— Это точно! Один только бунт того Варравы незадолго до распятия Иешуа чего стоит! Ну, сикарий этот, которого должны были распять вместе с ним, но помиловали.
— Он тоже к секте ещё потом примкнул?
— Нет, в секте другой Варрава, с Кипра, а тот так сикарием и остался. Наверняка новую бузу готовит, и думаю, что за ними не заржавеет. Саддукеи с фарисеями забили на всё хрен и деньги на своих спекуляциях делают, верхушка секты Распятого тем же самым занята по милости Пилата, а толпы зомбированного дурачья ведутся на демагогию зелотов и подставляются под репрессии. Помнишь, сколько в прошлом году вот таких угодило на невольничьи рынки?
Они как раз проходили через кварталы среднего класса и бедноты, и народу во дворах домов и на улице хватало, в том числе молодых баб и девок. А еврейки — они ведь разные, как и у всех народов. Есть стрёмные, есть среднестатистические, но попадаются и такие, что потестировать на примативность и выяснить о них их остальные генетические факторы само собой напрашивается. Ну, при наличии смысла, конечно. В прошлом году, когда в результате репрессий Пилата семьи убитых и казнённых бунтовщиков Варравы на невольничий рынок в Цезарее попали, было из кого отобрать десяток подходящих.
— А ты представь себе, сколько ещё будет. Не в ближайшие годы при Тиберии, а при Калигуле, который в ТОЙ истории при жизни богом себя возомнил. Он же везде свои статуи храмам навязывать будет, в том числе и тутошнему иудейскому. Тут фанатики и от римских легионных орлов, я слыхал, бесятся?
— Ну, не от легионных орлов. Какие в Иудее легионы? Но от вепрей, волков или быков на значках когорт ауксилариев — есть такое дело. Тоже воспринимают их как идолы божков, а этот римский культ знамени только укрепляет их в этом убеждении. Но будут и от орлов, конечно, беситься, когда до них дело дойдёт. А уж статуя императора или любой другой идол в их Храм — это, считай, всеобщее восстание гарантировано, которое зелотам всё никак пока-что разжечь не удаётся. И тогда — да, уже и рабам счёт на тысячи пойдёт, из которых сотни ведь отобрать можно будет?
— Нет, сотни не отберём. Куда нам столько иудеек? Мы и тот десяток еврейских девок распихивали так, чтобы по одной и никакого общения меж собой, а сразу скорейшая ассимиляция среди наших. А целые сотни таких мы куда распихаем? Будем требования их отбора ужесточать, чтобы отобрать, сколько можем, зато самых лучших. Беда с религиями этими фанатичными. В Индии такая же хрень с их индуизмом головного мозга. Народу до хрена, подходящих по генетике немало, но отбирать себе можно только немногих, сколько можем поодиночке распихать. Млять, да с бармалейками аравийскими, хоть и почти такие же семитки, работать на порядок легче. А у этих иудаизм головного мозга, тоже ничуть не лучше того индуизма. Так что только по одной в разные места пихать, как и тех индусок.
— Так ведь и эти же из секты Распятого в этом смысле точно такими же будут.
— Естественно. Поэтому нам и очень желательно, чтобы эта секта так и осталась еретической сектой в иудаизме, а в греко-римский пантеон включился только Распятый в чистом виде, без Яхве, то бишь не в иудейской, а в греко-римской редакции. Признают ли его греко-римский культ своим эти иудейские сектанты, нам-то хрен с ними. Даже лучше, если не признают. Если Пётр с Иаковом будут дудеть в одну дуду и Павлу особой воли не дадут, основная экспансия их учения на семитские народы направится, а в греко-римском мире их будет капля в море, и если сотня человек посещает храм Распятого и чтит его на греко-римский лад, станут ли они слушать указивки его приезжего адепта из иудеев? Вот этого нам и нужно добиться.
— А как это обоснуешь, когда он сам из Иудеи?
— Да элементарно же. К иудеям Абсолют его в первую очередь направил просто потому, что они сильнее всех в заблуждениях погрязли, и им было нужнее всех. А раз он проповедовал им, то на их вере своё учение для них и базировал, чтобы они хоть что-то в нём поняли и восприняли. Если бы дошёл до греков, то для них базировал бы учение уже на их традиционной вере — разве не логично?
— Логично-то логично, да только вот сам Распятый наверняка такого и в мыслях не держал и отбрыкался бы от такой идеи всеми четырьмя конечностями.
— Живой и трезвый — однозначно. Но трупы — поразительно покладисты и хрен когда опровергнут то, что им посмертно приписывают живые, — и они оба рассмеялись.
52 год нашей эры, север Мексики, низовья Рио-Гранде.
— Царёныш, ну что это за скорость? Ты издеваешься, что ли? — ехидно спросила Гелика Термантинская, популярнейшая из местных гетер, которую как раз буксировали на доске, — Это и есть ваш новейший движитель? На вёслах, и то быстрее разогнаться можно!
— Разогнаться-то можно, вот только надолго ли? — отозвался Терион Велтуров, — Я же предупреждал, что на глиссерный режим мощи привода не хватит.
— А нормальный мотор чего не запустишь?
— Он тут аллигатора на живца ловит, а ты предлагаешь ему шумом мотора всех аллигаторов распугать! — пошутила Навия Минийская, гетера хоть и не самая популярная в Минии Техасской, зато самая местная, — Если дрейфишь — давай меняться, поработаю и я теперь живцом. Так, стоп, обожду-ка я лучше пока со сменой! Что это там за бревно к тебе сзади подплывает? — вся компания сложилась пополам от хохота, когда Гелика, взвизгнув и перепуганно оглянувшись, не обнаружиза за спиной ничего и погрозила Навии кулаком.
— Здесь для крупного аллигатора слишком мелко, ему развернуться особо негде, а такая мелюзга, для которой глубины достаточно, испугается тебя сама, — пояснил Айнат Максимов, когда отсмеялся, — Судя по фоткам, вы обе были на кайманьей ферме и играли на ней с кайманьим молодняком. А ты, Навия, на одной из фоток даже довольно крупного на коленях держишь.
— Всё равно подросток! — возразила задетая сравнением Гелика, которая сама не отважилась взять на той ферме в руки ни одного кайманчика длиннее метра, — Что вы этих ящериц равняете с настоящими аллигаторами! Видели бы вы только, какими они бывают на Миссисипи! А здесь разве не такие же водятся?
— Там, где шире и глубже — может быть, поскольку вид — тот же самый, — не стал спорить Терион, — А здесь хоть и широко, но мелко для крупняка. Выше по течению есть у них такие места, где им удобно, а здесь, если бы не недавние дожди, то вброд реку можно было бы перейти. Ты заметила, что я стараюсь держаться середины русла, чтобы не сесть на мель? Ближе к берегу — запросто.
— Не докажешь ты ей ничего! — хмыкнула Навия, — У неё же мнительность такая, что если зациклится на чём-то, то туши свет, сливай воду. На аллигаторах вообще по фазе сдвинута, и когда я того кайманчика держала, глядела на меня, как на ненормальную.
— Мнительностью я в самом деле страдаю, — неохотно признала Гелика, — А из-за неё и в семилетку не взяли, когда я из школы гетер хотела туда перевестись. Обидно тогда до слёз было, между прочим!
— Истерику не надо было закатывать, — заметила Навия, — Тебя же предупредили, что на обиженных воду возят. А ты в Тарквинее ещё и до царя дошла со своими жалобами на отборочную комиссию, будто бы он стал бы решение специалистов отменять. Тебе же и это наверняка в минус засчитали, и радуйся ещё, что от наставниц втык не схлопотала.
— Нет, настойчивость и целеустреилённость ей тогда как раз в плюс засчитали, — возразил Терион, — Отец же направил её на городскую комиссию, куда ей и следовало бы обратиться с апелляцией, а святейшую Элтурду попросил не наказывать её, а объяснить, почему не все, годные в школу гетер, годны для семилетки и Корпуса. Учиться-то в школе она смогла бы, но отказ в отборе в Корпус разве не стал бы для неё ещё худшим обломом? А гетера из неё вышла отличная, и зачем ей было бы ломать себе жизнь?
— Естественно, по породе надо жизненные цели выбирать. Если я знаю сама, что боюсь крови, а таких в семилетку не берут, так я и не рыпалась. Зачем зря расстраиваться?
— А почему, собственно? — поинтересовалась Гелика, — Ладно ещё для парней, в самом деле никуда не годится, но неужто это так страшно для девчонки?
— Это наследоваться может независимо от пола, — объяснил ей Айнат, — А кому охота иметь таких сыновей, для которых из-за этого будет закрыт путь в Корпус? Поэтому и девок таких бракуют при отборе. То же самое с твоей истероидностью и мнительностью — наследуются независимо от пола, и кому охота иметь таких сыновей? Для гетеры вполне приемлемо, для народных масс — терпимо, раз ещё женятся на таких, а потом обижаются, почему их неглупых и здоровых детей в семилетку не принимают. Вот как раз поэтому и не принимают, что в Корпус таких всё равно не возьмут, и какой тогда смысл?
— Уже и в народе с ваших пример берут и носы воротить начинают. Ладно ещё в городах, где все шибко умными себя мнят, но уже ведь и в деревнях начали! И что теперь делать таким, как моя двоюродная сестра, которую из-за истеричности и тараканобоязни замуж никто брать не хочет?
— Ну, тебя-то возьмут, если ты с решением остепениться не слишком затянешь. С твоей внешностью ты ещё и выбор иметь будешь, но и тебе я бы не советовал храмом Эндовеллика пренебрегать при выборе жениха и планировании с ним детей.
— Не очень-то Эндовеллик помог моим родителям со мной. А потом брат только через пять лет родился, а перед ним у матери было два выкидыша — хорошо хоть, ранних.
— Именно в этом и смысл храмовых процедур. И все наши семьи тоже через это проходят, и детей рождается меньше, чем могло бы, зато они все самой лучшей породы из возможных для этой родительской пары. Неудачные либо не зачинаются вообще, либо на ранних стадиях абортируются. У тебя самой лучше набор признаков получился, чем был у твоих родителей исходно?
— Лучше, но что толку от этого, если в семилетку всё равно не взяли?
— А ты хотела за одно поколение от всех генетических бяк избавиться? Бывает у некоторых и так, если бяки небольшие. Но в тяжёлых случаях и нескольких поколений не хватает. Особенно, если ещё и пренебрегают рекомендациями храма при выборе брачного партнёра. А есть и такие, которым вообще помочь нельзя. Радуйся, что ты не из таких.
— Ну, с истеричностью понятно, и зря я, конечно, её не преодолела. Если бы я с ней совладала, могло бы у меня прокатить?
— Генетику всё равно не обманешь, и скорее всего, ты всё равно спалилась бы на каких-нибудь косвенных признаках. Та же самая повышенная мнительность не абсолютно во всех случаях, но часто бывает связана с истероидностью. Хотя и без неё тоже считается неприемлемой для Корпуса и подлежит отбраковке.
— А мнительность-то почему?
— Это повышенная внушаемость. Такие люди легко ведутся на панические слухи или на пропаганду харизматичных демагогов. Собственно, на этом такие и палятся, после чего, естественно, берутся на карандаш вместе со всей своей роднёй. Зачем нам зомбики, которых может настропалить на глупости любой неадекват или харизматичная сволочь?
— Ну так сволочь с неадекватами и выбраковывали бы.
— Выбраковываем, но всех за одно поколение разве выбракуешь? Вымрут, когда для них не останется экологической ниши — легковерного дурачья. Волков нет не там, где их отстреливают, а там, где им не на кого охотиться.
— А аллигаторов — там, где им не скармливают живцов вроде меня! — пошутила гетера, влезая в остановившуюся лодку, — А зачем этих кайманов на ферме разводят?
— Ну, во-первых, у кайманов и на брюхе кожа панцирная. Это плохо для ваших сумочек и обуви, зато хорошо для доспехов наших туземных войск. Во-вторых, этот вид самый мелкий, и на человека даже самый матёрый самец по своей воле не нападёт. Река неглубокая, и для таких кайманов она подходит намного лучше, чем для аллигаторов. Ты сама говоришь, что крупный аллигатор для человека опасен, ну так чем скорее их в этой реке сменят вот эти мелкие кайманы, тем лучше будет и для людей, и для их скота. Рыбу же в реке они будут регулировать не хуже аллигаторов.
— А в этом движителе вашем слабосильном какой смысл, если на нём всё равно не уплывёшь и от аллигатора? Поставили бы уж тогда три или четыре таких, если один не тянет вашу лодку.
— Ну, тянет же и одна силовая панель, даже на доске тебя буксировать хватило тяги, просто без ветерка. Но нам для эксперимента достаточно. Вес лодки известен, наш тоже, скорость замерили, так что тягу панели теперь вычислим и сравним с расчётной. С одной даже удобнее считать, чем с несколькими.
— Так я не поняла, у вас что сейчас, каникулы или исследовательская практика?
— Ты считаешь, что одно с другим не совмещается? — хмыкнул Терион, — У нас с Айнатом курсовой проект был по этой панели, а если испытания удовлетворительно себя покажут, то мы на его базе и дипломный сваяем.
— Ну да, эта штука компактнее паруса, да ещё и от ветра не зависит, — блеснула сообразительностью Навия, — Если ещё мачту поставить и штук пятнадцать таких на ней разместить, будет не хуже хорошей яхты. А что смешного?
— Просто моторы на этом принципе давно уже испытываются и как судовые, и как стационарные приводы электрогенераторов, — пояснил Айнат, когда они отсмеялись, — А эта панель у нас получилась эффективнее прежних, и она тоже посильна для запуска в серию. Мотор на таких уже и наземный транспорт потянет, если не слишком тяжёлый, но мы хотим большего — в лаборатории включенная панель у нас поднимала саму себя.
— Летать, что ли, на таких собрались?
— Ну, на это губы раскатывать рано, но в принципе возможность наклёвывается. У неё две пятых веса на защитный металлический кожух приходится, а если их помногу в одном кожухе собирать, то мы сэкономим вес промежуточных стенок, который и пойдёт в полезную грузоподъёмность. Вот тогда — самолёт на этом не сделать, но вроде дирижабля аппарат, только компактнее, прочнее и долговечнее — почему бы и нет?
— А если совсем эту жестянку убрать, разве не будет ещё лучше?
— Нет, совсем убрать — нельзя. Это же защита от электромагнитных полей, и без неё попадать в зону напротив плоскостей панелей не рекомендуется. Разработка не новая, наши предки полторы сотни лет ей занимались, но подступиться к применению в авиации технологии позволили только сейчас. Да и то, уровень оставляет желать лучшего. Сделаем в лучшем случае малополезный прототип, который никакого переворота в нашей авиации не совершит, и вся надежда будет только на потомков, которые доведут наши технологии до лучшего уровня и с ними осилят то, чего ещё не можем осилить мы.
— То есть, ничего лучшего, чем нынешние дирижабли, вы сделать не надеетесь?
— Скорее всего, и их уровня не достигнем.
— Тогда зачем вам это? Есть же нормальные дирижабли, а вы оба не из простых семеек и можете позволить себе хоть весь мир на них облететь. И охота вам тратить ваши юнкерские каникулы вот на это?
— Не говори, Навия! — поддержала подругу Гелика, — Не понимаю я этого, хоть убейте! Один — целый царёныш Антильский, другой — буржуиныш вообще глобальный, и вполне могли бы поручить неблагодарный труд кому-нибудь попроще, а сами радоваться жизни и развлекаться в своё удовольствие!
