Хихиканье на мостике сменило тональность.
-К-какие еще трусы? — доктор Акаги явно не ожидала такого поворота событий.
Я провел добивающий удар.
— Обычные белые трусы, — зная, что сейчас мое изображение выводится на экран, я изобразил недоумение и слегка пожал плечами. — Ну, те, что сейчас на вас.
Хихиканье на мостике перешло в истеричное ржание на несколько голосов. Кажется, среди смеющихся была и Мисато.
Я ничем не рисковал. Вряд ли Рицко начнет доказывать окружающим, что я не видел ее белье. А кроме того изучив ее за последнюю неделю я почти со стопроцентной уверенностью мог утверждать, что носит она стандартное белое белье. Таким образом, если я не ошибся, то Рицко может решить, что я действительно видел ее трусы. Это должно смутить ее еще больше.
— Ладно, Синдзи, — раздался веселый голос Мисато. — Перейдем к тренировкам.
"Я прощен".
Ближе к вечеру, когда мы с Мисато возвращались домой, я сказал:
— Извините, Мисато-сан. Я больше не буду вас так подкалывать.
"На людях".
Мой командир искоса на меня посмотрела. Видимо догадывалась о недосказанной части фразы.
Я так же искоса на нее посмотрел и молча кивнул.
Мисато поморщилась.
Я едва заметно улыбнулся.
А когда мы уже подходили к дому, Мисато широко улыбнулась.
— Синдзи, я не держу на тебя зла!
Я сразу напрягся.
— И чтобы это доказать, я освобождаю тебя от обязанности готовить сегодня ужин!
Я начал догадываться.
— Сегодня ужин готовлю я!
Теперь уже я поморщился.
Мисато улыбнулась. У нее это получалось не в пример естественней, чем у меня.
* * *
Судзухара Тодзи.
К сестре по-прежнему не пускали. На все вопросы отделывались общими фразами о "стабильном состоянии". И сестра по-прежнему находилась в реанимационном отделении. И поэтому во вторник я снова пошел в школу.
Пришел я со звонком. И естественно мой приход в школу после столь длительного перерыва не был оставлен без внимания учителем.
— Итак, наш класс решил посетить Судзухара Тодзи. Может быть он соблаговолит объяснить мне причину своего длительного отсутствия?
Я молча сел на свое место. Я не собирался что-либо объяснять. Причины моих прогулов не касались никого из здесь присутствующих. Тот кого они касались — не пришел.
Я никак не мог понять рад я этому или нет.
— Итак? — похоже учитель решил заняться мной всерьез.
Я демонстративно скрестил руки на груди.
И тут неожиданно подала голос староста.
— Его сестра серьезно пострадала во время нападения на город неделю назад. Все это время он провел с ней в больнице.
"А она-то откуда об этом узнала?"
Чуть позже удивление сменилось на злость.
"Это не ее дело!"
Тем не менее учителя такой ответ устроил. Он тут же вспомнил о Втором Ударе. О том как тяжело жилось тогда людям. Об их страданиях. О необходимости поддержки. И прочий бред.
А вот после уроков староста устроила мне настоящий разнос.
— Судзухара! — она была явно не в духе.
С этого начиналось почти каждое ее обращение ко мне. Именно так — с яростного крика. И почему она все время ко мне придирается?
— Зачем ты вчера избил Икари?
Я мог на это ответить многое. Мог сказать, что этот Икари активно бил меня, поэтому слово "избил" не верно. Мог сказать, что причину она сама озвучила на уроке. Мог, наконец, сказать, что это не ее дело. Но староста не дала мне сказать ничего.
— Он нас спасал! — в некоторых случаях Хораки было невозможно не только перебить, но и вставить хоть слово в свое оправдание. А с виду такая тихая, застенчивая...
— А ты его за это избил!
— Не за это! — в моем голосе звучала злость. — Ты прекрасно знаешь, за что!
Я хотел верить в это. Но все же было в душе неприятное чувство собственной неправоты.
— Я знаю, что случилось с твоей сестрой, — эту фразу Хикари проговорила своим обычным голосом. — Но тогда получается, что ты избил его просто за то, что он не сумел спасти всех.
Я лишь презрительно хмыкнул, всем своим видом показывая, что мне пофиг на ее мнение. Затем развернулся и пошел прочь. Мне нечего было сказать.
* * *
Икари Синдзи.
Шли дни. Дни моей новой жизни. Такие не похожие на те, что были раньше.
Раньше в моей жизни не было Мисато.
Жить с ней было весело. Регулярные подколы то с моей, то с ее стороны. Мне было приятно видеть, что кто-то кроме меня оценил мое умение готовить. Она не рассыпалась в комплементах к моей стряпне, собственно она вообще их не делала. Но голодный блеск ее глаз при вопросе о том, что у нас сегодня на завтрак/обед/ужин/перекусить/пожрать был для меня лучшей похвалой. Она была чудовищной неряхой, чересчур любила выпить, но при этом с ней было легко. Мне было приятно, что постоянно рядом находится человек с которым можно поболтать о каких-нибудь пустяках. Я только сейчас начал понимать, каким чудовищным грузом на мне лежало практически полное отсутствие контакта с другими людьми.
А еще у меня появилась Цель.
И вместе с ней появились проблемы. Аянами Рей. Все в классе сторонились ее. Можно даже сказать побаивались. Почему? В такие моменты я очень четко видел разницу между мной и нормальными людьми. Я ее не боялся. Я пытался ей помочь. Вот только я не знал, как это сделать. Все чего я мог добиться при разговоре с ней, это короткие ответы на задаваемые мною вопросы. Попытки поговорить на отвлеченные темы успеха не имели. Рей либо не умела поддерживать разговор, либо не желала. Либо и то, и другое вместе. И чем больше я за ней наблюдал, тем больше склонялся к последнему варианту. Она редко (мягко сказано!) общалась с людьми. И не видела смысла общаться со мной. В каком-то смысле она действительно была на меня похожа. Похожа этой своей холодной рациональностью. Только я был таким только по необходимости, а она была такой всегда. Или в этом тоже была своя необходимость?
Я не знал. И сейчас сидя на крыше школы и слушая музыку я размышлял о том, что можно сделать. Был один вариант. Только он мне очень не нравился. Хотя результат был бы гарантирован. Вся проблема была в том, что я боялся. Боялся того, что могу узнать.
"Ладно. Время у меня не ограничено. Оставлю этот вариант на крайний случай, а пока попробую что-нибудь попроще. И побезопасней. Вот только что?"
Я поднялся на ноги и задумчиво посмотрел за ограждение крыши. Красиво. И музыка приятная. Я наслаждался видом.
Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Пришла пора и мне идти. Домой.
"А все-таки здесь хорошо. Надо будет почаще сюда выбираться".
С полным пакетом продуктов я возвращался домой.
— Мисато! Я дома!
Мысль о том, что эта квартира стала моим домом была... приятной. Мне нравилось так думать. А еще я очень тихо и осторожно, в самых дальних уголках своего сознания называл Мисато своей семьей.
— Я тут едой закупился, — я поискал взглядом Мисато.
Таковая обнаружилась за полупрозрачной дверью. В душе. Я покраснел. Хорошо хоть Мисато не замечала моей реакции на ее подобные выходки — такой бы был повод для подколов.
"Никак не могу привыкнуть к ее выходкам. Хоть бы дверь непрозрачную поставила, что ли".
Я перевел взгляд ниже. Нет! Не на нижнюю часть Мисато! На Пен-Пена. Он стоял передо мной и гипнотизировал пакет с продуктами.
"Нет, Пен-Пен, твоя рыба лежит в холодильнике".
Собственно Пен-Пен тоже любил лежать в холодильнике. Только в своем, а не в морозильной камере с рыбой в обнимку.
Тут из пакета (повинуясь гипнотическому взгляду пингвина, не иначе) выпала упаковка с полосками копченой семги. Выпала на моментально подставленный пингвиний плавник, который после этого моментально скрылся за дверью в комнату Мисато. Вместе с примыкающим к плавнику остальной частью пингвиньей тушки.
Ту же дистанцию я преодолел раза в два медленнее. То ли у пингвина был больший стимул бежать быстрее (успеет съесть больше рыбы пока я добегу), то ли из-за разницы в массе я медленные набирал скорость.
"И хуже вписываюсь в повороты", — добавил я, чуть не вписавшись в дверной косяк.
К тому времени, как я вбежал в комнату Пен-Пен уже успел как-то вскрыть полиэтиленовый пакет (клювом, не иначе) и уже успел оприходовать полпачки рыбы, торопливо заглатывая следующий кусок и нервно кося на меня левым глазом. Я вырвал у него пакет, спасая остатки рыбы.
Но не тут-то было.
Пингвин взвился в воздух в великолепном прыжке и с размаху опустил голову в хранилище драгоценного деликатеса. Через секунду он уже скрылся за дверью, унося в клюве куски рыбы.
Я тупо посмотрел на пакет. Рыбы там не было. Пен-Пен переиграл меня по всем статьям.
Из подкорки медленно вылезла умная, но банальная мысль.
"Вот к чему приводит недооценка возможностей противника".
Я осмотрелся вокруг. Это была единственная комната в квартире, в которой я не убирался. По негласному договору с Мисато я не заглядывал без спроса в ее комнату, а она в мою. Собственно поэтому Пен-Пен убежал именно сюда — он не думал, что я пойду следом.
Странно, я слишком спокойно воспринимаю тот факт, что пингвин может думать. Хотя это не самая странная вещь в моей новой жизни. Гигантские боевые машины, обладающие собственным сознанием. Непонятные "Ангелы", которые совсем на ангелов не похожи. Аянами Рей тоже... необычный человек.
Я оглядел комнату. Она тоже была прошлым. Прошлым Мисато. Такой была вся квартира до того, как я в ней появился. Грязной, неубранной. Странно, я ведь чувствовал, что Мисато не такой человек. Не алкоголичка, хотя пьет пиво прямо с утра. Не грязнуля, хотя в своей квартире устроила натуральный срач. Нет. Она была добрым и отзывчивым человеком. Как там она сказала при нашей встрече в больнице? "Словам ты не поверишь". Да. Слова могут врать. Поэтому я наблюдаю за поступками человека, его поведением, манерой держать себя, его отношениями с окружающими. Я наблюдаю за человеком. И делаю выводы. Я достаточно времени провел с Мисато, чтобы понять — она хороший человек.
Хотя были и вопросы.
Эта ее наигранная и, главное, постоянная веселость. Привычка пить пиво по утрам. Еще несколько малозаметных и по отдельности неважных деталей. Все это чертовски напоминало щит. Щит, которым она отгораживалась от... И вот это и было главным вопросом — от чего защищалась Мисато? От себя, как я? От своего прошлого? Я не знал. И чувствовал, что пока рано спрашивать об этом саму Мисато.
Я рассеянным взглядом обвел комнату и уже собрался выходить, когда обратил внимание на лежащую на столе толстую тетрадь. А точнее на то, как она была подписана.
"Проект Е. Журнал наблюдений за Третьим Дитя".
Раз за разом я перечитывал эту надпись.
"Журнал... наблюдения... Третье Дитя..."
Я медленно вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. В голове было пусто. На душе, наоборот, тяжело. На меня смотрели два полуприкрытых глаза, принадлежащих довольному жизнью пингвину. Пингвин ожидал возмездия. Я медленно, на подгибающихся ногах, прошел мимо.
"Наблюдения... Третье Дитя".
— Уарк? — пингвин был явно озадачен моим поведением. Я был бы тоже им озадачен. Если бы мог нормально думать.
Я прошел в свою комнату, закрыл за собой дверь и рухнул на кровать. Мне было на удивление хреново.
"Наблюдения... Третье Дитя..."
"Вы наблюдаете за мной, капитан Кацураги? Даже не за мной. За Третьим Дитя. За пилотом. Неужели вы мне врали и я для вас только пилот?"
"Почему? Почему, Мисато?! Что мне теперь делать?!"
Я схватился руками за голову и тихонько завыл.
"Опять впадаешь в депрессию вместо того, чтобы подумать?" — звук в моей голове разбивал мысли и заставлял эмоции отступать. Внутрь. Поближе к душе.
"Действительно".
Я попробовал успокоиться и начать мыслить логически. Не получалось. Все время скатывался на эмоции. Логика имеет свойство не действовать, когда речь идет о близких тебе людях.
"Попробуем по-другому".
Я сосредоточился и на мгновение прогнал все мысли из головы.
"Анализ".
"Проект Е. Журнал наблюдений за Третьим Дитя. Отчет для вышестоящего начальства. Возможные варианты — доктор Акаги Рицко (ответственная за "Проект Е") и командующий Икари Гендо (самый главный начальник). Возможны другие варианты. Маловероятны. Промежуточные звенья между указанными личностями. Вывод первый: отчет пишется по приказу сверху. Обратный вариант — отчет пишется по личной инициативе капитана — маловероятен. Начальству такая инициатива не нужна. Вывод второй (принимается исходя из вывода первого): Мисато действует по приказу. Как человек подчиненный, она не имела возможности отказаться. Допущение — капитан с удовольствием исполняет данную работу. Дополнительный анализ. Отношение капитана к данной работе. Объекты анализа — отношения с окружающими, отношение к себе. ... Вывод: капитан пишет в отчете необходимый минимум — то, что могут заметить окружающие люди. Рекомендации: вести себя в прежнем ключе, в крайних случаях предупреждать капитана, о чем не следует упоминать в отчете. Промежуточная рекомендация: сообщить капитану, что знаете об отчете. Высказать нейтральное отношение к данному факту. Анализ завершен".
"Уф-ф..."
Я помассировал гудящую голову.
"Жаль с Аянами данный метод не работает — слишком мало данных у меня о ней. Поправка — осознанно воспринимаемых данных".
Я тяжело вздохнул. Чертовски не хотелось лезть на уровень "неосознанно воспринимаемых данных". Проще говоря в свое подсознание. Слишком многое там скапливается.
Еще один вздох. Несмотря на то, что я разобрался в ситуации, неприятный осадок остался. Нужно было что-то сделать. Какую-нибудь пакость Мисато.
Тут мне в голову пришла одна замечательная мысль. Я улыбнулся.
"А что? Просто и со вкусом. И свои нервы успокою, и нервы Мисато не попорчу. Идеальный вариант!"
Я вскочил с кровати и бросился в прихожую. Дурного настроения как не бывало. Уже выходя за дверь я услышал голос Мисато.
— Синдзи-кун, ты куда?
— Пен-Пен съел пачку рыбы, которую я вам к пиву купил, — бросил я через плечо не оборачиваясь. — Нужно купить еще одну.
И убежал.
Оставшаяся в квартире Мисато некоторое время раздумывала над моими словами затем повернулась к пингвину.
— Так ты съел мою закуску к пиву? — предельно спокойным голосом поинтересовалась Мисато.
Пен-Пен затравленно огляделся по сторонам в поисках укрытия.
Ему я тоже отомстил.
* * *
Через час мы с Мисато уже сидели за столом и сосредоточенно поглощали находящиеся на нем продукты. Мисато при этом ухитрялась нормально разговаривать. Я иногда подозревал, что она сможет говорить даже под водой.
— Ты быстро учишься управлять Евой, — Мисато сделала глоток пива. — Это не может не радовать.
— Угу, — я проглотил пережеванную мной же пищу и ответил более развернуто. — Только по-моему я не тому учусь.
— Что ты хочешь этим сказать?
Я отложил вилку в сторону и начал подробный ответ.
— Я просмотрел записи первого боя. Ангел был уничтожен именно в ближнем бою. И именно в ближнем бою он оказался слабее Евы. В условиях перестрелки тот одноразовый автомат, которым я учусь пользоваться сильно бы проигрывал лучевому оружию Ангела.
