— Убью... — прошипела она.
— За такое — и умереть не жалко! — напыщенно произнес Кенске. — Я подключу камеру к Интернету и завещаю, чтобы в случае моей смерти эти кадры увидел весь мир!
— Покалечу... — цвет лица Сорью уже потихоньку начал сливаться с цветом ее волос.
— Что такого собирается заснять Кенске, за что можно умереть и убить? — неожиданно для всех задала вопрос я. Все, как по команде, замолчали.
"Мне не стоило об этом спрашивать? Нет, это единственное, что непонятно в их разговоре. Я хочу это узнать. Значит — должна была спросить. Икари ведь говорил именно об этом?"
Я обвела взглядом окружающих. Все краснели и отводили взгляд. Исключение составили двое — Икари, который молча замер и просто не мог заметить мой взгляд и Сорью, которая и так уже сидела красная. Она мне и ответила.
— Этот извращенец собирался заснять мои трусы! — со злостью выдавила она из себя.
Я знала, что подобное поведение не является общепринятым, но...
— За это стоит убивать? — и после энергичного "Да!" задала еще один вопрос. — Почему они готовы умереть за это или хотя бы быть побитыми? Насколько мне известно, если девушка побьет парня, то...
Тут я споткнулась. Я знала, что для парней подобное неприятно. Но не могла выдать точную формулировку. Тем не менее Сорью поняла, что я пытаюсь сказать.
— Хоть что-то ты понимаешь... — ее интонации были непонятны. Что-то слишком сложное. Но положительное. — Видишь ли, Аянами, для парней их возраста, увидеть трусы красивой девушки — это предел мечтаний. Потому что ничего большего таким извращенцам не светит!
Договаривала она уже с нескрываемым злорадством. Окружающие по-прежнему молчали. И если Редзи и Кацураги с интересом прислушивались к нашему разговору, то остальные делали вид, что он их ни коим образом не касается. Я тем временем осмысливала сказанное.
— "Больше" — обнаженное женское тело? — выдвинула я наиболее логичную версию.
Одноклассники Икари старательно делали вид, что ничего не слышат.
— Не только это... — буркнула Сорью. — Но в том числе.
Я обдумывала сказанное. В памяти всплыл еще один эпизод — Икари видел меня голой. Я пыталась соотнести его тогдашнюю реакцию со словами Сорью.
— Икари — не извращенец, — наконец озвучила я свой вердикт.
Кацураги поперхнулась пивом. Редзи неопределенно хмыкнул и улыбнулся.
— Тебе-то откуда знать? — поинтересовалась Сорью.
Судзухара как-то печально вздохнул, с укором посмотрев на Сорью. Потом широко улыбнулся и с силой хлопнул Икари по плечу.
— Забей, Синдзи! Не посмотришь, так хоть пощупаешь!
— Судзухара!.. — крик налившейся багровым старосты к концу слова скатился на приглушенный писк.
— Учитывая, сколько времени Синдзи прожил с Мисато, то, как минимум "посмотреть" он должен был успеть... — задумчиво протянул Редзи, отклонившись от летящей в него пустой пивной банки. — А остальное у него впереди!
— Инспектор Редзи! — Мисато взвешивала на руке еще полную банку пива. — На что это вы намекаете?
— На свою бурную юность, капитан Кацураги! — явно веселясь отрапортовал он.
Синдзи незаметно выдохнул и чуть расслабился — пуля просвистела мимо. Но очень близко.
"Блин, и сделать-то ничего нельзя! Подойти к Рей и сказать, чтобы никому не говорила о том, что я видел ее голой? Ага, как же..."
Вечеринка продолжалась до вечера.
Я чувствовала себя уставшей. Все-таки тут было слишком шумно. Икари тоже в основном отмалчивался. Наконец, мы оба не выдержали и перебросившись буквально парой слов ("Уйдем? — Да"), направились в мою квартиру.
— Синдзи, удачи! — прозвучала нам в спину непонятное ("К чему оно?") пожелание от Редзи.
Дальнейшие пожелания были отсечены закрывшейся дверью. Доведя Икари до дивана и сев рядом с ним я тихо перевела дух. Тишина была так приятна...
Я знала, что должна была поговорить с Икари — мне было это нужно. Но в тоже время не было никакого желания нарушать тишину.
"Если тебе нужно говорить — говори".
Некоторое время я обдумывала это.
"Нет, я поговорю с ним позже. Не сейчас".
Икари с довольным вздохом потянулся, откинулся на спинку дивана и обмяк. Лишь на лице отражалось что-то, напоминавшее улыбку. Наверное он тоже был рад тишине.
Я закрыла глаза и как-то на автомате устроилась в той же позе, что и Икари. Доносящийся из-за стены шум был едва заметен. Тишина была приятна. Было приятно ощущать присутствие сидящего рядом Икари. Я не видела и не слышала его. Но в то же время я чувствовала — он рядом. Я едва заметно улыбнулась.
"Да. Это то, чего я хочу. Я хочу, чтобы Икари был рядом. Но чего хочет он?"
Я помнила, как я пыталась в этом разобраться. Помнила, что у меня ничего не получилось. Странное, подспудное чувство того, что я где-то ошиблась в своих рассуждениях. И последний вывод:
"Надо поговорить с Икари".
Зачем делать предположения, если можно узнать точно? Икари всегда давал четкие и понятные ответы на те вопросы, что задавала. Я спрошу у него. Но не сейчас.
Шло время и, как-то незаметно для себя, я задремала.
"Икари..."
Он рядом. Я по-прежнему ощущаю его присутствие.
"Рей..."
Чей-то голос из темноты. Голос Икари?
Я потянулась ему навстречу и тут же тьму прорезал слепящий огненный поток, с чудовищной скоростью летящий в мою сторону. Разбивающийся о темный силуэт передо мной.
"Стреляй, Рей!"
Исходящий болью и страхом крик. Крик Икари.
Резко распахиваю глаза. Передо мной моя же комната, погруженная в полумрак.
"Уже вечер?"
Непривычно часто бьется сердце. Икари спал рядом и как-то неровно дышал.
— Икари? — тихо позвала его я. Он не ответил.
"Это был сон?"
Я уже не помнила, когда я в последний раз видела сны. Тем более — столь яркие и страшные.
А еще меня никак не отпускала мысль, что этот же сон видел сейчас Икари.
— Икари, проснись, — чуть громче произнесла я. Тот лишь шумно выдохнул, чуть дернув головой.
— Рей... — чуть слышно произнес он.
А я все отчетливей понимала — его надо разбудить. Срочно.
— Икари! — это уже был практически крик.
Тот дернулся и рывком сел прямо. Дышал он по-прежнему тяжело.
— Икари? — еще раз, но уже нормальным голосом позвала я.
— Рей? — он был испуган. Хоть и старался это скрыть. — Я что — уснул?
— Да. Тебе снился кошмар, — на последнем слове мой голос дрогнул. Я понимала причину это кошмара.
"Я видела его сон?"
Подобное казалось странным, но ведь не так давно я уже ощущала что-то похожее.
Наш танец. Я до конца не понимала, что именно там произошло. Возможно благодаря моей природе, возможно благодаря чему-то еще, но... Я чувствовала Икари, как часть себя. Это очень походило на синхронизацию с Евой и в то же время было чем-то другим. Было ли сейчас нечто подобное? Да, возможно. Возможно, я действительно видела его сон. Его кошмар. Кошмар, чьей причиной, в том числе, являлась и я сама.
— Кошмар? — Икари легко хмыкнул. И так же легко и едва заметно дрожал его голос. — Да, снилось что-то невнятное. Должно быть от того, что переел перед сном.
Икари лгал. Но почему? Почему он так делал? И почему мне так неприятно от осознания этого факта?
— Почему ты меня обманываешь, Икари? — тихо проговорила я.
Икари молчал. Просто закинул одну ногу на другую и так и сидел, согнув спину.
Тишина. Она уже не казалась мне такой уж приятной.
— Потому что я не хочу, чтобы хоть кто-то считал, что он мне что-то должен, — неожиданно произнес Икари спустя несколько минут тишины.
Его голос звучал тихо, но с хорошо различимыми нотками злости.
— Мне никто ничего не должен. Знаешь почему? Все, что я делаю — я делаю для себя. И все, что я вроде бы делаю для других — я тоже делаю для себя. И ты — не исключение.
Короткие, полные злости фразы. Казалось он буквально выталкивает их из себя.
— Думаешь, почему я так к тебе отношусь? — его лицо перекосилось в злобном оскале. — Да потому что мне приятно рядом с тобой находится. Я себя всегда чувствовал лишним среди людей. А рядом с тобой — нет.
Его руки судорожно сцепились между собой.
— Рядом с тобой мне хорошо... И именно поэтому, Рей, я и сделал все, чтобы ты находилась рядом.
На этом Икари замолчал. Молчала и я. Я многого не понимала из того, что он говорил. Не понимала его странных эмоций. Но я услышала главное — Икари хорошо рядом со мной. Только он почему-то считает, что это неправильно.
— Это неправильно, — я легко улыбнулась.
— Это есть... — прошипел Икари в ответ.
Не прекращая улыбаться, я прижалась к Икари боком. Тот вздрогнул.
— Мне тоже хорошо рядом с тобой, — не прекращая улыбаться, тихо проговорила я. — И я тоже сделаю все, чтобы ты оставался рядом.
Синдзи молчал. Для него произошедшее было чем-то невообразимым. Невозможным. Подобное просто не могло произойти. Только не с ним. Но произошло. И именно с ним.
И все расчеты только что полетели к черту.
* * *
Икари Синдзи. Штаб-квартира "NERV".
Я расслабленно сидел в своей контактной капсуле и неторопливо думал.
"С чего бы это Акаги расщедрилась на синхротест с применением "Берсерка"? Все пытается понять его природу? Возможно, но откуда тогда легкая нервозность в ее голосе? Может она уже что-то знает? Надо будет с ней поговорить потом".
Я забивал себе голову. Опять. Как еще избежать ненужных мыслей? Как избежать чувства собственной беспомощности и отвлечься от понимания полного провала?
— Синдзи, ты готов? — доктор Акаги наконец закончила настраивать свою аппаратуру.
— Давно готов, — ухмыльнулся я.
"Акаги интересно, что такое "Берсерк"? Что же, у меня тоже есть вопросы к своей Еве. Спасибо командующему за странный вопрос".
Имя Евы. Сегодня я собирался его узнать. Да и вообще — как можно лучше изучить то, что представляет из себя его личность.
— Начинаем! — прозвучала команда из окружавшей меня темноты.
"Ничего, скоро смогу видеть..."
Действия привычны и проходят практически на автомате.
Установка контакта.
"Ты здесь?" — тихий (довольный?) рык.
На лицо непроизвольно наползает веселый оскал. Главная часть. Я практически с радостью пропускаю Ноль Первого в свой рассудок.
Безумная радость собственной полноценности. Пьянящее чувство послушной силы полностью восстановленного тела. Силы, бурлящей в каждой клеточке тела. Сумасшедше— приятный вихрь чувств, порожденный двумя слившимися воедино душами.
Душа! Моя душа!
Эта мысль вызывает радость. Дикую, невозможную радость. Я не сдерживаюсь — и мой радостный крик заметался в узких стенах ангара.
И повинуюсь внезапно нахлынувшему импульсу, я разворачиваю перед собой АТ-поле. Его не видно, но я хорошо его чувствую. Ведь это тоже — моя душа. Моя часть. Провожу рукой сквозь него — рука проходит свободно. АТ-поле растягивается, облегая руку, как перчатка.
Моя часть не причинит мне вреда.
Это от пилота. В его памяти очень много подобных размышлений. В его памяти... Пилот хочет узнать о другой моей части — о "Ноль Первом". Зачем? Что мешает существовать так?
Зачем нужно это бесполезное знание?
Знания не бывают бесполезными.
Что же... Я сворачиваю АТ-поле, вбирая его в себя и закрываю глаза. Сейчас мне предстоит посмотреть внутрь себя. Отделить пилота от "Ноль Первого". Как это сделать? Не сложно, в моей памяти есть и такое.
Анализ.
Мир взрывается калейдоскопом красок и погружается во тьму.
* * *
Акаги Рицко. Штаб-квартира "NERV".
В памяти еще были свежи воспоминания о горящих глазах Евы, смотрящей на меня через вроде бы бронированное стекло, отделяющее камеру симулятора от пульта операторов. Поэтому на этот раз я устроила наблюдательный пост вне прямой видимости самой невменяемой из Ев. И полностью разрядила ей внутренние батареи. И убрала саму возможность их подзарядки. И сделала три дублирующих независимых системы, отключающие Еве питание. Но сердце все равно стучало чаще, чем надо. Или это от того, что командующий пришел лично проследить за ходом эксперимента? К слову сказать, он не соврал — все мои заказы по оборудованию выполнялись в самые короткие сроки. А чего еще надо настоящему ученому? Разве что дополнительные 12 часов в сутках...
— Начинаем!
Эксперимент начался. В общем-то он начался уже минут пять как — даже вне режима "Берсерк" становится заметно слабое влияние Евы и пилота друг на друга. С тем оборудованием, что у меня было изначально, я бы его и не зарегистрировала, но теперь...
"Все идет к тому, что Синдзи будет использовать этот режим на автомате. Без какой либо предварительной подготовки".
Монстр, притворяющийся обычной Евой, времени не терял. Нельзя было его терять и мне.
Эксперимент продолжался. Вот стандартная серия сигналов, которыми обменялись Ева и ее пилот. Что-то вроде системы "свой-чужой"? Вот то, что осталось от лица пилота на мгновенье искажается в злобной гримасе. Резко взлетает вверх синхроуровень.
117,6%
"Берсерк".
Я дала команду на разблокирование креплений Евы.
"Интересно, чем займется Ева, предоставленная самой себе?"
Судя по датчикам, та сформировала перед собой стену АТ-поля. И начала водить в этой "стене" рукой. АТ-поле подстраивалось под руку Евы. В этом не было ничего необычного — подобное его свойство уже было хорошо изучено... Или, по крайне мере, о нем было известно.
Страшно было другое — Ева изучала АТ-поле. Самая странная, дикая и непонятная Ева, от которой уже стало привычкой ожидать исключительно деструктивных действий, занималась какой-то познавательной деятельностью.
"Если это и есть то, чего хотел командующий..."
Я не успела додумать — Ева свернула АТ-поле и замерла на месте.
"Что теперь?"
Отвечая на мой вопрос, одновременно взвыли сразу несколько звуковых сигналов, предупреждая о нештатной ситуации. Резко возрос поток информации, которым обменивались Ева и ее пилот. И если ядру Евы от возросшей нагрузки было ни жарко, ни холодно, то биоритмы в мозгу пилота сейчас должны буквально выжигать ему нейронные связи.
Мое резкое движение к кнопке экстренного прекращения эксперимента было остановлено приказом командующего.
— Не надо, — холодно проговорил он, внимательно глядя на беснующиеся мониторы.
— Мы потеряем пилота, — несколько резко сообщила я.
Не то, чтобы мне было его так жаль, но он же так в овощ превратится! Но его собственному отцу похоже было на это наплевать.
И тут все прекратилось. Хотя Ева по-прежнему не шевелилась, но вернулась к "обычному" режиму "Берсерка". Быстрый взгляд на данные об уровне синхронизации — без изменений.
— Вы забыли, доктор Акаги, — с хорошо заметными нотками превосходства в голосе проговорил Икари. — Ева не причинит вреда пилоту.
По его губам скользнула довольная улыбка. У меня сложилось впечатление, что именно этой странной реакции командующий Икари и ждал. Хотя откуда он мог о ней знать? Вопросы, вопросы...
