"Наверное, они так и останутся без ответов".
Я перевела взгляд на изображение замершей Евы. Что сейчас происходило между ней и ее пилотом?
* * *
Икари Синдзи. Штаб-квартира "NERV".
Боль, ослепляющей молнией бьющая в голову. Смешавшиеся в единый образ звуки, запахи, образы и ощущения, разрывающие сознание на мелкие части. Что-то происходит.
Сознание стремиться разлететься мелкими полыхающими ошметками. Что-то не дает ему это сделать. Внешняя оболочка, принявшая на себя удар. Сфера, удерживающая мой разум целым.
"Отделить чужое".
Пилот. Покрытое мелкими, едва заметными трещинами зеркало перед ним. Отражение. Оно очень похоже на Пилота, но это уже не он. Это — Ева.
"Имя Евы".
Ева. Ноль Первый. Что-то, что принадлежит только ей. Найти в этом образе то, что является сутью того, кого я называю Ноль Первым.
Боль.
О да, не только пилот помнит всепожирающее пламя. Его помнит и сама Ева. Постепенный и бесконечно болезненный распад тела. Было и что-то еще — слишком хорошо Ева понимала эту боль. Не воспоминание — их нет. Но память о воспоминании. Такое уже было.
"Имя Евы".
"Я буду звать тебя — Ноль Первый".
Пилот. Тот-Кто-Дает-Память-И-Разум. Он дал Еве еще и имя. Самое близкое, самое родное существо. Согласившееся стать частью Евы. Такая хрупкая часть. Хрупкое тело и хрупкий разум. И в то же время — источник огромной силы. Возможно, столь хрупким созданиям просто не выжить по-другому?
Защищать пилота.
"Имя Евы".
Радость боя. Безудержная, непредставимая радость — ощущать свое тело и мыслить. Действовать. Жить. Еще один кусок "памяти о воспоминании". Это очень важно для Евы. Почему? О чем Ева не помнит?
"Имя Евы".
Разрываемый на части враг. Ярость. Дикий рев. Страх пилота, впервые наблюдавшего это со стороны. Страх пилота, увидевшего со стороны себя. Не только себя. Но еще и Еву — другую часть.
"Имя Евы".
Зверь.
Короткое и емкое определение, максимально полно отразившее отличие Евы от пилота. Имя, обозначившее вторую часть Евы. И это имя тоже было дано Пилотом.
Другого имени нет. Ведь имя всегда дается кем-то другим, не так ли, Икари Синдзи?
Я замер посреди ангара, постепенно приходя в себя.
"Зверь".
Пилот получил, что хотел, но я чувствовал — ему плохо. Нелегко далось ему это знание. И я почти не мог ему помочь. Слишком хрупкий. Но помощь могла прийти от других — не такая эффективная, но более безопасная. Быстро встав на платформу с удерживающими мое тело зажимами, я начал планомерно отключать разум пилота, оставляя лишь самые необходимые части. Как же сложно проделывать подобное — ведь одновременно гас и мой разум, являвшийся отражением разума пилота.
Хрупкий радужный шарик. Я не понимаю его. Я что-то должен делать? Я не знаю как.
"Спи".
Это я? Это моя память? Нет, что-то другое. Оно тоже желает хорошего этому комку света. И значит — ему можно верить.
Я засыпаю, напоследок успев почувствовать нежное прикосновение к разуму столь близкого для меня создания.
* * *
Кацураги Мисато. Штаб-квартира "NERV".
-Что с Синдзи? — с ходу задала я волнующий меня вопрос, ворвавшись в кабинет Рицко. — И что это еще за синхротесты, на которых мне нельзя присутствовать?
— Твой Синдзи попытался думать, — ответила та, не отрываясь от экрана своего компьютера. — В результате перенапрягся и теперь пару дней будет маяться головной болью.
Эти двое никогда не упускали возможность поддеть друг друга — что Синдзи, что Рицко.
— Что же до второго твоего вопроса, то ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе на него ответить — распоряжение командующего. Впрочем, от Синдзи ты, скорее всего, все равно узнаешь больше, чем есть здесь.
Подруга кивнула на экран и задумалась.
— Мы проводили изучение режима "Берсерк". Была нештатная ситуация — резко возросла скорость обмена данными между пилотом и Евой. Продолжалось это не долго, поэтому ничего серьезного с твоим Синдзи не случилось.
Я немного успокоилась. С Синдзи все было в порядке и это главное. А то, что Акаги и командующий пытаются понять, как именно работает Синдзи в паре со своей Евой — это для меня не так важно. Я знала во что это выливается — для моей работы этого достаточно. И лично для меня короткие и емкие описания основ взаимоотношений между Синдзи и Ноль Первым, которые мне давал все тот же Синдзи, были намного более информативны, чем все научные выкладки Рицко.
— Хотя знаешь, есть еще кое-что, — Акаги жестом подозвала меня к монитору. — Мне с этим разбираться недосуг, но тебе может быть интересно.
"Ну-ка, что там такое мне приготовили?"
Я с любопытством глянула на монитор. Тот отображал абстрактную мешанину каких-то графиков.
— Это сегодняшний съем данных с личности Синдзи, — коротко и относительно понятно пояснила мне Рицко. — После инцидента с Евой-01. Обрати внимание вот на это.
На экране был выделен небольшой, но резко выделяющийся из общей картины участок кривых.
— Если я правильно понимаю, то это результат сегодняшнего взаимодействия Евы и ее пилота. Причем самой же Евой и сглаженный.
— Ты все-таки начала верить в то, что Ева не навредит пилоту?
— Нет, просто есть еще два подобных участка. Смотри.
На мониторе отобразились еще две абстрактных мешанины диаграмм. Они были заметно больше и действительно походили на первую представленную мне группу диаграмм. Хотя я даже под угрозой расстрела не смогла бы четко сформулировать, в чем между ними сходство.
— Похожи. Но что это значит? — полюбопытствовала я.
— Я бы и сама хотела это знать, — негромко проговорила доктор Акаги.
— Да ладно тебе! — я подпустила в голос немного льстивых ноток. — Ни за что не поверю, что наша великая Акаги Рицко может в чем-то не разобраться! Тем более что ты уже сказала — тут есть что-то интересное для меня.
Рицко ломалась не долго.
— То, что я тебе скажу — в основном предположения, — предупредила она меня. — Каждый такой участок — это серьезный сбой в психике пилота. Заметь — они идут по убывающей. Если последний не такой уж и большой, то первый... Не удивлюсь, если Синдзи какое-то время провел в палате с мягкими стенами. Слишком уж масштабным был сбой. Хотя тут присутствует и еще один фактор, но о нем чуть позже. Последний сбой был как-то связан с повышенной нагрузкой на мозг пилота. Можно было бы предположить, что и предыдущие два то же связаны с чем-то похожим. Но тут возникает сразу несколько противоречий...
— Раньше у Синдзи не было Евы, — кивнула я головой и ткнула пальцем в наиболее масштабную группу искажений. — Сколько лет назад это произошло?
— Да, раньше у Синдзи не было Евы, — с еле слышным вздохом протянула Рицко. — Этому участку около пяти лет. Плюс-минус два года. Точнее сказать не могу. Но это еще не все — если предположить, что подобное воздействие имело место раньше и сравнить с имеющимся у нас типом воздействия, то уже после первого же случая Синдзи должно было просто выжечь мозги. До последнего нейрона.
— Но ведь этого же не произошло? — осторожно поинтересовалась я после недолгой паузы.
— Не произошло.
— И что тогда это может быть?
— Возможно влияние дополнительных факторов, — начала перечисление Рицко. — Возможно я путаю причину и следствие, хотя это тоже не так. Возможно оба данных нам явления — следствия какого-то скрытого от нас процесса. Кстати, о скрытых процессах...
Рицко посмотрела на меня в упор.
— Второй сбой произошел в первые три дня после нападения Четвертого Ангела. А судя по его силе — с Синдзи могло твориться что угодно вплоть до зрительных, слуховых и прочих галлюцинаций. Ты ничего подобного тогда не замечала за ним?
Я напряглась. Еще бы, ведь я прекрасно помнила то, о чем меня сейчас спрашивала Рицко.
"У каждого есть свои секреты".
Так Синдзи сказал утром. Он выглядел вполне нормальным, но...
"Если вы слышите из-за двери странные звуки".
Крики сходящего с ума пилота можно счесть странными? Не так ли, Синдзи? Что же тогда произошло? Это был второй "сбой". Ты уже знал, чем это может обернуться.
"Не вздумайте меня будить. Тогда мне точно будет плохо".
Пятна воды. Опрокинутый стакан. Воображение быстро нарисовало картину — Синдзи трясущейся рукой хватает заранее приготовленный стакан воды. Рука трясется так сильно, что часть проливается мимо. Судорожно запивает порцию снотворного. Часть воды опять проливается мимо — теперь уже на одеяло. Ненужный стакан падает на пол. Бумажка с надписью "После". Здесь лежало снотворное? А что было на остальных? Там не было подписей, только какие-то непонятные числа...
— Ты что-то знаешь, Мисато? — Рицко отвлекла меня от размышлений.
— Я пытаюсь вспомнить, что происходило в указанный период! — несколько резковато ответила я. — Тут может быть что-то серьезное!
"Тут действительно что-то серьезное. Рассказать? Ведь Синдзи действительно может нуждаться в квалифицированной помощи".
"Вот только помощь эта будет расценена им в первую очередь как предательство с моей стороны. И что тогда? Сумеют ли ему помочь наши врачи, если он не захочет этого?"
Как бы Синдзи это не отрицал и старался не показывать — сейчас поддержка окружающих для него очень много значила. Он потихоньку учился не воспринимать окружающих исключительно, как врагов. Даже более того...
"Я не знаю, как тебе это удалось, но твое состояние для него чуть ли не более важно, чем свое".
Большой прогресс по сравнению с "Не просите, чтобы я доверил вам свою жизнь", не так ли?
Я просто ему доверяла. Просто была рядом. Не навязывала свою помощь, но давала понять, что если она потребуется — она будет оказана. И постепенно Синдзи научился доверять и мне.
"Нет, так я с ним поступить не могу — будет только хуже".
— Нет, Рицко, — я мотнула головой. — Самое странное, что он делал — это ударил врача, выбравшись из Евы после очередного боя. Во всех остальных случаях он вел себя нормально.
"Но с самим Синдзи надо поговорить обязательно".
— "Нормально" это в смысле "как всегда"? — задала риторический вопрос моя подруга. — Что ж, что бы это ни было — Синдзи об этом знает и, по-видимому, умеет хорошо скрывать...
Наш разговор прервал мой зазвонивший телефон.
— Да?
— Капитан Кацураги? Есть срочные новости...
* * *
Аска Ленгли. Гора Асама.
Мисато обнаружила еще одного Ангела. Это был первый случай, когда Ангела удалось обнаружить до того, как он начал продвигаться к Токио-3. Интересно, у "NERV'а" в каждом вулкане есть система наблюдения? Или нам просто так повезло?
"Да уж повезло..."
Я скосила взгляд на экран, отображавший вид из капсулы Синдзи и вспомнила недавнее совещание в штабе.
— Это уникальный шанс получить неповрежденного Ангела и в то же время — без потерь с ним расправиться! — доктор Акаги разве что слюни не пускала, когда говорила о "неповрежденном Ангеле". Фанатик науки, что с нее взять?
Но сам план был неплох — захватить зародыш Ангела и аккуратно разделать его до того, как он вырастет в полноценную боевую особь. Было всего одно "но" — за Ангелом следовало лезть в вулкан на глубину около одного километра. Синдзи от этой перспективы уже едва заметно дрожал.
— Да вы что, совсем охренели?.. — подрагивающим шепотом произнес он, когда Мисато и Рицко закончили излагать свой план. — Вам одного меня мало?!
Последняя фраза прозвучала сдавленным истеричным криком. Самого пилота уже явственно трясло.
Нет, я конечно тоже была не сильно рада бросаться в вулкан. Особенно когда рядом стояла наглядная иллюстрация к предупреждению "Не суй морду в кипяток!". Но видя дрожащего Икари, я постаралась вложить как можно больше радости в голос, когда узнала о том, что в вулкан сунут меня. Видимо не убедила.
— Синдзи, Ева будет оборудована специальным защитным комплексом, позволяющем работать в толще магмы, — доктор Акаги в своей манере тоже попыталась успокоить впадающего в истерику пилота. Или подбодрить меня? Ведь не Икари же предстоит прыгать в вулкан!
Но тому становилось только хуже...
— Щит продержится семнадцать секунд, доктор Акаги... — Икари уже не дрожал. Скорее — дергался всем телом. Дыхание сбилось окончательно. — Броня Евы — двадцать четыре секунды... Пилот продержится...
Я не стала дослушивать. Просто с размаху залепила ему пощечину. От резкого звука дернулась стоящая рядом Аянами, которая до этого изо всех сил старалась спокойно смотреть перед собой. Икари замолк.
— Хватит распускать тут сопли, Икари! — проорала я. На душе сразу стало легче. Воодушевившись этим, я продолжила. — И это ты тут лучший пилот?! С таким настроем тебя даже близко нельзя подпускать к Еве! Хватит паниковать! Думаешь приятно слушать твое нытье?! Не можешь принять участие в этой операции — так и скажи! Тебя поймут! Сейчас ты только мешаешь другим!
Я тяжело переводила дух. Икари как-то сжался, наклонив лицо к полу и втянув голову в плечи. Остальные молчали. Нет, я действительно его понимала! Но что толку от того, что и окружающие будут психовать, как он?
В такой тишине прошла примерно одна минута.
— Синдзи? — осторожно подала голос Мисато. — Я думаю, Аска права — тебе не стоит принимать участия в этой операции.
— К черту... — тихо проговорил покалеченный пилот. — К черту, Мисато-сан... Я... Полезу... Незачем...
А вот такого оборота я совсем не ожидала — этот идиот, что сам решил лезть в вулкан?!
"А как же я?!"
— Защитный комплект рассчитан на Еву-02, — прохладно заметила Акаги. Похоже ей изрядно все это надоело. — Вопрос о том, кто будет погружаться — не обсуждается.
И вот сейчас я, сидя в Еве-02, готовилась к погружению в вулкан. Ева Икари была закреплена неподалеку "на случай непредвиденных обстоятельств", как выразилась Мисато.
— Эй, Икари, — решила я немного подзадорить его. Заодно и расслабиться немного перед погружением. — Дрейфить перестал?
Тот лишь ухмыльнулся.
— Мне можно. Главное чтобы у тебя руки не тряслись.
— Аска, не отвлекайся! — это уже была капитан Кацураги. — Готова?
— Да! — я уверенно кивнула головой.
— А куда она денется? — продолжал ухмыляться Икари.
Не успела я возмутиться, как Еву-02 в ее защитном костюме с подведенными к нему охлаждающими трубами (они же — тросы) начали опускать вниз. Удара о магму я практически не почувствовала — просто немного тряхнуло капсулу. Я для пробы подвигала конечностями. Даже с силой Евы движения получались немного заторможенными.
"Не страшно. Мне же тут не сражаться?"
Погружение продолжалось.
500 метров...
"Интересно, насколько прочный на моей Еве скафандр?"
700 метров...
Монотонная серость, отображаемая на стенках контактной капсулы быстро надоела. Как я поняла из короткого объяснения Акаги, я видела компьютерную обработку изображения, полученную с какого-то аналога сонара. В общем, видела как летучая мышь.
1000 метров...
Надо мной был километр расплавленного камня. А подо мной? Сколько там до центра Земли? Шесть тысяч триста километров с небольшим? От таких масштабов закружилась голова, а ноги стали ватными.
