— Пацан этот, Махашива который, совершеннолетним его камарильей объявлен. Ничего, что сопляку четырнадцати ещё нет? Основняки решили, что сойдёт. В общем, он у нас теперь большой и грозный. Мы, значит, из оставленной Анурадхапуры в Талахори последними прибываем, а там — ага, целая временная столица аж с целым царём и со всем положеным ему монаршим церемониалом. Посмей только не пасть ниц при его появлении на улице, если ты его подданный! Грязь, пыль — не гребёт. Двоим, промешкавшим в грязь перед его слонопотамом мордами уткнуться, велел башку смахнуть, а десяток поколотить бамбуковыми палками по пяткам. Просто за то, что рядом с этими двумя находились и с должной прытью силой их в грязь не впечатали. За неуважение к власти в его морде лица. Короче, если по мне, так пристрелить на хрен гадёныша не жалко уже и теперь. Но — хрен с ним, раз уж выгоден он нашим. Так он в первый же день совершеннолетия назюзюкался в хлам, а потом отцовских наложниц помоложе затребовал — ага, он взрослый, уже можно.
— И это при том, что из всех законных сыновей Ланьи Тиссы считался наименее обезьянистым? Каковы же тогда остальные?
— Ну, я ж сказал, что и этого-то пристрелить не жалко. Тех — тем более. Когда и Талахори наше командование решило тоже оставить, тамилы к городу ещё не подступили, и наша эвакуация шла спокойно и размеренно, но синхалы всполошились и запаниковали как ненормальные. А макаки же там, как и коровы зебу, привыкли к тому, что священные они у индусов, и все вокруг них на цыпочках. Один из братцев Махашивы этого в панике корове колесницей наподдал так, что та набок завалилась и брахмана придавила, который там попрошайничал. Целое дело раскрутили! Поскольку царского родственничка никак не можно было обвиноватить, крайним возницу назначили и башку ему смахнули — подавил бы людей, объезжая корову, хрен бы с ними, с шудрами какими-то, зато священная корова и брахман не пострадали бы. За святотатство, короче, его покарали, способное в военное время вызвать гнев богов, подвергнуть кастовое отечество ещё большей опасности, да ещё и подставить под божий гнев и неудовольствие Будды благочестивое царское семейство.
— Млять, вконец индусы охренели!
— Ага, хронический индобуддизм головного мозга в чистом виде. Так это-то ещё что? Меня как раз за тот промах по Эларе показушно отчехвостили, потом сопровождаем партию наших грузов в порт, индусы дорогу дают, а макакам ведь похрен, они привыкли, что их все обходят. Перегородили всю улицу, и как я телеги с грузом проведу? Посылаю бойцов вперёд аккуратно потеснить их, так обезьяны визг подняли, упёрлись, мой сипай один обозлился и пинка одной отвесил, та прыгнула на него и укусила, он рассвирепел и башку ей свернул. Так обезьяны принялись швыряться в бойцов чем попало, хоть щитами прикрывайся. Тут я уже и сам рассвирепел, ну и приказал своим стрелкам дать по макакам залп. Десятка полтора сразу наповал, тяжёлых штук восемь верещало, и я велел добить их копейщикам, чтобы зря не мучились, остальное стадо как ветром сдуло. Мне, конечно, и за это от начальства показушно влетело — синхальские шишки требовали следствия и суда над святотатцами из числа моих сипаев. Атланты, типа, хрен с ними, другие народ и вера, а индийцы не имели права поднимать руку на священных животных и заслуживают кары. А хрен им не мясо, спрашивается? Солдаты мои, приказ выполняли мой, и попробовал бы только кто его не выполнить! Наши сипаи — тоже не индуисты и не буддисты. Ну, человек пять у меня есть из тамманавских эмигрантов, формально как бы индусов бывших, но кто бы из моих их сдал? Я сделал морду кирпичом — в войсках атлантов, типа, ни индуисты, ни буддисты не служат, а служат только солдаты атлантов, а кто они по происхождению, это их личное дело, и меня оно абсолютно не гребёт, — центурионы рассмеялись.
— Индусам, говорят, досталось, — заметил молодой.
— Главное — не моим бойцам, — хмыкнул ветеран, — Случайных прохожих, кто это дело видел и не защитил священную живность, наказать хотели, но все же в отказ пошли — не было нас там, типа. Кончилось тем, что ко мне же и приводили схваченных опознавать, были они там или нет. А нам с бойцами делать, что ли, больше нехрен? Ну, нескольких-то я и сам узнал, но слыхал уже и о дурацком указе, так что включил склероз. У меня другой был приказ, и я выполнял его, а не приглядывался к прохожим на улице. Дали же они нам дорогу честь по чести? Ну так и какие к ним претензии? Не припоминаю, короче, никого из них, ищите получше, — центурионы снова рассмеялись.
— У них, значит, звиздец всему, а они живностью своей священной озабочены?
— Там чуть до мятежа дело не дошло. Те яккхи, которые к нам присоединиться хотели и эвакуировались перед нами, в Талахори отказались повиноваться бросившему их синхальскому начальству. Так как вы думаете, кого синхалы объявили дезертирами, своих паникёров или их? Кто-то настучал, что в пути они нескольких коров зебу подстрелили и слопали на привале, да с обезьянами встречными тоже непочтительно обошлись. Не знаю, чем бы кончилось, но тут уж наше командование вмешалось и призвало их на службу уже в наши вспомогательные войска. Мне как раз и поручили вести их к Тамманаве вместе с моей центурией. По дороге, естественно, тоже с обезьянами не церемонились. Тамманава — ну, сами знаете. Не так, как здесь у нас, тоже с индобуддизмом этим грёбаным считаться приходится, но и не так, как в хорошо освоенных синхалами землях. Народ — как и те мои пятеро сипаев, индобуддисты только на глазах у синхальского начальства, а втихаря хрен на все эти заморочки кладёт. Ну так Тамманаву, естественно, никто не собирался сливать тамилам. Понятно же, что и так жирно им будет. Куда уж тут больше-то?
— Оборонительные укрепления там готовили?
— Ну да, для этого и послали с яккхами. Синхальских-то этих кшатриев работать разве заставишь? Спасибо хоть, крестьян в помощь мобилизовали. А вообще-то я сильно подозреваю, что если бы наши не обозначили твёрдого намерения отстоять Тамманаву, то эти бравые синхальские вояки драпали бы и дальше. Тамилы к Талахори ещё не подошли, оттуда не все ещё в Тамманаву эвакуировались, наши заслоны ещё там стояли, а синхалы начальственные уже клинья подбивали, чтобы и их взяли с собой, если к Говномбе будем отходить. Прослышали уже про лимес и фильтрационные лагеря, через которые не всех на нашу территорию пропускают, а очень выборочно. Успокоились только тогда, когда уже от Говномбы наши начали к Тамманаве выдвигаться с тяжёлым вооружением. Причём, их не столько артиллерия впечатлила, сколько слонопотамы с пулемётами на башенках.
— Их же в Керне впервые опробовали? — спросил молодой.
— Ну, не именно их, — поправил Зилар, — Тамошних мавританских, они помельче этих индийских. Но — да, впервые опробовали там. Там же и мавры пробовали потягаться с нашими, и черномазые, и очень кстати оказалось, что слонопотамов не очень-то боятся ни те, ни другие. Тактику применения исходно с учётом этого разрабатывали — основное оружие не сам слонопотам, а пулемёт на нём. Мой дядя участвовал в Кернской операции префектом кавалерийской алы и взаимодействием с ними был очень доволен.
— Млять, нашей кавалерии здесь только одна ала и есть, а на синхальскую мало надежды, — проворчал ещё один центурион, — Не знаю, как воевали их хвалёные предки, а потомки доброго слова не стоят. Одни дешёвые обезьяньи понты — не зря обезьяна у них священное животное, — вся компания рассмеялась.
— А с Мадагаскара не перебросят? — спросил Тордулов, — Вроде бы, говорилось что-то насчёт этого в Талахори.
— Людей перебросят как раз на вторую алу, а лошадей для них синхалы должны дать, — пояснил Зилар, — Так и переброска быстрее выходит, и лошади тутошние слонами уже обкатанные. На Мадагаскаре-то слонов нет, и обкатывать конницу некем. А люди уже грузились вместе с пехотой, так что должны, по идее, быть на полпути сюда.
— Да, связисты говорят, что уже миновали Сейшелы, — сообщил молодой.
— Стоп! А ты, Зилар, как тогда впереди своих здесь оказался?
— С половиной моей центурии на "Поморнике" ДЖ-9. Вторая половина с моим опционом должна прибыть на нём же следующим рейсом. Но только я его здесь не жду, а добираю здешних сипаев до полной центурии, и он после прибытия сделает то же самое. Три центурии вместе с моей таким манером перебрасываются, принимают в свой состав сипаев и развёртываются за счёт этого в полную когорту. На всякий случай, если тамилы вдруг активизируются. А так основная масса морем отправлена. Линейной пехоты будет пять когорт. Если хватит сипаев, то и в полный легион здесь развернутся.
— А если бы и "Коршуна" на это дело припахали, то всю вашу когорту воздухом бы перебросили и здесь развернули бы в две?
— Так и хотели сперва, но у этих синхалов в самом деле такой бардак, что на их конную разведку надежды никакой, и "Коршуна" с воздушной разведки хрен снимешь.
— "Поморника" нам хотя бы оставят на всю эту операцию или заберут?
— У нас говорили, что оставят — все же понимают, что одного "Коршуна" мало, а по-хорошему не помешал бы и третий, но где ж его взять? Авиалиний через Атлантику не оголишь, метеорологическую службу — тем более.
— На это — да, хрен пойдут, — понимающе кивнул Тордулов, — Говорят, будто бы твой дед как-то раз сказал, что если дирижпомпелей будет хватать только метеорологам, то только они тогда, значит, и будут летать. Правда или преувеличивают?
— Ну, насколько я знаю деда, в каждой шутке есть доля шутки. Обычных рейсов через океан никто отменять, естественно, не собирался. Разве наплаваешься неделями на морских судах, когда перелёт укладывается в дни? Но на сокращение этих рейсов пошли бы, оставив по одному даже на основных линиях, поскольку метеорологи — в приоритете. Летать надо, это никакому обсуждению не подлежит — летали, летаем и будем летать, это тоже слова и деда, и дяди, и на тот момент они уж точно не были склонны шутить, как и никто в нашем семействе, но уж безопасность полётов должна быть максимальной, какую только вообще возможно в наших условиях обеспечить.
Никто не озвучил вслух, но в курсе — все. В катастрофе "Кондора" ДЖ-4 погиб двоюродный брат Зилара — Арунтий, старший сын Волния. Внезапный шквал, гроза — так иногда случается. Двигался себе циклон своей дорогой, вполне обычной и предсказуемой, и маршрут изменили с учётом обстановки, но именно этому вздумалось слишком уж резко сменить направление. Для морского судна — неприятно, но не смертельно, если вахтенные мореманы не прозевают, оно на шторм рассчитано, а вот дирижаблю, угодившему в такую переделку, не позавидуешь. Нет, ну какие-то шансы уцелеть есть даже у дирижабля, если шторм не слишком силён, но ДЖ-4 не повезло. Радист экипажа успел сообщить о прямом попадании молнии и пожаре. Над сушей ещё оставались бы шансы экстренной посадки на вынужденную, но над штормящим океаном садиться было некуда.
О метеорологическом мониторинге с воздуха говорили и до того, и дирижабли специально для этой службы в планах были, а первый даже строился, и не эта катастрофа стала решающей — просто немного не успели. А какой на это дело выделишь, когда только четыре штуки и есть, а реально — три, поскольку ДЖ-1 своё отлетал и подлежал списанию и разборке? Грубых ошибок экипажа "Кондора" расследование не выявило, единственное нарушение инструкции, разобрав ситуацию, признали правильным и порекомендовали как образцовое решение для новой инструкции. Не случись той молнии и пожара, и "Кондор" был бы спасён, люди во всяком случае, а командир экипажа получил бы награду и рост по службе за проявленную смекалку. Просто "Кондору" фатально не повезло. Пенять можно было только на слабость метеорологической службы, не обеспеченной лётным парком и экипажами. Это и было с тех пор поставлено в приоритет.
А потери, конечно, неизбежны. И мотодельтапланов десяток разбиться успел, и самолётов-бипланов три штуки — дирижабли на их фоне гораздо безопаснее. Так же было и в ТОЙ истории, только в ней и потери были многократно больше. И масштабы другие, и спешка, обусловленная военно-техническим соперничеством ведущих государств.
— Значит, держим оборону у Тамманавы до подхода, пополнения здесь сипаями и развёртывания подкреплений с Мадагаскара? А потом переходим в наступление и гоним тамилов взашей, уничтожая упрямых?
— Да, по всей видимости. Если, конечно, не получим приказа повременить. Сами понимаете, всё зависит от сговорчивости синхальских основняков.
— Так и сюда уже было посольство к генерал-гауляйтеру от Элары. Говорят, он предлагает перезаключение всех наших договоров теперь уже с ним и на тех же условиях. И вроде бы, репутация у мужика хорошая — справедлив, порядочен, слово держит.
— В том-то и дело. Иначе разве правил бы в ТОЙ истории сорок с лишним лет? По легенде собственного сына казнил за задавленного его колесницей телёнка. Индуизм головного мозга, конечно, у него клинический, но в его рамках в справедливости ему уж точно хрен откажешь. В притеснениях буддистов он как-то тоже не замечен — получается, что захватил царство и правил им в местных интересах, как они понимаются в Индии. Из этого и с нашими исходит — что синхалы вам дали, то и я признаю, а больше их и я хрен вам дам, не для того я это царство завоевал, чтобы разбазаривать. И если бы нас условия Муташивы устраивали, то конечно, лучше было бы иметь дело с ним, чем с этим нашим юным говнюком Махашивой. Но именно этот говнюк, жаждущий вернуть царство любой ценой, даст нам ради этого то, чего никогда бы не дал его дед, не давал отец и никогда не предложит слишком порядочный для этого Элара. На расширение наших владений и на признание их полной независимости от его верховной власти Элара хрен пойдёт, а этот, а точнее, его сволочная камарилья — запросто. Дадут и больше, если выторгуем.
— Независимость яккхов и веддов во внутренних районах острова?
— Да, тех, которые и фактически синхалам пока ещё не подвластны. Для этого яккхи должны изобразить какое-то подобие понятной индусам государственности, и их ракшасы уже мозгуют над этим. Выдвинут формального царька, обозначат границы его притязаний на власть и всеобщее подчинение ему на этих территориях — будет с кем о независимости этих территорий Махашиве договариваться.
— Говорят, уже выбрали какого-то Вессавану из ихнего древнего и почтенного рода. Так Махашива, получается, по факту и не теряет при этом ни хрена?
— Кроме перспектив для своих потомков. Размножатся как кролики, и куда им будет владения расширять, чтобы на всех тёплых местечек хватило? Его дед пожертвовал небольшой частью этих перспектив ради сохранения всего царства, да и то, с сохранением своей верховной власти и правом расторжения договора потомками. Типа, ослабеют наши потомки, усилятся его собственные — будут иметь полное право выгнать наших взашей. А от его непутёвого внука мы хотим, чтобы он ради возврата себе потерянного царства уже всеми перспективами пожертвовал окончательно и бесповоротно. Для этого именно такая сволочь и нужна, способная пожертвовать будущим своих потомков ради сиюминутных собственных хотелок.
