— А заваруха серьёзная ожидается?
— Да кто же им позволит серьёзную-то устроить? Пусть только повод дадут для наших спецов. Но — всё, не спрашивай больше ни о чём. Всё, что мог — сказал.
Награда оказалась шикарной. В рогатке дед опознал малосерийный образец для разведчиков и диверсантов, а кинжал имел нержавеющий клинок, то бишь наградной тип. Но главное, конечно, телефон. Даже у отца такого ещё нет, а есть только у деда, владельца и этого производства в числе многих прочих. Вопросов отец с дедом ему не задавали, зато то и дело переглядывались и ухмылялись, явно зная намного больше, чем сказал Турмсу не кто-нибудь, а целый центурион госбезопасности. И наблюдать это было пыткой! Ларс Максимов, его дед — не только главный буржуин, но и член правительства.
— Ты же понимаешь и сам, Турмс, что всего и мы тебе не скажем, — сообщил ему дед за ужином, — Есть вещи, которых не полагается знать ни широким массам, ни школоте. Ты и так в силу некоторых особенностей нашей семьи знаешь намного больше, чем знает большинство учеников пятых классов тартессийских школ. Но есть и другие вещи, вполне открытые, иногда малоизвестные, но особой тайны не составляющие. Вот в этих пределах тебя можно просветить уже и сейчас. Что ты знаешь об иудаизме, религии евреев?
— Ну, у них запрещены культы всех прежних богов, тех же, которые приняты и у всех прочих семитских народов, а чтут они только одного бога — Яхве, которого ошибочно считают создателем мира и людей. Это ошибка хотя бы потому, что единственной в своём роде высшей силе не от кого отличаться, и тогда зачем ей личное имя и вообще личность?
— А откуда у евреев взялся этот их Яхве?
— Это общесемитский морской бог. У восточных финикийцев он зовётся Йево, а у западных — Йам. Я только не совсем понимаю, деда, зачем их пророк Моисей выбрал в качестве единого божества для своих бродячих пастухов именно морского бога. Где море, а где их полупустынные пастбища?
— Именно поэтому и выбрал. Единое божество должно одинаково относиться ко всем сторонам жизни своего народа. И если в их пантеоне нет одинаково близкого ко всем им, то сделать такого легче всего из равноудалённого от них. А почему из морских богов выбран именно Йево, а не Решеф, сам сообразишь?
— Ну, это-то понятно. Решеф ведь связан ещё с миром мёртвых. Это бог морской пучины, а не даров моря, и его молят о пощаде в бурю, а не о жизненных благах. Хороший улов рыбы или прибыльный торговый морской рейс вымаливают не у Решефа, а у Йево. У него же вымаливают и защиту от гнева Решефа, если не надеются задобрить его самого.
— Молодец, хорошо разобрался. Но всё это — дела очень давние, а сейчас, когда мы имеем дело с современными евреями, мы имеем дело с культом их современного Яхве. Для евреев — единственного в мире и крайне нетерпимого к культам всех прочих прежних богов, которых у них полагается считать демонами, созданными падшим ангелом Сатаной и служащими ему. Например, ближе к нашему жизненному случаю — Астарта. Греческая Афродита — это её культ, перенятый греками у финикийцев и приспособленный к своей греческой мифологии. Она же — Венера у римлян и она же — наша Иуна. Просто по факту объединения богов одной специальности при нашей религиозной реформе. Никаких тайн, как видишь. Всё это ты или знаешь и так, или мог бы легко разузнать и без меня. А что ты знаешь о проповеди иудаизма среди иноверцев?
— Ну, вообще-то, деда, у евреев это не приветствуется. Евреи — избранный народ Яхве, которому он поэтому и явился, и его культ предназначен только для них.
— В целом — да, таково их общее правило. Но в нём есть и исключения. Человек, который прожил в еврейском доме несколько лет, владеет языком и знает обычаи, может быть обращён в иудаизм. Это может быть и ребёнок-приёмыш из иноверцев, и раб после шести лет служения хозяйской семье, которого полагается освободить и дать ему средства к жизни, если он служил еврейской семье хорошо. Смешанные браки не приветствуются, но если такой брак случился, супруг-иноверец тоже подлежит обращению в иудаизм. И кроме того, есть ещё и противоречия в самой священной книге иудеев. С одной стороны — да, Яхве — бог евреев и только для евреев, но с другой — он сам пророчит, что когда-то в будущем все народы поклонятся ему. Вообще все, не одни только семитские. Ну, это мы, конечно, ещё будем посмотреть, — всё семейство рассмеялось, — Но тут надо понимать вот что. Поскольку для евреев ничего на свете не случается без воли их Яхве, а в будущем и всем иноверцам предстоит обращение в их веру, может ли это случиться не по его воле? А тогда почему бы и не обратить в истинную веру хорошего человека из иноверцев заранее, чтобы спасти его бессмертную душу от мук иудейского Ада?
— Но деда, у евреев же это широко не распространено?
— В самой Иудее — конечно нет. А кого там обращать? Сколько тех иноверцев в стране с фанатичной и нетерпимой к иноверию религией? Но общины диаспоры — совсем другое дело. Они живут в чужих странах с их иноплеменным и иноверческим населением, и многие не в первом уже поколении. А люди-то ведь — разные. С кем-то из местных у них отношения неприязненные, с кем-то ровные, а с кем-то и дружеские. А друзьям как добра не пожелать? Вроде бы, спасения их душ религия и не одобряет, но строгого запрета нет, а человек ведь хороший, и разве не жаль его души, обречённой на Ад из-за его религиозных заблуждений? А если и вся семья настолько хороша, что с ней не только дружить хочется, но и породниться? Ну так и как их таких тогда от Ада не спасти? В сирийских и греческих городах на Востоке уже и теперь немало греков-граждан иудейской веры. Такой грек как потомок граждан полиса пользуется всеми его гражданскими правами, а как иудей по вере — освобождён и от военных повинностей, и от принятых в полисе религиозных.
— То есть, уклоняется от выполнения важнейших гражданских обязанностей?
— Именно. Представляешь, какие это порождает конфликты? Но Цезарь Август, как и Цезарь Тот Самый, благоволит иудеям, а Ирод Иудейский в большой милости у него и тоже не упускает случая похлопотать за единоверцев. Поэтому все конфликты решаются в пользу иудеев. Пять лет назад как раз начались и первые скандалы в ионийских городах Малой Азии. Помнишь, я тогда приезжал в Рим?
— Ну так ты же по нашим делам тогда приезжал.
— Прежде всего по нашим, конечно, но и по этому делу тоже. Типа, не наше это дело, но вообще-то по справедливости так разве делается? Если права равны, обязанности тоже должны быть равны. Всё, что обязаны граждане-греки, обязан и гражданин-иудей, а иначе пусть отказывается от гражданских прав и живёт метеком, как и природные евреи.
— Так, так, — Турмс призадумался, — На греков нам, конечно, плевать, но нам эти проблемы тем более не нужны. А с этой еврейской девчонкой — провокация конфликта не по нашей, а по еврейской вине. Ей-то это боком не выйдет? Камнями не побьют?
— За пляж — конечно, не побили бы. Я знаю лично их раввина. Эзраэл бен Иосиф — мудрый, справедливый и достойный человек, которого я очень уважаю. Я буду жалеть о прерванном общении с ним, когда мы депортируем из страны их общину. Конечно, он не допустил бы побивания камнями за одно только бесстыдство без блуда. Но ей и без этого мало не показалось бы, и конечно, она испугалась. И куда ей? Фиктивный арест, как у нас иногда делается, когда человека надо спрятать? Так не за что ведь её арестовывать. У нас же этот закрытый женский пляж — не преступен и даже не предосудителен. А "гречанки" по дружбе предложили ей приют при храме Иуны-Астарты-Афродиты-Венеры.
— Которая демоница и прислужница Сатаны для правоверных евреев? Так деда, это же для них тогда вероотступничество получается? За него ведь её уже могут убить?
— За это — не только могут, но и должны по их традиционным канонам. Но кто же им у нас позволит такое беззаконие? Их фанатики возмутятся, психи распсихуются, и даже Эзраэл бен Иосиф не сможет урезонить их. И пляж, и храм — вне их фактории, они в зоне бесспорно нашей юрисдикции. И эти идиоты проявят явное неуважение не только к нашим законам, но и к нашей религии, а разве мы обязаны это терпеть? Естественно, мы эти беспорядки пресечём. А депортацию их общины подадим под соусом их спасения от расправы со стороны наших возмущённых их хамским поведением народных масс. Если уж сам Цезарь Август благоволит им, так не будем же мы его расстраивать? — семейство рассмеялось, — Но надеюсь, ты понимаешь, Турмс, что об этом болтать уже не надо? Если кого не устроит официоз — ну, версия о торговых интригах тоже ведь правдоподобна? На самом деле пустяки, но обосновать для отвода глаз не так уж трудно. Тут реально вопрос с проповедью иудаизма тем восточным грекам намного серьёзнее и глобальнее, но об этом говорить с посторонними тем более не стоит...
1 год нашей эры, Азоры, Нетонис.
— В этом году, ребята и девчата, мы с вами вступили в так называемую нашу эру ТОЙ истории мира отцов-основателей, — начал лекцию Арунтий Фабрициев, старший сын и наследник Волния Второго, царя Атлантиды, перед четвёртым курсом юнкеров Корпуса, — Она же — эра Распятого, отсчитываемая от года его рождения. Сам этот год, кстати, был определён ошибочно, чего в ТОЙ истории долго никто не замечал, поскольку долгие века эры Распятого и летосчисление велось не от этой даты, а от иудейского Сотворения мира. Мифология его последователей приписывала Ироду Иудейскому незадолго до его смерти массовое избиение младенцев, одному из которых было предсказано стать царём Иудеи, и речь шла именно о будущем Распятом. Мало того, что в том захолустном городке всё его население меньше, чем последователи Распятого насчитают тех перебитых младенцев, так и самого факта избиения наша восточная агентура не подтверждает. Но главное, что того Ирода Иудейского уже четыре года, как нет в живых. Шкету, который по канону должен ещё мамкину сиську сосать, на самом деле уже три или четыре года. Бегает уже себе под столом, не боясь стукнуться башкой об столешницу и даже не подозревает, какая каша в мире заварится по его милости через три десятка лет, — юнкера рассмеялись.
— А не проще ли, сияющий, нашей разведке выявить этого будущего Распятого, да и организовать ему совершенно случайную безвременную кончину, не дожидаясь, пока он вырастет и набедокурит? — спросил один из юнкеров.
— Да, это было бы многократно проще, если бы в этом был хоть какой-то смысл. К сожалению, ребята и девчата, главная проблема — не в Распятом. В нынешней Иудее эти еретические пророки размножаются как кролики и пророчат, кто во что горазд. Любой из них, кто будет проповедовать скорый приход Мессии или объявит таковым самого себя и сформулирует своё учение так, чтобы в него можно было обращать и неевреев, сработает ничуть не худшей бомбой, чем Распятый. Проблема ведь не в конкретном пророке и сути отличий его учения от ортодоксального иудаизма. Проблема — в тех адептах иудаизма вне Иудеи, которых ортодоксальный иудаизм теперь непреклонно отвергает за их нееврейское происхождение и этим толкает в любую еретическую секту, для которой их вера важнее их происхождения. А секта Распятого это будет или какая-то другая — уже второстепенно.
— А почему, сияющий, иудаизм начал отвергать этих уверовавших в его догматы неевреев? — поинтересовалась одна из юнкерш, — Раньше ведь не отвергал?
— Ну, в иудаизме никогда и не приветствовалось обращение в него инородцев. В общинах диаспоры евреи не проповедовали своё вероучение массово, а обращали только друзей из местных в индивидуальном порядке или семьями. В иудейской Торе нет чётко выраженного прямого запрета на обращение неевреев, и саддукейская элита, следовавшая всегда букве закона, в этом вопросе либеральна. Тем более, что чем больше верующих в иудейских диаспорах жертвует деньги иерусалимскому Храму, тем выше его доходы. А при Ироде позиции саддукеев были сильны. Они непопулярны в народе за жестокость и лицемерие в применении древних законов — от народа требуют строгости нравов, а сами погрязли в роскоши и эллинистическом гедонизме. Но при Ироде, который был большой поклонник эллинистической культуры, их позиции были сильны, и обращение иноверцев в диаспоре негласно одобрялось. Теперь же, когда власть его наследника Ирода Архелая слаба, резко усилились позиции фарисеев, которые популярны в народе, поскольку мягче и гибче в толковании трудновыполнимых законов, но жёсткие националисты. Это льстит маленькому простому человечку, которому кроме своей принадлежности к избранному народу гордиться больше нечем, но ставит вне иудаизма всех этнически неправильных иудеев. А таких за время существования еврейской диаспоры накопилось немало.
— Ну так они же, получается, уже есть и никуда не исчезнут?
— Их основная масса — в Месопотамии и в Александрии Египетской, где живут самые многочисленные еврейские общины вне Иудеи. Все их остальные общины намного меньше, а значит, в них намного меньше и обращённых в иудаизм местных. Теперь, когда по всем этим общинам разъезжают фарисейские посланцы и запрещают любую проповедь иудаизма для неевреев, все иудейские общины диаспоры расколоты на правильных иудеев и неправильных, которых теперь иудеями не признают.
— Так а почему не признают-то, сияющий? Они же когда были обращены? Разве не до введения этого запрета?
— Дело в том, ребята и девчата, что привычная нам с вами юридическая норма о непридании новому закону обратной силы в отношении тех, чьё положение он ухудшает, в античном мире отсутствует. И греки, и римляне, и иудеи совершенно свободно вводят законы, затрагивающие совершённое до их принятия, и это у них считается в нормальном порядке вещей. Вот этот раскол иудейских общин на евреев и неевреев — как раз один из наглядных примеров античной правоприменительной практики. Неевреи, пускай даже и обращённые уже не в первом поколении, теперь иудеями у евреев не считаются. Они-то, конечно, продолжают проповедовать это иудейское вероучение уже своим друзьям среди соплеменников-язычников, но успех у них в этом невелик. Кому охота примыкать к кучке отверженных их же собственными единоверцами?
— А в чём тогда опасность от этих кучек отверженных, которые, как ты сам нам говоришь, невелики, а если и растут, то очень медленно?
— Сейчас, пока они разрознены и не составляют единой секты, опасности от них никакой. Но стоит только появиться еретическому течению в иудаизме, которое признает их своими, оно сразу же объединит их всех, и тогда они станут представителями большой единой общности, вера которой станет намного популярнее. А для нашей греко-римской в своей основе цивилизации это плохо тем, что для них эта абсолютно нетерпимая к другим богам иудейская основа их веры принципиально важна, и от неё они не откажутся. Я ведь сказал вам в самом начале, что не в Распятом проблема? Его культ в чистом виде, который и будет симпатичен маленькому простому человечку, без этого иудейского Яхве спокойно вписался бы в наш и греко-римский реформированный пантеон. Но для этих отверженных иудеев принципиален именно иудейский культ Яхве, а Распятого они примут просто как в нагрузку к нему, раз уж этого требует от них новое не отвергающее их иудейское учение. К сожалению, этого не предусмотрели наши отцы-основатели. То ли они не знали об этом сами, то ли недооценили этот фактор. К счастью, они предупредили наших предков, что их знания о ТОЙ истории их мира неполны, а где-то в чём-то и неточны, не говоря уже о том, что и в результате нашей деятельности многие события могут пойти иначе. Поэтому наша разведка этот фактор не прозевала, и мы его тоже учитываем.
