И ладно бы серьёзные какие-то, так нет же, тоже в основном самые пустяковые. Ну чем может быть опасна мелкая рифовая или песчаная акула? Сама тебя перепугается и улепетнёт! Вот ловить её — да, не рекомендуется. И куснуть она тогда может, обороняясь, и шкурой своей ободрать, которая у неё, что твой наждак. Правильно, и заражение крови тогда запросто можно схлопотать, и гангрену. Особенно, если ещё и иммунитет хреновый, как у этих генетических отбросов и бывает сплошь и рядом. Две трети их смертей от акул — вот такие, и только единичные случаи связаны с реальным нападением акулы-людоеда. И как правило, из-за крови в воде, которую акулы унюхивают за многие километры. Или рыба на остроге кровоточащая, или сам порежешь ногу об острую раковину или краешек коралла — акуле и самой пустяковой царапины достаточно, чтобы учуять кровь.
— Кстати, у вашей погибшей не было никаких кровотечений? — поинтересовался Кострулий Валодов, центурион биологической службы.
— Да нет, откуда? Эллия всегда была аккуратисткой, и никогда с ней ничего не случалось. Кто угодно мог порезаться или оцарапаться, только не она! На головную боль только жаловалась накануне и даже попросила меня в ту ночь с её парнем перепихнуться вместо неё. Ну а мне разве жалко помочь подруге? Она всегда тяжело переносила, когда у неё бывали месячные, — ответила Анния Оторва, самая авторитетная из баб маргинальной общины ближайшего атолла.
— Так у неё, значит, были месячные?
— Ну да, а что тут такого? С женщинами это бывает регулярно, и несколько дней каждый месяц мы не даём никому из мужиков. Или ты думаешь, что если мы не эти ваши элитные фифы, так у нас и звизда устроена иначе?!
— Нет, как биолог, я так не думаю, — хмыкнул тот, гася в зародыше назревающую истерику, — И ты говоришь, что не было кровотечений?
— Ну так это же совсем другое.
— Млять, для акулы кровь без разницы, что из раны, что из звизды! У неё, млять, месячные, а её в море купаться понесло, да ещё и с заплывом на глубину! Какого хрена её никто не тормознул, если она у вас сама без мозгов?
— Ну забыли мы, забыли! Не оканчивали мы вашего хвалёного Корпуса!
— Не знали, да ещё и забыли? Ладно, не психуй, рассказывай подробнее, как там у вас эта хрень происходила.
— Млять, да вы что, издеваетесь?! Тыщу раз уже вашему легавому рассказывала!
— И ещё не один раз придётся. Мало ли, может и ещё какую-нибудь подробность вспомнишь, о которой не вспомнила в те разы. Успокойся, тебя же никто и не думает ни в чём злонамеренном обвинять.
— Ну да, вам ведь похрен! Для вас — только лучше, если мы все сдохнем! Ладно, хрен с тобой, зануда! Только не так уж и до хрена я видела. Тоже ведь занята была — пока парни гарпунили рыбу, мы с девками на более мелком месте крабов нащупывали, ловили и выбрасывали на берег, а там их подбирала детвора. Эллия и ещё две наших выплыли на досках на глубину и колотили руками по воде, чтобы пугать рыбу и гнать её к парням на мелководье. Там был Кар, новенький, наши как раз учили его гарпунить, но он всё время мазал, и тут у него вдруг получилось — приличную рыбу наколол. Ну, он рад без памяти и трясёт над головой острогой с рыбой, мы все аплодируем ему и поздравляем с его первым уловом. Ну и я тоже, конечно, и все смотрят на него, а туда, в море — на что там смотреть?
— То есть, за морем у вас вообще никто не следил?
— У нас же там друзья, стайка прикормленных дельфинов, и мы давно привыкли полагаться на них. Ну какие из нас в звизду сторожа по сравнению с ними? После случая с Квинтом пять лет назад, когда его акула покалечила, как раз и придумали их прикормить, и с тех пор они нас много раз выручали. В прошлом году мы даже наблюдателя на пальму сажать перестали — они всё время путали дельфиньи плавники с акульими, так что толку от них один хрен никакого. Ну и вот, мы все на Кара глядим, и тут вдруг девки на берегу завизжали, я оборачиваюсь, а там — акулища эта, и Эллия уже у неё в пасти!
— Ну, вот видишь, в этот раз ты вспомнила про дельфинов.
— Да какая разница?! Чем они могли помочь против такого чудовища?! Никогда же ещё такого не было! Эллия — погибла! Какие вам ещё нужны подробности?! Радуйтесь, одной маргиналкой меньше!
— Зря ты кипятишься, Анния. Твою подругу уже не вернуть, но есть другие, ещё живые и здоровые. Подробности нужны для того, чтобы продумать для вас хоть какую-то технику безопасности. Именно сейчас, когда вы все напуганы этим случаем, есть шансы, что вы её не только вызубрите, но даже и честно попытаетесь хоть как-то её соблюдать.
— А что тут можно придумать? — озадачившись, маргиналка даже успокоилась.
— Да хотя бы пометить ваших дельфинов краской. Наши-то дельфины и косатки помечены жёлтым кругом по обеим сторонам спинного плавника и приучены показывать эту эмблему людям. Поэтому мы никогда не перепутаем их с их дикими сородичами, не говоря уже об акулах. Если бы ваши дельфины имели опознавательный знак, наблюдатель на пальме не ошибался бы и не поднимал бы ложных тревог, из-за которых вы и решили отказаться от такой предосторожности. Кто-нибудь из ваших сидел бы на пальме и в тот день и наверняка заметил бы спинной плавник без опознавательного знака. И вероятность чьей-то гибели стала бы тогда многократно меньшей. Подумайте над этим на будущее.
— Наверное, резон в этом есть. Но где мы возьмём краску?
— Ну уж в такой-то мелочи мы вам помочь всегда сможем. Если выберете ещё и жёлтый цвет, как у нас, так хоть сейчас сможем краской с вами поделиться. Форму знака свою какую-нибудь придумаете — треугольник, допустим, или квадрат, что вам больше по вкусу придётся, чтобы наших дельфинов с вашими не путать.
— Будет ли толк от них против такой акулищи?
— Против такой — конечно нет. Будьте довольны тем, что отгоняют от вас акул помельче. А против такой — тут косатки нужны, а не дельфины. Но рядом с вами им не прокормиться, вы их тем более не прокормите, а значит, и не обучите как следует. Что дельфинов припахать сумели — уже молодцы, но это и максимум, что для вас посильно. Если предупредят вас хотя бы о появлении такой акулы — будьте благодарны им и за это. По аналогии с сухопутными собаками — ты же не будешь требовать даже от волкодава, чтобы он справился и с медведем или львом? А поскольку вы для ваших дельфинов не хозяева даже, а просто приятели, разумно ли всерьёз ждать от них самопожертвования ради кого-то из вас?
— Это понятно. А эта акула — точно мегалодон?
— Точно мы будем об этом знать только тогда, когда поймаем её или убьём. А пока этого не случилось, мы можем только предполагать. Но в принципе — да, основания для таких подозрений есть. Мегалодон-подросток или какой-то родственный ему вид из числа вымерших, судя по размерам отпечатков зубов.
— Из числа вымерших?! Хорош покойничек! — теперь её пробило на сарказм.
— Да, неплохо сохранился! — хмыкнул центурион, — Где-то в окрестных водах, видимо, есть аномальная дыра, через которую могут проникать единичные экземпляры. Но в целом вид вымер где-то около трёх миллионов лет назад. И не могу сказать, чтобы мы этим были так уж сильно опечалены. Ты, надеюсь, тоже?
— А они точно не могли сохраниться? Где-нибудь в глубинах, допустим?
— В глубинах намного меньше пищи для такой рыбины, чем вблизи поверхности моря, а кормиться должно несколько сотен, чтобы избежать вырождения от родственного скрещивания. Сохраниться популяция могла бы только в приповерхностных водах и тогда о ней прекрасно знали бы ещё наши далёкие предки. Но чего нет, того нет.
— Ходит слух, что они появляются не так уж и редко. Сколько случаев выброса на берег китов, и не только дельфинов, но и настоящих гигантов? Что-то же заставляет их выбрасываться из воды? А может, не что-то, а кто-то?
— Таких случаев в самом деле немало, но все их мегалодоном не объяснишь. Тем же кашалотам мегалодон не особо страшен, а ведь выбрасываются же и они. Да и косатки, бывает, выбрасываются такой стаей, которая сама порвала бы мегалодона в два счёта. Так что большинство случаев вряд ли хоть как-то связано с ним, и причины этого явления нам до сих пор точно не известны.
— Но ты говоришь о большинстве случаев, а не обо всех. Значит, что-то есть?
— Известны единичные случаи выброса волнами на берег очень крупных китов с такими ранами, которых не припишешь ни одному из достоверно существующих морских хищников. Ни кашалот, ни косатка, ни крупнейшая из больших белых такой раны киту не нанесли бы. И в одном из этих случаев в кости убитого кита был обнаружен застрявший в ней зуб предположительно мегалодона, поскольку по своим размерам и форме он ничем не отличается от ископаемых мегалодоньих зубов. Только те — окаменевшие, и им не один миллион лет, а этот — абсолютно свежий, да ещё и в туше жертвы со следами других таких же зубов. Поэтому — да, приходится признать, что появление в нашем современном мире живого и трезвого мегалодона не только возможно, но и изредка случается. Но настолько изредка, что этот случай — единственный достоверно известный. Если подтвердится и ваш — он станет вторым в этом перечне.
— Нам и его хватает за глаза, и для нас не столь важно, вымершие эти твари или существующие в наше время. Может эта акула повадиться плавать к нам?
— Вполне возможно. Не сочти за изощрённый цинизм, но трагедия это — для вас, а для неё это — удачная охота, давшая ей сытную пищу. И где повезло один раз, почему бы и не попробовать ещё? Так что — да, повадиться к вам она может запросто.
— И что нам делать?
— Сколько дней вы можете обойтись вообще без рыбалки?
— Дня три, не больше. Мы и так вовсе не обжираемся в три горла.
— А если будете рыбачить только в лагуне? Там для этой акулы слишком мелко.
— Да какая там рыбалка! Пару недель, конечно, кое-как перебьёмся, три недели в лучшем случае, но месяца уж точно не продержимся.
— И зависеть от нас вы не хотите из принципа?
— Да, на этом мы, как вы это называете, сдвинуты по фазе. Ты хотел предложить нам консервы? Может быть, это и глупо в сложившейся ситуации, но скорее всего, наши и для такого случая исключения из своих принципов не сделают.
— Может, попробуешь их уговорить? Случай ведь в самом деле особый. Если уж для вас это настолько принципиально, потом как-нибудь отработаете.
— За предложение — благодарю, но я хорошо знаю наших. Я попробую убедить, но большинство наверняка будет против, а у нас демократия — важнейший принцип.
— Не понимаю я этой вашей логики, Анния, хоть убей. Вы же всё равно зависите от нашей цивилизации, поскольку пользуетесь стальными инструментами и рыболовными снастями, произведёнными на материковых заводах. Самим вам их не сделать — и нечем, и не на чем, и не из чего. Пока вы пополняетесь тем, что привозят новички, но и этот приток рано или поздно иссякнет. И полинезийский уровень каменного века вам тоже не светит — вы и обрабатывать камень не умеете, и взять вам его негде. Полинезийцы на коралловых островах тоже ведь не самодостаточны — зависят от базальта и обсидиана с вулканических островов, а значит, и от их вождей. Коралловым известняком разве обработаешь твёрдое мангровое дерево? Так что сама ваша идея устойчивой самодостаточной свободы на этих коралловых атоллах — не более, чем красивая иллюзия.
— Ты думаешь, ты первым мне об этом говоришь? Слыхали всё это ещё задолго до тебя, да ещё и намного подробнее. Ты не упомянул, например, о зажигательных линзах, без которых нам пришлось бы добывать огонь трением. Всё знаем, и это приводит наших в бешенство. Уж точно не об этом следует говорить с ними, чтобы в чём-то их убедить. А вот к чему твой вопрос о времени, которое мы можем продержаться без рыбалки? Что-то изменится через три недели или месяц?
— Наш префект уже запросил у вышестоящего руководства плавунцов.
— Каких плавунцов?
— Не жуков, конечно. Летуны — это экипажи воздушных судов, а плавунцы — это на нашем жаргоне экипажи малых подводных или просто подводные пловцы на скутерах. Наши ведь не по этой части и вряд ли справятся с вашей рыбёшкой, да и косатки у нас не боевые, а пастушеские. В общем, мы ждём группу военно-морского спецназа с боевыми косатками. Сейчас они задействованы где-то в малайских морях, но должны же когда-то и высвободиться? Молим богов, чтобы поскорее.
— А если нескоро или вам в них вообще откажут?
— Ну, совсем-то не откажут, просто у них есть задачи поважнее, а нам придётся ждать, когда очередь дойдёт и до нас. Не хотелось бы, откровенно говоря. Если рыбёшка повадится, то не найдя в вашем заливчике вас, может заинтересоваться и нашими китами. Снаряжение-то с оружием и боеприпасами нам подбросят наверняка, но наши плавунцы не обучены, и учить их кроме нас некому, а сколько нас на Нептуне, центурионов после Корпуса? Да и даст ли нам рыбёшка время на их обучение? Боюсь, нам самим придётся навыки боевых плавунцов вспоминать и группу из самих себя формировать.
— Будет ли толк против такой рыбины?
— В Атлантике ещё на Нептуне-1 возникли проблемы с выпасом разводимых там дальневосточных морских коров. Акклиматизировались они там нормально, но их начали донимать дикие косатки. А они и сами уж всяко не мельче вашей рыбёшки-подростка, да ещё ведь и целая стая, так что проблему создали посерьёзнее одиночной акулы. И тоже не было боевых косаток, как и боевых плавунцов, но туда перебросили из Нетониса старших юнкеров как раз после плавунцовской практики — и ничего, справились. Жаль, поток был не наш — тот опыт сейчас очень пригодился бы.
— А как они справились с косатками?
— Да просто перестреляли их. Ну, не всех, но остальные не могли бросить своих подранков, и уцелевших потом накрыла на отходе авиация. А тут не стая, тут вся группа будет, считай, стрелять по одной единственной акуле.
— Из гарпунных ружей, что ли?
— Нет, подводные автоматические винтовки. Не вижу смысла грузить тебя всеми подробностями, учитывая твою неполную народную школу, да и ту оконченную с трудом, просто представь себе вариант обычной армейской и специальные патроны для стрельбы из неё под водой. На те десятки метров, с которых ещё можно увидеть цель, убойной силы пуль хватает. Подводный крупнокалиберный пулемёт вообще на пару сотен метров свою цель поразит, если попадёт в неё. Это ведь уже за пределами видимости, а прицеливание по сонару — очень приблизительное, и реально бьёшь наугад.
— Даже под воду вы принесли свою военщину! — съязвила маргиналка, — Может, хоть теперь от неё появится какая-то польза! Но здесь у вас такого оружия нет?
— Есть и здесь, но мало. Никто ведь не рассчитывал исходно на то, что Нептуны столкнутся с подобными аномалиями и гостями из них. В общем, поговори со своими, и в любом случае, согласятся ли ваши принять нашу помощь или нет, приостановите рыбалку и купания в открытом море. Тогда и эта рыбёшка станет уже не вашей, а нашей заботой. А наши проблемы — нам и решать.
