— Анубисов и гамадрилов — запросто. Но наш медвежий павиан круче. Спешить мы не будем. Пусть римляне привыкнут к этим, а наши тем временем разведут медвежьих и предложат их, когда эти римским гегемонам уже приедятся. Даже если египтяне вдруг и доберутся до восточноафриканских бабуинов, наш-то медвежий всё равно круче его и уже поставляется в количествах.
— И буйволового гну наши по этим же соображениям придерживают?
— Ну, он и не размножился ещё в Керне в таких количествах. Капский буйвол и в единичных экземплярах внушителен, а крупные антилопы нужны в таких количествах, которых у нас и у самих ещё нет. Когда будет достаточно, тогда и начнём предлагать. Ну и фактор эксклюзива. Пусть Африка с Киренаииой и Египтом надоедят римлянам каннами и бубалами, тут-то наши и предложат буйволовых гну, которые есть только у наших.
На арене тем временем страсти накалились. Живность, способная рассвирепеть, рассвирепела уже вся, включая и быков. Один, внезапно обозлившись на непочтительно пробегающего прямо перед носом кабана, поднял его на рога и отшвырнул в сторону. Тот шмякнулся на песок перед носом у леопарда, который с перепугу сиганул под нос другому быку. Ему эдакий сюрприз тоже не понравился, и в результате большой пятнистый кошак оказался загнанным на макет пальмы примерно таким же манером, как и собаки загоняют на дерево обыкновенного кошака. Зрители хохотали, но леопарду было явно не до смеха. И макет пальмы на его вес рассчитан не был, и высота его была не такой, как ему хотелось бы, и бык ведь — не собака. Не достав рогами леопарда, боднул со всей дури ствол макета, а тот ведь и закреплялся на песке вовсе не с таким расчётом, чтобы бычьи таранные удары держать. Он и не выдержал, конечно. Леопард-то, как и любой нормальный кошак, на все четыре лапы приземлился, да только не там, где следовало бы. Тот ли это был кабан, что и в прошлый раз, и тот ли леопард, в такой кутерьме разве уследишь? Да и какая разница? В этот раз этот леопард промешкал, а этот секач — нет, располосовав хищнику бочину, и это было началом его конца. Далеко ли убежит тяжёлый подранок?
Там, конечно, и бык его сшиб, да ещё и наступил, но прикончил догнавший его кабан. Тут уж и факт нападения налицо, и смертельный исход от клыков напавшего, так что крыть букмекеру было нечем. Получивший два поставленных и три выигранных асса гегемон надулся от гордости так, что куда там выигравшему войну триумфатору! Бурная радость как его самого, так и двух соседей, ясно показывала, что до семьи счастливчика, если она у него и есть, эти ассы не дойдут, поскольку будут пропиты с компанией в этот же вечер в ближайшей таверне. Легко пришло — легко ушло. Но заинтриговало это только компанию будущих пропойц и завидующих им ближайших соседей, поскольку внимание остальных зрителей привлекло событие поважнее — на арену выпустили наконец и львов.
Львы — уже и для быков проблема. Не за газелями же им гоняться, верно? Хотя первым-то делом они начали отжимать у леопардов их добычу, но разве её хватит на всех? Завалили зазевавшуюся косулю, передрались из-за неё, с третьй попытки один из львов и кабанчика добыл, после чего озаботился защитой добычи от халявщиков. Наконец те, кто не получил ничего, заинтересовались и быками. Подняв палец, Ларс остановил жену с её наверняка остроумными, но явно несвоевременными соображениями — лев атаковал быка. Метил сбоку, но бык развернулся навстречу. Прыжок, минуя рога, до шеи не добраться, в холку вцепился нлыками и когтями. Бык не был ни буйволом, ни даже туром, и едва ли он имел когда-то дело со львами, но его приём против волков — резко мотнуть башкой вбок — сработал. Вряд ли ранил глубоко, но лев промедлил и схлопотал бычий рог уже в брюхо. Быку тоже досталось, и другие львы без внимания его не оставили, но первый — вот он, в агонии бьётся, и подозванный Ларсом букмекер в обмен на жетон без споров отсчитал ему денарий его ставки и пять денариев выигрыша — в первом столкновении быка со львом нет сомнений в его результате.
— Так что ты хотела сказать? — Ларс обернулся к супружнице.
— Да уже не столь важно, — усмехнулась Мелисса, — Тебя нельзя пускать на такие мероприятия, ты обязательно сжульничаешь. Ну почему ты весь кошелёк не поставил?
— Во-первых, не алчной наживы ради, а спортивной тренировки для. Во-вторых, лишнее внимание к себе привлекать абсолютно незачем. А в-третьих, значимость события влияет на шансы. Чем она меньше, тем удачнее сработаешь. А чистые шансы — ты и сама видишь, как львы рвут быков, хоть и все самцы и действуют вразнобой, а не прайдом. Ты ведь это хотела мне сказать? Да, я знал. Если бы были и львицы, я бы и пытаться не стал.
Дав хищникам немного подкрепиться, дабы их агрессивность снизилась, снова вышли венаторы. Выгнали с арены уцелевших травоядных, затем — леопардов. Зрителям предлагалось заключительное зрелище — бои гладиаторов со львами. Снова замелькали по рядам букмекеры, принимая ставки, и ажиотаж был велик, поскольку выступала и звезда арены — бестиарий Патрокл. Разумеется, не один, а с целой командой помощников, но его манера сражаться со львами не копьём, а греческим ксифосом, добавляла драматизма.
Гладиаторство — оно ведь больше представление, чем бой, поскольку работа на публику. Именно это первично, а противник — вторичен. Травлям львов с леопардами уже более столетия, и сворой собак хищника затравить — кого этим удивишь или впечатлишь? Из луков с безопасной дистанции расстрелять — это тоже зрители видали уже не раз. Уже и дротики прикрывшейся щитами целой команды не впечатляют, даже ударные копья уже не то, если группой по-африкански, а не не один на один. Патрокл — потому и звезда, что работа его команды — малозаметна. Для неискушённого зрителя — вообще непонятно, ради чего эти бездельники по всей арене топчутся. Абсолютно не вмешиваются его помощники в его героическое единоборство со львом. Их работа — от других зверей его подстраховать, дабы именно единоборство героическое у него и вышло без помех, да понезаметнее зверя другого отвлечь — зверя, а не зрителей, у которых герой в центре внимания должен быть, а значит, аккуратно и без стычки. Где риск такой возникнет, туда сразу двое или трое, дабы не тот зверь не ту стычку затеять не вздумал и внимания зрительского от главного героя не отвлёк. А кто-то — к герою поближе, их работа — его зверя в нужные моменты отвлекать на себя, дабы облегчить герою его героическое единоборство с ним.
Ему же и перед зрителями между делом порисоваться нужно, эффектную позу приняв героическую, а особенно перед зрительницами впечатлительными, он же герой и звезда, и не нужно, чтобы зверь именно в такой момент атаковал, все понты героические ему испортив. А тут же и щит — малая пельта вместо гоплона или скутума, и панциря со шлемом ему не положено, его узнавать должны, а он — мускулатуру героическую показать в лучшем виде. Ну и меч вместо копья — правильно, для эффектного героического удара. И в такой момент зверя тоже отвлечь желательно, дабы промешкал и прозевал эффектный героический замах. Ведь если не прозевает и увернётся, а потом ещё и атакует героя так, что его помощникам спасать звезду придётся — это же какой конфуз герою! Нет, ему таких конфузов не надо, и его команда допускать их не должна.
— Этот второй лев, который помоложе и справа — дрессированный? — сообразила Мелисса, — И сам держится посмирнее, и помощники Патрокла его особо не отгоняют.
— Да, это их ручной лев, с которым у них всё по многу раз отрепетировано. Это на одного льва героев найти можно, а против двух сразу только Патрокл выйти может.
Так оно и вышло. Изобразив замешательство на пару секунд, когда его команде не удалось отогнать второго льва, герой отважно и пафосно выступил против обоих. Два помощника с дротиками зашли справа, насторожив левого льва, настоящего, сам герой на него меч наставил и полувыпад грозный сделал, лев остановился и немного попятился, а Патрокл, грозно гаркнув и потрясая мечом, шуганул второго, ручного. Тот попятился ещё дальше, один из помощников продвинулся вперёд, пока звезда принимала все эффектные позы, какие требовалось. В момент броска основного противника его вовремя отвлекли, и сам бросок ему смазав, и под удар меча с пафосным замахом звезде подставив — ну, он же не Геракл, чтобы руками льва задушить, верно? Поэтому — мечом, но вполне в стиле всех героев древних мифов. Ещё пафоснее был добивающий удар, там половина движений для публики предназначалась. Тут второй лев снова приблизился, который ручной, но герой грозно ударил мечом в щит, ещё грознее рявкнул и побежал прямо на хищника, заставив того ретироваться. Одного льва убил, второго напугал и обратил в бегство, руки воздел со щитом и мечом — ага, чтобы всем видно было, кто на этой арене самый героический.
Потом другие венаторы выгнали с арены остальных львов, а пока рабы волокли по песку туши убитой живности, глашатай объявил программу представления назавтра, в котором ожидалось ещё больше зверей и ещё больше увлекательных боёв с возможностью заключить волнующие пари и выиграть немало денег, если повезёт. Ждите завтрашних, а в особенности послезавтрашних зрелищ, даваемых кандидатом в курульные эдилы в честь двух кандидатов в консулы — Гая Юлия Цезаря и Марка Випсания Агриппы, скромность и законопослушание которых не позволяет им дать Игры от своего собственного имени.
— Те четыре чёрных индийских пантеры, которых этот крикун обещал назавтра — это из нашей поставки? — спросила Мелисса уже на барке, везущей их в Остию.
— Да, цейлонские. Свои плавания в Индию римляне ещё нескоро наладят и не со зверей начнут, а с товаров, которым не грозит сдохнуть в пути. А в Африке даже в лесах у экватора поди ещё найди чёрного леопарда. Так что, естественно, и пантеры эти, которые назавтра запланированы, все наши, и эти два бенгальских тигра на послезавтрашний день, о которых ещё не объявляли.
— А их разве не четыре в Керну привозили?
— Самцов — два. А тигрицы нашим самим нужны для получения лигров. Пока от этих бенгальских, но если дело пойдёт хорошо, то позже и крупных амурских раздобудем. От них лигры будут ещё крупнее, а поскольку римляне будут получать только бесплодных самцов — эксклюзив так и останется эксклюзивом по соответствующей цене. Леопардов и львов они будут сотнями приобретать, тигров — десятками, а лигры так и будут единицами поставляться, поскольку ну уж очень эксклюзивный товар. Ни у гарамантов не достать, ни в Египте, ни даже в Индии.
— И так уже со всей Северной Африки зверей им на заказ свозят. И всё это ради развлечения римской черни?
— Ну, не только черни, да и платит за зверей не она, а устроители Игр. И пока у них достаточно звонкой монеты для оплаты этих развлечений, наше дело — обеспечить её перетекание в наши закрома. Не всё же восточным царькам и князькам на греко-римских драгметаллах богатеть, верно?
— Но каков этот Патрокл! Весь из себя, обезьяна обезьяной! Неужели таким же и мой дедушка был?
— Твой — не настолько. Иначе и вы с Сирмом не получились бы такими и к нам не попали бы. Но вообще-то — да, в начале своей гладиаторской карьеры твой дед мечтал примерно о такой же славе и популярности на арене. И скорее всего, достиг бы, если бы не попал туда, куда попал вовсе не по своей воле. А этот Патрокл — своего рода уникум. Ловок, храбр, неглуп, этого у него не отнять, но — да, обезьяна обезьяной. Такие нередко становятся прославленными гладиаторами и благополучно доживают до рудия и вполне обеспеченной старости, но среди бестиариев такие обычно долго не живут. Ему хватило ума подобрать себе очень хорошую команду помощников. Ихний старший — вот кто у них мозг всей команды, который на первые роли не лезет, но именно он и планирует все эти эффектные трюки. Ты ведь заметила, что перед их выходом всех леопардов повыгоняли с арены. Патрокл с леопардами не работает, только со львами.
— Отец говорил нам с Сирмом, что леопард намного опаснее льва, хоть и не так внушителен с виду.
— Да, так и есть. Он мельче льва, но стремительнее и привычнее действовать в одиночку, а его добыча разнообразнее, и он меньше теряется от неожиданностей. Просто об этом надо знать, а откуда об этом знать римским ротозеям? А лев — да, внушительнее с виду, и бойцы со львами выглядят героичнее в глазах толпы дилетантов, на которых им и нужно произвести впечатление. Бестиарии все эти тонкости хорошо знают, и такого, как этот позёр и показушник Патрокл, с леопардами работать не заставишь. Есть бестиарии потолковее и поискуснее его, но работающие не на публику, а на результат, и завтрашняя работа с леопардами, как и послезавтрашняя с тиграми, ожидает их, а Паторкл продолжит свою зрелищную показуху с привычными львами. И останется кумиром толпы. Я всё жду, какие доводы его умник придумает к следующим Играм, чтобы отмазать великого героя и кумира от работы с тигром.
— Ты думаешь, не рискнут?
— Да что они, дураки? Увидят же послезавтра, каково это. По опасности — тот же леопард, считай, только львиных размеров и силы. А основная масса публики такие вещи разве поймёт? Ротозеи падки на внешний эффект, особенно когда он в привычном им духе подвигов древних мифических героев. Это и есть специализация Патрокла и его команды.
За ужином они рассказали о представлении в цирке детям и Агире, наложнице Ларса. Поговорили о программе завтрашнего представления с леопардами, в котором они должны были сражаться уже с бестиариями, обсудили венатора Югурту, по гладиаторской легенде правнука нумидийского царя того же имени, а на самом деле даже не нумидийца, а мавра, но отличного бойца, не позёра вроде Патрокла, а работающего на результат и как раз специализирующегося на леопардах. Сравнили африканских леопардов с индийскими и пришли к выводу, что чёрные пантеры с Цейлона вряд ли покажут себя лучшими в бою, но едва ли окажутся и хуже африканских, а впечатление на зрителей своим экзотическим внешним видом произведут наверняка. Они, конечно, лесные, и открытая арена собъёт их с толку, но ведь и бестиарии будут нервничать от их непривычного чёрного цвета, так что в целом должно примерно то на то и выйти.
Перекурив и проверив школьные уроки у Диталкона, старшего сына, рассказал ему про пари на первую стычку льва с быком и свой не совсем честный выигрыш, погонял с ним камешек телекинезом, и тут пацан попросился завтра после школы в город поиграть с местными приятелями-сверстниками. Их из фактории пять человек, остийских семеро, и дело-то обычное, и своя агентура присмотрит, и городская стража Остии, и бандиты Гнея Одноглазого, много чем тартессийской фактории обязанного, но играть в гладиаторов?
— Надеюсь, не в Спартака?
— Ну папа, ну я же знаю, о чём можно болтать, а о чём нельзя. И все наши ребята тоже знают и лишнего не ляпнут, где не надо.
— Диталкон, дело же не только в этом. Вам-то, нашим, ничего не будет. Нам на вас разве только пожалуются, и мы вас поругаем немного для вида, а в фактории смеяться будем вместе с вами. Но это — вам самим, а вашим римским сверстникам за такие игры так влететь может, что запомнят надолго. Двое же из них, кажется, рабы? С них их хозяева за это вообще шкуру могут спустить. Не подставляйте ребят, во что-нибудь другое лучше с ними поиграйте. Если в бои на арене, так в каких-нибудь современных гладиаторов, если в войну, так в какую-нибудь нормальную войну. Хоть в Кимврскую, хоть в Югуртинскую, хоть вообще в Ганнибалову, если хотите, но только не в гражданские и не в рабские.
