Да и кому ещё было к этому стремиться, как не ему? Главное-то буржуинство, отцовское, светит Турмсу, старшему брату. На Востоке семья дяди Икера буржуинит, а в Южной Африке — дяди Ремда. Ему только Мезоамерика и напрашивалась. В перспективе же что в ней важнее вот этого межокеанского транзита? Да, судоверфь пока строит только рыбацкие лодки и баркасы, и пока не достроена нормальная дорога, здесь не замахнёшься на большее. Разве привезёшь сюда те же движки и листовую морскую латунь на вьючных ишаках? Но на ближайшие морские задачи хватает пока и баркасов. Хоть они и без пушек, которые на ишаках по караванной тропе хрен доставишь, здесь дикари не строят никаких каменных крепостей, так что миномётов, пружинных катапульт с гранатами и пулемётов вполне достаточно. Тем более, что у местного племени земля куплена честно, и оно не в претензии, а соседнее с ним племя на юго-западе научено хорошим манерам ещё четыре года назад. На тот момент здесь не было ещё ни миномётов, ни станковых пулемётов, но ручных пулемётов и катапульт хватило за глаза. Вот нехрен было полинезийцев обижать.
Полинезийцы на южном берегу Панамы оказались полной неожиданностью. А точнее — следы их присутствия в виде кокосовых пальм. Местные сказали, что давно уже они здесь растут, и получается, что ещё дед Максим был в трёх днях пути от обзаведения собственными кокосами, о чём абсолютно не подозревал. На полинезийцев эта панамская кокосовая пальма намекала прозрачно, но по словам местных гойкомитичей чужие люди из-за океана давно не появлялись. Да, приплыли когда-то на каких-то странных лодках с циновками на жердях, пробовали поселиться на берегу, но предки их выгнали взашей, и с тех пор они больше не появлялись. Ну, раз так, то жаль, но на нет и суда нет, спасибо им и за кокосовые пальмы, которые не нужно теперь привозить в виде рассады, сажать и ждать, пока они заплодоносят. Появления же их вновь никто не ожидал. И совсем иначе вышло бы их знакомство с Мезоамерикой, не промажь они мимо турдетанского поселения.
Велтур тогда как раз недавно принял должность префекта у предшественника, и в мыслях не держа воевать с туземцами, но тут — ага, сюрприз. Патрульный баркас в море перехватил не характерную для местных лодку с балансиром и парусом из циновки, явно удиравшую от берега. Местного языка люди в ней не знали, да и сами не были похожи на местных. Задержав явно чужеземное плавсредство до выяснения, кто такие и что делают в здешних водах, командир баркаса привёл его в гавань. Ни речи, ни жестикуляции чужаков никто не понял, а вели они себя явно неадекватно, продолжая кричать и жестикулировать даже тогда, когда поняли, что убивать их или причинять им какой другой вред никто и не собирается. Во избежание эксцессов пришлось взять их под стражу и поместить в кутузку, в которой с ними, впрочем, обращались уж всяко не как с преступниками. Толку от самих арестованных добиться было нереально из-за языкового барьера, но радиосвязь и авиация — великое дело. В тот же день о случившемся знали в Оссонобе Панамской, на следующий день поступил запрос из Тарквинеи о подробностях вроде внешнего вида задержанных, их оружия и лодки, о луке переспросили с просьбой подтвердить или опровергнуть, вопросы о внешнем виде людей задали дополнительные. А потом пришёл приказ задержанных не отпускать, но обращаться с ними хорошо. Ещё через день из Тарквинеи поступил приказ подготовиться к приёму переводчика, который уже в пути.
Выдернутый с мадагаскарской базы на Нуси-Бе в авральном темпе и без каких бы то ни было пояснений центурион Реботонов понятия не имел, нахрена именно он вдруг кому-то понадобился чуть ли не на противоположном конце шарика, но стойко вынес все тяготы экстренного перелёта на дирижаблях с четырьмя пересадками. А прибыв на место и не поняв смысла полученного задания, дисциплинированно попытался его выполнить и сам был немало ошарашен, когда ему неожиданно каким-то чудом удалось объясниться с задержанными в Панаме полинезийцами. С пятого на десятое, то и дело переспрашивая и поясняя слова жестами, но — удалось. Естественно, спасти их соплеменников, схваченных юго-западным племенем, было уже нельзя, а можно было только проучить его за убитых и съеденных не по делу чужеземцев. Спасшиеся мужик, две бабы и два пацана под конвоем баркаса отплыли домой, оставив им девку-подростка в качестве будущей переводчицы.
А префект Максимов и центурион Реботонов, поговорив меж собой и вычислив причину чуда, долго смеялись. А кто сказал, что смекалку должны проявлять одни только исполнители? Каковы исполнители, таково ведь и командование. Начальство разобралось по всем мелким подробностям, что полинезийцы — не классические малайские, а беглецы от классических, относящиеся к протомалайской волне. А у нас такие же протомалайцы на Мадагаскаре водятся, а на Нуси-Бе проходит службу и характеризуется положительно один центурион, сын протомалайки Паримы, вывезенной ещё дедом Максимом в Южную Африку и вышедшей там замуж за хорошего турдетанского парня Реботона, изучившего и язык жены для службы переводчиком. И их дети, естественно, свободно владеют языками обоих родителей. Да, мадагаскарский протомалайский был, конечно, не совсем таким, как тихоокеанский, но где было взять тихоокеанского протомалайца, свободно говорящего и по-турдетански? Мадагаскарские же имелись, и лучше всего подходил под задачу некий центурион Реботонов. Не без труда, но ведь справился же? А теперь уже и тихоокеанская без пяти минут переводчица своя в Панаме имеется. Вот изучит турдетанский язык сама и поможет преодолеть языковый барьер. Как с матерью Реботонова было, так и с ней будет, только гораздо лучше, потому как не одними только жестами с её роднёй объяснялись.
Когда после этого по служебной линии поступило указание проработать вопрос о приобретении Жемчужных островов у владевшего ими племени на востоке, а запрос о нужных на это средствах пришёл по семейной линии от отца, это Велтура уже не удивило. Он и сам ломал голову над тем, с чего это вдруг на самом верху такое значение придали этим полинезийцам, что экстренными авиарейсами переводчика к ним через два материка и океан перебросили. Обратно Реботонова самыми обычными оказиями перебрасывали на Мадагаскар, которых и день приходилось ждать, и два, и три. Нет, на командировочные и на обратный путь не поскупились, прозрачным был и намёк на скорое поощрение, а уж о влиянии этой командировки на послужной список центурион вполне догадывался и сам. В обиде Реботонов уж точно не был, но по степени спешки туда и назад контраст выглядел разительнейшим, удивившим обоих. Но теперь для Велтура всё встало на свои места. Дед и отец всегда умели совместить интересы всего турдетанского сообщества с семейными и корпоративными. Аналогия с сейшельским предприятием напрашивалась тут сама собой, и два плюс два складывались элементарно.
Об устройстве и работе сейшельской фермы по выращиванию редкого и особо ценного чёрного жемчуга рассказывал дядя Ремд, в своё время сам же её организовавший. Это было совместное предприятие четырёх семейств, заведённое заодно с колонизацией Сейшел как базы подскока к Цейлону. Тарквиниям — означенная база на самом большом острове Маэ, обеспечивающая сверхдоходный Индийский торговый маршрут, колонистам — дополнительные земли для расселения на нём же и на некоторых других островах, для холостых — невесты из Индии, а для многих — ещё и работа поинтереснее крестьянской. Отобранным на Мальдивах островитянам-дравидам, нужным сообществу в перспективе, но вот сей секунд не востребованным — множество коралловых островов архипелага, ну а для четырёх семей отцов-основателей — скромненькие по размерам латифундии на двух небольших островах — Праслине и Курайсе, как раз на берегах пролива между ними. Ну а в нём-то и обнаружился потом как бы невзначай драгоценный чёрный жемчуг — ага, по совершенно случайному совпадению, и пусть будет стыдно всякому, кто подумает иное.
А служивший как раз здесь центурион Вириат Сергов, сын Тирса, младшего на пару лет выпуска из Корпуса, и тоже из причастной к сейшельскому предприятию семьи, считает, что местный южнопанамский жемчуг — ну, не сейшельский, конечно, но вполне на уровне знаменитого в Луже тапробанского, то бишь цейлонского. И тоже с заметным процентом цветного. Стоило ли после этого удивляться отцовской просьбе не торговаться особо с вождём восточного племени из-за островов, а решать вопрос с ними поскорее? О том, что на сейшельской ферме ведётся отбор квалифицированных кадров для перевода в Панаму, прозвучало как бы между прочим, но с намёком для понимающих. Полинезийцы появились три года назад. На сей раз со всеми племенами побережья было оговорено, что если чужаки из-за океана не выкажут явных враждебных намерений, местным самим тоже их не обижать, а направлять к турдетанскому поселению. Девчонка-переводчица владела турдетанским ещё с трудом, но для переговоров этого хватило. А вопрос с островами хоть и не был ещё решён окончательно, шёл к этому уверенно, и у вождя восточного племени особых возражений против поселения на них полинезийцев не возникло. Юго-восточные соседи бывших хозяев архипелага не сразу поняли, что вновь прибывшие чужаки на этих островах не сами по себе, а под защитой турдетан, но им это разъяснили тем же способом, что и западному племени годом раньше. А два года назад прибыли и кадры с Сейшел.
О быстром развитии этого дела говорить не приходится. Оно и на Сейшелах не скакало семимильными шагами. Во-первых, непросто это, а во-вторых, кому нужен обвал цен на жемчуг? Уж точно не тем, кто намерен зарабатывать на его продаже. А покупатели греко-римской Лужи и так покупают его столько, сколько в состоянии оплатить. Платят же нынешние цены? Ну так пускай платят их и впредь, у них это неплохо получается. Не надо намного больше жемчуга на экспорт выдавать, это прибыль от него не увеличит, а надо намного снизить его себестоимость, а заодно и условия труда работников улучшить. Полинезийские ныряльщики не сразу поняли смысла нововведений в привычную работу, но когда поняли наконец, их реакция не отличалась от реакции индийских коллег. Кто же против хорошего-то возражать станет?
Но главный смысл затеи не только и не столько в южнопанамском жемчуге. Он не будет лишним, но не только для этого нужны в Панаме полинезийцы. Это — так, заодно, раз уж они нарисовались, и их ныряльщики ничем не хуже цейлонских и мальдивских. Из Индийского океана какой смысл их аж в Панаму везти, когда местные появились? Вообще же дед и отец на гораздо большее замахнуться со временем хотят — на морской торговый маршрут через Тихий океан. Сейчас, конечно, говорить об этом смешно, и когда пару лет назад в отпуске дома отец озвучил ему суть замысла, Велтур выпал в осадок. Но дорога к тихоокеанскому побережью строится, а на запряжённых волами телегах можно перевезти многократно больше, чем перевозится сейчас караванами ишаков. Будет готова дорога — и портовый город будет развиваться быстрее, и мощи производственные возрастут, и тогда местная судоверфь сможет осилить суда и посерьёзнее нынешних баркасов.
В ТОЙ истории дедовского мира трудности традиционного морского маршрута в Индию в обход Африки были таковы, что уже на второй десяток лет после его открытия испанцы начали искать альтернативу ему, что и привело к экспедиции Магеллана. Пролив его имени оказался на таком удалении от теоретической прямой, что открытый им путь в обход Южной Америки такой альтернативой стать не мог, что и было признано самими же участниками его экспедиции, вернувшимися в Испанию традиционным путём, то бишь совершившими кругосветное путешествие. Но открытые экспедицией Филиппины были в испанской зоне раздела мира с Португалией, а Китай и Молуккские острова оказались от них в двух шагах. Ну, по сравнению с удалённостью от Испании самих Филиппин. Китай — это шёлк и фарфор, Моллукские острова — пряности. Ну как тут было не раскатать губу на такую шикарную базу подскока к таким вкусностям? Но экспедиции Магеллана на это не хватило силёнок, а новую экспедицию в обход Африки посылать — это и до Индии-то путь неблизкий и непростой, а ведь и от неё ещё поди доберись до тех Филиппин. Так и не сподобилась на такую авантюру испанская корона, зато сподобился Кортес в Мексике. Не на завоевание, конечно, а на разведку маршрута. И оказалось, что маршрут к Филиппинам через Тихий океан из Мексики ближе и удобнее, чем через Атлантику и Индийский океан из самой Испании. Из Мексики в итоге и завоёвывались Филиппины, и все морские связи с ними осуществлялись, а их губернатор подчинялся вице-королю Новой Испании. Такая уж выходила логистика, что удобнее это оказалось, чем подчинять Филиппины напрямую королю в метрополии. Кое в чём они и сами по себе были ценны — испанская Ост-Индия, в чём-то и саму Индию худо-бедно заменяющая, но прежде всего — перевалочная база для поставок товаров из Китая и Молуккских островов в Мексику и через неё в Испанию.
По шёлку, например, Китай давно уже не был монополистом. Везде выращивали шелковицу и тутового шелкопряда, где позволял климат. Испания своё шелководство ещё от мавров унаследовала — и свой шёлк имелся, и импортный от соседей по Луже. Но всех потребностей этим было не перекрыть даже в метрополии, и даже туда транзит шёлка из Китая через Филиппины и Мексику вполне себя оправдывал, а что о Мексике говорить? Там благородные доны тоже при драгметаллах, но шёлк дешевле в Китае закупить и через Филиппины доставить, чем из метрополии через Атлантику. И в результате закурсировали через Тихий океан манильские галеоны филиппинской постройки аналогично гаванским Золотой и Серебряной армад в Атлантике. Так было в ТОЙ истории. А турдетаны здесь и сейчас разве не в аналогичном положении? Давно уже добыта китайская белая шелковица, и её плантации растут и на Мадагаскаре, и в Антилии. Но сколько их сейчас у турдетан по сравнению с китайскими? Мизер. Это червяк размножится быстро, а деревья с листьями для его прокорма растут медленно. И с чёрвём шелковичным вопрос решается, благо на юге Китая бардак, в котором что угодно добыть и вывезти можно, и прялка Дженни под шёлковую нить отлажена, и ткацкий станок под шёлковую пряжу, но коконы-то в нужном количестве где брать? Без китайского импорта долго ещё будет негде.
Аналогична ситуёвина и с логистикой. В обход Африки до Китая как-то особо не наплаваешься, магеллановым маршрутом в обход Южной Америки тем более, но через Панаму канал не осилить, зато караванный путь короткий и удобный, а уж тихоокеанскую флотилию можно хоть в Панаме построить, хоть в обход Южной Америки из Атлантики перегнать. Один раз — это же не всё время, можно и потерпеть. База тоже на Филиппинах напрашивается, как и в ТОЙ истории. Они малайцами населены, и нужны переводчики на малайский язык. Вот ими и послужат полинезийцы. Да, языки у них разные, но с пятого на десятое кое-как объяснятся, и для начала этого хватит, а там уж и малайские переводчики появятся. Вот в этом главный смысл обзаведения своими панамскими полинезийцами, а в выращивании жемчуга — ну, не всем же переводчиками быть, кто-то пусть поработает и по специальности. Тем более, что не лишним будет и жемчуг. С Востоком ведь в чём засада? Нечего ему особо предложить Западу окромя драгметаллов. Но в Китае ценится и жемчуг. Это речной жемчужницы на заливных рисовых полях в нём полно, а морской жемчуг там редок и дорог. Для царедворца хорошую морскую жемчужину от императора получить в награду за службу достойным и престижным считается. Даже обычную белую, а цветной жемчуг там ещё дефицитнее, чем в Луже. Вот туда и просится панамский цветной жемчуг вместо Лужи, которой платить за него нечем. Можно и чавинцам предложить. Покупают же у панамских чингачгуков? Но сколько им те чингачгуки предложат? В ТОЙ истории инки и от амазонского речного жемчуга балдели, а как их предшественникам морской?
