За стеклом две маленькие хрупкие фигурки — одна из них в страхе отшатнулась от окна, а вторая осталась стоять на месте, скрестив руки под грудью. Я знаю их — это Акаги Рицко и Мисато Кацураги. Акаги продолжает медленно пятиться назад. Трусливая тварь! Если бы я хотел убить тебя, думаешь меня бы остановила эта хрупкая стеклянная пленка между нами?!
А вот вторая... Неужели ты не боишься меня, Кацураги Мисато? Перевожу взгляд на нее и издаю короткий вопросительный рык. Нет, ты тоже боишься. Я вижу, как течет пот по твоему лицу, вижу, как ты судорожно стискиваешь свои же скрещенные руки. Ты боишься. Но не отступаешь. Смотришь на меня. Хорошо! Я издаю еще один короткий рык — на этот раз довольный. Женщина расцепляет стиснутые руки и подходит к пульту перед ней. И через секунду я слышу слегка подрагивающий голос:
— Пилот Икари, вернитесь к программе тренировок.
"Пилот Икари"? Я не пилот! Он — моя часть!
— Ноль Первый, тебя это тоже касается. Вы оба — перестаньте сотрясать воздух и займитесь делом!
Моей радости нет предела. Великолепно! Не зря пилот столь высокого мнения о тебе! Хорошо, я подчинюсь тебе!
Медленно возвращаюсь к своим оковам. Те сжимают мое тело. Пусть, я разорву их сразу, как захочу. Расслабляюсь. Вновь отнимаются руки и ноги, перестает болеть тело. Мне все равно, но пилоту... Пилоту тоже все равно. Он тоже — мое тело, часть меня.
Глаза вновь были закрыты мониторами. "Тренировка" началась.
Из капсулы меня пришлось буквально вытаскивать. Разум был буквально оглушен вновь навалившейся темнотой и болью. Лицо кривилось в злобном оскале — я ждал атаки из окружающей меня тьмы. Ангел... враг... он был где-то рядом. И только сказанное знакомым голосом "Синдзи, это я! Как ты себя чувствуешь?" уберегло окружающих от моей агрессии. Хотя что я ног сделать? Разве что ударить на звук...
— Мне больно, — сквозь плотно стиснутые зубы прошипел я. — А вы молодец, Мисато...
Я откинулся на спинку сидения. Непереносимо жгло живот и грудь.
— Давай-ка я тебе помогу... — стук обуви по металлу.
Потом что-то хватает мою руку и перебрасывает ее через какую-то опору. Чуть позже я понимаю, что это ее плечи.
"Мисато... не зря пилот так хорошо о тебе думает..."
Это были мои мысли? Пилот... Я... Ноль Первый...
Меня аккуратно вытаскивают из капсулы.
"Надо собраться".
— Мисато-сан, — высвобождаюсь из ее хватки и пробую нормально стоять на ногах. Кружится голова, но стоять можно, — я вполне могу идти сам.
— Раз можешь, то пошли, — ответила та после небольшой паузы.
Минут через тридцать начался разбор полетов. К тому времени я уже успел сходить в душ (холодная вода хорошо подействовала на продолжающее болеть тело) и переодеться.
— Аска. К твоим действиям нареканий нет. В следующие дни ты отрабатываешь быстрый переход в ближний бой. Единственное — ты должна контролировать действия обоих Ангелов, а не только того, против которого ты сражаешься.
— В бою это будет сложней, чем здесь... — скорее для порядка, чем по необходимости проворчала пилот Евы-02.
— Рей. У тебя тоже все хорошо. На тебе огневое прикрытие. Сначала попытайся разбить маску Ангела, которого атакует Синдзи. Потом переключайся на того, которого атакует Аска.
— Синдзи. На тебе ближний бой со вторым Ангелом. Тебе нужно будет разрушить его ядро, одновременно с разрушением Аской ядра второго Ангела. Но твои движения почему-то намного хуже, чем обычно. Не знаешь, с чем это связано?
— Как у пьяного, — хихикнула Аска.
Я хмыкнул.
— Мисато, дело в том, что я, по сути, шевелил парализованными конечностями. О какой точности движений тут может идти речь?
— Хм... ладно, надеюсь, в бою ты будешь двигаться лучше. И что ты вытворял перед тренировкой?
— Да, мне это тоже интересно, — снова вклинилась Аска. — Чего ты там тормозил?
Задумчиво протягиваю:
— Я... я поначалу даже не вспомнил о каких-то там тренировках, — криво ухмыляюсь окружающей меня темноте. — А вы молодец, Мисато. Как там у настоящих солдат — боюсь, но делаю?
— Хорошо, с тобой все понятно. Каких действий следует ожидать от тебя в бою?
— С радостным воплем кинусь на одного из Ангелов и начну отрывать от него все лишнее, — с веселой ухмылкой пожимаю плечами. — Если быстро успеете указать цель — хорошо. Не успеете — кинусь на ближайшего.
— Да что у вас там произошло? — Аска твердо намеревалась получить ответы на заданный ею вопрос.
— Я не сразу вспомнил о тренировке, — с лица все не сходила довольная ухмылка. — Мне было намного интересней наблюдать за Мисато и доктором Акаги.
— Ты мог... — Мисато на мгновенье запнулась. — Причинить нам вред?
— Нет, — я был абсолютно в этом уверен. — У Ноль Первого напрочь отсутствуют какие-либо тормоза, но против своих он просто так драться не будет.
— Самые "свои" — это пилоты, — задумчиво протянула наш капитан. — Я правильно понимаю? А Евы?
Я еще раз пожал плечами.
— А он не отделяет одно от другого. Ну, почти не отделяет.
— Дурдом... — тихо проворчала Аска. — "Он", "я"... и все это о вышедшей из-под контроля Еве... Или о сбрендившем пилоте?
— Аска... — в голосе моего опекуна послышались угрожающие нотки.
— Да все нормально, Мисато, — расслабленно-спокойно произношу я. — Тут даже Акаги разобраться толком не может, кто есть кто в моей Еве.
— Ладно, забудем, — кажется Мисато ничего забывать не собиралась. — Икари, с тобой еще хочет поговорить доктор Акаги. А все остальные свободны.
Я бы с удовольствием посидел в кресле еще полчаса. Грудь и живот продолжало жечь.
Но кто спрашивал мое мнение? Его даже я сам не спрашивал. Хе.
Тем более, что пусть и на краткое время, но я вновь ВИДЕЛ. Пусть даже это был и не совсем я. Это стоило той боли, что я испытывал сейчас.
— Икари, снимай футболку, — первая же фраза Акаги, сказанная вполне будничным тоном, ввела меня в секундный ступор.
— Доктор, а трусы? — деланно удивился я.
— Трусы одень себе на голову, — с четко слышимым удовлетворением в голосе ответила та.
"Блин, неужели она ждала от меня этого вопроса? Надо будет разнообразить свой арсенал..."
Не зная, что бы такого ехидного сказать, я просто через голову стянул с себя футболку. Я уже знал, что ее интересовало — последствия моего контакта с поврежденной Евой.
— Болит? — последовал спокойный вопрос спустя несколько секунд.
— Жжет, но не сильно, — такой же спокойный ответ.
— Придется ампутировать, — тяжело вздохнула доктор.
— Туловище? — съехидничал я.
— Нет — мозги. Ты ими все равно не пользуешься, — отрезала Акаги. И добавила мрачно-веселым тоном. — Я пошутила. Про ампутацию.
"Кажется я начинаю понимать, в чем тут дело".
Криво ухмыляюсь.
— Испугались собственного творения, доктор Акаги?
— Собственного творения? Ты про Еву? — Акаги как-то неопределенно хмыкнула. — Да вообще-то было чему испугаться. Тебе Мисато не сказала? После того, как ты восстановил полный контроль над телом Евы, твой синхроуровень перевалил за сотню. 100,8% — если тебя интересуют точные цифры.
— Аска будет в восторге, — пробормотал я.
— Где она будет — это ее дело, — судя по тону, ей действительно до лампочки были проблемы Аски. — Меня же больше интересуют изменения в твоем состоянии.
— Тело местами болит, — после небольшого обдумывания ответил я. — Кстати, одеться уже можно?
-Можно. С телом все более или менее в норме, — Акаги что-то явно обдумывала. — По крайне мере полного переноса повреждений все еще нет. А что насчет твоего психологического состояния и взаимодействия с Евой? Что-нибудь новое появилось?
Я задумался и мысленно перебрал все свои ощущения и мысли в Еве. Ничего нового вроде бы не было. Только почему я так неуверен в этом?
— Нет, все как всегда, — я слегка пожимаю плечами. — А что значит ваше "полного переноса повреждений все еще нет"?
— Только то, что я сказала. Полного переноса все еще нет, — спокойно ответила Акаги. — Но твой синхроуровень растет и неизвестно, каковы будут последствия. Особенно учитывая твой ненормальный способ синхронизации.
— То есть вы не знаете, что будет при дальнейшем росте синхронизации? — я быстро вспомнил факт, расходящийся с этим заявлением. — А как вы объясните то, что ваши приборы рассчитаны на измерение синхроуровня свыше ста процентов?
— Мы допускали такую возможность, — Акаги сделала ударение на второе слово. — Но ни одна теоретическая модель не в силах показать, на что это окажет влияние. В теории ты сможешь управлять Евангелионом лучше, чем собственным телом. Но не известно в чем именно выразится это самое "лучше".
Кажется Акаги была недовольна поднятой темой. Видать не любила расписываться в собственном невежестве. Или опять говорила меньше, чем знала?
— Доктор Акаги, а вы ничего от меня не скрываете? — и улыбочку, улыбочку пошире.
— Нет, — нервно ответила доктор каких-то там наук.
"Врет".
— Хорошо. Тогда на сегодня все? — я встал со стула и начал вспоминать, где находится дверь и как далеко до нее.
— Все. Далеко собрался? — донесся до меня голос Рицко.
— До выхода, — как само собой разумеющееся выдал я. — Дальше — по обстоятельствам.
И пошел в сторону двери. И снова ударился ногой о стену.
"И что ты будешь делать дальше?" — пронеслась в голове мысль, пока я нашаривал замок на двери. Никто меня не ждал, как по памяти пройти отсюда до моей комнаты я тоже не знал. Темнота вокруг и лишь примерное представление о том, куда мне надо идти. Позвонить Мисато? Да, это так просто. Всего лишь попросить о помощи... И самое паршивое — она не откажет. Примчится сюда, даже если занята. Черта с два я ей позвоню.
Коридор встретил меня тишиной и темнотой. Я замер перед выходом.
"Куда теперь?"
— Икари, — негромкий спокойный голос. Такое же негромкое постукивание приближающихся ко мне пары обуви.
— Рей, — я слегка киваю головой в сторону приближающихся ко мне звуков шагов. — Как ты тут очутилась?
— Пришла проводить тебя до нашего жилого блока, — ровно ответила та.
— Мисато попросила? — полу утвердительно спросил я, почти не сомневаясь в ответе.
— Нет, — последовал короткий и неожиданный ответ.
Мы молча двинулись по коридору. Я уже привычно отбивал пальцами по стене пройденные метры, параллельно прислушиваясь к шагам Рей. Происходило все это абсолютно механически, практически без участия разума. Тот был занят другим.
"Рей. Пришла сама... Проявила инициативу... И кто при этом скажет, что она изменилась?"
Мысленно улыбаюсь. Я все делал правильно. Все-таки стоило перетряхнуть свой разум ради такого. Но вот только что будет дальше?
Страх. Даже не один — два чувства, которым можно дать это определение. Два варианта исхода.
"Я должен был умереть тогда... Тогда остался бы всего один и, главное, единственно правильный исход. Но я жив... И теперь исходов два".
Два исхода. Два варианта действий. И от обоих хотелось кричать от ужаса.
Исход первый. Я знаю Аянами Рей. Я очень хорошо ее знаю. Я могу запросто привязать ее к себе. Сделать так, что она жить без меня не сможет. Я могу сделать так, что она меня полюбит. Я буду не один. Всегда рядом со мной будет человек, готовый ради меня на все. Я буду счастлив. Нет, это ложь. Я всегда буду знать, что просто манипулировал ей. Как мой отец. Я ведь не дурак, нет. Я видел — мы с ним похожи. И то, что я хорошо знал, какая тварь я сам, только добавляло моей ненависти к нему. И я стану таким же. Хотя нет, не стану — я уже такой. Все что я могу — это действовать вопреки своей природе. Как и мой отец, я великолепно могу манипулировать окружающими. И я это делаю. Все что нас различает — это созданный мной же барьер из огромного числа психологических установок, густо замешанный на страхе, отвращении и ненависти к себе. Я не хотел быть таким, как мой отец. Но если заглянуть за созданный мною барьер — мы ничем не отличались. Две твари, не имеющие права на жизнь. Не для того я уже четыре года я вытаскивал себя из этой пропасти, чтобы сейчас свалиться обратно. Но я наконец-то буду не один... Она всегда будет рядом.
Второй исход. Воздействие с моей стороны минимально. Процесс уже идет — Рей начинает задавать вопросы, принимать свои собственные решения. Я уже не нужен. Я буду служить лишь дополнительной точкой опоры. Другом, к которому всегда можно обратиться за советом, помощью, поддержкой. Как это важно — знать, что тебе есть на кого положиться. Что ты не один. Что даже если ты оступишься — найдутся люди, которые поддержат тебя. Не дадут упасть. Больше уверенности в себе, меньше потрясений — и постепенно у Рей появится своя полноценная личность. Да, она будет все такой же спокойной и невозмутимой. Просто начнет самостоятельно действовать. И ее будет очень сложно контролировать. Попробуй-ка управлять тем, кто хорошо контролирует свои эмоции и действует исходя не из них, а из логики. Со временем она поймет, что за тварь мой отец. Поймет, что он использовал ее. И поймет насколько мы с ним похожи. И это будет конец. Для меня.
"Я не хочу, Рей! Пожалуйста, не бросай меня!"
Страх, смешанный с диким криком, поднимается из глубины души.
Шаг. Еще шаг. Коснуться рукой стены. Повторить сначала. Шаг...
"Не сейчас! Я не смогу так! Я не хочу так жить!"
Темнота. Звуки шагов. Шаг. Еще шаг. Коснуться стены. Повторить...
Для Мисато я тоже обуза. Более того — постоянное напоминание о том, что она считает своей ошибкой. От подобных напоминаний люди стремятся избавляться как можно быстрее. Я знаю.
Шаг. Еще шаг. У меня нет будущего.
Шаг. Еще шаг. Ты ведь помнишь...
"И пусть этот шаг ведет в пропасть, но он правилен".
Ты идешь к пропасти. Но разве это повод останавливаться? Хе.
* * *
Аянами Рей. Штаб-квартира "NERV".
Сегодня была наша вторая совместная тренировка с Икари. Не смотря на то, что по расчетам МАГИ Ангел восстановится уже послезавтра.
"Обратная связь... Ты делишь с Евой все, Икари. Не удивительно, что ты добиваешься столь высоких результатов в столь короткие сроки. Жаль, я не могу так же открыться своей Еве".
Моя Ева была другой. Я не могла этого четко объяснить, но она была враждебна ко мне. Всего один раз я немного ослабила контроль над ней... Итог был ужасен. Я никогда не смогу довериться своей Еве, открыть ей свою душу. А значит, я никогда не смогу добиться результатов, подобных тем, что добился Икари. Не с этой Евой.
Сегодня у меня по расписанию "медосмотр" у доктора Акаги.
Мое тело, то самое, которое Икари как-то назвал "вполне человеческим", было таким только внешне. И жило только пока доктор Акаги специально разработанными веществам удерживало его от распада. Сочетание генов Ангела и человека не было стабильным. И сейчас я, сидя на стуле, терпеливо ждала прихода доктора Акаги.
Та пришла лишь через двенадцать минут. Она всегда опаздывала. Почему она была так непунктуальна? Ведь в других делах она намного ответственней.
"Они не понимают ее. Не понимают, а потому боятся".
