Все три Евы получили повреждения разной степени тяжести, но в бою пока что участвовать могли.
"На сколько нас еще хватит?"
Икари Синдзи.
Я уже не знал, на чем я держался: жгло тело, болела голова, в горле стоял не проходящий противный комок тошноты. Сил не было никаких — ни физических, ни душевных. Не осталось даже привычного в тяжелых ситуациях "упереться и справиться". Но я все равно знал — сейчас мне скажут сесть в Еву, и я сяду. А потом сяду в нее еще столько раз, сколько потребуется, чтобы наконец-то уничтожить этого Ангела. Пусть мне уже абсолютно наплевать и на него, и на город, и на самого себя. Не наплевать было только на сидящих по обе стороны от меня девушек. Я не мог вспомнить, кто с какой стороны сидел, но так ли это важно?
Порывистым движением раскинув руки в стороны, я прижал их к себе. Ни единого звука возражения не донеслось из темноты.
Мы просто так сидели. Не знаю, сколько это длилось, но через некоторое время слева донеслось:
— Синдзи... Идиот... — в голосе слышалась бесконечная усталость и тоска.
Я молчал. Что я мог сделать? Мы все вымотались. И все три пилота сейчас напоминали самые настоящие овощи.
"Ноль Первому это не помеха, но вот девчонкам... Если сядут в Евы в таком состоянии — то будут просто безучастно наблюдать, как на них падает очередная бомба. И погибнут".
Я негромко выдохнул и усмехнулся. А потом перевел левую руку повыше и обхватив Аску за голову, поцеловал ее в губы. Так же, как она когда-то пыталась поцеловать меня. Поначалу Аска реагировала так же, как и я тогда — никак. А потом жадно вцепилась в меня обеими руками. А поцелуй же грозил вот-вот перейти...
— Икари? — недоуменный и тихий вопрос справа.
И тут же Аска резко оттолкнула меня назад, залепив звонкую пощечину.
— Ты чего творишь?!
Звон многократным болезненным эхом покатился в голове, но я нашел в себе силы усмехнуться:
— А ты вроде и не возражала?
— Идиот! — за криком последовал топот удаляющихся шагов.
— Психологическая разгрузка, — пояснил я в темноту, повернувшись вправо.
— Я поняла, — произнесла Рей. После паузы.
— Знаешь, я думаю, тебе тоже не помешает, — еще раз ухмыльнулся я и привлек Рей к себе.
Быстро стучало сердце. А в голове билась всего одна мысль:
"Я все-таки решился".
Поцелуй с Рей был совсем другим — более нежным, спокойным и даже каким-то медленным. И дело даже не в том, что ни один из нас целоваться не умел... Просто так получалось. Мы оба наслаждались происходящим и никуда не спешили.
Но спешил Ангел.
— Так вот чего Аска отсюда вся красная вылетела, — усталый, но веселый голос Мисато со стороны дверей. — Вам просто мешать не хотела.
— Капитан Кацураги, это была психологическая помощь, — Рей говорила спокойно, но... Не совсем. — Пилот Сорью также ее получила.
— Ну, Синдзи, ты и Казанова... — весело протянула командир. — Сейчас поймайте еще один снаряд, и можете продолжать заниматься... Психологией. А сейчас — по Евам.
— Есть, — весело хмыкнул я.
"Рей и Аска пришли в норму. Да и я удовольствия получил немало, чего там скрывать! Но на сколько еще боев этого хватит? На один, на два?"
* * *
Икари Синдзи. Токио-3.
Тело переполнено болью, разум — радостью. Ангел падал на Токио-3.
Наконец-то, тварь!
Я припадаю к земле, напрягая ноги. Ангела требовалось поймать во что бы то не стало — его АТ-поле в два раза сильнее моего, но снижался он слишком быстро — удар о землю его уничтожит. Вместе с нами.
Злое рычание вырывается из ноющей груди.
Здесь умрешь только ты!
Срываются с места Синяя и Красная. Срываюсь с места и я, хотя отмеченная на карте красная зона еще не пересекла моего местоположения.
Мой сюрприз тебе, враг!
Я мчусь к постоянно смещающемуся центру зоны падения Ангела. Трещат от напряжения ноги, продираясь сквозь густой и вязкий воздух. Из-под ступней вздымаются целые пласты ставшей необычайно сыпучей земли.
Надо мной в ночном небе все ярче и ярче полыхает белая звезда. Нет — уже не звезда! Все увеличивающийся пламенный шар.
Сейчас.
Прыжок вверх сквозь похожий на кисель воздух. Включившиеся ракетные двигатели лишь немного помогают продираться сквозь него.
Разворачиваю свое АТ-поле в плоскость и выталкиваю ее ввысь над своей головой. Туда — к белой падающей звезде. И, сосредоточившись на нем, с радостным удовлетворением, начинаю хаотично менять его параметры.
Ты не сумеешь подстроиться под него! Не сумеешь нейтрализовать! Я обманул тебя, тварь!
АТ-поле у меня и АТ-поле у Ангела. Наша защита, которая не даст умереть нам обоим, пока не разрушится сама. Они столкнутся. Но это тебя не убьет, враг! Наши АТ-поля просто поглотят энергию удара.
Замедлят тебя.
И тут отделившаяся от Ангела маленькая злая звездочка бьет в мое АТ-поле, раздирая его на куски и оборачиваясь несущейся мне навстречу огненной стеной.
Сформировать еще одну стену АТ-поля я не успеваю — лишь немного прикрыть им свое тело. По которому в третий раз за сегодня бьет сотканным из огня валом. Неслышимо в окружающем грохоте взрываются двигатели в наплечниках. Обжигает огнем изломанное тело.
Я — жив! Снова!
Я все-таки успеваю выставить перед уже хорошо различимым Ангелом еще одну стену АТ-поля. Меняющийся, растягивающийся в стороны враг сметает своей тушей выставленную мной преграду и уже намного медленнее летит вниз.
Извернувшись, приземляюсь на болезненно хрустнувшие ноги и, понимая, что не успеваю полностью развернуть АТ-поле еще раз, просто выбрасываю руки вверх.
Чудовищной силы удар сотрясает мое тело. С болезненным, хорошо ощутимым щелчком складываются в коленях напружиненные ноги. Изгибаясь, словно у них появился второй локоть, ломаются руки. Пилот замирает — исчезают его мысли, на мгновение останавливается сердце. Коротким импульсом привожу его в норму. И понимаю — это предел.
Вынырнувшая откуда-то справа Красная упирается в Ангела снизу, не давая ему доломать мое тело. АТ-поле Ангела замерцало и словно пошло волнами — Красная, постепенно пригибаясь под вражеским весом к земле, пыталась его нейтрализовать. С коротким рыком сминаю остатки его АТ-поля — теперь враг висит в воздухе, удерживаемый моей защитой.
А еще через секунду подскочившая Синяя всадила прогнож в ядро, отливающее красным в центре Ангельской туши.
Еще один взрыв сотрясает окрестности. Еще одна вспышка пламени, превращающая ночь в день. АТ-поле содрогается, но выдерживает удар.
И уже потом все Евы падают на землю. Я заваливаюсь на бок, а Синяя и Красная — на колени.
— Рей, Синдзи, — доносится до меня усталый, но радостный голос пилота Красной. — Представляете, мы победили!
— Да, — голос пилота Синей звучит так же устало.
Отвечаю коротким довольным рыком.
Да. Мы победили.
Омак by Dormiens N1:
Иногда кажется, что ее ничто не способно остановить. И даже если вдруг случится что-то, способное ее сломать — она и это преодолеет, даже если не сразу.
"Хотя..."
Я задумался. Одна беда ее не сломит. Точно? Точно. А если две? Я представил себе это и так и эдак... По всему выходило, что Аска не поддастся и двум бедам. А если три?.. Я думал, прокручивал в уме способности Второго Дитя, и так докатился до вполне себе достойного числа "девять". И оно показалось мне подходящим. Какое-то прямо магическое. Итак — девять бед. Для надежности пусть еще восстанавливаются.
Я хмыкнул, скривился и вернулся к диалогу с Ноль Первым. Аску было слегка жалко.
Омак by Dormiens N2:
Рей и Аска пришли в норму. Да и я удовольствия получил немало, чего там скрывать! Но на сколько еще боев этого хватит? На один, на два?
Очень хотелось думать, что у этого Ангела есть в запасе много фугасок. У меня была дельная идея по углублению психологической помощи коллегам... Хе.
Глава 11.
Нормальные отношения. Обреченность.
Порой отсутствие будущего
заставляет задуматься:
"А что у тебя есть в настоящем?"
(Икари Синдзи)
Аска Ленгли. Квартира Кацураги Мисато.
После боя мы все вырубились прямо там же, где и сидели — в Евах. Как меня оттуда доставали, кто вез до дома, что происходило в промежутке — помню смутно.
Мы победили. Уцелели. Чудом, но уцелели. И все остальное не важно. С этой мыслью я бухнулась на кровать и моментально отключилась.
Проснулась я ближе к полудню следующего дня. Сходить в душ, пытаясь избавиться от застоявшегося запаха LCL, скинуть в стирку пропахшее им же белье, завалиться на все еще пустующую кухню. А затем сесть на стул и уставиться в пространство. Есть не хотелось.
И меньше всего хотелось думать о вчерашнем.
Через некоторое время на кухню пришла Аянами. Вид у нее был... Наверное такой же, как и у меня: пустое осунувшееся лицо и глаза с полным отсутствием наличия в них проблесков жизни или мыслей.
Еще через пять минут мы жевали безвкусные тосты, запивая их противным апельсиновым соком. И смотрели друг на друга, сидя по разные стороны стола. Стараясь не замечать, что плещется в глубине глаз сидящего напротив.
"Mein Gott, как же это мерзко..."
А еще я думала, что будь здесь Синдзи — не было бы этой проклятой тишины и атмосферы всеобщего уныния.
— Мисато нет, — невпопад собственным мыслям произнесла я. — Она в штабе заночевала?
— Да.
"А так ли уж невпопад я спросила?"
Мы с Рей вновь пересеклись взглядами. И так легко понять, о чем думает твой сосед...
— Ты как-то говорила, что не против отношений между мной и Синдзи, — оборвала я затянувшуюся тишину.
— Да, — еще один односложный ответ. Но в красных глазах промелькнул какой-то проблеск мыслей.
И вновь тишина. Я знала, что хочу сказать. И — готова поклясться — это знала и Рей.
— Что тебе мешает, Аска? — вопрос попал точно в цель.
— Ты думаешь, мне приятно быть второй после тебя?!
Я сорвалась. Не могла я отказаться от этого идиота! И ненавидела саму мысль о том, что я для него всегда буду лишь второй после Рей.
— Я не первая в душе Синдзи, — негромко ответила Рей.
— А кто же тогда? Или будешь уверять, что мы с тобой на равных?
— Нет. Я — вторая, — ответ Аянами ввел меня в краткий ступор. А продолжение добило окончательно. — На первом месте для Икари — Ноль Первый.
— И это... тебя устраивает? — наконец отошла от шока я. — Что для этого идиота Ева важнее тебя?!
Вопрос о том, откуда этому синеволосому чуду известны такие подробности, я решила отставить в сторону — все равно ничего вразумительного не услышу.
— Я знаю, как Синдзи относится ко мне. Я важна для него, а он — для меня. И это главное. И пока так и есть — нет ничего страшного в том, чтобы рядом с Синдзи был кто-то еще.
Аянами молча смотрела на Сорью. И отчетливо понимала, что ситуация повторяется. То, что когда-то ей объяснял Ноль Первый, теперь она объясняет Аске.
"Интересно, мои тогдашние эмоции были для Ноль Первого так же непонятны и странны, как для меня сейчас — эмоции Аски? Да, наверное".
Вот только ситуация не совсем повторялась. Слишком свежи в памяти оставались чувства, пришедшие в недавнем бою.
* * *
Икари Синдзи. Больничный корпус "NERV".
После боя мою полуобморочную тушку направили по уже обыденному маршруту — в больничный корпус. Три контузии, сдобренные качественной обратной связью с Евой, даром не прошли. Как и стимуляторы, которыми меня пичкали во время боя.
Головная боль разламывала череп на куски и вдавливала обломки костей поглубже в мозг. Прижатая к спине мягкая поверхность стабильно ассоциировалась с тошнотой. Нещадно болели переломанные руки и ноги. А в позвоночник словно вбивали длинный металлический прут.
"Нет... Меня ведь вытащили из Евы?"
Ноль Первый. Я чувствую: он рядом. Чья-то рука ложится поверх моей.
— Кто здесь? — слова приходится буквально выталкивать из горла. — Вытащите меня из Евы...
Там, в спине — контактная капсула. Если ее убрать — я усну и боль уйдет. Боль? Чья?
— Синдзи, ты не в Еве, — голос из темноты. Чей?
Вновь голоса. Я их не понимаю. Почему мне так больно? Меня вытащили из Евы?
Переломанное тело. Ноль Первый рядом.
— Вытащите меня из Евы...
Кажется, я это уже говорил. Или нет? Я не помню.
Изломанное Ангелом тело. Обломки брони, обломки костей — все это глубоко впивается в обожженную плоть. Разрывает ее. И самое ужасное — заклинило контактную капсулу в спине. И Пилот — такой слабый, такой хрупкий — не может выбраться наружу. Синхронизацию не оборвать — и мы оба вынуждены терпеть эту боль. Надолго ли хватит Пилота? Я помню — он на пределе.
"Вытащите Пилота. Вытащите его из меня скорее".
Я стою на вытянутых руках. Упираюсь ладонями в расплывшегося тонким блином Ангела и смотрю на изображение громадного глаза прямо подо мной. Смотрю на красный зрачок ядра. А на напряженное, вытянутое в струнку тело, упираясь мне в ноги, своей неизмеримой тяжестью давит исполинский шар планеты.
Тяжеленная гиря, балансирующая на кончике иглы. Иглы, упирающейся в лист бумаги.
Только Ангел удерживает меня от падения в бездну космоса. Но он не выдерживает давления. И с воплем ужаса я лечу вниз, увлекаемый каменным шаром. В бездну, которой нет конца.
Я бредил. Разбитая Ева, Ангел и ощущение неимоверной тяжести. Все это повторялось из раза в раз в самых диких и причудливых формах. Не знаю, сколько дней это длилось. Слишком долго. В себя я пришел, будучи абсолютно вымотанным.
И когда заскочившая "на огонек" Акаги только заикнулась о необходимости психологического обследования, я не сдержался:
— Засуньте себе эти тесты в задницу, доктор Акаги! — я буквально проорал это. — И ваш долбанный научный интерес туда же!
Меня душила ненависть. Стоило очнуться, как приперлась эта дрянь, готовая ставить на мне новые опыты!
Бесполезная тварь!
— Я вам не подопытная свинка, ясно?! — крик вырывался из груди с хорошо различимыми рычащими нотками. Тяжело стучало сердце. — И тесты я буду посещать только те, которые сочту необходимыми!
— Вы забываетесь, пилот Икари, — холодный голос из темноты. — Пока еще пилот.
Я злобно рассмеялся в ответ.
— И не пытайтесь мне угрожать, Акаги! — мое лицо исказил веселый оскал. — Я в любом случае останусь пилотом. У вас просто некем меня заменить.
— Если ты всерьез считаешь себя незаменимым, то ты ошибаешься.
— Найдете замену — сообщите, — я откинулся на подушку, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. — Я отпуск возьму.
На этом наш разговор закончился. Неприятно ныло тело, тянущей болью отдавали колени, да и ватно-легкое ощущение собственной головы тоже не добавляло радости. Я лежал и ждал.
— Синдзи, привет! — дождался. — Уже успел поцапаться с Рицко?
— Жаждущий покопаться в моих мозгах врач — это совсем не то, чего я ждал по пробуждению, — почти весело хмыкнул я. Настроение стремительно улучшалось.
