— А в чём там трудности-то были такие, чтобы не одно поколение провозилось?
— Ну, во-первых, этот чилийский картофан имеет тетраплоидный геном, то бишь четыре комплекта одинаковых хромосом, а помидор — диплоидный, два комплекта. Чтобы скрестить перекрёстным опылением, нужно одинаковое количество комплектов. Первым делом помидор тетраплоидный сделали, это полегче, чем диплоидный картофан получить, но его скрещивание с картофаном плодовитого гибрида не дало. А картофану половинить его тетраплоидный геном — ну, способы-то есть, но все с малой вероятностью результата, так что целое поколение только с этим и возилось, отбирая редких диплоидных мутантов среди кучи уродцев. А во-вторых, картофан этот диплоидный вышел вообще стрёмным.
— А в чём стрёмность?
— Да просто никакой. Клубеньки с горошину, в лучшем случае с лесной орех, ну и как их такие чистить прикажешь, и что там от них после чистки останется? Достоинство только одно — размножабельный и пригодный к скрещиванию с помидором, всё остальное — недостатки. Потом селекцию его проводили, чтобы давал клубни хотя бы с грецкий орех величиной. Мельче-то — кому он такой нужен? Тоже геморрой был ещё тот. Вкус, кстати, тоже не блистал, но это отложили на потом, поскольку задача чисто селекционная. Потом с помидором скрещивать принялись, и попыток понадобилась масса, поскольку результат имел совсем не то разнообразие, которого хотелось. Мало того, что клубни уменьшились даже у тех гибридов, у которых были, так ещё и ягоды у многих были ядовитыми, как и у обычного картофана. А нужно ведь было, чтобы гибрид нормальные съедобные помидоры давал. Вот такие и отбирали, снова скрещивали между собой, разводили и снова отбирали на величину клубней, а затем и на нормальный приемлемый вкус. Результат, который ты дегустируешь сейчас, далёк от совершенства, а по урожайности не соперник ни картофану нормальному, ни нормальным помидорам, и в этом, скорее всего, никогда не сравняется с их лучшими сортами. Величину бы клубней и плодов нормальную получить, да улучшить их вкус, чтобы хотя бы в этом не уступал — и на том богам благодарны будем.
— Так а ради чего тогда все эти муки, когда есть уже и нормальные помидоры, и нормальная картошка? Почему нельзя выращивать и то, и другое?
— Можно и нужно, но к сожалению, не везде. В предгорья Скалистых гор лезть с картофаном вообще нельзя. Там жучок полосатый водится, мелкий, но очень зловредный, и если сплошная зона возделывания картофана дотянется до его местообитаний, он всю её освоит, и спасения от него картофану не будет тогда нигде.
— Запрет выращивать картошку по всей северной и западной периферии наших земель на Миссисипи как-то связан с этим?
— Самым прямым образом. Смысл запрета — в том, чтобы посадочный материал картофана даже случайно не мог попасть в руки окрестных дикарей. Полуфабрикаты туда поставлять или консервированный намного обременительнее, чем выращивать на месте, но если дикари заполучат его и начнут возделывать сами, он пойдёт от племени к племени вплоть до тех мест, где обитает жучок, и тогда ущерб от него многократно превысит наши нынешние затраты. Вот этих потерь нам жалко, а вовсе не хорошей сельскохозяйственной культуры для тамошних дикарей, которая заодно и оцивилизовыванию их племён могла бы неплохо поспособствовать.
— Я как раз об этом и хотела сказать, но ты сказал и сам. А на помидоры тогда почему такого запрета нет?
— Так в этом ведь всё и дело. Ягода помидора отчего съедобна, а не ядовита, как у картошки? Оттого, что помидор синтезирует не соланин, как большинство паслёновых, а томатин. Соланин ядовит для нас, но жучок то ли приспособился к нему, то ли для него он вообще безвреден. А с томатином — наоборот. Для нас он безвреден или маловреден, и мы едим помидоры, да нахваливаем, а жучок его не любит. Может сесть и попробовать, если рядом нет других паслёновых, но при выборе между помидором и картофаном сядет только на картофан. На нём же и яйца откладывает, так что кроме взрослых жуков на нём всегда полно и его личинок, а на помидорах наши исследователи его личинок не видели.
— А в этом гибриде именно томатин вместо соланина?
— Да, и как раз от него этот немного непривычный привкус в клубнях, который ты заметила. По сути дела ты ешь клубненосный помидор, которого наши селекционеры и добивались. Внешне он ещё больше похож на картофан, чем помидор, и жучок на него по ошибке будет садиться чаще, но распробует, убедится в ошибке и улетит, а своих яиц на него либо совсем не отложит, либо личинки потравятся томатином и сдохнут ещё совсем мелкими. Как-то так, точнее скажут только узкие специалисты по этому делу.
— А разве не проще было бы вывести картошку с томатином? И что смешного?
— Если бы это было проще, то именно это и было бы сделано, — ответил Терион, когда оба юнкера отсмеялись, — Нужен ведь был устойчивый к жуку картофан, а помидор к нему и так устойчив, и две устойчивых к жуку культуры прекрасно наших устроили бы. Но где взять такой мутантный картофан, в котором был бы томатин вместо соланина?
— А пересадить? Ну, эти, как их там? Гении, что ли? Я опять глупость ляпнула?
— Гены, — поправил её Айнат, когда они снова отсмеялись, — Гении — это немного другое. Но не в этом суть. Клеточной инженерией можно работать только с хромосомами, скоплениями генов, и это пока предел возможностей наших лучших спецов. Вот на этом уровне как раз и работали с выведением этого гибрида. Отдельный ген, который отвечает за выработку соланина или томатина — это уже уровень генной инженерии. В принципе по материалам отцов-основателей мы примерно представляем, как это делалось в их мире, но только в принципе, а реально до этого уровня дорасти — не будем о грустном, дабы зря не расстраиваться. Мы — точно не доживём. Поэтому и делаем иногда не то, о чём мечтается в идеале, а то, что уже можем сделать и сами, не перекладывая этих проблем на потомков. Судя по дедам, отцам и нам самим, на их долю и своих забот хватит выше крыши.
— А жуки не приспособятся к помидорам и к этим гибридам, если только они на полях и будут? — встревожилась Навия.
— Конечно, приспособились бы рано или поздно. Насекомые адаптабельны из-за своей численности и быстрой смены поколений. Но наши-то ведь об этом знают, и кто же им даст такую возможность? Суть задумки в том, что на многие дни пути от предгорий, в которых обитает этот жук, не будет посадок картофана, а будет только вот этот гибрид. А в самих тех предгорьях между полями этого гибрида будут посажены небольшие огороды картофана — не для урожая, которого практически не будет, а для приманки жуков со всей округи. Все они будут слетаться туда и размножаться там, а их самих и их личинок будут с удовольствием склёвывать индюки. Если переклюют всех, мы на них за это уж точно не обидимся, — вся компания рассмеялась.
— То есть, этот гибрид, когда он будет доведён до ума, не страшно будет дать ни нашим фронтирщикам на северо-западе, ни с чудами в перьях тамошними им поделиться, чтобы поскорее брались за ум и втягивались в цивилизацию, — добавил Терион, — Как раз в расчёте на это и заморочились его выведением. На величину и урожайность — далековато ещё до хорошего результата, но основные трудности позади, и остаётся только селекция, с которой мы давно и хорошо знакомы. Как видите, даже на частной латифундии посильно, чтобы разгрузить от этой финишной рутины серьёзные исследовательские центры.
— Тогда, получается, нормальный результат этих работ уже и при нашей жизни можно ожидать? — прикинула Гелика, — Это же реальный путь к оцивилизовыванию всех этих дикарей! Как вспомню эти пирамидальные насыпи со святилищами, где они жертвы приносят своим богам, так вспоминаются и слухи про человеческие жертвоприношения, где их религия всё ещё не реформировалась. А правду говорят, что они их ещё и ели?
— Всё было. И врагов убитых на войне ели, и принесённых в жертву, и везде это было, где эти насыпи, — подтвердил Айнат, — Вся Мезоамерика, вся Мексика и все страны на севере Мексиканского залива. Те племена, которые нашей цивилизацией не охвачены, до сих пор этим балуются. Так это — балуются, а в Центральной Мексике и у майя вообще беспредел творился, пока наши там шороху не навели. Хотя и чичимеки эти — куачичилы наши более-менее вменяемые, а тлахикацины и койотателки — беспредельщики ещё те.
— Это они на центральную долину напасть пытались и захватить саму Кауру? — спросила Навия, — И вроде бы, хотели вообще завоевать долину?
— Они самые. Ну, не все, а те, которые поюжнее. Размножились за этот тёплый и влажный период, жратвы перестало хватать, а на юге — богатая и благополучная долина, а Каура Мексиканская — это же бывший Теотиуакан. К науа отношения не имел, но в целом священное место ещё с глубочайшей древности, так что сами боги велели захватить его и владеть. Ну так эти чуда в перьях и попытались исполнить волю богов, — они с Терионом рассмеялись, — Наши спецы считают, что как раз эти племена и стали предками тольтеков ТОЙ истории, но в этой они так соблазнились богатством долины, что поспешили лет на пятьсот. А здесь им — разве тут? — юнкера снова рассмеялись, — Так больше всего шаманы у них бесились даже не от нашего огнестрела и не от конницы и слонов с пулемётами, а от преобладания среди наших солдат таких же гойкомитичей, как и они сами. Боги обещали им, что всё коренное население восстанет против наших и встретит их как освободителей, а тут такой облом. Кругом обман и мошенничество, подумал дикобраз, слезая с кактуса! — вся компания рассмеялась.
— А население долины наелось досыта, в том числе и мяса, привыкло к намного более лёгкой работе со стальными инструментами и тягловым скотом, да ещё избавилось от вечного страха перед вышестоящей знатью и жрецами, — прокомментировал Терион, — И уже в авторитетном возрасте те, кто в детстве учился в народной школе, а сейчас учится в ней уже третье поколение. А тут этих освободителей с севера нелёгкая приносит, которые обещают освободить их от всего этого и вернуть всё взад, как в старые добрые времена, да ещё и под своим мудрым дикарским руководством и непререкаемой властью. А то забыли даже, как богов чтить следует, совсем человечиной их кормить перестали. А мир от гнева богов и глобальной катастрофы кто за них спасать будет?
— А заодно и есть ту человечину, которую не съедят боги! — фыркнула Гелика, — И это же ещё пока тепло и влажно? А что будет, когда климат похолодает? Это же засуха тогда ожидается, и дикари оголодают?
— Ну, похолодание ожидается, но не такое, как было при отцах-основателях, а умеренное — будет примерно так, как было до его начала. Не так шикарно, как сейчас, но вполне нормально, — пояснил Айнат, — Для Египта, например, будет даже лучше. Сейчас там катастрофические разливы Нила нередки, когда и дамбы река размывает, и деревни затапливает, и с самых плодородных пойменных полей вода подолгу не уходит, так что их не удаётся засеять, и с них нет урожая. Если слишком низкий разлив — голод из-за засухи, если слишком высокий — голод из-за избытка воды. Слишком хорошо — это тоже плохо. А будут нормальные разливы, как было до того похолодания. Германцы, правда, за Рейном забузят, а за Дунаем — даки, поскольку размножились, а теперь у них урожаи снизятся. А здесь — ну да, станет посуше, дичи и съедобной растительности в прерии поменьше, так что бродячие дикари опять заболеют героизмом головного мозга. Будешь героем, когда жрать нечего, и никого другого лишним объявить не удалось.
— Да, с цепи могут сорваться запросто, — прикинул Терион, — В центральную-то долину теперь вряд ли сунутся, учёные уже, а вот сюда могут.
— Если только совсем отчаются, — возразил Айнат, — Наши куачияилы с нашей выучкой и оружием им не по зубам, и они об этом знают.
— Тогда, получается, остаются анасази на северо-западе, в верховьях реки?
— Пожалуй — да. На их месте я бы предпочёл это направление. Земледельцы, у которых есть чего грабить, а вояки — так себе, чичимекам не ровня. Если лучшие земли не по зубам, а с нашими в этой реальности так оно и выходит, то самый реалистичный выход для них — напасть на анасази.
— А кто они такие? — спросила Навия.
— Предки пуэбло ТОЙ истории. Восточный край их территории. В ТОЙ истории они там прожили ещё не одно столетие, поскольку экспансия науа была направлена на юг, но в этой с самым лакомым южным направлением у них облом, и здесь тоже всю глубину их неправоты им найдётся кому растолковать, а в батраки проситься — это же гордыня не всякому ещё позволит. Предки наших куачичилов тоже не смирились бы так легко, если бы не оказались в безвыходном положении, когда все другие решения — верная гибель. И то, некоторые тогда гибель предпочли. В общем, не позавидуешь анасази, когда чичимеки будут выбирать направление экспансии.
— Река их не остановит?
— Ты уже забыла, как я выбирал фарватер, чтобы не сесть на мель? — напомнил Терион, — Так это уже сейчас, пока климат ещё не так засушлив. А когда ещё подсушит, то река будет ещё мельче. Ну, совсем уж переплюйкой она, конечно, не станет, но вброд её можно будет перейти во многих местах.
— По карте — самая большая из здешних рек, — заметила Гелика.
— Да, больше и глубже её поблизости нет, но и она препятствием для чичимеков не станет, а уж когда обмелеет ещё — тем более.
— А наши не думают защитить этих мирных земледельцев? — помнтересовалась Гелика, — Пусть дикари их грабят, убивают и едят, сколько им вздумается?
— Ну, во-первых, анасази тоже не такие уж и мирные, — хмыкнул Айнат, — Наши уастеки рассказывают, что во времена прошлого похолодания и засухи они разбойничали и баловались людоедством не намного меньше чичимеков. А во-вторых, командование не докладывает простым юнкерам вроде нас о том, что не нашего ума дело. Может, готовятся переговоры с их вождями, может, ведутся как раз сейчас, а может, уже и проведены, но не подлежат широкой огласке. Но по уму, конечно, есть смысл прикрыть анасази хотя бы уж для того, чтобы бродячим чичимекам не осталось больше никаких вариантов кроме сдачи нашим и осаживания на землю. Отчаянные герои, естественно, будут, но быстро кончатся, и тогда основной массе придётся браться за ум, как это сделали наши куачичилы.
После обеда гетер покатали на лёгких двуколках, запряжённых страусами. К их досаде, ездовые страусы все были африканскими. Азиатских пока ещё мало, как объяснил им Мекатл, и их никто не дрессирует для подобной чисто развлекательной езды. Айнат же как представитель хозяйского семейства полностью поддержал управляющего. Азиатский страус крупнее и сильнее африканского и выглядит внушительно, но в остальном разницы между ними никакой, и нет смысла отвлекать редких пока птиц от размножения на новой родине на баловство. Не для этого они предназначены, а для воссоздания в перспективе в американской прерии хотя бы уж евразийской плейстоценовой фауны. Американскую-то уже не воссоздашь, поскольку негде взять ни гигантских ленивцев, ни саблезубых кошек, ни гигантских броненосцев, вымерших или истреблённых палеоиндейцами полностью.
