За прошедшее столетие этот процесс зашёл уже достаточно далеко, и во многих капских бушменах испанских, берберских, да индийских генов побольше, чем титульных бушменоидных. А встречаются уже и такие, которых хоть сейчас в колонисты принимай, и некоторых принимают. Пока — мало, ну так и процесс ведь продолжается. Тут не нужно быстро, тут нужно качественно. Колонистов с каждым поколением всё больше, бушменов — столько, сколько может прокормить их охотничье-собирательское хозяйство, и порода их так или иначе меняется в нужную колонистам сторону. На прежней Капщине конечный результат уже не за горами, на осваиваемых землях в пределах Оранжевой и Лимпопо ещё работы выше крыши, но начало положено. А к северу от устья Лимпопо встретились уже и с лесными пигмеоидами. Их бабы, хоть и темнее бушменок, но привлекательнее внешне, а опыт ведь давно наработан на бушменах, и на этих он тоже вполне себя оправдывает. А времени — более, чем достаточно, потому как на вырост ведь территория занимается. Есть уже и обнадёживающие результаты.
А такими же пигмеоидами вся мозамбикская полоса лесов населена, и если уж на её южном краю дело идёт, то пойдёт и севернее. А значит, есть смысл вооружить и их для успешного отпора наступающим с севера банту. Родственны ли этим мозамбикским те, которые основной гвинейский массив населяют, хрен их знает, но расовый тип тот же самый, а в фактории устья Конго тоже получены такие же обнадёживающие результаты. И хотя испанцев там горстка, а значит, и масштабы воздействия далеко не те, перспектива намечается схожая. И значит, тоже есть смысл снабдить тамошние племена фабричными расходниками для отстрела лезущих на юг банту. Это уже капскому производству задача намечается с учётом логистики. Если удастся сдержать натиск банту вдоль русла Конго, то образуется сдерживающий их буфер через всю Африку. Колонистам испанским делать там нехрен из-за зловредного муха и подобных ему пакостей, но образовать из тамошних племён буферную варварскую периферию смысл определённо есть. А к нему и стимулы прилагаются в виде податливых местных красоток, которые с каждым поколением будут всё ближе и ближе к испанскому вкусу.
В ТОЙ истории прежнего мира отцов-основателей банту заселили практически всю Африку к югу от Сахары и продолжали размножаться, абсолютно не беспокоясь, куда расселятся дальше. Когда пригодной под поля и пастбища земли переставало хватать, они затевали войны с вырезанием целых племён. Начали ещё за многие века до колониального раздела Африки европейцами, при их власти временно притихли, благо и хозяйство более совершенное позволяло прокормить в разы больше народу, и работа в промышленности к сельскохозяйственной добавилась, и медицина европейская дошла и до африканских масс, а размножившись при проклятом колониализме до невиданной ранее численности, затем получили независимость и рьяно продолжили размножаться и делить последствия былого колониального гнёта в виде хозяйства и инфраструктуры между всё большим и большим количеством достойных. На всю прорву, естественно, хрен напасёшься, а способ дележа в таких условиях со времён славных предков известен — устранить от кормушки лишних, у которых права на неё птичьи, поскольку реальной силой не подкреплены. А землю делить таким манером или современную промышленность с доходами от неё — какая разница? А когда и этого хватать перестало, повадились ещё и требовать от заболевшего гуманизмом головного мозга Запада компенсаций за своё размножение при том колониальном гнёте.
Ну и спрашивается, нахрена нужна аналогичная перспектива в этом мире? Вот и не будет в нём никакого колониального угнетения тех несчастных размножающихся как кролики банту, а будет просто тупой отстрел всех, лезущих не туда. Ты сюда не ходи, ты обратно ходи, а то свинцовый пуля в башка попадёт, совсем мёртвый будешь. Там, в этих своих бантустанах, хоть на головах друг у друга стойте, да друг друга жрите, мы ни разу не против свободы негров в их части Африки, а дорогу на благополучный юг забудьте раз и навсегда. Нет её для вас и не будет. Ну, за тем редким исключением, которое уж точно не вам определять и решать. В факториях — есть кому. Примерно так планировалось ещё при отцах-основателях, и на самый худший случай рассматривался рубеж по Оранжевой и Лимпопо, поскольку не было у них достоверных сведений о сроках экспансии банту на юг от экваториальных лесов, и приходилось допускать, что передовые племена могли уже и успеть. С тех пор детальная разведка уточнила расклад, оказавшийся оптимистичнее того худшего — даже готтентоты ещё Замбези не пересекли, и тогда был спланирован вариант с экспансией до Замбези и рек к западу от неё и лимесом по ним и между ними. Брать — так уж брать, не мелочась. Опять же, оставляя банту на дальнюю перспективу всю Африку на север от этого оптимистичного рубежа. На это времени было полно, банту и в устье Конго ещё нет, так что особо никто и не торопился. Веком раньше, веком позже, какая разница?
Исходили из того, что раз самим земли севернее этого рубежа не подходят, то и плевать, кто их тогда заселит. Почему бы и не банту? Им ещё прорубаться и прорубаться до южной кромки лесов при их-то патологической лени, так что выйти на рубеж и лимес по нему оборудовать испанцы, не особо торопясь, успеют раза три. Но наметился успех в постепенном улучшении породы сперва капских бушменов, а затем и лесных пигмеоидов, на которых никто исходно не надеялся, и тогда возникла идея буферной полосы к югу от экватора через всю Африку, населённую в разы реже, чем населили бы банту, но лучшими лучниками, чем они, компенсирующими этим свою малочисленность. Работники из них не лучшие, чем из банту, ну так индийские переселенцы на что? Обнадёживают и метисы испанцев и индийцев с местными, а то, что мало их, так ведь и полезные ископаемые тоже не на каждом шагу. А природную ренту за их разработку в разы дешевле малочисленным местным отстёгивать, чем размножившимся банту. Готтентотов разве только тоже в этом буфере от них задействовать, дабы в конструктивных целях применяли свою возросшую от скотоводства численность. Например, для набегов на банту и их прореживания.
— Наши возвращаются, — прокомментировал Ректугенов гул моторов.
Звено из трёх тихоходных, немногим быстрее дирижабля, но вёртких, живучих и способных взлететь с кратчайшего разбега трипланов как раз заходило на посадку. Все разного цвета, по которому легко отличить конкретный аппарат с конкретным пилотом от других. Если вылет не всем звеном, а поодиночке, то издали и визуально определишь, кто возвращается. Зашли, приземлились, вырулили к ангарам, вокруг аппаратов засуетилась их техническая обслуга, а летуны, поразмяв ноги, промочив глотку разбавленным вином и перекурив, присоединились к наземным коллегам.
— Ну что там у вас, Варёный? — спросил префект Вессаванов старшего из звена летунов Авдаса Валодова, имевшего позывной Варёный Рак по цвету его машины.
— Обнаружили и шуганули дикарей на северном притоке, — ответил тот, — Они и стадо коров уже переправлять на его западный берег начали, сами вокруг них плавают на тростниковых лодчонках, да расшугивают палками крокодилов — млять, прямо как у себя дома! Ну, мы зашли и закрутили над западным берегом карусель, особо и не стреляли, а так, короткими очередями показали, что за нами и это не заржавеет. Скотина ихняя вся с перепугу обосралась, начала разбегаться, так мы отлетели на запад, развернулись, да на бреющем на них зашли. Короче, всех переправившихся коров обратно в реку загнали, и там такой бедлам вышел, что ну его на хрен. Сколько там утопло, а сколько передавило и перебодало друг дружку, нам некогда было глядеть. Над рекой мы ещё разок крутанули им карусель для пущего переполоху, а потом снова на бреющем над восточным берегом разогнали им на хрен по саванне всё остальное стадо. В общем, показали, куда не ходить.
— Всё-таки опять на запад хотят свернуть?
— Да нет, это так, небольшая часть была, как раз с западного края их основного потока, а основная масса движется параллельно притоку прямо к Замбези. Мы как раз над ними круг дали, когда набрали высоту. Млять, их там реально до хрена. Если и не весь их народ, то солидная его часть. Похоже, хотят всё-таки переправиться сюда.
— И речные мониторы запаздывают.
— Уже на подходе. Мы видели их сверху и связались с ними. Пока дикари уже на берегу не накопятся, даже готовиться к переправе не начнут, а за это время мониторы уже подоспеют. Вот интересно, поймут они намёк, или придётся разжёвывать подробнее и болезненнее? Если попрут всем скопом, обратно их тогда уже хрен завернёшь, и придётся расстреливать и топить на хрен в реке. Не хотелось бы, но здесь они на хрен не нужны.
— Да, слишком уж их до хрена, — посетовал Сергов.
Собственно, в этом-то и заключается главная проблема с готтентотами. Так-то их расовый тип — тот же, что и у бушменов, а значит, к ним в принципе вполне применим и механизм метисации для приведения их породы в приемлемый вид, отработанный уже на капских бушменах. Но в принципе — это в теории, а на практике собака порылась в их численности. Бушменов, живущих охотой и собирательством, с гулькин хрен, и нарастить свою численность им некуда — нет дополнительных угодий для дополнительных едоков. Группа редко когда превышает полсотни человек, а чаще в пределах двух десятков, бабы же у них не особо-то мужикам подчинены, так что устроить пьянку мужикам и развести на перепих приглянувшихся баб нетрудно. Последствий они абсолютно не боятся. У них и подростки-то неженатые этим делом втихаря развлекаются, так что невеста с уже готовым довеском — не такая уж и редкость. Не приветствуется это, конечно, и у них, но считается неизбежным злом, с которым приходится мириться. Поэтому и идёт процесс достаточно легко. В одном месте возле поселения колонистов поторговать остановились, да обмыли сделку, да бабы поразвлеклись — хоть одна, да залетит. В другом военный патруль вблизи от лагеря встретят, в третьем — геологическую экспедицию. Глядишь, и половина детворы после этого нетипично для бушменов выглядит.
А у готтентотов и группы многочисленнее, и нравы в них строже. Скот и для хищника желанная добыча, и для вора, и для недружественных соседей. Бушмены, опять же, по простоте душевной могут и охоту на него устроить. Скот надо пасти, охранять и защищать, а в африканской саванне это задача уж всяко не для малой группы. И людей нужно больше, и организованность нужна. А ещё скот — это собственность, которую не всё равно, кому в наследство оставить. Своё кровное потомство — оно ведь всегда ближе и роднее. Поэтому и бабам воли не дают, да и сами они неприятностей не ищут. Крааль же с несколькими сотнями народу напоить — и пойла не напасёшься, и мужики настороже, и бабы далеко не так сговорчивы. Теоретически такие же бушменоиды, но практически тот бушменский механизм с этими не сработает. А дай им дополнительные пастбища южнее Замбези, так они и скота на них больше разведут, и сами с удовольствием размножатся. Ну и нахрена испанским колонистам такие многочисленные и неправильные бушмены, когда малочисленных правильных далеко не всех ещё обыспанили и ассимилировали?
— "Гриф" на связи, почтенный! — доложил радист.
— Префект Вессаванов слушает! Приём!
— Мониторы заняли позицию и встали на якорь. Разведчики дикарей вышли к реке, увидели мониторы и вернулись к своим вождям. Передовые отряды готтентотов, не доходя до берега, остановились и разбивают лагерь. Следующие присоединяются к ним. К берегу гонят стадо скота, но пастухов мало. Вряд ли для переправы, скорее — на водопой. Один из вождей, судя по небольшой, но разодетой свите, тоже направился к берегу. Судя по всему, немедленной попытки переправы не будет, но на всякий случай будь наготове. Мониторам приказано дать один предупредительный залп, на него внимания не обращай, жди приказа. Предупреди летунов, что возможен приказ их звену о новом вылете, уже не предупредительном, а боевом. Как понял? Приём!
— Понял! Слыхал, Варёный? Может поступить команда на ваш боевой вылет. Не напрягайтесь, но будьте наготове. Да, ты прав, очень не хотелось бы, но это уже зависит не от нас. Теперь — для всех. Наши мореманы дадут один артиллерийский залп, этот один — не в счёт, он предупредительный, а мы с вами пока бойцов не напрягаем, но вероятность получения приказа учитываем. Все всё поняли? "Гриф", обстановка понята и доведена до сведения командного состава. Есть какие-то изменения? Приём!
— Ага, вот и залп, — прокомментировал Тордул донёсшиеся раскаты орудийных выстрелов, — Один? Ну и хвала богам, а то и в натуре не хотелось бы.
— Да уж, приятного мало, — поддержал Валодов, — Тут, если начнётся, то бойня выйдет пограндиознее, чем была та прошлогодняя.
— Вессаванов, залп слыхал? — донеслось из динамика рации, — Всё нормально. С нашей высоты не видно, обосрались ли вождь со свитой на берегу, но их стадо на водопое всполошилось. Готтентоты выстраивают свой обычный крааль, настоящий, а не бивак на короткий привал. Добротные шалаши по кругу, кроют шкурами, явно не один день стоять собираются. Приказ легата — удвоить караулы на лимесе и запретить все отлучки солдат из расположения, но тревоги не поднимать. Всё, конец связи!
— Все всё слыхали, господа центурионы? Выделить наряд для удвоения караула на лимесе. Все отлучки из расположения — запретить. В остальном — по распорядку. Хоть сейчас и не половодье, ширина реки всё равно больше шести километров. Плавсредства у них для форсирования отсутствуют, а вплавь шесть километров в компании с местными крокодилами — такие дураки у них вряд ли найдутся, — центурионы рассмеялись, — Все всё поняли? Выполнять!
Придя в расположение своей центурии, построив её и объявив солдатам приказ префекта, Тордул назначил наряд усиления и караул на следующие сутки, после чего, как и было заведено, распустил строй и на вопросы бойцов отвечал уже в вольной обстановке. Участников прошлогоднего столкновения с готтентотами в нынешнем составе центурии было десятка полтора, да и что это было за столкновение? Так, сунулись хулиганы просто прощупать ситуёвину малыми силами и не особо упрямились, когда огребли звиздюлей за нахальство. Остальные же и вовсе о готтентотах были только наслышаны от участников, да от местных бушменов, но обстановка явно была серьёзнее. В прошлом году приходили разведчики, теперь же к Замбези вышло всё их племя, если не вообще весь народ. Это уже не охотники и собиратели, это уже кочевники-скотоводы, которые и в соответствующем количестве, и организованы не так стихийно, как бушмены. И конечно, все слыхали о том, что не с бухты-барахты готтентотов на юг понесло — было от чего встревожиться.
О банту наслышаны от тех же бушменов, передававших слухи от конголезских пигмеоидов, а теперь и от тех же готтентотов, и понятно, что многое преувеличено. Если кочевники-готтентоты кажутся бушменам многочисленными, как антилопы гну в саванне, то с кем сравнивать численность оседлых земледельцев банту лесным пигмеоидам? Ага, с муравьями или термитами, не иначе. Более адекватно о банту можно судить по таким же черномазым южнее и восточнее Керны, которые хоть и не банту, но не так сильно от них отличаются и оставили по себе недобрую память у потомков старожилов ещё той прежней Керны, условно финикийской. Часть вернулась туда с турдетанами, часть осталась жить на Горгадах, но в семейных преданиях у всех их не жалеют чёрных красок при описании и без того чёрных негров. И ведь во многом обоснованно. Вот такими примерно и банту эти представляются, под натиском которых готтентоты к югу отходят, где и им никто не рад. Но ведь очистили же предки от черномазых Керну, хоть и пришлось им тогда повозиться? Хватит патронов и на тех банту, которых хоть и до хрена, но уж точно не столько, сколько муравьёв. Но лучше будет, если на них хватит стрел пигмеоидам вдоль Конго и вот этим готтентотам в саванне к северу от Замбези. И поэтому нельзя дать им переправиться на её южный берег, но нежелательно и чересчур прореживать их без крайней нужды. К стрелам ведь и лучники нужны, которые будут выпускать их в нужном направлении.
