Девушек водят в кино или в какое-либо предприятие общепита. Я не понимала смысла этих действий. Мне было неприятно находиться в толпе. Икари водил меня в лес. Он мотивировал это заботой о моем здоровье, но возможно это были не все мотивы? Мне приятно находиться рядом с ним. Может и он чувствует нечто похожее?
Девушкам дарят разные вещи. Чаще всего — бесполезные. Но те их с радостью принимают. Они искренни? Или проявление их эмоций лишь символ? Да, наверное. Слишком уж одинакова их реакция. Икари мне ничего не дарил. Но мне ничего и не было нужно. Я была обеспечена всем необходимым.
Девушек также принято обнимать и целовать. Физический контакт. Как я к нему относилась? Наверное нейтрально. Я не знала и не стремилась к подобному. Икари к подобному тоже не стремился.
"А сколько раз он вообще прикасался ко мне?"
Через некоторое время я поняла, что всего дважды.
"Спокойно, Рей. Расслабься. У тебя есть замена".
Я смутно помнила этот голос, пробивающийся через густую багровую дымку боли. И руки, аккуратно поддерживающие мое тело. В тот раз я почти их не чувствовала — хотя контактный комбинезон хорошо передавал тактильные ощущения. Боль глушила все. Второй раз — в больнице, когда он сказал что остается пилотировать Еву. Когда провел рукой по моему лицу. Это было приятно. Ощущение тепла, покоя...
Тут я вспомнила еще один случай — тогда, в моей квартире. Когда я выходила из душа, а он разглядывал подобранные мной очки командующего. Когда я коснулась его руки, что я чувствовала? Мне было неприятно то, что он держал в руках очки своего отца. Я знала, как он к нему относится. Он мог их повредить. Но какие ощущения вызвало у меня прикосновение к его руке? Пожалуй, никаких.
И еще одно — он регулярно приносил мне завтрак в школу. Он был более питателен и обладал лучшими вкусовыми качествами, чем то что я ела обычно. Именно тогда я и поняла, что просто взять пищу и уйти будет невежливо. Я была ему благодарна и он это знал. Но... требовалось что-то сказать. Тогда стала говорить "спасибо". Это был стандартный ответ. Я не считала его проявлением благодарности. Просто нужно было что-то сказать. Но Икари не расстраивало полное отсутствие эмоций в моем голосе. Временами он едва заметно улыбался и легонько кивал головой. Он знал, что я ему благодарна. Слова были лишь дополнением. Интересно, а если попробовать сказать что-либо другое — как он отреагирует?
Еще некоторое время я пыталась вспомнить какую-нибудь деталь в отношениях между парнями и девушками. Вроде бы все. Частичное совпадение по двум пунктам из пяти. Этого достаточно? Хотя завтрак обычно приносят девушки парням, а не наоборот. Тогда — один из четырех? Проскочила еще одна мысль — Икари не делает ничего из того, что мне не нужно. Что могло бы вызвать у меня негативную реакцию. Тогда совпадение по одному пункту... из одного?
"Я где-то ошиблась. Надо поговорить с Икари".
Мысль о том, что Икари может относиться ко мне, как к обычной девушке, была неожиданной. И, кажется, приятной.
* * *
Аска Ленгли. Жилой блок штаб-квартиры "NERV".
— Не больно-то и надо! — крикнула я в ответ. Неприязнь к Первой не прошла, но после громкого, облегчающего душу, крика стала чуть менее острой.
— И что он нашел в этой замороженной кукле? — негромко пнула напоследок я Первую. Та не отреагировала. Как и полагается кукле.
Я раздраженно отвернулась в противоположную от нее сторону.
Кукла...
"Эта девочка будет смеяться над тобой".
Тихий ласковый голос, внезапно поднявшийся из темных глубин памяти. Принесший с собой такое же темное отчаяние и беспросветную тоску.
"Мама, посмотри на меня!"
Отчаянный детский крик. Руки судорожно стиснули одеяло.
"Стой, Аска. Перестань. Ты лучшая. Тебя признает весь мир. Весь мир будет на тебя смотреть. Забудь, просто забудь. Ты лучшая. Ты лучшая в учебе. Ты лучший пилот Евангелиона. Пройдет немного времени и тебя признают. Забудь".
На глазах появились непрошенные слезы. Я несколько раз сморгнула, убирая их.
"Scheisse! Ну и чего я расклеилась?! А ну собраться! Не хватало еще, чтобы кто-то из этих идиотов увидел меня плачущей! И вообще — пусть плачут слабаки и неудачники! Я — лучшая! Я — сильная! Я не могу распускать сопли по малейшему поводу!"
Я плюхнулась на спину, резким движением заложив руки за голову. Настроение было паршивое. Этот день не задался с самого начала. А как вспомнишь, что любой день, так или иначе связанный с местными пилотами оказывался паршивым, так настроение портится еще больше.
Я еще раз глянула на спину отвернувшейся от меня Первой.
"А зачем мне вообще равняться на этих неудачников? Не хотят признавать меня равной? Отлично! Тогда я заставлю их признать, что я лучше их! Я покажу им свое превосходство!"
Эти мысли немного улучшили мое настроение.
"У нас впереди тренировки? Отлично! С них и начнем! Все узнают, что эти двое "пилотов" мне и в подметки не годятся!"
Я улыбнулась.
Прошло еще минут пятнадцать. Икари мылся. Я отдыхала. А Первая... просто сидела на кровати спиной ко мне. Сомневаюсь, что она о чем-то думала. Кукла. Потом пришла капитан Кацураги с матрасом для Икари. Еще минут через пять появился сам Икари. Удивительно, что он ничего не разбил, пока был в ванной...
— Икари, ты будешь спать здесь, — Мисато похлопала по лежащему в углу матрасу.
— Понятно, — легко касаясь рукой стены, пилот спокойно двинулся в обозначенном направлении.
Я отвернулась. Почему-то он меня раздражал.
Капитан ушла, Первая скрылась в ванной, из колонок стереосистемы доносилась какая-то бодрящая мелодия — Мисато перед уходом объяснила, что именно под нее мы завтра будем разучивать движения.
Просто лежать и ничего не делать было невыносимо.
Я приподнялась на кровати и глянула в сторону Икари. Тот пластом лежал на своем матрасе и не шевелился.
— Спишь, Икари? — неожиданно даже для самой себя спросила я.
— Нет, не сплю, — ответил тот, не меняя положения. — Ты что-то хотела спросить?
Я? Я ничего от него не хотела. И что на меня нашло? Но лежать так и дальше было действительно невыносимо!
— Что у тебя за проблемы с обратной связью? — я вспомнила сегодняшний диалог между ним и Первой. — Почему тебе опасно пилотировать поврежденную Еву?
— Потому что ее повреждения в какой-то мере передаются и мне, — раздалось в ответ чуть погодя.
"Точно. Он уже говорил об этом. Тогда..."
У меня в памяти быстро промелькнула пара кадров — разорванная выстрелом Ева и пилот, сидящий в инвалидном кресле.
— Из-за этого ты не мог ходить?
— Да, — Икари поморщился. — Правда Акаги говорила, что я вообще выжить не должен был.
Лицо Третьего исказилось в его обычно-жутком подобии улыбки. Я вздрогнула. Все никак не привыкну...
— Причем умереть я должен был дважды, — с неподдельным энтузиазмом сообщил он. — Один раз свариться в капсуле... В смысле целиком... А второй раз — от тех повреждений, которые получил Ноль Первый.
Пауза. Я вновь напомнила себе, что попала в филиал дурдома. Легче мне от осознания этого факта не стало. Но как же это все меня достало...
— И что в этом веселого? — тихо начала я. — Что в этом такого веселого?! Чему ты так радуешься?! Ты теперь...
Я замолчала.
— Я жив, Аска, — голос Икари стал неожиданно серьезен. — Я жив. Запомни это.
После чего он резким движением отвернулся к стене.
Я была удивлена. Мягко говоря.
"Он радуется... тому что жив?"
Как-то сейчас непохоже было, что он рад такой "жизни"...
Я вновь откинулась на спину. Сегодня был тяжелый и очень длинный день. И еще неизвестно, что за тренировки будут завтра.
Чуть позже я и другие пилоты легли спать. Ко мне сон не шел. Эта кукла на соседней кровати. Этот больной на голову (во всех смыслах) Икари, неподвижно замерший на своем матрасе в углу. Уснешь в такой компании, как же.
Тем не менее сон пришел, хоть и весьма беспокойный. И чуткий.
Когда я проснулась, то спросонья не сразу поняла, что послужило тому причиной. Впрочем, причина не заставила себя ждать — из угла, где спал Икари доносились звуки тяжелого дыхания и редкие тихие стоны.
"Ему что, эта кукла снится?"
Нет, я все понимала — парень, возраст и все такое... Но это не повод меня будить!
— Рей... — донесся еле слышный звук из угла.
"Ну все — ему хана".
Я поудобней ухватилась за подушку и начала вставать с кровати.
"Или лучше подождать, пока Первая проснется? Думаю, ей будет интересно послушать..."
На скрытое мраком лицо наползла злорадная улыбка.
"А подушкой вдарить никогда не поздно будет".
— Рей... — еще один полустон из угла ("Может самой Первую разбудить? Поворочаться на кровати поактивней или еще чего..."). — Стреляй, Рей...
"Стреляй? А разве не ты должен "стрелять"?"
Что-то тут было не то. Стреляй... Это вызывало смутные ассоциации в не до конца проснувшемся мозгу, которые упорно не хотели складываться в хоть что-нибудь более осмысленное.
Дыхание Икари стало чуть громче и чаще. Или мне так показалось?
— Почему... не... стреляешь? — Донеслась до меня еще одна серия тяжелых выдохов.
И все сразу встало на свои места. Нет, не Первая ему снилась, не она занимала все его мысли... Точнее — не только она. То, что я сделала дальше, можно было считать проявлением милосердия. В моем понимании этого слова.
Соскочив с кровати, я подошла к углу, где спал Икари и со всей силы нанесла удар специально для этого прихваченной подушкой. Била на звук. Из-под подушки раздался приглушенный вскрик.
— Идиот! — со злостью в голосе прокричала я. — Если тебе снится какой-нибудь подростковый хентай, постарайся по крайне мере стонать потише!
Снизу доносилось лишь тяжелое прерывистое дыхание.
— Икари? — а вот и Первая проснулась!
— Все, всем спать! — я плюхнулась обратно на кровать, не забыв вернуть подушку на место. Затем буркнула. — Первая, у подростков такое бывает, спи дальше.
Самой спать не хотелось совсем.
"А днем ты другой... Язвишь, ухмыляешься, успокаиваешь эту куклу, как будто она нуждается в успокоении... А по ночам вновь погружаешься в этот кошмар".
В голове всплыло забитое в дальний угол памяти изображение сжигаемой Евы.
"Синхронизация почти 100%... Это ведь не Еву тогда сжигали. Это сжигали тебя... На какой секунде ты стал умолять Первую выстрелить поскорей? А ведь ты не терял сознание, держался и мыслил до конца. Что ты чувствовал перед прыжком? Когда понял, что выстрела не будет?"
Множество вопросов роилось у меня в голове. Избавляться от них не было ни сил, ни желания. Так и не найдя ответов на них, я в конце концов и уснула.
* * *
Икари Синдзи. Жилой блок штаб-квартиры "NERV".
— Guten morgen! — звонкий голос Аски отвлек меня от прослушивания очередной мелодии. Видимо наступило утро.
Мне опять снился этот кошмар. Поток огня, пожирающий мое тело. К счастью, кошмар закончился раньше обычного — Аске надоели мои стоны. Хорошо хоть она не поняла их истинной причины. Хе. В результате я получил подушкой по голове и проснулся. Надо было что-то делать. Достать снотворного? Где и как? Ладно, потом обдумаю...
— Морген гуттен не бывает, — блеснул я зачаточными знаниями немецкого языка.
Развернувшись лицом от девчонок, я начал натягивать на себя одежду. Где она лежала я помнил хорошо — ночью проверял. Одев очки, я, по-прежнему не поворачиваясь к Аске и Рей, замер над своим матрасом. Надо было как-то прибрать место, где я спал. И если свою кровать я еще как-то научился заправлять на ощупь, то что делать здесь, я не представлял. В итоге я просто свернул одеяло вдвое и положил его поверх матраса. Кажется, ровно. Затем еще один этап утренних мучений — умывание. Каким-то чудом я ничего не разбил. Видимо потому, что двигался очень аккуратно и медленно.
— Мы будем учиться танцевать?! — в звонком голосе Аски проскальзывали нотки подступающей истерики.
Я просто тихо офигевал. Я не умел танцевать. Совсем. И самое главное — как я должен подстраиваться под движения партнера, если я его даже не вижу?!
— Успокойтесь, это только на сегодняшний день! — капитан Кацураги была чем-то недовольна. — Сейчас перенастраивается система боевого симулятора для Евангелионов. Дальше все тренировки будут проходить в ней.
— Тогда зачем нам эти танцы?! — Аска продолжала возмущаться. Видимо это у нее в крови.
— Мы не можем терять ни одного дня, — голос Мисато стал как-то подозрительно спокоен. — Пока будем тренироваться так.
— Аска, я уверен, у тебя все получится! — раздался веселый голос со стороны двери. — К тому же я лично подбирал музыку и движения!
А вот и Кадзи пожаловал. Вовремя — мне нужно было с ним кое-что обсудить.
— Аска, Рей — начинайте! — голос Мисато ясно давал понять, что больше она возражений не потерпит.
"Я пока свободен. Отлично".
— Кадзи-сан, можно вас на пару слов?
— Конечно, пойдем, — раздалось от двери.
Я уже традиционно вдоль стены двинулся к выходу.
— О чем ты хотел поговорить? — когда мы отошли шагов на двадцать от входа, Кадзи перестал стучать ботинками по полу. Остановился. — Об Аске, наверное?
— Нет, не о ней, — я усмехнулся. — О себе. Снотворное достать сможете?
Пауза. Шелест целлофана, щелчки зажигалки, запах сигаретного дыма — Кадзи прикуривал.
— Кошмары? — коротко спросил он.
Я так же коротко кивнул головой.
— Сегодня ночью Аска разбудила. Ударом по голове. Кажется, подушкой, — я кривовато усмехнулся. — Решила, что мне хентай снится... Я Рей звал... К счастью, она не слышала.
— Уверен? — спокойно и серьезно спросил Кадзи.
— Да, она чуть позже проснулась. Она ведь лицемерить не умеет — если бы проснулась раньше, то и вела бы себя по-другому.
Я стоял, прислонившись к стене. Откуда-то изнутри поднимался противный ком из апатии, чувства собственного бессилия и обреченности.
"Как же мне плохо..."
"Заткнись! Замолчи! Терпи! Это пройдет, ты привыкнешь! А пока просто терпи".
— Кошмары пройдут, тени перестанут являться по ночам... — голос, пахнущий сигаретным дымом, был немного грустен и задумчив. — Научись с этим жить. Ты должен принять свое состояние, как данность. Смириться. По-другому никак.
Тишина. Запах сигаретного дыма.
— У вас тоже есть свои кошмары, Кадзи-сан? — негромко поинтересовался я.
— Да, были, — шорох ботинок. — Я принесу таблетки к вечеру.
Звук удаляющихся шагов. Негромкий, слегка пошаркивающий. Кажется, даже звуки шагов несли память о прошлом. Каким оно было? Что скрывает за собой постоянная веселость? Это был Второй Удар, ведь так? Сколько вам тогда было лет? Около четырнадцати? Что произошло с вами тогда? Это то, что связывает вас с Мисато? Или то, что заставило вас расстаться? А может — все вместе?
Еще одна усмешка. Лицевые мышцы по-прежнему двигаются кое-как. Интересно, это навсегда? Провожу рукой по бугристому лицу. Да, навсегда.
Вытягиваю руку перед собой. Сжимаю в кулак.
"Сколько пальцев ты видишь, Синдзи? — Ни одного".
