— Нет. Но я не ожидал, что ненависть ко мне позволит тебе лишний раз встретиться со мной.
Он просто изложил мне свою позицию. И при этом четко дал понять, что...
— Но тебе наплевать на то, что я о тебе думаю, так? — правая рука сжалась в кулак.
"Врезать бы тебе по морде, скотина..."
— Да. До тех пор, пока это не влияет на твои обязанности, ты можешь думать обо мне все, что угодно.
Очень хотелось напомнить ему, что я больше не могу пилотировать Еву. Но разве не по приказу командующего продолжаются попытки восстановить меня, как активного пилота?
— Что, надеешься использовать меня еще какое-то время?
— Ты все прекрасно понимаешь, — командующий даже тут не изменил своему равнодушному тону. — И перестань вести себя, как испорченный ребенок.
— Испорченный ребенок, да? — я был готов сорваться на крик. — А ты не думал, как мне жилось все эти годы?
— Я рос так же.
Короткая реплика выбила меня из колеи. Мы с командующим были похожи — я давно это понял. Но я, помня о своем детстве, никогда и ни за что не позволил бы своему ребенку пройти через подобное. Потому что помнил.
"Уверен в этом?"
Да, уверен. Для этого достаточно вспомнить свое отношение к Рей. Так почему же?!
— Синдзи, не пытайся понять других людей. Никому не дано сделать это полностью. Это невозможно.
В голове словно что-то щелкнуло. Три раза подряд.
"Невозможно, говоришь?"
Мысли заметались, словно в лихорадке. А командующий тем временем продолжал:
— И как бы тебе не было неприятно мое присутствие, постарайся вести себя достойно хотя бы здесь — у могилы Юй.
Я молчал. Действительно, устраивать истерику перед командующим — жалкое и бесполезное действие.
"Ладно, я принимаю условия этой игры".
— Кем была для тебя моя мать? — не особо скрывая презрительные нотки в голосе, спрашиваю я.
— Спасительницей, — ответ прозвучал после небольшой паузы. — Единственным лучом света в непроглядном мраке этого мира. Моей поддержкой и надеждой. Она была для меня всем.
Пауза. И я с усилием задаю еще один вопрос:
— А теперь она лежит здесь, да? — и зло ухмыляюсь.
— Здесь нет тела. Юй осталась в моей памяти и сейчас этого достаточно.
Тишина. Кажется, что в ней не составит труда услышать, как бешено бьется мое сердце. Как бешено скачут мои мысли.
— Наговорил тут бреда... — прошипел я наконец. — Ты еще про спасение мира вспомни. Об этой сказочке, что ты остальных потчуешь! Но я знаю — ты бы никогда не стал заниматься подобным. И я действительно тебя не понимаю!
Слова истекали ядом и ненавистью. Всем тем, что очень давно во мне копилось.
— Тогда перестань на меня оглядываться. И попробуй жить своей жизнью.
— Я живу, командующий, — еще один оскал в равнодушную тьму. — И можешь поверить — у меня нет ни малейшего желания быть хоть в чем-то похожим на тебя.
— Это и есть твоя ошибка, — и вновь среди равнодушия мелькнуло презрение. — Мне надо идти. А тебе надо взяться за ум.
Прощаться мы не стали. Просто уши заложило шумом реактивных двигателей, заглушив шаги командующего. А потом шум начал удаляться куда-то вглубь темноты.
И вновь тишина. Я остался наедине с могилой матери. Могилой, в которой не было тела. Но ведь это не главное? Я вздохнул и начал:
— Здравствуй, мама. Прости, что так долго не навещал...
Командующий Икари какое-то время смотрел за окно конвертоплана. Там внизу постепенно исчезало вдали кладбище и одинокая фигурка его сына. Потом отвернулся, чтобы натолкнуться на внимательный взгляд красных глаз.
— Как все прошло, Икари-сан? — ровный и спокойный голос Аянами.
— Хорошо, — такой же ровный и спокойный ответ. И вопрос. — У тебя все хорошо?
— Да, — Рей едва заметно улыбнулась.
В глазах командующего что-то мелькнуло. Возможно, просто отблеск солнца на стеклах очков.
Я говорил. Рассказывал о своей жизни, о людях, что меня окружают. И с самого начала понял: я говорил не то и не так. Был ли виной тому недавний разговор с командующим? Или отсутствие рядом Ноль Первого?
Мысли, еще вчера свободно облекаемые в слова, сегодня выражались путано и коряво. А о чем-то я вообще не мог заставить себя сказать вслух. Просто не мог. И все крепче становилось неприятное чувство, что я говорю зря. Что меня никто не слышит.
"Ноль Первый меня слушал. А тут..."
— А еще, мама, — в моем голосе сквозило чуть ли не отчаяние, — я хочу рассказать тебе о еще одном своем друге. Его зовут Ноль Первый. Странное имя для человека, правда?
Вымученно усмехаюсь.
— Просто это — Евангелион, которого я пилотирую. Но знаешь — у меня нет более близкого друга. Нет того, кому бы я доверял больше. Он всегда за меня, всегда готов мне помочь... А его считают монстром и опасной машиной. Он просто другой.
Пауза. Вдох-выдох.
— Из-за моей глупости у нас сейчас проблемы... Но мы справимся, мама! Мы всегда справлялись. Наверное, потому, что верили друг другу... Глупость сейчас сказал, да? Но я действительно не думаю, что могу кому-то довериться больше, чем ему — потому что больше уже не нельзя.
Вновь замолкаю. Столько всего еще можно сказать! Но как сложно подобрать слова, чтобы объяснить, что для меня значит этот странное создание...
— Ладно, мама... Я пойду. Обещаю вернуться через год!
* * *
Кацураги Мисато. Штаб-квартира "NERV".
— Что известно о цели? — с ходу спросила я, ворвавшись в штаб.
На мостике суетились, нервничали и почти паниковали.
"Сказывается отсутствие командующего?" — я мельком глянула на верхний ярус мостика. Сегодня там никого не было — командующий вместе со своим заместителем отбыл в Антарктиду. Что-то ему понадобилось в месте, ставшем эпицентром Второго Удара.
"Мисато, не отвлекайся. Твоя задача сейчас — сделать так, чтобы Токио-3 не стал эпицентром Третьего".
— Движется по эллиптической орбите с периодом в 119 минут! — доклад поступил от Майи. — Ангел представляет собой сферу диаметром в триста метров. Обнаружил себя шесть минут назад, когда отделил часть своего тела и сбросил ее в Тихий океан.
На тактическом мониторе отобразилась картинка, неприятно напоминающая о подводном ядерном взрыве.
— И целится он в нас, — я не спрашивала. Я утверждала. — Способен ли подобный удар разрушить купол Геофронта при прямом попадании?
— МАГИ в основном полагают, что нет. Бальтазар и Каспар сошлись во мнении, что энергии удара не хватит на разрушение всех бронеплит. Мельхиор же указывает на возможность обрушения купола Геофронта даже без его пробития.
— А если Ангел рухнет всем своим весом, то купол и штаб рассеются в стратосфере... — под нос пробормотала я. Перспектива не радовала.
"И как остановить этого камикадзе-бомбардировщика?"
То, что он рухнет сам, сомнений не вызывало: Ангелы мимо Геофронта не проходят. Все внутрь лезут.
— Хорошо, приступим. Прежде всего, вызовите пилотов. Всех пилотов.
Предсказание Синдзи сбылось. В такой паршивой ситуации нам действительно потребуются все три Евы. И еще пара десятков не помешает.
* * *
Икари Синдзи. Штаб-квартира "NERV".
На нас напал очередной Ангел. Точнее, готовился напасть, но готовился так, что начальство тут же почувствовало запах жареного. Или горелого. Хотя, возможно, это просто остаточные флюиды после очередной попытки Мисато что-нибудь приготовить. Ведь после того, как командующий свалил в Антарктиду, именно она оставалась за главного в случае очередного нападения Ангела.
Мысль о командующем заставила вспомнить недавние события. После возвращения с кладбища я долго не мог прийти в себя. А когда справился и более менее разобрался с тем, что творилось у меня в голове, потребовал у Мисато позвонить командующему. Я сказал ему всего одну фразу:
— Когда все закончится — я тебе всю морду разобью, сволочь.
На что командующий посоветовал Мисато внимательней следить за психологическим состоянием пилотов.
Мы друг друга поняли.
А сейчас меня засунули в Еву, предупредив, что у меня есть от одного до пяти часов. Делай, что хочешь, но свои боевые возможности восстанови. И, может быть, тогда у нас появится минимальный шанс на успех.
А что еще тут скажешь? После недавнего инструктажа из головы лез исключительно черный юмор.
-Чего?! — Аска коротко выразила свое и мое мнение о предложенном плане. — Вы предлагаете ловить Евами падающие на Токио-3 ядерные фугасы, а потом и скидывающего их Ангела?!
— Аска, все не так плохо, как ты думаешь, — терпеливо начала пояснять Мисато.
"Ага, в бою окажется, что все еще хуже".
— Вы развернете ваши АТ-поля в плоскость и выставите их над собой на максимальное удаление от Евангелионов. Таким образом, Евы будут находиться хоть на каком-то расстоянии от эпицентра взрыва, да и сама ударная волна будет частично отражена АТ-полем. Расчеты показывают, что двух АТ-полей любых Ев хватит на отражение ударной волны. Что же до города, тот тут хуже: полностью повреждений не избежать, но чем дальше будет эпицентр взрыва — тем меньше будут разрушения.
— Короче, ловить снаряды в прыжке над лошадью, — перевел я на понятный язык. — Лучше — вдвоем.
— Если хватает времени — да, — ничуть не смутилась командир. — Кстати, на ваших Евах теперь смонтированы компактные ракетные ускорители. Сами по себе они Еву в воздух не поднимут, да и работают всего пару секунд, но позволят в случае необходимости сделать более сильный прыжок или смягчить приземление.
— И каков шанс, что мы поймаем хоть один снаряд? — Аске категорически не нравился предложенный план. Или Ангел.
— Минимальный, — ответ был лаконичен и понятен.
— Что произойдет с городом, если на него рухнет такая бомба?
— Он будет уничтожен. Возможно, также обрушится купол Геофронта.
"И погребет под собой штаб-квартиру", — мысленно дополнил я.
— А как мы будем ловить Ангела? Он-то нас вообще снесет и не заметит!
— Только если он самоубийца. По нашим данным его АТ-поле приблизительно в два раза сильнее АТ-поля Евангелионов. А значит, без последствий он сможет пережить только удар о землю, не намного превосходящий по мощности формируемые им снаряды. Но в идеале поймать его всеми тремя Евами.
— А если это не его предел?
— Тогда мы все умрем, — ответ не радовал.
— А если Ангел — действительно камикадзе и нейтрализует наши АТ-поля своим?
— Мы умрем.
— Каковы шансы операции на успех?
— При наличии двух Ев — доли процента. Если учитывать возможности реакции "Берсерка" — около десяти процентов.
— Вы хотите сказать, что я по сравнению с Икари ничего не стою?!
— Аска, если тебя это способно тебя утешить, то шансы одиночного "Берсерка" без поддержки других Ев оцениваются МАГИ еще ниже ваших.
Аска только недовольно хмыкнула. Я ее понимал. И тоже очень сильно волновался.
"Ноль Первый... Смогу ли я вновь видеть твоими глазами?"
— Всем все понятно? Тогда по местам. Аска, Рей — заступаете на боевое дежурство в Токио-3. Синдзи — восстанавливай свою Еву.
— Есть, — кривая ухмылка. — Аска, если у меня не получится... Я верю, что ты справишься.
— И даже не думай халтурить, Икари, и пытаться переложить ответственность на чужие плечи! — крик пилота Евы-02 ударил по ушам.
— Ладно-ладно, — я ухмыльнулся и демонстративно пошарил рукой в темноте перед собой. — Проводите кто-нибудь старого больного инвалида до капсулы.
"Аска, если у меня все же ничего не получится... Ты тоже знаешь, как активировать "Берсерка". Как стать им".
И вот я сидел в контактной капсуле. Кстати, пока я все еще я...
— Мисато-сан? Когда я активирую "Берсерка", обращайтесь ко мне, как к Ноль Первому. Не хочу, чтобы имя "Синдзи" ассоциировалось с Евангелионом.
На самом деле Ноль Первому просто не нравилось, когда его называли чужим именем, но вот этого говорить ни в коем случае не стоило. Зачем лишний раз нервировать доктора Акаги? Хе.
— Хорошо, Синдзи, я запомню это, — спокойный голос Мисато из темноты.
"Теперь пора эту темноту разогнать!"
И я практически с удовольствием раскрываю Зверю себя. Отдаю свою память, свою личность и свой разум.
Прокатившаяся по телу волна бесконечно приятного пламени. Хочется разорвать крепления, проломить потолок ангара, двигаться! Жить.
Как долго я этого ждал!
Радостный рев, сотрясающий стены ангара. Стены, которые я не вижу. И у меня не так много времени, чтобы их увидеть.
Я помнил, в чем состояла проблема — Пилоту дали выжимку данных. Пилот являлся основой моего разума, и эта основа больше не могла дать мне возможность видеть.
Тихий рык.
Виделось два пути: Зверь, бывший отражением Пилота, возможно уже получил необходимые части сознания. Хватит ли их, чтобы развить до полноценного зрения? Или же попробовать восстановить Пилота?
Совместить элементы обоих.
Простая и кристально ясная мысль. Есть две части — разбитая и недоделанная. И на их основе надо создать полноценную.
Как?! — короткий яростный рык.
Заглянуть внутрь себя. Ощутить себя и свой разум. Ощутить свои части. И исправить их. Работа предстояла сложная. Но мне — Зверю — уже приходилось работать с разумом Пилота.
Я справлюсь!
Сосредоточиться на Пилоте. Сосредоточиться на Звере. Понять их.
Я — Икари Синдзи, человек. Я — Зверь, Евангелион.
Тишина, темнота и неподвижность. Есть только я. И еще один я.
Неощутимо летело время. Я смотрел на себя, вглядывался в свою суть в попытке найти то, что позволит мне смотреть и на окружающий мир.
Время шло.
Кацураги Мисато.
Ева-00 и Ева-02 заняли позиции в противоположных окраинах города. Ева-01 стояла в ангаре. До очередного прохода над Японией Ангела оставалось чуть более часа. Рицко тихо нервничала и следила за показателями Евы-01.
— Как там Синдзи, Ноль Первый? — разорвала я вопросом окутавшую мостик вязкую тишину.
— Никак, — сухо отрезала та. — Синхроуровень — 138%.
Я кивнула. Недавно Рицко сначала наглухо уперлась, не желая давать разрешение на такой длительный синхротест. Помогло только то, что приказы в данный момент отдавала я. И сейчас главу научного отдела что-то сильно нервировало.
"Синхроуровень, о котором она ни с того, ни с сего вспомнила? Почему?"
— Мисато, а ты не боишься за Синдзи? — теперь тишину нарушила Акаги. — Раньше он использовал "Берсерк" лишь по нескольку минут. И вспомни, как это на нем отражалось. Как думаешь, что с ним будет после нескольких часов, проведенных в столь плотном контакте с Евой?
Рицко наступила на очень больную мозоль. Конечно же, я переживала за Синдзи. За того, кого пообещала не использовать, как расходный материал.
— У нас нет выбора, — тихо ответила я. — Без Евы-01 нам не справиться. Даже с ней шансы небольшие, но они хотя бы появляются.
Рицко молча кивнула. Она тоже это понимала.
Аска Ленгли.
До того, как на Токио-3 обрушится первый огненный болид, оставалось чуть менее часа.
