Ненавидеть ее? Поблагодарить? Или просто сказать...
— Я не держу на вас зла, Икари Юй.
"Синдзи... Возвращайся скорее. Возвращайся прежним".
Как же я не хотела вновь чувствовать пустоту внутри себя...
Терминальная Догма.
Нижние уровни штаб-квартиры "NERV". Места, куда большей части персонала не было ходу. Незачем большинству знать, что лежит в основании "NERV'а".
И одно из таких мест носило неофициальное название "кладбище Евангелионов". Огромных размеров зал, тянущийся на сотни метров. Покрытый пылью комплекс оборудования, которым не пользовались уже более 12 лет. И огромные, под стать помещению, цилиндрические выемки в полу. И внутри них — 40-метровые туши. Тела "Прототипов". Исполинские скелеты, кое-где прикрытые несрезанным мясом.
И наблюдательный пост, на котором сейчас находилось всего два человека. Женщина, еще недавно бывшая частью Евы, и почти не отходивший от нее мужчина.
Икари Юй — создательница Евангелионов. Икари Гендо — главнокомандующий японским филиалом "NERV". И одно из тех мест, где все начиналось. Удачное место, чтобы поговорить о прошлом. И будущем.
— Зачем ты здесь, Юй?
— Хочу еще раз посмотреть на результаты своей работы. Это важно — помнить о своих ошибках. И просто о том, что было раньше.
— Ты проделала огромную работу, Юй. Евы — нечто абсолютно новое для нашего мира. Не знаю, справился ли бы с их созданием кто-либо еще.
— Я справилась... Вот только кто-то справился с еще более сложной работой. Скажи, ты ведь так и не получил полный доступ к Свиткам Мертвого Моря?
— Нет. Только к переводу отдельных кусков. Для "SEELE" я не более чем хороший администратор, разделяющий их идеи. Мне никогда не давали полной информации. Но даже той ее части, что у меня была, хватило для правильных выводов.
— Не для всех выводов, Гендо, не для всех. Мне, как разработчику Евангелионов, предоставили всю имеющуюся информацию. Даже дали доступ к оригиналам... Оттуда я и взяла основу нынешней технологии создания Евангелионов. Понимаешь, нам дали эту технологию! И что меня поразило — это ее универсальность. Еву можно было создать при абсолютно любом уровне технологического развития. Вплоть до каменного века! Конечно, она бы существенно отличалась от нынешнего варианта, но ее основа осталась бы прежней. И когда я поняла это — я испугалась.
— И ничего мне не рассказала.
— Да. Я знала, что ты не станешь мириться с подобной неопределенностью. Но на тот момент с ней необходимо было мириться — только Евы могли стать нашим оружием в борьбе с Ангелами. И я начала искать в Свитках другие не столь явные инструкции. И чем глубже я в них зарывалась — тем больше понимала, что что-то важное в них упущено. Намеренно упущено.
— Там было описание наших врагов, метод борьбы с ними и то, чем эта борьба должна закончиться — Комплиментация. Если мы проиграем — слияние одного из Ангелов с их прародителем — Первым Ангелом — Адамом с последующим уничтожением человечества. Третий Удар. Или же после уничтожения всех Ангелов человечество получает возможность переродиться. Объединиться в единое сверхсущество.
— Проект "Комплиментация". Заветная мечта стариков из "SEELE".
— У них ничего не получится. Или ты сумела найти что-то?..
— Только вопросы. Только множество вопросов. От нас многое скрыли, просто акцентировав внимание на другом. Вспомни, например, Адама и Лилит. Два Первоангела, создатели тех, кого мы зовем Ангелами и нас, людей. Обоих мы нашли в беспомощном состоянии. Постепенно восстанавливающийся Адам — и рядом с ним Копье Лонгиния, которым его можно уничтожить. Вернуть в форму зародыша, одновременно начав Второй Удар и запустив процесс пробуждения Ангелов. Лилит, распятая на кресте в глубинах Геофронта. С разделенной душой, часть которой сейчас находится в Рей. А LCL, что тысячами и миллионами лет вытекало из ее тела, сейчас используется и как строительный материал для Евангелионов, и в процессе самого пилотирования.
— Нас обеспечили всем необходимым для победы.
— Но кто нас обеспечил? Зачем? До нас дошли три артефакта из прошлого. Все сделаны из одного и того же неподдающегося анализу материала. Копье Лонгиния — оружие против Ангелов. Свитки Мертвого Моря — плиты, на которых записана подробнейшая, но тщательно профильтрованная информация. И Маска Лилит, которая держит ее душу разделенной и не дает пробудиться. Ни один из них мы не можем ни повторить, ни хотя бы понять, как они действуют. Если это сделали сами Адам и Лилит — то почему они в таком состоянии? Почему позволили обернуть против себя свои же творения? Они враждовали между собой — так почему же они оба сейчас выглядят, как проигравшие? А если это творения наших предков — то почему они сами не уничтожили Ангелов? Ведь сумели справиться даже с их создателями.
— И что ты обо всем этом думаешь?
— Нас ведут, Гендо. Кто-то нами манипулирует, ведя к некой цели, и старательно скрывает ее истинные причины.
— Это не важно. Кто бы это ни был — у него ничего не получится. Мы уничтожим Ангелов. Уничтожим "SEELE". И вернемся к прежней жизни.
* * *
Судзухара Тодзи.
— Судзухара, выходи. Синхротест окончен.
— Сколько? — короткий вопрос сквозь стиснутые зубы. Страх, спрятанный за злостью.
— 24,8 процента.
— Но ведь вчера было 26 процентов!
— Вчера ты вел себя чуть спокойней. Выходи.
— Дайте мне еще пару часов!
— Пилот Судзухара, ваши показатели сегодня упали на 1,3 процента. "Пара часов" в вашем состоянии не вернет их обратно.
— Вот, — Хикари поставила передо мной кружку чая и молча села рядом.
Почему я пришел сюда, к ней? Почему не пошел домой? Чтобы услышать "Тебя две недели не было в школе! Ты где пропадал, Судзухара?! Что... Что случилось, Тодзи?"?
Хикари волновалась. Почти паниковала. Но не стала меня ни о чем расспрашивать. Только короткое "Вот".
— Меня выбрали пилотом Евы-03... Хороший чай.
И я начал рассказывать. Все. С самого начала. С того самого момента, как познакомился с Икари.
— Он меня сразу взбесил. Весь из себя такой равнодушно-высокомерный... А ведь до разговора с ним я еще сомневался, стоит ли бить ему морду!
С того момента, как увидел его в Еве.
— Знаешь, я никогда не забуду его лица, когда он забрал нас к себе в кабину. Этой перекошенной рожи, где злости едва хватало, чтобы прикрывать страх!
Невозмутимый? Равнодушный? Высокомерный? Ничего этого не было. Перекошенное лицо, расширенные в ужасе глаза... Он сражался с настоящим чудовищем. Сражался, не умея этого делать. Сражался один.
"Забейтесь в угол, ничего не говорите и ни о чем не думайте!"
Я не сразу понял окончание этой фразы. А потом Икари замер и появилось ОНО. Нечто огромное, чудовищно сильное и жаждущее крови. Нечто, заметившее нас и словно сдавившее со всех сторон, как тараканов.
И это была Ева. Которая на поверку оказалась вовсе не роботом. Живое, мыслящее, чудовищно сильное и чуждое людям существо. И мы все были у него внутри — в полной его власти. Во власти монстра, контролируемого куда более слабым пилотом.
"Ева снова вышла из-под контроля?"
А иногда монстр контролировал пилота.
Мы никому не рассказывали о том, что почувствовали внутри Евы. Ни я, ни Кенске. Мы даже между собой это не обсуждали.
— После этого я уже не мог относиться к пилотам, как раньше. Аянами, у которой эмоций, как у куска льда. Синдзи, который "всех в гробу видал"... Да пусть как угодно себя ведут! Они управляют чудовищами, Хикари. Они все психи. Они все нормальные люди, которых заставили сливаться с разумом монстра... Черт, да я даже эту стерву Сорью не мог ненавидеть за все ее выходки!.. Потому что она тоже пилот!
А потом все изменилось. В тот день, когда мне самому предложили стать пилотом Евы. В тот день, когда Икари признался, что не Ева выходила из-под его контроля. Он сам отдавал ей свой разум. Только для того, чтобы победить.
— Я боялся Евы. Но все же решился попробовать. Ведь если что — то лучше наломать дров на испытаниях, чем в бою, так?
У меня получилось. Я поверил Икари. Поверил в то, что Ева, каким бы монстром она не казалась, не причинит мне вреда. Сумел убедить себя в этом. И раскрылся перед ней.
— И оно заглянуло в меня. Что-то чуждое, мерзкое и не имеющее ничего общего с людьми, — от воспоминаний меня начало мелко потряхивать. — Холодная склизкая дрянь, что прошлась по всем закуткам моей памяти, вползла в каждый кусочек моих мозгов!.. Она рассматривала меня изнутри, могла сделать со мной все, что угодно!.. И я не мог вышвырнуть это наружу, я находился в полной власти этой твари! А потом она просто отключило меня... Как выключателем щелкнула, отключая ненужную лампочку!!!
— Тодзи... — рука старосты на моем плече.
— И на этом все не заканчивается...
Потом была больничная палата "NERV". Я каким-то чудом выжил. И лишь позже я узнал, что это было за "чудо"...
— Он сейчас умирает, придурок!
На меня, уже лежащего на полу, один за другим обрушивались жесткие удары ногами.
— Это все из-за тебя и твоей долбанной Евы!
Впавшая в истерику, едва сдерживающая слезы, Аска. Стерва, считающая себе центром вселенной.
— Лучше бы ты сдох вместо него!
— Икари выжил, но... О нем сейчас ничего не говорят!.. — прерываюсь. — Ангелы, Евы... Я боюсь их, Хикари... Я и Евой-то теперь управлять не могу...
Я замолчал. Внутри по-прежнему метались отголоски пережитого ужаса. Сколько времени я жил по соседству с такими вещами... Видя их, но не понимая истинной природы того, что скрывалось совсем недалеко от привычного мне мира.
— Тодзи... Может это все и к лучшему? — тихо спросила сидящая рядом девушка. — Теперь ты не будешь пилотировать Еву и значит — на придется сражаться с Ангелами.
— Не придется сражаться? — стиснутые кулаки. Тварь, выпотрошившая мне мозги. — Да я этих сук убивать буду...
* * *
Часть Объединенного (Икари Синдзи).
"Больно".
Первая мысль при пробуждении. Вторая — запах. Я помню его — так пахнет больничная палата. Открываю глаза — я действительно в больничной палате штаб-квартиры "NERV". Минимум приборов, подключенных ко мне тонкими проводками, чистая белая кровать, тумба, зеркало над ней, стул для посетителей — все это совпадало с тем, что я находил в доставшейся мне памяти.
"Нет. В моей памяти. Я — Икари Синдзи".
Это я тоже помнил. Как и то, зачем я здесь.
"Я здесь, потому что так попросила Аянами Рей. Я здесь, чтобы быть с ней".
Но из комнаты выйти не удалось — электронная дверь не реагировала на попытки открыть ее изнутри. Оставалось только ждать.
Боль. Несильная, неугасаемая. Высасывающая силы своими холодными щупальцами.
Ожидание длилось недолго. С тихим шипением открылась входная дверь, пропуская внутрь Икари Гендо. Пройдя до середины комнаты, тот остановился и просто молча смотрел на меня. Я какое-то время отвечал ему тем же, а затем спросил:
— Я могу выйти?
— Я могу узнать, кто ты? — таким же ровным, как и мой, тоном заданный вопрос.
"Зачем ты спрашиваешь? Ты знаешь, кто я".
— Я — пилот Евы-01... — Заминка. Откуда? — Икари Синдзи.
Гендо молчал какое-то время. Почему? Почему он молчит? Почему задал такой странный вопрос?
— С тобой хотят увидеться еще два человека. Подожди их немного. А после можешь выходить, — Гендо развернулся к выходу. Последнюю фразу он обронил уже у выхода. — Тебе выделят жилой блок в штаб-квартире. Жить ты будешь там.
В своей памяти я находил совсем другое.
— Почему я не буду жить в квартире Кацураги Мисато?
Икари Гендо остановился. И по-прежнему не поворачиваясь ко мне, произнес:
— Майор Кацураги подала в отставку. И отказалась от опекунских прав на Икари Синдзи.
Сказав это, Гендо скрылся за углом. А я так и остался обдумывать сказанное им. Почему Кацураги так поступила? Я не понимал этого. Память тоже не могла дать ответа на этот вопрос.
— Синдзи? — негромкий голос от дверей отвлек меня от раздумий.
Это была Аянами Рей. Та самая, кого я собирался искать. Та, ради кого я здесь.
"Почему даже она спрашивает меня, я ли Икари Синдзи? Ведь именно она хотела достать меня из... Евы".
Вновь заминка. Не из Евы. Не достать. Оторвать.
— Синдзи, ты меня узнаешь? — синеволосая девушка осторожно проходит в комнату. Ее глаза неотрывно следят за мной. Она ждала чего-то. Ждала и боялась.
"Чего ты боишься?"
— Да, я узнаю тебя. Ты — Аянами Рей. Я — Икари Синдзи, — коротко отвечаю на все вопросы. И поясняю дальше. — Я здесь по твоей просьбе. Я здесь, чтобы быть с тобой.
Казалось, что ее и так бледное лицо побледнело еще больше. А в глазах читался уже не просто страх, а нечто большее.
"Почему вы все боитесь меня?"
Это было... Неприятно. Словно усиливало ту боль, что терзала меня изнутри.
"Надо что-то делать".
Быстрый перебор памяти. Как я общался с Аянами Рей? Как я мог успокоить ее? Ответ нашелся достаточно быстро.
Я просто подошел к Аянами, обнял ее и негромко проговорил:
— Все хорошо, Рей, — "Я называл ее именно так". — Я всегда буду рядом с тобой.
"Сработало?"
Та словно обмякла в моих руках. Но я по-прежнему ощущал ее боль. И что-то еще. Какая-то схожая с болью эмоция.
"По-прежнему?"
Нет, я начал ощущать это когда обнял ее. Но почему? Что я делал не так?
— Рей, разве ты не хотела, чтобы я был рядом с тобой? — спрашиваю, не повышая голоса. Я всегда так с ней говорил. — Я здесь. Я рядом.
Мои слова ее не успокоили — я чувствовал это. Но почему?
"Ведь все так, как ты просила".
— Ты хочешь чего-то еще? Скажи.
Рей молчала. Лишь все сильнее становилось идущее от нее ощущение боли.
"Что я делаю не так?"
Найти ответ на этот вопрос я не успел — с тихим шипением вновь открылась входная дверь. И одновременно с этим Аянами рывком высвободилась из кольца моих рук, сделав пару шагов назад, к выходу.
— Рей, я все понимаю, но ты могла бы и подождать меня!
Возмущенный голос запыхавшейся Сорью Аски Ленгли я узнал сразу. А вот ее саму... Я еще ни разу ее не видел.
"Нет. Видел".
В одной из иллюзий, посланных мне Двенадцатым Ангелом. Там я видел именно ее. Лицо, волосы, фигура — все совпадало. Только там она носила легкое платье желтого цвета, а здесь — облегающие серые брюки и белую блузку.
— Знаешь, Синдзи, ты стал выглядеть намного лучше, — Аска заметила, что я ее внимательно разглядываю и в свою очередь окинула взглядом меня. — Ну и как я тебе?
Ее голос звучал... Неправильно. Она улыбалась, говорила в своей обычной манере, но в то же время я чувствовал и что-то еще. Но что? Память вновь молчала. И что я должен ответить на ее вопрос? В конце концов, я не придумал ничего лучше, как повторить когда-то сказанную фразу:
— Ты действительно красивая, Аска, — произнес я. И улыбнулся.
И как в ответ — улыбка сошла с лица рыжеволосой девушки. Рей сделала еще шаг назад, затем развернулась и почти бегом выскочила из комнаты.
Аска, чуть прищурившись, сделал шаг мне навстречу.
