переводят, когда все отсюда эвакуируются? — вторая тоже не подумала представиться (Правильно. А зачем?).
"Блондинка".
— Так значит этот слух — правда? — она же.
— Какой? — разговор вызывал сонливость.
"Щас спросят, а не пилот ли я".
— Хватит строить из себя дурака! — "Брюнетка" выглядела раздраженной. — Слух, что ты — пилот робота!
"Любопытно. Разговаривает со мной так, будто я обязан ей отвечать. А точнее — отчитываться перед ней. Ни манер, ни такта. Пуп Земли, блин".
— Нет, — коротко ответил я и, отодвинув девчонок в сторону, направился к Рей. Мне было наплевать, что после моего разговора с ней все и так узнают правду. Главное, чтобы сейчас не мешали.
— Здравствуй, Рей, — как и в первый раз, мой голос прозвучал ненормально тихо. — Как ты себя чувствуешь?
Рей молчала. Смотрела в окно. Присев на стул рядом с ее партой, я тоже молчал. Смотрел на нее.
Наконец она повернула ко мне голову.
— Почему ты спрашиваешь?
В ее голосе не было ни удивления, ни любопытства, ни каких-либо других эмоций. Даже сам вопрос прозвучал так, что о том, что это вопрос можно было догадаться только по смыслу.
— Пять дней назад ты и двигаться не могла, — теперь в моем голосе слышалось сочувствие. — А сейчас ты уже ходишь на занятия.
"А теперь, внимание, вопрос".
— Почему ты не в больнице или дома?
На этот раз ответ прозвучал незамедлительно.
"Важно. Отметить".
— Потому что я должна ходить в школу и мое состояние это позволяет, — ее голос по-прежнему тих и невыразителен.
"Как все просто, да? Ничего не напоминает?" — прозвучал ехидный голос в моем сознании.
"Напоминает. Заткнись".
Голос умолк. Он никогда не говорил помногу. И всегда говорил по делу.
— И еще, Рей... — я сосредоточился. "Вопрос последний, он же главный". — Почему ты пыталась управлять Евангелионом и сражаться с Ангелом? Ведь в твоем состоянии это была бы верная смерть?
Ответ вновь прозвучал незамедлительно.
— Потому что мне приказали.
Вот и все. Главный ответ. "Почему ты была готова умереть?" — "Мне приказали".
Никаких возвышенных целей (типа того же спасения мира) или даже банального "Это моя работа". Просто приказали. И все. Она отвечает: "Есть" и идет умирать. Глупо. Бессмысленно. По приказу.
Я поднялся со стула. На душе было пусто и холодно.
— Поправляйся скорее, Рей.
Я не успел отойти, как неожиданно за спиной раздался голос Аянами.
— Почему ты согласился пилотировать Евангелион?
Я остановился.
Почему? Как сказать ей? Из жалости? Жалости к ней? Нет. Я прекрасно помнил свои чувства в тот момент. Жалости там не было. Чего я хотел? Того, чтобы у нее была нормальная жизнь? Как ей об этом сказать? А ведь уже ясно, что она на меня не похожа. Нет. У нее все намного хуже. Настолько, что она сама этого не понимает.
Класс следил за нами, затаив дыхание. Я не обращал на них внимания. Аянами Рей — тоже.
Наконец я нашел приемлемую форму ответа.
— Чтобы ты жила.
Я сел за свою парту. Боль из души ушла, оставив после себя какую-то непонятную грусть.
"Да. Именно так. Чтобы жила. Жила полноценной счастливой жизнью. А не существовала, как сейчас. И не выживала, пытаясь удержать свой разум от окончательного распада, как я".
В моей жизни появилась Цель.
"Поздравляю. Главное, останься жить после того, как ее достигнешь".
Снова этот тихий, ехидный и слегка резонирующий голос. И опять он говорит дельные вещи.
"Останусь", — мысленно обещаю я.
Класс единым движением подался к моей парте. Дружно вдохнул воздух. И так же дружно начал засыпать меня вопросами.
Я мысленно усмехнулся.
"Вот это я понимаю — синхронизация! Два десятка человек с гаком — а действуют как один!"
— Как тебя выбрали?
— Там был какой-то тест, или как?
— Тебе было страшно?
— А какое у этого робота спецоружие?
— А что это за монстр был?
На все вопросы я отвечал одинаково — молчанием. Я уже давно научился забивать на то, что меня окружало. Или делать вид, что забиваю.
Впрочем, два голоса из какофонии звуков я все же выделил. Один принадлежал нашей старосте. Хикари Хораки, кажется. Обладателя второго я не знал. Какой-то парень из нашего класса.
— Судзухара! Тебя целую неделю не было в школе! — кажется, староста сильно возмущена.
— Это мое дело! Ясно?! — прозвучал хлопок дверью.
"Хм. Кажется, некоего Судзухары не будет в школе неделю и один день. Пришел к третьему уроку и сразу же ушел. Зачем приходил? Непонятно".
Я размышлял, не отрывая взгляда от парты и не реагируя на посторонние шумы, вроде непрерывно задаваемых вопросов.
Наконец прозвучал звонок и так ничего не добившиеся ученики были вынуждены рассесться по своим местам. Вынуждены не звонком, как можно было бы подумать, а старостой. Ее голос, как оказалось, при необходимости легко перекрывал суммарный гвалт производимый классом. А ее захват "За ухо", судя по звукам издаваемыми теми, к кому он был применен, вполне можно было отнести к болевым.
"Боевая у нас староста. Надо будет учесть".
* * *
Судзухара Тодзи.
Я сидел на скамейке рядом со зданием школы и нервными глотками пил пиво. День не задался с самого начала. Хотя кого я обманываю? Проблемы начались еще неделю назад, когда сестру завалило.
"Черт! Надо же было такому случится!"
Брошенная банка с недопитым пивом с лязгом ударилась об асфальт.
В тот день сестры не было дома — ушла прогуляться по магазинам. Когда объявили тревогу, не многие сразу поспешили в убежища. Серьезность ситуации стала ясна лишь когда загремели взрывы. А затем...
Я уже успел добежать до входа в убежище, когда увидел ИХ...
Двух здоровенных монстров, сражающихся посреди города, который очень быстро превращался в руины. Досматривать бой я не стал и рванул вниз — в укрытие.
А позже я узнал, что сестру завалило обломками на спуске в подземное укрытие.
Всю прошлую неделю я провел в больнице, разве что на ночь там не оставался — не позволяли. О да, врачи убеждали меня, что ничего серьезного не случилось. Но ведь просто так в реанимацию не кладут...
А вчера мне позвонил Айда и радостным голосом сообщил, что к нам переводят нового ученика и он подозревает, что это пилот робота. Он тогда ничего не знал. Ну я ему и высказал все, что думаю об этом гребанном пилоте. И сегодня после того, как навестил сестру (точнее попытался навестить — к ней по-прежнему никого не пускали), отправился в школу с четким намереньем отправить в больницу этого пилота.
Подошел я как раз к перемене между вторым и третьим уроком. И застал прелюбопытнейшую картину: какой-то новенький (видимо тот самый пилот) разговаривал с Аянами. Весь класс слушал затаив дыхание. Хотя говорил в основном новенький. Синеволосая, в свойственной ей манере, лишь коротко отвечала на вопросы. Хотя под конец произошло странное — Аянами сама задала вопрос.
