— Отец этого Кавада тоже ведь к эфталитам за помощью бегал, когда его самого скинули, Кавад у них заложником жил, а теперь и сам с их помощью власть себе вернул, и с Византией с их же помощью воюет. Да, дорога в Иран у них хорошо проторена. Но что, если им окажется не до того? Над ними ведь самими с северо-востока нависают жужани?
— Нависают, но не напрямую, а через лимитрофов. Там канглы, усуни и огузы то эфталитам подчиняются, то жужаням, но чисто номинально, а по факту сами по себе. Если жужани захотят подчинить эфталитов, то через них ведь пойдут и их первых же подчинят уже всерьёз, а оно им надо? Да и не так силён этот Жужаньский каганат, как оно по карте представляется. Так-то — да, вытянулся до самой Кореи, но он рыхлый, куча племён его то признаёт, то откладывается. Ни оружейного производства своего у них нет, ни даже своей металлургии. Что-то Тоба-Вэй северокитайская поставляет, когда войны между ними нет, что-то алтайские тюрки, которые тоже себе на уме.
— Стоп! Это не те тюрки, которые в ТОЙ истории через полвека свой каганат на месте этого Жужаньского образовали?
— Они самые, с родом Ашина во главе. Есть легенда, будто бы этот род основан кем-то из младших сыновей Аттилы, сбежавшим якобы на Алтай аж из Паннонии, но это, скорее всего, выдумка. Но нам-то не один ли хрен? Так или иначе, народ — потомки хунну, не смешанных ни с уграми, ни с туранцами.
— А жужани эти кто такие?
— Сяньби, узкоглазые, бывшие восточные соседи хунну. Сильны только своими длинными дальнобойными луками. Вытеснили хунну на запад, где те смешались с уграми и стали гуннами, а часть — с верхушкой туранцев. Эфталиты — это потомки прежних саков и массагетов, только с небольшой гуннской примесью, за которую их и называют белыми гуннами, и то же самое у всех прочих лимитрофов, только исходные туранские племена у них другие, только и всего. Языки у всех так похожи на персидский, что переводчики им на хрен не нужны. Все вместе отбросили потом этих узкоглазых сяньби обратно и зажили сами по себе. А сяньби тоже разделились. Всех, оставшихся кочевать в степи, объединили вот эти вот жужани. Табгачи или тоба завоевали северный Китай и образовали в нём свою империю Вэй. Основатель правящего рода по женской линии ведёт свой род от династии Хань, но южные китайские ваны этот обоснуй на имперство не признают, а наши не дают табгачам навязать его южному Китаю силой.
— Так в ТОЙ истории они ведь тоже не смогли?
— В ТОЙ истории юг Китая был объединён в империю Ци, а в нашей же мы там поддерживаем баланс между добрым десятком карликовых Китаев, и против Тоба-Вэй им самим было бы не устоять.
— Благодарю, Самбак, теперь понял, — кивнул Александр, — Остальное я помню и сам. Образованию этой Тоба-Вэй наши для того и не стали препятствовать, чтобы для тех мелких китайчат острастка с севера имелась. Она же прикрывает их от жужаней, и под её и нашей защитой они могут сохраняться, не давая друг другу себя сожрать, а главное, не имея династических прав на верховную власть и не претендуя даже номинально на наше Миньюэ, не говоря уже о Тайване.
— И не составляя нам почти никакой конкуренции ни в Индонезии, ни в Японии, — добавил безопасник, — Кроме того, Тоба-Вэй граничит с жужанями непосредственно, а не через лимитрофов, да и намного богаче и ближе того же Хорезма, так что и цель намного соблазнительнее, чем подвластный эфталитам Хорезм, не говоря уже об их кочевьях.
— То есть, угроза эфталитам со стороны жужаней маловероятна и малоопасна? А если из-за Шёлкового пути?
— Свою шёлковую монополию китайцы давно уже прогребали. Шелководство и в Хорезме давно уже своё, и в Хорасане у персов. Объёмы ещё не те, чтобы наплевать на импорт из Китая, но их наращивают. А фарфор так ничем и не улучшился по сравнению с ханьским, так что наш намного лучше, да и по стилю подходит больше.
— Знаю. Но шёлк — получается ведь, что и Византия теперь неизбежно заполучит свой. Если сами китайцы прогребали при всей их дисциплине, то уж эти среднеазиатские раззвиздяи тем более прогребут. Обидно, млять! Цены на наш снижать придётся.
— Да и хрен с ними! — хмыкнул Карутан, — Предки-то с самого начала знали, что так всё и выйдет, и монопольная лафа не вечна, ну так за счёт машинной выработки пряжи и тканей мы один хрен в большом выигрыше остаёмся. Да и на сколько там скидку давать придётся при этих-то ценах? И не так скоро свой шёлк у имперцев появится, и мало его у них будет, и в убыток себе демпинговать они позволить себе не смогут. Ты лучше вот над чем подумай, Александр. Раз своё шелководство у Византии один хрен появится, то какой смысл сохранять запрет на испанское шелководство? Тебе не кажется, что он устарел?
— Ну, ещё не совсем, но — да, дело идёт к тому. С червяком пока повременим, но на белую шелковицу для Керны, Испании и Мавритании Тингитаны запрет отменим. Для будущих шёлковых плантаций на вырост, а пока — на ягоды. Но млять, жаль монопольной лафы! Оттянуть утечку шелковицы и червяка в Византию никак не удастся?
— Да хрен оттянешь! — прикинул шансы Самбак, — Не персы из-за маздакитского раздрая прогребут, так эфталиты, у которых бардак по жизни. А вдобавок, и Жужаньский каганат надолго не жилец, а тюрки ведь посерьёзнее их будут и наверняка до Скифского моря дотянутся, как и в ТОЙ истории. Но бардак будет и у них, так что помимо торговли китайским шёлком наверняка прогребут и контрабанду шелковицы с червяком. Звиздец монополии так или иначе, и хрен тут чего поделаешь.
— А если поддержать жужаней, чтобы продержались подольше?
— Не в коня корм. И не в тюрках их главная проблема. Тюрки пока сидят себе на своём Алтае тихо и не рыпаются. Все проблемы у жужаней — внутренние. Каганский род у них размножился, как кролики. Теоретически все право на власть имеют, а практически мало у кого есть хотя бы надежда дожить до своей очереди даже не на трон, а на какое-то приличное положение в социуме. Перепроизводство элиты, короче, и смута у них будет один хрен, хоть с тюрками, хоть без них.
— Но ведь и в Северном Китае, если я тебя правильно понял, верхушка из такого же народа? Значит, и в этой империи Вэй должны быть такие же проблемы? Или у них их там как-то научились преодолевать?
— В меньшей степени за счёт китайского самовластья, но в целом то же самое и у табгачей. На совсем мелкие осколки вряд ли развалятся, но разделиться на две империи, западную и восточную, могут вполне.
— Млять, китайский порядок называется! Все у них варвары, кто не китаец, но у самих по всему их хвалёному Китаю бардак! Чему тут тогда удивляться? От этого и шёлк свой прогребали индусам, да среднеазиатам!
— Ну, индусам-то не без нашей помощи, — заметил безопасник, — Раздрай на юге мы у них поддерживаем, а когда ни один из южных ванов монополией на шёлк не владеет и завладеть даже не надеется, то и отношение к ней соответствующее. А эта Вэй на севере прогребала свой шёлк среднеазиатам уже давно, пока нынешнего раздрая в ней не было, а был по китайским понятиям твёрдый имперский порядок. Так что, будем уж справедливы, к потере Китаем его шёлковой монополии его нынешний бардак отношения не имеет. Мы сами, а точнее, наши предки, вообще у империи Хань ещё его сзвиздили. Да даже если бы и не прогребала его Вэй, так сейчас прогребали бы индусы. Там эфталиты империю Гупта потеснили, которая и так уже бузой раджпутов ослаблена, и бардак в долине Инда тоже не хуже китайского. Не было бы у эфталитов уже и так своего шёлка в Хорезме, так сейчас в Индии один бы хрен его заполучили. На всём Востоке сейчас кругом бардак.
— И эти же эфталиты сейчас, выходит, страхуют Иран от полного краха?
— Да, получается так.
— А в ТОЙ истории их тюрки на ноль помножили?
— Ну, не на ноль. Вытеснили их государство в Индию, а среднеазиатскую часть завоевали и подчинили себе. И до этого ещё больше полувека. С той прививкой, которую Иран сейчас получает, за полвека он уж всяко маздакизмом этим переболеть должен.
— Не позавидуешь персам, — заметил Карутан, — Своей шелупони полно, отчего и популярны маздакиты, так ещё и понабежавшие из Индии, говорят, добавились? Какие-то то ли домы, то ли лури, вообще бездельные бродяги. Что это вообще за хренотень такая?
— Есть такие, — кивнул Самбак, — Две бродячих касты. Домы — ремесленники и подёнщики, а лури, в Хорезме их люли называют — певцы, танцоры и фокусники. Но они же размножились так, что честной работы перестало хватать, ну и начали многие между делом попрошайничать, приворовывать, да мошенничать. А раджпуты в Индии порядок любят и такого юмора не понимают. Раз их к порядку призвали, во второй предупредили и попавшихся с поличным высекли, а на третий в неприкасаемые обе касты разжаловали, да такие, которые вообще изгнанию подлежали или истреблению, кто сам не уйдёт. В общем, вытурили на хрен из страны.
— Так погоди, это же предки цыган ТОЙ истории получаются?
— Похоже на то. В Иран их принесло при Перозе, отце нынешнего Кавада. Ему как раз крестьяне нужны были, чтобы пустующие земли заселить и обработать. То ли не знал, с кем связался, то ли перевоспитать понадеялся, хрен его знает. Нарезал им землю, дал им тягловый скот и зерно на прокорм и посев — стройтесь, пашите и сейте. Ага, свежо предание! Эти раззвиздяи принялись на радостях праздновать и хрен угомонились, пока не сожрали и весь скот, и всё зерно! И после этого хватило ведь ещё наглости попросить добавки! — вся компания рассмеялась, — Реакцию персов представляете? Ну, от расправы эта шелупонь разбежалась, кто успел, но опять же, а на что жить? Работают персы сами, плясать и петь тоже сами умеют, только после работы, а не вместо неё, а бездельники на хрен никому не нужны. В общем, и в Иране бродяги взялись за старое, а у персов тоже особо не забалуешь. Пойманному вору рубят руку, мошенника могут и на кол посадить. Ну, пока благополучно было с климатом, кое-как выживали случайными подработками, но тут засухи эти грёбаные зачастили, персам самим жрать нечего, и работы на всех нет, и кому эти понабежавшие нужны? А тут — маздакиты со своей проповедью, что всё на всех поделить надо. Естественно, эти были в полном восторге.
— Аукнется ведь им ещё этот восторг, когда придёт время расплаты.
— Это точно! Когда персы рассвирепеют окончательно — припомнят всё и всем.
— Да хрен с ней со всей, с шелупонью этой бездельной! — хмыкнул Александр, — Меня больше Иран волнует. Если персы не сумеют переболеть маздакизмом и покончить с ним сами, они ведь тогда, получается, только на эфталитах и будут держаться? А через полвека придут тюрки, и звиздец настанет самим эфталитам. И кто тогда спасёт Иран и уравновесит Византию? Арабов с их склонностью к авраамическим религиям как-то ну уж очень не хочется. Казалось бы, где Палестина и Египет, а где Химьяр? Так один ведь хрен, то христианство какой-нибудь очередной его царёк примет, то иудаизм. И аксумитов-то в своё время с большим трудом от христианизации наши удержали, не говоря уже о Нубии, а у арабов этот монотеизм головного мозга — вообще хроническая болезнь.
— Арабы, конечно, не вариант. Но в ТОЙ истории эфталиты удержались в Индии при враждебном к ним Иране, а если ещё и он станет эфталитским, то будут помогать друг другу. Ну и мы тогда, естественно, пассивными наблюдателями не останемся.
— Так не лучше ли тогда просто не допустить образования Тюркского каганата? Да, я помню про оружие, но разве нельзя поставить жужаням наше и подружить их с Вэй, чтобы помогала и она?
— Александр, ну их всех на хрен, и жужаней этих грёбаных, и эту грёбаную Вэй! И те — ущербные уроды, млять, и эти! — вмешался внезапно Ремд, — Нашёл, кого спасать!
— У тебя-то к ним какие претензии? — удивился банкир.
— Гобийского носорога китайцы у себя давно уже истребили. Втемяшили себе в свои бестолковки, будто бы носорожий рог имеет целебные свойства, и хрен ведь дураков переубедишь! Сперва своих всех перебраконьерили на хрен, потом жужаням стали ихних заказывать. А эти дебилы и рады стараться. Раз китайцы платят, не торгуясь, так дикари и всех своих тоже перебраконьерили. Хвала богам, наши предки предвидели это безобразие ещё во времена Хань и хунну, а иначе только и остались бы его южные подвиды, включая индонезийского островного карлика.
— Ну так в Америке же прижились и размножились. Что тебе с ними не так?
— Во-первых, заслуги китайцев и степных дикарей в этом нет. А во-вторых, это мы с вами ещё помним, что американский носорог — на самом деле гобийский, которого наши предки в Америку завезли, но наши потомки только как американского и будут его знать. И вот в этом — как раз заслуга этих ущербных уродов, китайских и степных. И уже понятно, что такая же судьба ожидает в скором времени и гобийского страуса. Он и там уже редкий, и жужани ради перьев и яиц добраконьеривают его по китайским заказам. И он тоже по их милости нашим потомкам будет известен только как североамериканский. Это как, нормально по-твоему?
— Конечно, это безобразие. Но только из-за этого — Ремд, это же не серьёзно.
— Ну не только же из-за этого, Александр, — вступился за эколога Карутан, — Это — просто наглядный пример по его части. Сам же знаешь, какой вопрос, такой и ответ. По делу Ремд привёл хороший пример их жизни сегодняшним днём и неспособности думать на дальнюю перспективу. И сам посуди, разве должны наши собственные дальние планы зависеть от сиюминутных хотелок этого ущербного дурачья? В этом конкретном примере я не поручусь, что хунну были бы лучше, сохранись их господство в тех степях, но в ТОЙ истории их тюркские потомки в общем и целом оказались намного вменяемее жужаней, а значит, и для нашего долгосрочного планирования они предпочтительнее.
— А если, допустим, помочь империи Вэй завоевать их? Ну, или даже наоборот, пусть жужани завоюют Вэй, если это организовать легче, но главное, чтобы в их империи государственный аппарат был китайского образца — трудолюбивый и образованный, а не ленивые и тупые сынки-зятьки-племяннички дикарских главнюков.
— Александр, ну не в этом же дело, — поморщился Самбак, — Ты думаешь, мы эти варианты не обмозговывали? Китайские чинуши, конечно, образованнее, но по жизни они ничуть не умнее. Взять хотя бы отношение к наркоте. Все эти образованные и сдавшие на свои должности экзамены дурни не придумали ничего умнее, чем тупо запретить гашиш с опиумом, и теперь там не только гоняют наркош, но и уничтожают везде мак и коноплю.
— Они что, с дуба рухнули? Млять, это же именно то, от чего нас предостерегали ещё отцы-основатели! И теперь там, конечно, и контрабанда наркоты, и заоблачные цены на неё, и коррупция, и массовое втягивание в наркоманию окрестного дурачья?
— Абсолютно верно. И самое ведь смешное, что при их рождаемости и вымерли бы на хрен все, кто не способен преодолеть соблазн, так и хрен бы с ними, социум этого и не заметил бы, зато размножились бы другие, устойчивые к подобным соблазнам, и на том проблема решилась бы сама собой, и сами они это тоже понимают. Но ведь среди тех, кто не в состоянии перебороть сиюминутную хотелку — избалованные детки элиты, которая и пытается спасти своих бестолковых чад, тупо запрещая всем. И этим, естественно, только усиливает соблазн. В общем, в чём-то они умные, но в таких вещах — дураки дураками.
