— Это удивительно? — тот все так же неотрывно смотрел на меня. — Для единственного Ангела, который тысячелетиями уничтожает не просто себе подобных, но даже самого себя.
Я медленно, не отводя от него взгляда, кивнул. Да, с этой точки зрения убийство одного Ангела другим чем-то странным не казалось.
"Почему я с такой легкостью поверил ему?"
Почему с такой легкостью поверил во все, что он мне говорил? Почему так легко принял это? Ответ оказался неожиданно прост:
"Потому что рядом с ним ушла терзавшая меня боль".
И этот ответ не показался мне странным и неправильным. Какой-то неясный отклик вызывал он в памяти. И далеко не сразу я понял, что это.
"Ева. Ноль Первый. Твоя часть. Тот, кому ты всегда можешь довериться".
Но довериться врагу?
Негромкое протяжное "Мяу!" отвлекло меня от мыслей о странном Ангеле. К нам, пошатываясь, подходил отощавший серый котенок. Въевшаяся цементная пыль, короткая блеклая шерсть, не скрывающая торчащие тут и там кости и жалобные желтые глаза. Потершись о мою ногу, он еще раз мяукнул, задрав голову вверх.
"Так довериться первому встречному? Чужому?"
Я аккуратно взял его на руки. Котенок дрожал.
— Он здесь умрет, — Ангел, наблюдавший за этой картиной, перестал улыбался. — Ни матери, ни еды... Он не приспособлен к тому, чтобы жить в этом мире. И медленно в нем сдохнет.
Что-то мелькнуло в его словах. Жалость? Нет, не то. Боль? Близко. Сочувствие?
— Нет, — я разглядывал комочек шерсти у меня на руках. — Он будет жить со мной.
— Зачем тебе это? — казалось, Ангела озлобил мой ответ. Красные глаза буравили меня, словно стремясь пробить насквозь. Глаза существа, способного убить меня в одно мгновенье. — Хочешь, чтобы он стал твоим "домашним животным"? Живой, приятной на ощупь игрушкой?
Я смотрел на жавшегося ко мне котенка. И вспоминал тех людей, которых сегодня встретил.
— Он не испугался меня, — коротко озвучил я разницу.
Ангел молчал. Казалось, он успокаивается после недавней вспышки. И, как ни странно, я уже ничуть не волновался от того, что рядом стоит тот, кто по определению является моим смертельным врагом. Я знал, что он — враг, но... Не сейчас. Не сейчас он станет моим врагом.
Молчание длилось недолго.
— Проведешь меня в "NERV"? — на губах Ангела вновь заиграла чуть заметная улыбка. — Я думаю, мне надо представиться вашему командованию.
Я недолго обдумывал ответ. Он все равно будет работать с нами.
— Хорошо. У меня есть много вопросов к тебе.
— Как и у меня. Возможно, нам есть о чем поговорить, "Икари Синдзи".
То, как он произнес мое имя... То, как выделил его... Неприятно.
— Ты с самого начала знал, кто я?
— Можно сказать и так. "С самого начала".
Казалось, Ангела забавляло происходящее. Казалось, он предельно серьезно изучал то, что его окружало. Изучал меня.
Мы шли обратно к штаб-квартире. Пилот, вместе со своей Евой не раз убивавший вроде бы куда более сильных и опасных Ангелов. И выглядящий как человек Ангел, который тем не менее нисколько не потерялся бы на фоне остальных своих собратьев.
* * *
Каору Нагиса. Штаб-квартира "NERV".
Я смотрел на него. Наблюдал за этим слабым беспомощным существом, что почти инстинктивно жалось ко мне, пытаясь заглушить боль разорванной на части души. Я наблюдал за своим врагом.
"Убить его сейчас?"
Пока он слаб. Пока не может ничего мне противопоставить.
"Слаб? Не может? Убить ЕГО?"
От этих мыслей непроизвольно пробирал смех.
Я очень давно наблюдал за тобой. Смотрел записи каждого твоего боя. Как ты убивал своих врагов. Как ты сражался с ними и проигрывал. Читал скупые строки личного дела и психологического портрета. Конечно, в той же мере, что и дела других пилотов. Не выдавая своего особого интереса. И вглядывался в каждую деталь, все больше и больше убеждаясь в том, что ты — мой враг. А после твоей победы над Четырнадцатым Ангелом — Зеруилом... После того, как я понял, как именно ты его победил, у меня отпали почти все сомнения.
"Ты — мой враг".
Я жаждал встречи с тобой. Увидеть своими глазами. И заглянуть в твои. В глаза того, кого я ни разу не видел. Заглянуть и убедиться — это действительно ты. И задать свои вопросы. Все те вопросы, что накопились за мою жизнь.
"Ты — мой враг?"
Я не знаю. Я все еще не уверен. Но на один вопрос я вроде бы уже получил ответ. На вопрос, что первым появился в моей голове:
"Почему я все еще жив?"
— Запутанные же у вас коридоры, — с легкой улыбкой на губах, этим полусловным знаком дружелюбия Лилим, отметил я.
— Я их помню, — ровно отозвался мой провожатый.
Он по-прежнему не отходил от меня ни на шаг. И я по-прежнему ощущал тянущую пустоту с его стороны. Обрубок души, который он практически инстинктивно пытался залатать с помощью чужой.
"Должно быть существам с неполноценной душой очень неприятно находиться в его обществе".
Даже я, создание Адама, наделенное совершенной душой, подобное соседство мог назвать дискомфортным. А уж что говорить о Лилим, изначально созданных с незавершенной душой!
— Где ты живешь? — задал я еще один вопрос.
— Здесь. Пока не знаю, — не оправившийся от собственной смерти Лилим явно испытывал проблемы с эмоциями.
"Поврежденная душа".
— Тогда, может, пока я беседую с командующим — узнаешь? Я бы хотел жить с тобой.
Зеленые глаза остановившегося пилота Евы буквально вцепились в меня. И сильнее стало холодно-высасывающее ощущение, идущее со стороны собеседника. Я снова чуть улыбнулся — он не закрывался. Он пытался заглянуть в душу своего врага, не боясь того, что может там увидеть.
"Сможешь ли?.."
"Не бойся. Пока меня не интересует возможность уничтожить вас. И ваш командующий тоже мне не враг. Меня интересуешь только ты".
Тот медленно кивнул. Услышал? Ощутил? Или просто понял?
— Я буду ждать тебя здесь, — улыбнувшись, я также неспешно кивнул в ответ. — Просто перечисли последовательность поворотов и уровней, по которым надо идти. Я уверен, ты прекрасно их помнишь.
Он помнил.
— Командующий Икари? — я прошел в его кабинет.
"Надо же, Древо Сефирот на полу. У вас такие понятия об украшении помещений, Икари?"
— Вам уже должны были сообщить о моем прибытии и назначении.
— Мне доложили о прибытии Пятого Дитя, — командующий не отводил от меня своего спокойного и вместе с тем изучающего взгляда. — Но без Евы ты бесполезен, а у нас есть полный комплект Ев и их пилотов.
"Конечно, Четвертое Дитя уже мастерски пилотирует свою все еще не восстановленную Еву. И даже АТ-поле ставить научился. Не так ли, Судзухара Тодзи?"
Командующий просто хотел избавиться от засланца "SEELE", которым несомненно меня считал. Почти правильно считал.
— Не беспокойтесь, командующий, — я самодовольно улыбнулся. — Мою Еву доставят в ближайшую неделю.
— Твою Еву? — ровно переспросил Икари. — Насколько мне известно, ни одна из Серийных Моделей еще не достроена.
"Ошибаешься. Все девять готовы, — моя улыбка стала чуть шире. — Только псевдопилот чуть доработать в соответствии с новыми данными".
— Речь идет о Еве-04, — я не стал выдавать маленькие тайны Комитета. Пусть Лилим развлекается.
— Она не уничтожена? — мой собеседник умел держать внезапные удары.
— Нет. Взрыв был полностью аналогичен тому, что уничтожил вашу резервную базу, — "даже тем, что Евой управлял Ангел". — Неконтролируемый ("И усиленный мной") выброс энергии из S2-двигателя. Разве до вас не довели эту информацию?
Я тоже развлекался.
— Тогда ты нам пригодишься, — его взгляд ясно говорил о том, что жить я буду ровно до первого боя. Посмотрим, "командующий", посмотрим... — Тебя поселят в штаб-квартире.
— Я буду жить с пилотом Икари, — сразу вношу коррективы. — Он не возражает.
— Его мнение не важно.
— Запретите нам видеться? — деланно удивляюсь, не прекращая улыбаться. Такой забавный. — А если я пересекусь с ним — расстреляете?
"Я расстреляю тебя позже", — читалось в его глазах. Но вслух он сказал другое:
— У пилота Икари — одноместный блок.
— Ничего, посплю на полу, — "Что еще придумаешь, командующий?"
— Если вас обоих устраивают подобные условия — хорошо, — "Ничего он не придумал".
— Тогда разрешите идти?
Оставшись один, Икари позволил себе коротко скрипнуть зубами. Ему не нравился этот ставленник "SEELE". К сожалению, сейчас привлекать хоть малейшее внимание Комитета и вставать в позу крайне нежелательно.
И еще меньше командующему понравилась реакция Нагисы на его фразу о недостроенных серийных Евангелионах. Старики тоже прятали козыри в рукавах.
"Однако командующий довольно легко согласился с моими условиями. Не хочет нервировать стариков? Почему?"
— Каору, — ответ не заставил себя ждать.
Молодая, лет двадцати пяти женщина стояла в одном из боковых ответвлений коридора, по которому я шел. Икари Юй, которая 13 лет назад стала резидентной душой Евы-01.
"А вот это уже интереснее", — я свернул к той, что подозвала меня. Да, это несомненно она — создательница "Евангелионов" во плоти. В своей плоти.
— Здесь наблюдение не ведется, — Икари Юй сразу дала понять, что собирается поговорить откровенно.
— Вы рисковали, показываясь мне на глаза. Старики не знают о вашем... возвращении.
И не только из-за этого. Скорее из-за того, что знала о том, кто я такой на самом деле. Многое она знала. Намного больше командующего. И ее "смерть" пришлась как нельзя кстати — Комитету не пришлось ее ликвидировать. Или инсценировать самоубийство.
— Что тебе нужно от моего сына?
— "Вашего сына"? — такая формулировка меня позабавила.
— Оставь его в покое, — женщина требовала и почти угрожала мне.
Зная, что ничего не сможет мне сделать — требовала. Зная, что я одним ударом АТ-поля могу размазать ее по всему коридору — угрожала.
"Иногда вы бываете такими забавными, Лилим. Забавными и интересными".
— Вы же знаете, что я на вашей стороне, не так ли? — улыбнулся я ей. — Но просто боитесь моей природы? Или же ненавидите ее?
— Знаю? — Юй не отрывала от меня взгляда. — Я знаю только то, что написано в Свитках. А ведь там есть далеко не все.
"Надо же, догадалась. А старые фанатики из "SEELE" приняли все на веру".
Кучка недоумков, разглядевших только то, что из неполноценных людей — "ложных наследников", как они любили себя называть — можно сделать высшее существо.
"Только получив намек, вы забыли об элементарной осторожности. Как же легко вас обмануть. С какой же легкостью ты обманываешь сам себя, Лилим".
— Что же вас там не устраивает? — "Как много ты нашла?"
— На очень многие вопросы там нет ответа, — не отводя от меня взгляда, Юй чуть покачала головой. — Очень много в них недосказанностей. Почему война началась через многие миллионы лет после прибытия на Землю Адама и Лилит? Почему самые могущественные Ангелы — наши создатели — поставили себя в такие условия? Зачем создавать людей столь отличными от остальных Ангелов? Зачем сильнейшему из Ангелов давать право выбрать сторону, на которой он будет сражаться?
Женщина прервалась. Хотя я чувствовал, что это далеко не все вопросы, что у нее были.
— Наверное, нам просто не дано понять вашу логику. Но о каком тогда доверии может идти речь? К чему может стремиться сильнейший Ангел, получивший свободу выбора?
"Хотел бы я это знать, Лилим".
— Что там написано обо мне? Процитируйте то, как вы это перевели, — неожиданно даже для самого себя попросил я.
— "Последнему и сильнейшему среди детей Адама, чей облик подобен облику Лилим, дан великий дар, — ученая цитировала когда-то давно переведенные и прочитанные строки. — Свобода воли. Способность самому решать на чьей стороне сражаться и выбирать свою судьбу. И может он стать величайшим союзником Лилим".
Я чуть грустно ухмыльнулся. Вот значит как...
— А теперь ты ответь — что тебе нужно от моего сына? — собеседница быстро уловила перемены в моем состоянии. — Ведь я вижу — ты знаешь намного больше, чем написано в Свитках, не так ли? Ведешь свою игру?
"Свою игру? Нет, Икари Юй, в этой игре я только одна из фигур..."
— Я только участвую в этой игре, — пожалуй, она тоже заслужила немного ответов. — Я знаю больше, но не все. И от вашего сына я хочу услышать ответы на свои вопросы.
— Ты можешь задать свои вопросы мне, — женщина не сдавалась. — Я знаю намного больше, чем он. Оставь его.
"Знаешь больше?"
— У вас есть такая поговорка, Лилим: "Знания — свет", — размеренно, выделяя каждое слово, проговорил я. — Но когда света слишком много — он слепит. И не дает возможности увидеть то, что за ним скрыто.
С этими словами я развернулся и пошел в сторону жилого блока. Она действительно многого не замечала.
"Не дано понять нашу логику, да? А что бы ты сказала, если бы узнала, что все происходящее полностью подчинено логике Лилим?
И смогла бы ты убить "Икари Синдзи" если бы поняла эту логику?"
Часть Объединенного (Икари Синдзи).
Я сидел на кровати. Ангел — разместился в кресле. Мой взгляд можно было назвать настороженным, его — насмешливым. И оба — внимательными.
— Нас прослушивают? — первым разорвал тишину я.
— Прослушивали, — Ангел чуть улыбнулся, довольно прикрыв глаза. — И просматривали. Ровно до того момента, как мы с тобой не вошли в эту комнату. А теперь у них некоторые проблемы с аппаратурой.
— Не боишься выдать себя?
— Нет, — улыбка Каору стала чуть шире. — Ваши наблюдатели сочтут, что воспользовался каким-либо глушащим системы наблюдения устройством. Но они никогда не подумают, что я — Ангел.
— Почему ты в этом так уверен?
— Потому что если ваш командующий примет эту версию — ему придется немедленно уничтожить меня. И вступить в открытое противостояние с "SEELE". А он не может сейчас этого себе позволить. И потому всеми силами будет держаться за привычные версии. Будет обманывать сам себя. Поверь, у него есть на то причины. Я буду просто засланным шпионом в его глазах.
Ангела явно забавляло подобное поведение людей.
— А почему ты не рассказал своим, кто я такой? — поинтересовался Табрис.
"Своим?"
Да, это тоже было в памяти. Но почему сейчас "свои" ведут себя как чужие? И не из-за этого ли я ничего им не сказал? Нет.
— Я не знаю, — и проверка догадки. — Это помогло бы?
— Нет. Даже если вы сумеете задействовать все четыре имеющихся у вас Евы, — на последнем слове лицо Ангела едва заметно исказилось в гримасе отвращения. — Этого слишком мало, чтобы справиться со мной. Поверь, Комитет знал, что делал, когда отпускал меня к вам.
— О каком "Комитете" ты говоришь?
— "SEELE". Организация, контролирующая "NERV". Тебе она известна, как "ООН".
Я молча кивнул. Он уже говорил об этом. И еще я помнил, что после Второго Удара ООН действительно резко и неожиданно усилилось, быстро став сплоченной и могучей силой. Кажется, тогда сменилось множество людей, занимающих руководящие посты... Я не мог сказать точно — никогда этим не интересовался. Да и сейчас меня это не интересовало.
