Усадив её на дежурную авиетку и отправив на её островок, центурион заметил грузопассажирский самолёт, не относившийся к авиагруппе Нептуна-6, с которого как раз выгружались люди и грузы. Характерные ящики! Кто знает, тот ни с какими другими их не перепутает! Как раз на укороченную модель армейской автоматической винтовки, и по маркировке на ящиках — ага, так и знал — подводные. Нержавеющее исполнение, да зазоры в механизме увеличенные для надёжной работоспособности под водой. Из-за них стрелять в воздухе на винтовочную дистанцию смысла нет, хрен попадёшь, но в пределах полутора сотен метров можно хоть подводными патронами, хоть обычными. Просто смысла в этом, опять же, никакого, поскольку эту дистанцию и пистолет-пулемёт однотипный уверенно возьмёт. Можно и из обычной наземной винтовки подводными патронами стрелять — не та баллистика из-за длинной тяжёлой пули, но работать будет, если на воздухе. Под водой не надёжна из-за малых зазоров, зато в воздухе по подводной цели — самое оно. Естественно, не забывая об угле преломления — под водой цель глубже, чем кажется на глаз.
К патронным ящикам Кострулий даже подходить не стал — и так понятно, какие там патроны. Естественно, подводные с суперкавитирующей пулей. Каким им ещё быть к подводным-то винтовкам? Та же самая гильза, такой же вылет пули из неё, но внутри она почти до самого капсюля, а порох — вокруг неё в бутылочном утолщении. Но не спутаешь патрон с наземным — из латунной оболочки торчит твердосплавный сердечник с плоским торцем, который и обеспечивает суперкавитационный эффект, образуя паровой пузырь, в котором пуля и летит с многократно большей скоростью, чем имела бы просто в воде. За счёт этого и достигается дальнобойность под водой в десятки метров. Мыслимо ли такое для обычного винтовочного патрона? Винтовок — десять ящиков по четыре штуки, сорок штук получается — это же ни в одной группе плавунцов столько людей нет! Две группы к ним решили прислать, что ли? Да нет, те прибыли бы с табельным оружием в чехлах, а в ящиках были бы только расходники. Так ведь и пистолетов два ящика, тоже сорок штук, и понятно, что тоже подводная модификация армейского — те же девять миллиметров, но в бутылочной гильзе, отчего и магазин однорядный на семь патронов. И самих патронов — ага, пистолетных один ящик, а винтовочных — по ящику на ствол. А выгружают и ящики с крупнокалиберными патронами. Пулемёты-то и на Нептуне есть, но патроны к ним самые обычные, а теперь, значит, и подводные для них привезли? И ещё пару пулемётов выносят в турельном исполнении. Неужто настолько серьёзным это дело наверху посчитали?
— Привет, Кострулий! — раздался из-за спины знакомый голос, — Прикидываешь, сколько плавунцов должны прислать? — его бывший однокурсник Айнат Васькин должен был находиться в Нетонисе Тапробанском, и его появление здесь — тем более сюрприз.
— Привет, Айнат. Знаешь, чем дальше, тем труднее меня чем-то удивить, но тебе это удалось. Я просто в охренении. Резервистов, что ли, решили ещё прислать?
— Нет, этот груз предназначен для вас. Чтобы вы не брали пример с маргиналов и не пытались ловить приблудных мегалодонов на живца, — оба центуриона рассмеялись.
— Так, а это что выгружают? Водолазные кольчуги? У нас же своих хватает.
— Эти — новые, титановые. Вес у них тот же, и за счёт более толстой проволоки они намного прочнее. Естественно, не от вашей рыбёшки с её несколькими тоннами силы укуса, но от средних размеров большой белой или мако — уже спасут.
— Ну, премного благодарны, конечно, но из наших плавунцов боевых натаскать — сам понимаешь, задачка не из простых. Мы надеялись на вояк, но похоже, зря?
— Похоже на то. Заняты боевые плавунцы, очень заняты. Иначе не прислали бы сюда нас вместо них. Мы и есть запрошенная вами экстренная подмога.
— А кто с тобой?
— Пятачки, как раз заканчивали плавунцовую практику в Говномбе. Моя группа, у которой я и вёл её, прошу любить и жаловать. Оружие и снаряжение у всех табельное, а это всё — для вашего арсенала. Но скутерный транспорт нам понадобится ваш, ну и боевых косаток с нами, естественно, тоже нет. Я понимаю, что ваши не боевые, а пастушеские, но ведь китов-то ваших они от акул и диких косаток защищают?
— Боюсь, что наша рыбёшка окажется великовата для них.
— А хрен ли делать, когда других ни хрена нет? Ваши, надеюсь, помечены?
— Жёлтый круг на спинном плавнике с обеих сторон.
— Ну и хвала богам. По крайней мере, не подстрелим по ошибке. Ладно, мне тут ещё людей размещать и на довольствие их ставить, а после обеда — пообщаемся ещё.
Старшие юнкера пятого курса Корпуса — это, конечно, не настоящие плавунцы морского спецназа, но по собственной практике Кострулий помнил и вполне представлял себе уровень их подготовки. Такие же знания и навыки, как и у него, только ему их нужно вспоминать и восстанавливать, а у них они — свежие. А бывший однокурсник был лучшим плавунцом на их потоке и после традиционной для его семейства службы в безопасниках перешёл в порядке ротации в плавунцы — как раз в Говномбу. Говорят, аж тыщу лет назад ещё сами отцы-основатели обозвали так будущий Нетонис Тапробанский. Никто уже и не знает точно, за что именно, но историки предполагают, что за характерный говённый цвет тамошней грязи в сезон дождей. И все, кому довелось там служить, эту версию историков безоговорочно разделяют. Если марш-бросок в сезон дождей, то так и говорили — пойдём говно месить. Город своё официальное название получил и сам по себе вполне приличен, но службу-то ведь тащишь не на городских мостовых, а на окружающей город местности, так что военную базу — не официально, конечно, а в шутку — так и продолжают называть Говномбой. Ислючительно по традиции, поскольку база-то одна из лучших, и не просто так бывший однокурсник именно на неё в плавунцы попал. А уж юнкеров по этой части обучает — тем более не просто так. Это — показатель. Жаль, конечно, что профессионалов не дали, но вариант замены им выбран очень неплохой.
За обедом он в этом убедился. Не то, чтобы эта юнкерская пацанва совсем уж не пялилась на симпатичных девок и молодых бабёнок, а две практикантки вообще к ним подсели, не иначе, как к женихам, одна и вовсе на коленях у своего пристроилась, Айнат героически не замечает этого и ведёт инструктаж, и что самое интересное, его слушают, задают уточняющие вопросы, тыча пальцами в карту акватории и успевая при этом есть.
Вторая третьекурсница, в которой Кострулий опознал Навию Икерову, должна была с обеда заступить на дежурство по лаборатории, но уже понятно и ежу, что подруга её на этом дежурстве подменит, а сама она хоть и не на коленях у своего, но прижалась к нему плотненько, его левая рука — ну, за столешницей не видно, на талии ейной или ниже, но правая, которая с ложкой, характерно так то в рот очередной кусок отправляет, то как указка в карту тычется. А Навия неловко ест левой рукой, поскольку правой, естественно, жениха обнимает, но тоже и в карту ложкой тычет, и вопросы какие-то задаёт, хоть слов и не разобрать за дальностью. И бывший однокурсник, как так и надо, отвечает и ей, хоть и не должно её вообще быть за этим столом. Конечно, обстановка-то внестроевая, в которой по старинной традиции без чинов, но ведь по факту-то обед с инструктажом совмещён по службе. То-то здешний гражданский персонал глаза вылупил от изумления! Тоже ведь не военная, но морская дисциплина всем привычна, а тут — ага, вот что значит плавунцы! Не кадровый спецназ, практиканты, но специфику усвоили и замашек уже нахватались. А тут ещё и Минур Сергов, центурион геологической службы, к ним подсел и тоже что-то им на карте показывает и рассказывает что-то сугубо научное, судя по хлопающей глазами и ни хрена не въезжающей гетере Айшии Ктесифонской, занявшей соседний с ними стол под самым выгодным для её шикарной внешности ракурсом.
Эта великосветская шалава ещё позавчера заказным спецрейсом прилетела, как только прослышала о высокой вероятности появления доисторического мегалодона, и уже ходит слух об её якобы высказанном где-то намерении бесплатно провести ночь с любым, кто первым принесёт ей зуб свежедобытой сверхакулы. Скорее всего, сама же этот слух и пустила для проверки общественного мнения, и если оно её устроит — объявит конкурс на свою дыру уже официально. Понятно, что зубов этих будет не меньше сотни, но первый — это первый, и этим она долго потом будет хвастаться. А сейчас соседний с юнкерами стол тоже ведь заняла не просто так. Списка фамилий и имён Кострулию никто не показывал, но тут, судя по её стараниям, не только фамилии. Кого правильной фамилией удивишь? И они с Айнатом и Минуром тоже ведь прямые потомки отцов-основателей, но из младших линий, которых в каждом юнкерском потоке по нескольку, и ради таких Айшия не стала бы напрягаться, а вот среди этих наверняка затесался и настоящий аристократ. То-то она и уселась так, что разрез подола в их сторону, и нога на ногу, дабы видно было побольше, и наклониться почаще причины находит, дабы и в верхней части видно было достаточно.
На неё, конечно, поглядывали, было ведь на что, да и известная ведь гетера, но совсем не с тем ажиотажем, на который она рассчитывала. Глянут, заценят — и снова своё обсуждают, и намного увлечённее, чем её стати. Кострулий с трудом удержался от смеха, когда эта охотница за популярностью увязалась за ними после обеда и в ангар подводной техники, которую юнкера должны были опробовать. Модели-то те же самые, привычные, но реально ведь у каждого экземпляра свой индивидуальный норов в мелочах, который не должен оказаться сюрпризом в самый неподходящий момент. Обаяние у светской львицы зашкаливало, и к моменту, когда юнкера стали переоблачаться для пробного погружения, гидрокостюм у персонала Нептуна нашёлся и для неё — идеально подходящий по размеру и росту и максимально подчёркивающий все её внешние достоинства. Вот только в пару набиться ей не удалось ни к одному из двоих, на которых она нацелилась — ей вежливо, но решительно объяснили, что у них сплаванные пары, и сейчас не развлекательный заплыв, а ознакомительно-тренировочный. Как-нибудь в другой раз, если представится случай, но не сейчас. Один за другим подводные скутеры скользили в воду по наклонному пандусу и устремлялись к выходу из шлюза.
Только тогда Кострулий и пообщался наконец с бывшим однокурсником. Так и есть, имеются в этой группе два старших юнкера из очень непростых семейств, но оба не выделяются и очень просили не палить их. И так-то знают те, кому они не представлялись — оба ухмыльнулись, скосив взгляд на неприкаянную гетеру, обделённую вниманием тех, на кого она нацеливалась, и явно обиженную этим. А потом из динамика гидрофона один за другим донеслись доклады о готовности к исполнению тренировочных манёвров.
И снова оба едва не расхохотались в голос при виде шока Айшии, едва ли даже и знавшей о разнице между радиосвязью на воздухе и подводной акустической. А здесь не коммерческие гидрофоны с преобразователями, здесь — служебные, голос передают не в исходном виде, а пискляво, и даже смысл слов разобрать привычка нужна, не говоря уже об индивидуальном голосе. Компактнее и надёжнее такой прибор, поскольку проще, а это по службе важнее. Поэтому и здесь, на командном пункте, гидрофон такой же, без всяких эстетических наворотов — принцип разумной достаточности. А эта элитная шалава только представила себе свой искажённый до такого состояния голос, который в идеале должен всеми узнаваться и всех мужиков в волнение приводить — ага, есть от чего ей ужаснуться. Приведёшь тут в волнение таким писком! Того и гляди, ещё и передразнивать начнут!
Отработав манёвры вокруг Нептуна, юнкера вернулись в шлюз, но и теперь им нашлось чем заняться помимо ожидавшей их внимания гетеры. На аппараты нужно было смонтировать вертлюги для крепления табельных винтовок. Благо, посадочные места под них на аппаратах имелись, и работа-то несложная, но такие вещи не поручаются обслуге. Если оснастка подведёт — кого в этом винить? Поэтому каждый и готовит её для себя сам. А их инструктор торопил с готовностью, поскольку с воздуха заметили подозрительный плавник, и обслуге тоже работы хватало — в авральном порядке заменяли аккумуляторы на аппаратах свежими, заряженными до отказа. Правда, поступил и отбой тревоги — ошибка, акула оказалась обычной тигровой, и её отогнали от косяка тунцов обычные пастушеские дельфины. Но лучше перебздеть, чем недобздеть, так что облажавшегося летуна никто и не думал ругать, а наоборот, похвалили за бдительность. Только Айшия Ктесифонская, по тревоге метнувшаяся наверх, чтобы быть в курсе событий, шипела королевской коброй — и через весь Нептун аж на самый командный мостик впустую сбегала, только запыхалась, почём зря, и юнкера, закончив подготовку аппаратов и снаряжения, куда-то испарились, и выясняй теперь, где их разместили. Ну что за невезучий день! Одно расстройство!
В очередную тревогу после ещё двух ложных гетера даже выходить из каюты не стала, дабы опять зря не расстраиваться и не смешить обслугу, и напрасно — в этот раз вызов поступил с Каракатицы-3, пасшей дюгоней в лагуне одного из ближних атоллов. Та акула или не та, никто определённо сказать не мог, но дельфины драться с ней не посмели — если и не та, то как минимум матёрая большая белая. К тому моменту, как Айшия, даже причёску толком не уложив, прибежала в шлюз, дабы покрасоваться рядом с идущими на задание плавунцами, группа юнкеров уже неслась на своих аппаратах в сторону вызова. А потом поступило сообщение, что акула, не сумев пробраться в лагуну, направилась теперь в сторону стада малых полосатиков, выпасаемых Каракатицей-2, откуда подтвердили факт беспокойства косаток и запросили подмоги. И теперь группа, сменив курс, мчалась туда.
— Млять, хреново! — проворчал Карсак Апулеев, доворачивая штурвал, — Там всё было бы понятно — дюгони в лагуне, рыбёшка снаружи, а дельфины и мелкие, и меченые, хрен спутаешь. А тут как мы отличим издали эту рыбёшку от китов?
— Косатки меченые, да и по белым бокам отличим, — ответил Тангин Максимов, не забывая поглядывать по сторонам, — Но только визуально, конечно, сонару-то похрен. А полосатики — хрен их знает, меченые ли они. Но если лажанёмся и подстрелим какого из них впопыхах, так за скотину-то так не вздрючат, как за собачек.
— Может, зря ты стрелком уселся? Спрос с меня и спрос с тебя — сам же знаешь.
— Млять, одним больше, одним меньше — какая в звизду разница? Один же хрен не за то вздрючат, так за это. На каждом курсе, млять, по полсотни раз родом и фамилией с любым из вас махнулся бы с удовольствием! — оба рассмеялись, — Ретогену вон ещё трое суток досиживать за тот самоход, как вернёмся, а Олиндик — уже чистенький. А если бы и мы с тобой тогда спалились? Точно так же — ты бы уже отсидел и по возвращении пошёл бы в законный увал, а я — на губу, досиживать ещё трое суток за род и фамилию.
