Я скривился и передернул плечами — отвратительные воспоминания. После чего встал с кровати ("Интересно, сколько сейчас времени?") и поплелся в туалет — организм настойчиво сигнализировал о том, что я еще не все пиво из организма вывел.
— Ну, Икари, и что ты натворил? — на выходе из уборной меня встретил недовольный голос Аски.
— Что я натворил? — я начал быстро перебирать обрывки воспоминаний.
"Пиво. Пен-Пен. Пиво. Разговор. Пиво. Аска. Пиво. Тошнота. Рей".
Куски разговора с последней вертелись у меня в голове. Разговора, который проходил у меня в постели.
— Сначала нажрался, как свинья, — моя соседка злилась все сильнее. — А потом, когда Рей отводила тебя в комнату, завалил ее на кровать и... Дьявол, Икари, она ведь тебе верила! Как ты мог ТАК с ней поступить?!
Аска злилась все больше. А я все больше бледнел.
"Не могло быть такого... Я ведь не мог..."
Ноги подкосились, и я сполз вдоль стены на пол.
— Я... Рей... — язык не слушался. — Где она?..
Аска молчала.
"А я ведь мог... Я действительно мог... Тварь!"
— Икари? — голос Рей прошелся по мне стенобитным тараном.
— Да, Рей, я сейчас как раз пытаюсь донести до этого кретина всю ничтожность его поступка! Так воспользоваться твоим доверием! Сначала уложить девушку в постель, а потом подло... Уснуть! Как ты мог, Икари?
Мысли, настойчиво предлагавшие совершить пробежку до ближайшего окна, резко исчезли. Как и все другие мысли.
"Уснуть?"
— Я... Уснул?..
— Да, Икари, ты уснул! Подлец! — голос моей соседки кипел от возмущения.
Я чувствовал, как помимо воли мой рот начинает расползаться в стороны, намереваясь достигнуть ушей. А в следующее мгновенье я истерично ржал во весь голос, скрючившись в судорогах на полу и поджав ноги к животу.
"Я уснул! Боже мой, как я мог так поступить?!"
Сколько продолжалась моя истерика, я не знал. Но все же я постепенно успокоился и отпустил гудящий живот, который еще недавно грозил разорваться.
— В общем так, Синдзи, — Аска тоже веселилась. — Пива я докупила, так что Мисато пропажи не заметит. А нам ты прямо сейчас объяснишь, что ты устроил!
— Я сначала до дивана дойду, хорошо? — хмыкнул я, поднимаясь.
— Итак? — таймаут длился недолго. — Я жду подробных объяснений. И не того нытья, что ты вывалил на нас утром!
Я задумался. Что я мог сказать по существу? Сейчас все произошедшее казалось чем-то пусть и страшным, но... далеким, что ли?
— Дай я угадаю, что тебя гложет! — продолжал давить на меня голос Аски. — Ты убил человека! Ах, какой ужас! А ты не задумывался о том, на что еще способен подонок, пошедший с ножом на девушку? Вот ты, Икари, еще недавно называвший себя куском дерьма, пошел бы на такое, а? Так какого же хрена ты жалеешь его и при этом ухитряешься ненавидеть себя?!
Я сидел, словно придавленный, и не мог вымолвить не слова. А Аска распалялась все больше:
— У дитятки отобрали Еву? И дитятко решило, что катание в соплях поможет ее вернуть?! Молчи, Синдзи! Это действительно мышление на уровне детсадовца, который твердо знает, что чем сильнее вопишь, тем больше взрослых людей сбегается на его вопли! Человек взрослый должен подумать, как решить проблему! Самому!
Аска громко перевела дух. И продолжила:
— А насчет того, что такой урод никому не нужен, так я тебя просвещу — никому не нужен слабовольный нытик и алкаш! И последнее, Икари — если тебе нравится придумывать про себя всякую херню и затем терзаться ей, то ты хотя бы получай от этого удовольствие!
Я продолжал молчать. Слова Аски казались такими правильными... Более того — последняя часть ее монолога заставила вспомнить и слова Рей.
"Я боялся. И ведь именно поэтому я начал ошибаться".
Но если бы все было так просто... Я уже ошибся. Из-за одного-единственного желания показать свою "не инвалидность" я убил человека и потерял возможность управлять Евой. И практически потерял рассудок.
"Хотя не являлось ли последнее тем, о чем меня так упорно предупреждают окружающие? Еще одной моей ошибкой?"
Я молчал и пытался собраться с мыслями. Аска права, я тоже прав... Только вот у нас противоположные мнения!
— Ну и что ты молчишь? Мозги окончательно перемкнуло? — недовольный голос Аски из темноты. Голос, в котором тщательно скрывалось волнение.
— Что мне теперь делать? — глухо и нехотя произнес я.
— Синдзи, ты должен понять, что ошибаются все, — негромкая, приятно-спокойная речь. — Я тоже ошибалась. Ты ведь знаешь о моей неудачной активации Евы-00 незадолго до твоего приезда в "NERV"? Это было моей ошибкой — я сознательно ослабила контроль над Евой, хотя и понимала, что та мне враждебна. И в итоге стала бесполезной, когда напал Третий Ангел. В результате моих действий воевать отправили неподготовленного пилота. Тебя, Синдзи.
Такие подробности ошеломляли. Чего там мои проблемы и ошибки? Из-за сознательных действий Рей весь мир чуть не накрылся медным тазом!
— Ты понимаешь, к чему это могло привести. Понимаю и я. Но все, что я могу теперь сделать, — это помнить о своей ошибке и не повторять ее. Синдзи, ты тоже должен помнить о том, что совершил. Но только для того, чтобы не повторять подобных ошибок.
Тишина окутала меня вслед за темнотой. Тишина снаружи, тишина внутри. Мысли текли осторожной и почти незаметной рябью.
Да, для меня подобное не являлось какой-то страшной ошибкой. Но ведь Рей — не я. Для нее пилотирование Евы — смысл и цель существования. То, ради чего ее создали и то, что она приняла. Каково ей было принять такую ошибку?
"И почему она смогла сделать правильные для себя выводы, а я действительно катаюсь в соплях?"
Я молчал. Куда не плюнь — всюду я не прав. Но что теперь? Я понял, что ошибся, как понять, что я должен делать дальше? Какие мои действия не будут ошибочными? Из памяти выплывал тихий голос Рей. Я не мог разобрать слов, но понимал — она говорит о моем прошлом.
"Кем же я был раньше? Что изменилось?"
Вспоминаю. Затем — сравниваю. Раньше я не боялся двигаться вперед. Да, это регулярно приводило к разнообразным неприятным ситуациям, но меня это не останавливало.
"Совсем, как тогда. Тоже ошибся. Всего лишь убил человека и перестал быть пилотом. Так в чем же различие?"
А различие в том, что я не стремился никому ничего доказать. Считал себя моральным уродом и по мере возможностей ограничивал проявления своей сволочной натуры. Но это было внутри. А снаружи — я просто жил и делал то, что помогало мне жить. Я-прежний никогда бы не полез в такую идиотскую драку — она бесполезна. А доказывать что-то себе — зачем? Я и так все о себе знал.
"Возвращение на исходную? Справишься?" — страх, неуверенность. Понимание того, что ждет меня впереди.
"А кто меня спрашивает? — легкая ухмылка на лице. — Даже я сам себя не спрашиваю. Хе".
— Ладно, я все понял, — ухмыляюсь уже в открытую. — В одиночку больше не пью. А то вас не пригласишь — так сразу начинаете мозги полоскать. Кстати, по поводу детсадовцев... Не так уж они и неправы — работает же!
— Икари, ты действительно идиот! — с чувством произнесла Аска. И, кажется, этим чувством было облегчение.
— Да и сейчас мне надо заняться несвойственным мне делом — подумать.
Мне нужно было любой ценой добраться до Евы. Как восстановить ее нормальную работоспособность — это второй вопрос. Сначала нужно как-то убедить окружающих, что я могу ее восстановить. И начать стоило с Мисато.
"Итак, как ее убедить?"
* * *
Аска Ленгли. Квартира Кацураги Мисато.
План по приведению Икари в чувство удался на все сто — я могла собой гордиться. Хотя последнее откровение Аянами в него не входило. В этом тихом красноглазом омуте, как оказалось, водились те еще черти. Кто бы мог подумать, что исполнительная, но абсолютно безынициативная синевласка способна выдать такой крендель!
"А эта ее фраза о враждебности Евы?"
Ага, Нулевая для Рей враждебна, а звероподобная Первая для Синдзи друг и товарищ!
"Дурдом еще тот. Хотя меня это уже как-то и не удивляет".
Вскоре вернулась и Мисато. Прошлась по нашим трезвым лицам внимательным взглядом, но никак открыто не выдала того, что знает о пьянке Синдзи или моем походе за пивом.
Ужин прошел без особых происшествий, хотя от меня и не укрылись взгляды, которые наш командир бросала время от времени на Синдзи.
И я не удивилась, заметив через открытую дверь, что минут через десять после ужина Синдзи направился в комнату к своему опекуну. Естественно, я не могла оставить их разговор в стороне.
К тому времени, как я тихо добралась до двери, он уже начался:
— Синдзи, работа ведется. Возможно, Рицко сумеет что-то сделать.
— Мисато, вы сами-то в это верите? — хмыкнул невидимый мне Синдзи. — Как она может что-то сделать, если проблема — в моей голове, а не в Еве?
— А что можешь сделать ты? Ты ведь уже пытался. Да, что-то ты у себя в голове изменял, но не то. Не то, Синдзи! И ты не забыл, что Ева сама тебя изменяет? Ведь это сказывается на тебе все сильнее и сильнее!
Мисато волновалась. Она переживала за Синдзи, видя, как он воспринимает свое отстранение, и боялась того, что Ева может сделать с ним. Я и сама видела это: хриплый вой и окровавленное лицо, как никогда похожее на неровно обтянутый кожей оскаленный череп. И бросок, который Синдзи просто не мог выполнить с такой ошеломляющей точностью. Не вслепую.
— Мисато, вы говорили, что происходит восстановление других участков. А вы не думали, что мне это восстановление необходимо? Чтобы хотя бы просто не сойти с ума? — Синдзи старался говорить спокойно. Но я слышала сквозившую в его голосе напряженность — словно потрескивание готовой сорваться в обвал лавины. — И не надо осторожничать в намеках о произошедшем. Ноль Первый просто защищал пилота. А драку, приведшую к таким последствиям, начал я.
"Ноль Первый? Защищал? Твою мать, Икари, ты когда успел до раздвоения личности докатиться?"
— Так почему ты себя винишь в произошедшем? — Мисато практически читала мои мысли.
— Потому, что человека убил я. И оставим эту тему — с ней я сам разберусь.
"Синдзи, ты кретин! Тебе буквально на блюдечке выдают решение, как успокоить твою разбушевавшуюся совесть, но ты упорно продолжаешь заниматься самоедством!"
— Синдзи, о Еве мне больше нечего тебе сказать, — усталый вздох из-за двери. — Работы ведутся. Но допускать тебя до Евы, зная, как это на тебе сказывается, тебя никто не будет. Попробуй отнестись к этому как к отпуску. Тебе действительно надо отдохнуть, иначе ты просто...
— Свихнусь? — едва уловимой горечью в голосе произнес отстраненный пилот. Я почти ощутила, как на его лицо наползла столь знакомая мне кривая ухмылка. — Я попробую относиться к этой ситуации, как к временному отдыху, но Мисато-сан... Вы не подумали, что мне нужно попасть в Еву именно для того, чтобы не свихнуться? И это не зависимость, как вы мне сказали утром. Ведь же сами говорили: Ева что-то восстанавливает у меня в голове. Вы не подумали, что мне это необходимо? Вы не подумали, что в моей голове есть, что восстанавливать? Что же до тех изменений, которых вы так боитесь... Они тоже полезны.
Еще одно едва слышное хмыканье.
— Ноль Первый так и не понял, как можно так сильно переживать из-за убийства врага.
"У психованной Евы более здравые мысли, чем у ее пилота. Синдзи, ты бы задумался об этом!"
— Да и не мешало вам все это отправлять меня в бой. А сейчас? Что будет, если в бою потребуется моя помощь? Если без меня будет не обойтись? Знаете, Мисато-сан, я ведь могу вернуть себе зрение в Еве. Причем в одну секунду. Только потом вы вытащите из капсулы пускающего слюни идиота. Так что будет лучше, если вы дадите мне возможность все исправить до того, как вам срочно потребуется результат этого исправления.
"Шикарная речь, Синдзи! Вот только что это за способ, о котором ты говорил?"
— Я поняла тебя, Синдзи, — тут Мисато сменила тон со спокойно-делового на домашне-веселый. — Давай договоримся так: я попробую довести до Рицко указанные тобой моменты и выбить разрешение на синхротесты. А ты, в свою очередь, попробуешь прекратить изводить себя попусту и попытки удариться в запой.
Я почувствовала, как начинают алеть мои уши. Решила обмануть своего командира? А про внешнее наблюдение забыла? Его не видно, но оно есть...
— Хорошо, Мисато, — кажется, Синдзи был доволен результатом разговора.
— И еще одно, — капитан вернулась к серьезному тону. — Я никогда не пошлю на тебя на смерть. Никогда не составлю плана, предусматривающего твою гибель. Поверь мне, Синдзи.
Тот лишь неопределенно хмыкнул и, судя по звукам, развернулся. Я тихо скользнула в сторону от двери. И уже когда Синдзи вышел из комнаты и направился к себе, я услышала его негромкое бормотание:
— Я вам верю, Мисато-сан. Но ведь всякое бывает.
С этими словами он и скрылся у себя, негромко хлопнув дверью. А я только сейчас задумалась, чем только что занималась.
"Я подслушивала разговор! Зачем мне это потребовалось?"
Таких приступов любопытства я за собой еще не наблюдала. Быстро и бесшумно, пока никто не заметил, я укрылась в своей комнате.
"Что я только что делала? Зачем?" — думала я, лежа на кровати и уставившись в потолок.
И самое главное: еще недавно подслушать разговор мне казалось здравой и правильной мыслью. Не то, чтобы я считала, что совершила какой-то уж слишком предосудительный поступок, да и совесть меня не мучила... Но зачем?
"Не сложно догадаться, в общем-то".
И куда сложнее признать. Я согласилась поработать жилеткой, когда увидела этого нажравшегося кретина. Я пыталась скрыть сам факт его пьянки от Мисато. Я в предельно короткий срок составила план, как вправить ему мозги. Я очень хотела узнать, какие выводы он для себя сделал и что будет с ним дальше. Все это легко можно свести к одному, не так ли?
Скрипнули плотно стиснутые зубы.
"Но почему? Почему я так себя веду?"
Я никак не хотела верить. Не допускала эту мысль к своему сознанию. Твердила, что это невозможно, неправильно, что я не такая... И вспоминала Синдзи. В котором, как в кривом зеркале, отражалось такое же яростное отрицание самого себя.
"Я не такой", "как я мог" и "что мне теперь делать" — это все его мысли. Попытки быть тем, кем не являешься. Ненависть к себе, когда это не удается... Глупо, да? Ненавидеть и изводить себя за то, что ты — это ты. Но ведь и я не раз ловила себя на том же самом.
Перед глазами предстал тот момент, когда я его поцеловала. Как я потом изводилась! Просто потому, что наплевала на установленные собой же ограничения и сделала то, что хотела. И чувствовала себя безмерно счастливой. Не из-за того, что впервые поцеловалась с парнем! Просто потому, что ощутила себя свободной. Ощутила облегчение, словно сбросила некий добровольно взваленный на плечи груз. Груз, который я упрямо тащила всю свою жизнь.
"И ничего плохого не случилось".
Сейчас я даже не могла понять — а чего именно я боялась? Мне казалось, что произойдет что-то плохое. Что-то страшное случится, стоит мне лишь показать, что я... Стоит только окружающим понять, что у меня...
