— А на том южном острове?
— Там, конечно, случай тяжелее, но тоже не безнадёжный. Здесь ведь вы делаете дикаркам полукровок? Ну так и там тоже. Им там тоже меняться особо нечем, так что и с концами баб отдают, и во временное пользование, поэтому наши им там их примитивную примесь тоже разбавят до вполне приемлемой величины. Тоже, конечно, будут и совсем необучаемые, ну так а где их нет? Кто-то пулю заслужит, кто-то меч в брюшину, кто-то намыленную петлю на шею, как и везде. А кто знает своё место — ну, есть же работы, не требующие ума? На их век хватит, а потомство они после себя вряд ли оставят.
Субтропический юг Австралии, особенно её наиболее увлажнённой восточной части, был признан наиболее подходящим по климату для турдетанских колонистов. Для сельского хозяйства и восточное побережье подходит неплохо и тоже осваивается, но там леса, в том числе из здоровеннейших эвкалиптов, которые попробуй ещё спили, а потом и пни ещё с корнями выкорчуй при расчистке земли под поля и плантации. Да и дикарей в той наиболее богатой дармовыми ресурсами восточной прибрежной полосе многократно больше, чем к западу от гор. Поэтому там и освоение медленнее идёт, чем в районе устья Муррея, где вокруг первоначального форта разрастается Оссоноба Австралийская. Река ведь — единственная на материке, достойная называться рекой круглый год, а не только в сезон дождей. Северо-запад материка представляет интерес благодаря обилию железных и алюминиевых руд и близости к Цейлону, но его освоение затруднено маловодьем в сухой сезон. Легче всего развиваться востоку, Тасмании, да низовьям Муррея как связующему звену региона. Поэтому и проходит Миликон Сергов службу в Оссонобе Австралийской, пускай и не по геологической части, а по общей, но с учётом их традиционной семейной специализации. Помимо служебной рутины — ещё и своего рода рекогносцировка. Идея широкомасштабной мелиорации окрестностей города к северу и северо-западу от него на самом верху рассматривается — и сама по себе как самоцель, и как первый шаг к такой же мелиорации прибрежных пустынь к западу, отделяющих окрестности низовий Муррея от зоны средиземноморского климата на юго-западе материка.
В идеале широкая полоса по всему субтропическому югу должна быть отжата у пустыни под привычное для турдетан сельское хозяйство средиземноморского типа. Как в самой метрополии, да на азорской Атлантиде. Совсем так, конечно, не получится, потому как и осадки нерегулярные, то засуха, то катастрофический ливень, и почвы в пустыне уж очень засолены, но насколько возможно, следует стремиться к этому средиземноморскому идеалу как к наиболее удобному и предпочтительному для турдетанских колонистов. На той же Капщине, где территория доведена уже до ума, и дравиды-то с цейлонцами живут и отурдетаниваются с превеликим удовольствием, хоть и из другой климатической зоны родом. Вишарда, супружница, не даст соврать. Всё-таки слишком уж сыро и душно в этих цейлонских джунглях, да хинную настойку эту горькую принимать приходится всё время из-за малярии южноазиатской, которая пострашнее африканской. А ядовитые змеи — здесь они, конечно, всем змеям змеи, но хватает их и на Капщине, и на Цейлоне, так что по ним оно где-то примерно то на то и выходит. Кто приучен беречься от тех, тот убережётся и от этих, поскольку техника безопасности в целом одна и та же. Ну а кто неспособен учиться жизненно необходимым вещам, тот, стало быть, не венец эволюции, а её тупиковая ветвь. Есть и такие, но обычно долго не живут. Туда им и дорога, как говорится.
Пустыня в Австралии в большинстве случаев не совсем уж и пустыня, а скорее, сухая степь. Как в Аравии, где пустыней назовут такую местность, в которой не сплошной растительный покров, а отдельные пучки, между которыми голая почва. Есть и кустарник, не образующий зарослей типа скрэба, а растущий отдельными кустами, между которыми травяные кочки. Вблизи земля между ними хорошо видна, но вдали кочки и кусты почти сливаются, и кажется, будто там дальше нормальная степь. К северу от низовий Муррея, как только из речных галерейных зарослей выберешься, как раз и начинается эта местная пустыня. Для нормального земледелия, конечно, слишком сухая земля, и где на ней взять столько воды для полноценного орошения? Это разве только в дальней перспективе, если мелиорация пройдёт успешно. А пока напрашивается пастбищное скотоводство. Травы-то для скота более, чем достаточно, и не в кормовые ресурсы вопрос скотоводства упирается, а в те же самые водные. Водопои нужны скоту хотя бы в радиусе полудневного перехода. Это дикари выроют неглубокий колодец на дне пересохшего русла, и им этой небольшой лужи на его дне для их небольшой группы достаточно, а как прикажете поить не меньшую группу пастухов и целую отару овец, стадо коров или табун лошадей?
Тут уже без мелиорации не обойтись. Хреново, когда водопоев мало. Возле них тогда только и можно медлительных коров с овцами пасти, постоянно на одних и тех же небольших пастбищах, выедая их и вытаптывая, превращая в уже настоящую пустыню, а дальше от водопоя травы полно, но добегут-то до неё и обратно к водопою только конские табуны многократно меньшей численности, которым не съесть и десятой доли той травы. А с опустыниванием ближайших к водопоям пастбищ иссякает и вода, и тогда усыхают и те дальние. Как раз таким манером и опустынивается африканская Сахара. Чтобы такого безобразия не происходило, увеличивать надо количество водопоев, озеленяя берега вади для задержания в них воды после сезона дождей и образуя галерейные заросли вдоль их русел. Чем гуще они будут, тем больше будет сохраняться воды, и тем дольше она будет в них оставаться на поверхности. В конце концов многие и вовсе пересыхать перестанут. И тогда вся земля между такими речушками станет пригодной для выпаса многочисленных стад скота, не истощающих угодья, а улучшающих их, поскольку скот ведь где жрёт, там и срёт, повышая плодородие почв. Главное — не допускать перевыпаса.
И главной проблемой при этом становятся дикари. Не понимают они никакого другого образа жизни кроме охотничье-собирательского своего. Какая такая отдалённая перспектива, глупые белые люди? Нет здесь постоянных рек и никогда не было — ни при дедах, ни при прадедах, и даже в древних преданиях почитаемых предков ничего о реках не говорится. Одна только и есть постоянная, которую вы заняли, а больше таких рек нет, одни только сезонные. Вода нужна — яму в русле копайте, и будет вам вода. Есть кенгуру, есть эму — хорошо. И всегда они были, и всегда будут. Чего вам ещё не хватает? Будьте проще, и люди к вам потянутся. Стало больше кустарника и травы — очень хорошо. Эму и кенгуру больше, охотиться легче, больше дерева для копий, бумерангов, шалашей и дров в костёр. Вам жалко, что ли? Зачем тогда сажали, если сами не пользуетесь? Какое такое светлое будущее? Нам и сейчас хорошо. А если всё вырубим и сожжём, и станет, как было раньше, то как отцы и деды жили, так и мы жить ещё не разучились. Бывало и хуже, когда целый год без дождей, но ведь не пропали же? Так что не пугайте нас пустыней, если вам она не нравится, так и не лезьте в неё сами, а мы в ней всегда жили и впредь проживём.
И хоть кол им на башке теши, башка у них крепкая, австралоидная, и хрен они поймут, о чём вообще речь. Там, где природные условия позволяют уже сейчас заняться земледелием или скотоводством, им хотя бы показать можно полезный результат если и не прямо сей секунд, то хотя бы в течение года. Вот, помните, пахали и сеяли, охраняли от живности и от ваших баб-собирательниц? Так вот он, урожай, съедобный и питательный. Видите, во сколько раз его больше, чем собрали бы на такой же площади дикой саванны ваши бабы? А вот скот, который пасли, гоняли на водопой и охраняли от хищников, да от вас. Видите, насколько приплода больше, чем вы добыли бы в саванне охотой за весь год? Вот это, когда всё наглядно, они понять ещё в состоянии. Особенно, когда уже знают, что промышлять собирательством на полях и огородах колонистов или охотиться на их скот чревато смертельным поражением громами и молниями. Детвора вот теперь ихняя среди колонистов растёт и с детства их образ жизни постигает. Эти дикарями уже не будут, но их пока ещё с гулькин хрен, а дикарей в саванне и пустыне до хрена. Спасибо хоть, не так до хрена, как в лесах за горами на востоке.
А вот дальней перспективы не объяснишь и этим. Её и колонисты-то, простые крестьяне, работяги и солдаты, понимают толком не все. Просто привыкли к дисциплине, раз приказано делать вот так — начальство образованное, оно знает, зачем. Даже объяснят, если кому интересно, и некоторые даже поймут. Наслышаны ведь и про Горгады, которые раньше, говорят, ещё пустыннее были, а кто из метрополии, те и видели проездом. А раз так — кто же возражать-то будет против улучшений? Есть знающие люди, которые этому учились, и им уж всяко виднее. Но это колонисты знают, а туземцы тех Горгад в глаза не видели. Эти мелкие не понимают, но с колонистов пример берут, потому как больше им и не с кого, а дикарям, чтобы убедить их, показать нечего. В долине Муррея мелиорация не особо-то и нужна, в ней и так воды достаточно, а в пустыне полезного выхлопа от неё ни через год, ни через пять лет ещё не увидишь. А дикарям — им вот прямо сейчас древесина нужна, и удобнее нарубить её там, где её больше. И мясо нужно, а охотиться удобнее там, где дичи больше — ага, с огнём, как отцы, деды и прадеды охотились. Ну что вам опять не так, глупые белые люди? Нет же здесь ни ваших полей с огородами, ни вашего скота. Уже знаем и не трогаем их больше. Раз вы сами не пользуетесь своими насаждениями, значит, они вам не нужны, и чего вы тогда на нас ругаетесь, когда мы пользуемся? Получается, ни себе, ни людям — так разве делается? И абсолютно же правы будут со своей сиюминутной дикарской точки зрения. И как им растолкуешь в доступных им понятиях, чтобы убедить?
И выходит, что опытный и знающий этих местных дикарей опцион Авдас тоже абсолютно прав. Убедить их нельзя никак, можно только принудить, лишив возможности делать так, как делали их отцы, деды и прадеды. Как только их охотничье-собирательская община даст повод — облаву на неё, сопротивляющихся убить на месте, а покорившихся повязать и в колонию препроводить в качестве подневольной рабочей силы, которую не спрашивают, что она сама считает правильным, а заставляют делать так, как велено. По ходу дела только поясняя смысл, когда на нормальном человеческом языке заговорят. А их бывшие охотничье-собирательские угодья, естественно, аннексировать, дабы соседи на них соваться не вздумали. Наши они теперь, как хотим, так и используем, а если не хотим, то и не используем, а почему — не вашего ума дело. На своих — творите, что хотите, а кто в наши сунется без нашего дозволения, или гром с молнией словит, или повиснет высоко и коротко — ага, за злостное браконьерство.
Баб таких вменяемых, как авдасовская Мундора, среди дикарок с гулькин хрен, но тут естественный бабий конформизм в помощь. Если их соплеменница жена колониста, одета как бабы-колонистки, держится с ними на равных и уверенно, говорит на их языке и делает всё так же, как и они, то это — авторитет, у которого не стыдно и поучиться образу жизни белых людей. Запретить-то им некому, давно убиты и сгнили все запрещальщики, а худшими быть не хочется, и перед глазами наглядный пример, что и вовсе не обязательно. Тем более, что и не одна она такая. Ну и с кого шмакодявкам мелким пример брать? А для пацанвы кто авторитетнее? Уж всяко не те, кто подай-принеси, а те, кому подай-принеси.
Да, заставляют работать, наказывают за хулиганство, но ведь и сами же правила свои соблюдают, и если правила едины для всех, то что тут обидного? А ещё ведь и учат интересным вещам наравне с белой детворой, да ещё и полезным. Кремнём по железному огниву насколько быстрее огонь высечешь, чем палкой между ладонями его натрёшь? Это в сумерках или в облачный день, а в солнечный и того проще — стекляшку навёл, и вот он, огонь. Нет, на руки кремней с огнивами, огненных стекляшек и стальных ножей мелюзге не выдают, их заслужить ещё надо, подрасти и много чему научиться, но — учат применять правильно, а из пацанвы постарше кое-кто уже и свои имеет. Ну, кремень-то каждый сам себе найдёт и обколет, а вот огниво, стекляшку и нож — надо заслужить. Учат и топориком стальным пользоваться и говорят, что позже и его заслужить возможность будет. А самое поразительное, что и шмакодявок учат. Белые не считают нож и топор оружием, для них это инструменты. Не женское дело и у них, но считают, что и женщина должна уметь. Их жёны — все умеют, хоть и не так хорошо, как мужья. А стрелой из лука насколько легче в цель попасть, чем дротиком, не говоря уже о бумеранге? Детский лук, конечно, слабоват, но какие руки, такой для них и лук. Белые так и говорят — вырастете, станете сильнее, по своим силам себе и новые луки сделаете.
А кто-то, возможно, и в солдаты окажется пригоден и тогда из громовой палки белых молнии метать будет. Может, и обманывают, но до сих пор ни в чём ещё никого не обманули. Когда Мундора из громовой палки мужа метнула молнию — это было событие. Белые считают, что их жёны и с оружием обращаться уметь должны, хоть и не женское это дело. Наверное, не обманут и насчёт возможности стать солдатом. И чем дальше, тем стерегут меньше, и убежать-то в принципе можно, но куда бежать и к кому, и главное — а зачем? Есть в саванне родственные общины, которые примут, но там и отберут ведь всё, и любому, кто старше, беспрекословно повиноваться заставят. У белых и в рабстве свободы больше, чем у соплеменников на свободе. Да ещё и интереснее, и бежать — дураков нет.
— Мундора тоже считает, что здешним дикарям вино давать нельзя, — поделилась Вишарда за обедом, — Говорит, если выпьют, быстро дурные делаются, а если вина много, то остановиться не могут, пока не выпьют всё или не свалятся. Её саму Авдас выменял у старейшин её общины, подпоив их, и хотя она сама хотела к нему попасть, воспоминание не из приятных. Напились старики до безобразия, повздорили между собой вообще из-за какого-то пустяка, в драку полезли, кому-то зуб выбили, кому-то челюсть сломали — всё это было очень омерзительно. Наверное, из-за того, что здесь сладких фруктов никаких нет, и у дикарей нет привычки даже к слабому алкоголю.
— Да, скорее всего. В Америке-то ведь тоже южные племена, где много сладких фруктов, балуются и забродившими ягодами, так у них какая-то устойчивость к алкоголю есть, а у северных — совершенно нет. А здесь — да, тоже с фруктами напряжёнка. В лесах на востоке, кстати, тоже, так что пока наши плантации не начнут давать урожаи, то и не будет. В лесах, правда, есть пчёлы, но они такие же, как и в Америке, безжальные, и мёд у них тоже не такой сладкий, как наш, а с кислинкой. И даже его лесные дикари сбраживать не умеют, так что нет у них привычки и там. Волний Максимов тоже говорил, что совсем дурные бывают даже от простого вина, так что много им давать нельзя, а уж креплёного и вовсе ни под каким видом. Одного заболевшего дикаря им лечили, так пока вылечили, тот спиться уже успел. Дело было зимой, а в горах ведь холоднее, чем здесь.
